▸мы с тобою прослыли культурными, когда мне кто-то чужой улыбается.◃ ▸а ты смешно называешь их курвами - и почему-то мне это нравится.◃ ▸прости что я холодна и простужена, ведь оступаться теперь уже чуждо нам,◃ ▸а ты со мною почти безоружная - и что внутри у тебя, то снаружи.◃
Дождь уютно барабанил по стеклам и крышам, чертил своими каплями дорожки, стекался в лужи, накрапывал по листьям деревьев и ухал с них на прохожих. Одна из таких тяжёлых капель разбилась об плечо бежавшей девочки, с волосами цвета густой крови. Её глаза были полны влаги и летящие слёзы удачно путались с каплями дождя, скрывая правду от чужих. Почему она плакала? Ичиго бежала, стыдливо утирая слёзы тыльной стороной ладони, и пыталась понимать как бежит, потому что перед глазами всё расплывалось. Она даже не увидела лужу, и её с утра чистая лакированная туфля окунулась в грязную воду. Девочка застыла и сфокусировала свой взгляд на водных кругах и своём отражении, которое рябью дёргали накрапывающие капли. Обычно пышные хвостики на голове обвисли под водной тяжестью, теперь мама будет сетовать на то, что Момомия опять не взяла зонтик, хотя каждый день по новостям слышится — август — сезон дождей, надевайте резиновые сапоги… Девочка хлюпнула носом, рвано вдохнула и ещё раз потёрла глаза. Почему? Почему всё не так с её жизнью? Почему ничего не складывается в её сторону? Почему именно она это терпит? Ну вот просто, почему? Внутри как будто всё выжгли кислотой, все нервы выдернули и теперь ничего не ощущалось кроме жалости к себе. Хотелось кричать. Мимо шли люди с зонтиками. Кто-то уткнулся в телефон, кто-то спешил, кто-то смеялся, кто-то стоял под навесом. И совсем никому не было дела до плачущей девочки с алыми волосами. Один мужчина пробежал мимо и задел Ичиго плечом, та не была готова и пошатнулась, уронив в злополучную лужу ещё и свой портфель. Дождь окропил своими каплями показавшийся из портфеля учебник японского и чуть задел пенал. Ичиго подняла портфель, отряхнула его и немного подумав над чем-то, продолжила свой путь неизвестно куда, немного дрожа, то ли от холода, то ли от стресса. Голова промокла окончательно, как и школьное платье, в туфле противно хлюпало, кажется, там промок носок. Пахло мокрым асфальтом. Низко висели тучи, изливая воду на рыхлую землю. Пожухлый от жары мох налился соком и ярко зеленел у подножия деревьев. Одинокие мокрые голуби перелетали по проводам, отряхивались, и нахохлившись спешили спрятаться в кронах деревьев или под крышами домов, где были маленькие отдушины. Падающие капли ударялись друг о друга в полёте, об поверхности, разбивались на кубические миллиграммы воды, создавая еле слышную мелодию спокойствия. Так приятно было сидеть дома, завернувшись в плед, и слушать эту музыку, эту нежную симфонию. Так почему же Ичиго плакала? Обычно весёлая и жизнерадостная, сейчас она была похожа на человека, у которого выжгли сердце, с красными опухшими глазами и пустыми зрачками.***
— Повтори ещё раз. — голос Момомии едва слышно сорвался, а её зрачки сузились от страха. — Да я ж тебе говорю — наш любимый Аояма уезжает учиться за границу. Вся женская половина школы в ужасе — их любовь всей жизни уезжает навсегда! Как печально. — явно с сарказмом произнесла девчонка с рыжей косой, с лицом усыпанным веснушками. — Кажется, что мне одной всё равно. Пф, подумаешь — один ученик уезжает. Он уже порядком подзадолбал, если честно. Как не старайся выбраться в популярные, он всегда будет на шаг впереди, все только с ним и носятся. Богатенький, небось. — девчонка брезгливо махнула ручкой. — А иначе чего с ним все сюсюкаются? Конечно, он уровень школы понизит, но справимся. Да-а, учёба за границей — это прикольно, даже завидую. По-моему, он в Америку собирался?.. Эй, кровавоголовая, ты не помнишь? — Не-ат… — ноги у девочки стали ватными, кошачье чутьё внутри протяжно завыло. — А… А когда стало известно? Это точно? Когда он уезжает? — Хм, да, как-то не припомню… Но то что он уезжает — это точно. — рыжая забавно вздёрнула носик. — Скорее бы он смотался, тогда бы я смогла бы встать на ещё одну школьную ступень выше. Да, кстати, похоже дождь будет. Ичиго уже ничего не слушала. В висках стучало страшное: «Аояма-кун уезжает навсегда!» Навсегда! Она его больше не увидит! Тело вскрутилось пружиной, ноги как с места в карьер бросились бежать. Ичиго с обезумевшим взглядом понеслась по этажу, задевая всех кого можно было задеть, за ней слышались лишь упрёки и недовольные возгласы тех, кого девочка задела. На лестнице Момомия сэкономила время — оттолкнулась ногами от пола, и пока переворачивалась через голову, зацепилась руками за перила и совершила «солнышко» наполовину, получив огромный толчок, и таким образом как ракета влетела на первый этаж, а оттуда бегом в спортзал. Благо, спасла кошачья грация и пластика, иначе бы такой трюк не удался, и закончилось всё переломом шеи. — Аояма-кун?! — когда Ичиго потянулась рукой чтобы открыть дверь, она сама открылась и оттуда вышел потный синеволосый парень, в традиционной форме кэндо. В руке у него была тренировочная палка. Аояма замер в дверном проёме, а потом устало улыбнулся. — Привет, Момомия-сан. Ты что-то хотела? — А, да. Аояма-кун… — Ичиго изо всех сил старалась держать себя в руках и не плакать. Она давила в себе чувство горечи, и очень сильно надеялась что рыжая девчонка с косой соврала и это всё сплетни, и Аояма никуда не едет. Но грудь всё равно предательски сжималась от дурного предчувствия. — Я тут недавно услышала, что ты едешь учиться за границу… Навсегда. — на последнем слове голос дрогнул. — Это правда? — Да вот, родители настояли. Говорят, мне там будет лучше. Всё же Америка, там я смогу стать кем-то выдающимся. Правда, тренировки обещают быть не из лёгких… А почему ты спросила? Момомия-сан?.. Момомия-сан, ты что — плачешь?.. Момомия-сан! Ты куда?! Ичиго развернулась, ударила Аояму по руке, которой он хотел удержать девочку, и кинулась куда глаза глядят.***
Ичиго остановилась в парке, под клёном, и с облегчением облокотилась об ствол. Домой нельзя было — мама сразу устроит допрос. Почему так рано, почему лицо как у мертвеца… В кафе тем более путь заказан — Широгане засмеёт, а Минт не упустит шанс пустить ещё одну шпильку насчёт простолюдинки. Мол, если бы были деньги — то и проблем никаких, Ичиго могла бы и поехать вместе со своим возлюбленным. Да и с остальными девочка не была готова говорить, слишком велика вероятность снова заплакать и выставить себя слабой. Маша остался в кафе, и теперь не мешался своими замечаниями и вопросами, к кому же с ним не пообщаешься — робот, а сейчас Ичиго нужен был тот, кто мог её понять по-настоящему. Ичиго вздохнула, и сняла промокшую туфлю, а затем вторую и носки. Голая стопа с удовольствием ступила на прохладную траву и Ичиго дала себе немного комфорта, позволив расслабиться, хотя и знала — что на утро будет сильно хрипеть, а из носа польёт болезненный насморк. Под клёном хоть и не так сильно лило, но капли всё же просачивались, скапливаясь в листьях и роняясь под силой земного притяжения. К тому же, было прохладно. Кровавоголовая положила портфель на влажную землю, не заботясь о чистоте, а после села на него сверху и опять потёрла глаза, смахивая с ресниц последние слёзы. Девочка задумалась, настолько глубоко, насколько позволяло щемящее чувство в груди. Было пусто, больно и очень грустно. Внутри развалилась целая картина жизни, всё рухнуло в одночасье, всё, что Ичиго так бережно создавала целый год — было уничтожено, задушено, безжалостно убито, выжжено дотла. Как будто ты строил город, долго строил, с любовью, отдавая частичку себя в это дело, а потом случилась катастрофа — дома горели, произведения искусства рвали и топтали, а жителей пытали. В итоге: на месте где раньше была процветающая столица — стала пустыня. Жгучая, мерзкая и вязкая пустыня. Что могло отстроить город заново? — Либо у тебя хреновый день, либо ты тоже любишь дождь. — сверху зашуршало, и с клёна, как листок с ветки, спрыгнул пришелец и мягко опустился в паре метров от девочки. Его беззлобный голос давал понять что сегодня у пришельца отличный день, поэтому его цитриновые глаза блестели и искрились. Ичиго сначала испугано дёрнулась, ведь драться сейчас у неё не было ни сил, ни настроения. Да и чего ради сражаться?! Ичиго пристально уставилась пустым взглядом на промокшего Кишу, вроде бы он тоже не горел желанием драться. Единственное чем он горел — это глазами, они были настолько ярки в этот пасмурный день, что их с лёгкостью можно было использовать как солнце, такие блики отбрасывали эти то ли медовые, то ли янтарные глаза. Когда девочка поняла что беспросветно и нагло рассматривает пришельца, она уткнулась в поджатые колени носом. Кажется, в данный момент Кишу был идеальным вариантом, с кем можно было бы поговорить по душам, он точно интересовался Ичиго и он мог бы послужить душевной подушкой для битья, к тому же — Момомия была немного, совсем чуточку, но всё же рада видеть кого-то, кому можно высказаться. Поэтому она не стала кричать на него, как делала обычно и не задала ни одного вопроса, даже упустила мысль что он следил за ней — пусть, сейчас неважно как он тут оказался. Вот до чего доводит расколотое сердце. — Скорее первое, — буркнула девочка в колени. Кишу, немного удивлённый тем, что с ним спокойно говорит самая ярая его ненавистница, чуть склонил голову набок и ухмыльнулся. Сегодня для него был поистине прекрасный день, Глубокая Синева не доставал, шёл небольшой дождь, Кошечки не докучали поисками Кошачьей Слезы и у пришельца была прорва свободного времени, которое он провёл на крышах с земными вкусностями, иногда прыгая по соседним, пока не заметил бегущую Ичиго в школьной форме. — Похоже, что-то неприятное случилось, иначе бы ты не неслась под дождём как обезумевший котёнок, да ещё и без зонта. Кстати, твоя вероятность заболеть равна 73-м процентам. Ты это понимаешь? Я, конечно, переживаю за тебя, так что мог бы принести зонтик. Не нужен? — пришелец сделал несколько шагов по направлению к Ичиго, как бы проверяя почву — разрешит или нет? Ичиго разрешила, точнее, не сделала попытки убежать. И это радовало пришельца как ничто другое до этого. — Нет, спасибо... — впервые за весь день губ девочки коснулось подобие улыбки, которую та спрятала в ладонях, сделав вид что дышит на них. Она не хотела прогонять его, не сейчас, когда нуждалась в нём. Кишу уже был совсем рядом, стоял над девочкой и смотрел как та выдохнула небольшое облачко на свои ладошки и потёрла их. — Не вредничай, Котёнок. Тебе холодно? — Немножко. — ну вот, снова её губы против воли расплываются в грустной улыбке. Почему она вообще общается с её врагом? Надо будет подумать на досуге. — Просто не люблю дождь... — Почему? Он не плохой. — Кишу заставил себя отвести взгляд от расслабленной девочки с алыми волосами и посмотрел на окружающий их мокрый парк. Капли постукивали по дорожкам, отскакивали от листьев, сползали по стволам, окружали со всех сторон, создавая какую-то мелодию. Слышимую, как звенящая тишина, когда остаёшься один, но только мягче и прекраснее. Розы на клумбе горели красным и оранжевым огоньками, на фоне серых оттенков остальных растений, и даже розовые астры не могли с ними потягаться. — На нашей планете его нет вообще, поэтому я радуюсь когда здесь тучи накрывают ваш город. Дождь — это чудесно. Благодаря ему всё цветёт и пахнет, даже ваши отвратительные дома и машины меньше загрязняют окружающую среду. — Кишу поправил вымокшую чёлку. — На нашей планете есть только лёд и снег, холод и голод. Мы не можем ничего вырастить, даже не спрашивай как мы питаемся. Всё гибнет, как и наши надежды. Единственное, что может спасти мой народ — ваша планета, пока она ещё жива. — Кишу... — пришелец дёргается от звуков своего имени. Он обожал когда Ичиго произносит эти звуки, так смешно и мило. Эти звуки не на её языке. — Мне очень жаль... — странно, недавно убитая горем девочка жалела кого-то, и этот кто-то был её враг, с которым у неё были не самые доверительные отношения. — Да забей, иначе потом не сможешь сражаться со мной из-за жалости. — ухмыльнулся пришелец. — Вставай, Котёнок. Пойдём, тебя надо отогреть, иначе завтра не сможешь встать с кровати, а мне будет скучно. Ичиго уставилась на предложенную ей бледную и жилистую руку. В любой другой момент она бы оттолкнула её, встала, накричала и ушла, потому что у неё были бы более насущные проблемы, чем какой-то пришелец. И тогда бы у неё был Аояма. Но сейчас ей было холодно, больно и одиноко, поэтому её озябшая ручка медленно положила свою кисть поверх пальцев пришельца и ощутила горячую кожу, похоже, пришельцы были из рода грелок, температура тела Кишу была явно выше чем должна быть у человека. Кишу сжал запястье девочки и потянул, позволяя ей встать. Они едва не коснулись носами, отчего карие глаза Момомии пересеклись взглядом с жёлтыми и хищными глазами, с вертикальным зрачками, Кишу. Девочка отшатнулась, наступила босой ногой в грязь, а её нос явно покраснел. — Да не шарахайся так... Не покусаю. По крайней мере — не сегодня. — пришелец озорно подмигнул, от чего у Ичиго чёлка чуть поднялась от нервного напряжения. — Постараюсь поверить... — девочка почувствовала второе дыхание, странно, что оно открылось рядом с пришельцем. По крайней мере, она уже не хотела совершить суицид и теперь в её глазах тёплой коры дерева была небольшая тяга к жизни. — Я тебя сегодня пожалею — красть не буду, но на время отведу кое-куда. Не в моё измерение, не беспокойся, скорее в моей тайник, где я обычно провожу свободное время. И нет, пыточных инструментов там нет. — Кишу сделал замысловатый жест рукой, как будто распарывая пространство перед собой и оно разошлось, открыв портал.▸твой запах свеж как после ливня улица. и мне плевать, ты сука или умница,◃ ▸когда целуются наши сердца, когда во мне ты будешь наглеца.◃ ▸и ты уснешь на руках моих крохою, я знаю то, что ты не сломаешься..◃ ▸да веришь, мне действительно похую, кому еще ты там нравишься.◃