Всегда и навеки

      Когда в её маленькую комнатку, обставленную на двух человек, вошёл виконт с незнакомцем, Бланш сжалась всем естеством. Было неуютно находиться в столь скудной обстановке и тесных стенах впятером. Она оглянулась, дочь, держа за руку старуху, не отводила взгляда с младшего Индариса, что не на шутку перепугало мать. Ей сразу стало понятно, о чём думает Эдит. Но все домыслы и переживания прервали слова, торопливо огласившие приказ:       — Бланш, у меня есть для тебя поручение. Видишь этого остолопа? — Илет кивнул на Цицерона, отчего последний издал несуразный звук из-под капюшона.       — Да, Ваша милость, — послушно и кротко ответила женщина, ощутив с пришествием мужчин гуляющий по комнате запах дыма.       — Отмой его, да хорошенько. А ты, — виконт обратился к сектанту. — Не вздумай сопротивляться и как-то мешать.       Цицерон молчал. Как только он увидел старуху, всё внутри него вознегодовало. Зачем её сюда притащили? Над ним так решили поиздеваться?       — Оставляю его тебе, — говоря это, данмер на мгновение осёкся на дверь, и в этом незаметном движении прослеживалась спешка. Бланш склонилась в знак полного и безоговорочного согласия, чем вызвала огромную признательность. Осознав, что его подчинённый находится в верных руках, виконт на последок лишь бросил: — Эдит, следи за Игной, позже она перейдёт под опеку нашего нового скомороха.       Илет странно улыбнулся, после чего несколько раз весело хлопнул Цицерона по плечу. И было решительно не ясно, что его так развеселило, но Эдит заметила, как у человека в плаще сжались кулаки.       Младший Индарис, раздав указания, поспешил удалиться, его лёгкие шаги взлетели по лестнице, а после воцарилась тишина.       — Сейчас принесу ванну, — словно говоря сама с собой, объявила Бланш и, засучив рукава, направилась в складское помещение.       Старуха Игна, ощутив опустение в комнате, от нетерпения принялась дёргать девушку за рукав и донимать вопросами о сыне:       — Где он? Его нашли?       — Нашли, нашли… — отмахивалась Эдит, пытаясь быстро сообразить и вызнать у оборванца нужную ей информацию. При матери она не решилась, так как знала, ничем хорошим это не кончится. Однако сейчас… — Эй! — без всяких стеснений окликнула она Цицерона. — Ээй! Послушай…       Но мужчина стоял как вкопанный, а его кулаки угрожающе не разжимались.       — Что за болван! — воскликнула она, и отцепившись от старухи, подошла ближе. — Кто этот данмер? Почему он одет, как простой гражданин, но все обращаются к нему на «вы»? Ты меня слышишь? — шёпотом выпалила Эдит в надежде сразу получить ответ.       Но Цицерон и не думал открывать рот, памятуя о его собственных недавних расспросах в соборе и как она с ним обошлась. Нет. Это её проблемы, пусть сама их и решает. Так ещё эта старуха…       — Эдит, с кем ты разговариваешь? — боязливо поинтересовалась слепая, выставив руки перед собой. Она искала девушку, здесь всё было для неё незнакомым, а значит опасным.       — Что, язык проглотил? — раздосадовано зашипела Эдит и резко стянула серый капюшон с чужой головы. Надменные жёлтые глаза полные презрения буравили её желчным взглядом. Запах дыма ударил в нос, а лицо оборванца, перепачканное копотью, заставило гнев Эдит сбавить обороты. В голове девушки медленно зашевелились подозрительные намёки, а вопросы, которые она желала задать, ушли на второй план. Ведь их место внезапно заняли новые.       — Почему ты в таком виде? — оглушённая странным стечением обстоятельств, спросила девушка.       Но ответ так и не последовал, в коридоре раздался шум, и она своевременно поспешила отпрянуть от подозрительного мужчины.       — Эдит, помоги мне, — донеслось за стеной.       — Уже иду! — дрогнувшим голосом отозвалась девушка, и усадив старуху на кровать, выбежала из комнаты прочь.

***

      В главном зале Илет обнаружил вчерашних фермеров, но уже по потемневшему лицу брата понял — их чаяния вывели графа из себя.       — Неужели нельзя отправить с нами отряд легионеров? Патрули, что сменяют друг друга, не справляются с таким большим потоком тварей. Надо найти их гнездо да сжечь, иначе гоблины разорят нас…       — Я уже всё сказал, Оритиус за решёткой, и пока мы не выясним его причастность к… — граф запнулся, он боялся даже произносить имя секты, на которую совсем недавно замахнулся. Сплетни быстро разбежались по городу, и как-то замять их уже вряд ли получится. Замок будто замер в ожидании отмщения, из-за чего Аланил не решался разбрасываться дееспособными силами. Он раздражённо бросил взгляд в сторону Утера Нере, что рассевшись на лавке, теперь вальяжно наблюдал за агонией старшего Индариса. И она его даже забавляла. Так бояться разбитое в пух и прах Тёмное Братство — это надо уметь. Но его увещевания не действовали на бурную фантазию графа, последнему теперь везде мерещились враги и предатели.       — Вы так и не заглянули в гильдию бойцов? — констатировал виконт, зайдя в главный зал.       — Но нам обещали… Ваша милость… — потерянно произнёс один из фермеров, оглянувшись на Илета, но по строгому лицу последнего уже понимая, куда дует ветер. Слух о сектантах и сгоревшем доме в жилом районе города вынуждали идти на попятную. Сейчас в самом деле не лучшая идея искать помощи у графа, а двери гильдии бойцов всегда открыты. Поэтому фермер лишь разочарованно позволил себе сказать: — Его сиятельство Фарвил Индарис нам никогда не отказывал. Он всегда протягивал руку помощи, с какой бы бедой мы к нему не обратились.       Аланил Индарис, сидящий на возвышающемся троне, от таких дерзких слов возмущённо поднял голову, дабы казаться ещё выше.       — Я не Фарвил Индарис, — сквозь зубы процедил граф, искренне поражённый поведением подданных. — И я не намерен выслушивать подобную наглость! — вспылил Аланил. — Стража, выведите их из замка… Мне нужно морально подготовиться к встрече с преступниками.       — Брат мой, — хотел было заступиться Илет, однако шум в холле принудил его смолкнуть. Стоны и надрывные, едва различимые в воплях, слова вырывались из холла, размытые расстоянием до тронного зала.       — Это какая-то ошибка! Ошибка! — наконец послышалась внятная речь, окончательно затмившая текущую аудиенцию.       Первым в тронный зал вошёл Ярнар, что тут же смутило графа, не его он ожидал увидеть. Между тем фермеры поспешили отступить к стене, а когда к графскому трону подошла вся процессия из экзекуторов и обвиняемых, вовсе покинули главный зал в сопровождении стражников. Сказать, что они были разочарованы — ничего не сказать.       Илет, встретившись беглым взглядом с Ярнаром, лишь на мгновение сомкнул веки, как бы говоря: «Я рад тебя видеть». Теперь он не один на один с собственным братом.       — Не знал, что на допросе принимал участие первосвященник. С каких пор церковь вмешивается в дела графства? — Аланил, озвучивая своё недовольство, уже понимал, кто здесь является инициатором. Да и виконт не заставил себя долго ждать.       — Это я позвал Ярнара помочь в допросе. Мастер школы иллюзии сэкономит нам время и силы, — тут же заверил он, по обыкновению смотря куда-то в стену.       — Правда? А я уж было подумал, что ты опять науськивать его сюда привёл, — ироничным тоном заметил граф, но младший Индарис ничего не ответил. Не стоило поднимать темы, так сильно бередящие раны. Однако Ярнар так не считал…       — Долгих лет жизни, Ваше сиятельство. Как вы себя чувствуете? — эта фраза, озвученная первосвященником, не на шутку раззадорила графа. Он терпеть не мог этого святошу, что играется с ним между строк одним лишь им известными смыслами. Будто хочет одёрнуть и обернуть к зеркалу лицом. А этот величественный взгляд взирающий на всех свысока…       «Развалина, что ты возомнил о себе?» — негодующе восклицал про себя Аланил. Но его ярость быстро нашла путь к высвобождению. Не понимающий разразившегося немого скандала, голос подал Оритиус, в надежде облегчить участь свою и товарища, что еле мог стоять на ногах и как-то защитить себя.       — Ваше сиятельство… Мы бы никогда… Мы служили вашему отцу, и были столь же верны и вам… Тралан и я никогда бы не посмели перейти на сторону гнусного Тёмного Братства…       Но выпалив наболевшее, Валга тут же смолк. Его лицо, всё в подтёках и вздутое от ночных дознаний, скривилось в досаде от разъярённого взгляда напротив. Терпение Аланила лопнуло.       Граф, поднявшись со своего места, медленно начал спускаться с пьедестала по маленькой лесенке, обитой красным ковром. Его такие же алые глаза вторили в ответ, будто отражение. В тронном зале всё замерло и забыло, как дышать, и лишь самодовольная физиономия Утера Нере выделялась на скудном посеревшем от страха фоне. Ему точно нравился данный концерт, не зря он всё-таки подыграл старшему Индарису и остался в замке Чейдинхол. Жалко, что перекусить ничего не взял с собой из трапезной.       А между тем затянувшаяся сцена перешла в кульминацию звонкой пощёчиной, что разлетелась над вторым этажом зала.       — Вот именно, что были…