***
Она уже никогда не будет счастлива. Она не была уверена в этом. Она просто знала. Сначала глупая надежда ещё теплилась где-то в уголке души: получив сообщение от брата, она подумала, что всё это шутка. Такая несмешная, глупая и абсурдная. В нём говорилось о его смерти. А после, пришло понимание. Но принимать его совсем не хотелось. До назначенной даты церемонии окончательной веры в произошедшее так и не появилось, да и маленький огонёк надежды всё ещё слабо трепыхал под ужасающим давлением реальности. Всё то время, что она имела до того, как окончательно убедиться в его смерти, мысли не переставали путаться с постоянно всплывавшими снова и снова воспоминаниями: о проведенных вместе вечерах в резиденции Вонголы, о ночных побегах в сад и последующих криков Хаято, о нежных прикосновениях, о невысказанных чувствах из-за возможной опасности для её жизни. Всё, что осталось в памяти в день церемонии захоронения: выражение лиц своих друзей, ужас, сковывающий душу и тело и не дающий нормально вдохнуть, и его тело, усыпанное вокруг бесконечным количеством лилий, чей запах резко осточерствел. Она никогда не забудет, как Хару и Хром не могли даже стоять на ногах от несдерживаемых слез. Как Гокудера упал на колени, всё ещё не веря в случившееся, но как катившиеся по щекам слёзы говорили обратное. Как Ямамото, полуживой, еле стоял на ногах с ужасом в глазах. Как Ламбо не рыдал — кричал от истерики. Как Хибари смотрел на него со ставшими ещё более ледяными глазами от ярости, но с ноткой печали, не укрывшейся от нежеланно близких людей. Как Мукуро стоял с непроницаемым лицом, едва ли сдерживая одолевающие его чувства. Как брат содрогался в рыданиях, не в силах держать всё это в себе. И это было больнее всего. Осознать. Почувствовать. Принять. Этого сделать никто не мог. Принять его смерть — было бы предательством. Ведь его душа должна была остаться в кольце. Должна же?..***
С пришедшим пониманием и угаснувшей надеждой смысл жизни уже утёк. В душе не осталось ничего, кроме разъедающей её боли и теперь уже пустых слёз и рыданий. Дела мафии продолжали течь своим чередом — выбора не было. Они должны были сохранить хотя бы то, что от него осталось. А она уже не могла жить как раньше. Каждый день после церемонии проходил в пустом существовании. До одного момента. Тогда, она сидела в кресле в гостиной. Ничего не хотелось. Звонок в дверь как будто резко выдернул её из пучины чего-то темного и медленно затягивающего в себя. Пришлось идти открывать. Это был курьер. Он вручил ей какой-то конверт, а на вопрос, нужно ли расписаться, ответил, что ничего не надо. Он сказал что-то ещё, но она не придала значения. И только после негромко хлопка закрывшейся двери, она осознала, что нашивка на его куртке не была совсем простой. Не каждый день на пороге своего дома увидишь людей из Вонголы. Осознание колючими мурашками прошлось по телу, сердце упрыгало куда-то вниз. Вернувшись в гостиную, дрожащими руками она принялась вскрывать конверт. Слова курьера медленно всплыли в её голове. «Это нашли в… в его столе, уже после смерти. Гокудера-сан посчитал нужным передать вам это.» В конверте было письмо. Письмо антиквару с просьбой изготовить обручальное кольцо одной девушке. И короткий рассказ о ней и своих чувствах. А также подпись аккуратным, красивым почерком. Ту девушку звали Сасагавой Киоко. А подпись гласила: Тсунаёши Савада, Вонгола Дечимо.