Летний дождь

      … она вдруг посмотрела на меня необычайно лукаво, во взгляде читалось любопытство и робость:       - Ты когда-нибудь целовалась?       Я немедленно краснею и начинаю кашлять, притворяясь, будто глоток сока, которым я решила так не вовремя смочить горло, вот-вот меня убьет. Это дает мне несколько мгновений, чтобы успокоиться и с серьезным видом ответить:       - Конечно.       Я делаю ещё один уже более удачный глоток и вновь принимаюсь за рисование. Она все так же сидит напротив меня, подперев голову руками, и хихикает с моего сосредоточенного вида. Иногда даже хватает телефон, чтобы записать ещё однусторис или ответить на комментарии. В такие моменты я прекращаю рисовать и начинаю рассматривать её, радуясь, что мои восхищенные взгляды остаются незамеченными.       Хотя, возможно, она просто притворяется, что не видит их.       И вот я смотрю на неё и все никак не могу поверить в то, что не сплю. Впервые за столько времени между нами не сотни километров, а всего десяток сантиметров – и я не только могу видеть и слышать её, но и даже обнять. Или, например, взять за руку. И рисовать её портреты с натуры, а не с фото, как мечтала уже очень давно.       От таких мыслей сдержать улыбку становится крайне сложной и совершенно ненужной задачей.       - И как это было?       - Мне было тринадцать, она была младше меня, любила онлайн-игры и имела намного больше опыта по части поцелуев, - честно говорю я. – В целом, было мокро, но приятно.       Она понимающе кивает:       - Как будто промок под дождем летом?       Я на секунду зависаю, задумчиво глядя вверх:       - Возможно. Разве что дождь не пытается тебя облизать.       - Фу, - она шутливо морщится, от этого её лицо становится ещё более милым. Я смеюсь и продолжаю рисовать.       Мы знакомы уже несколько лет: начали общаться в групповом чате, как-то незаметно подружились – и, что называется, понеслось. Она оказалась тем самым типом друзей, шуточный флирт с которыми плавно перетекает в совсем нешуточные отношения. Проблема в том, что если вы одного пола, то окружающие, в основном, воспринимают вас как бесконечно близких друзей – все что угодно, чтобы не думать, что вы пара. Чертовски глупо и странно. Как будто невозможно полюбить человека одного с тобой пола.       У нас, впрочем, с этим все проще. Мы не очень-то афишируем наши отношения, а потому и не удивляемся, когда кто-то заговаривает о том, какие мы отличные друзья, как хорошо ладим друг с другом – и вообще будь кто-то из нас парнем, то мы были бы прекрасной парой. Наивные.       Счастье любит тишину, а я люблю чудачку напротив и знаю, что это взаимно.       Пока она занята уничтожением запасов мороженого на столе, я заканчиваю её портрет. В голове проносится мысль о том, что результат снова оказался недостаточно хорош. Нужно больше тренироваться.       - Ну, собственно, как-то так, - смущаясь, я поворачиваю альбом в её сторону, демонстрируя результат.       На секунду меня оглушает восторженный писк. Моя любимая как обычно исключительно бурно выражает свои эмоции – ведь если она счастлива, то об этом должны знать окружающие, а, в идеале, и весь мир. Не могу сказать, что мне это не нравится: робким людям вроде меня порой требуется толчок со стороны, чтобы раскрыться. Кто-то употребляет алкоголь, кто-то предпочитает экстремальные виды спорта, а кому-то достаточно противоположности рядом. У каждого свой ключик от клетки.       Ещё пара мгновений и она выбирается из-за стола, едва не опрокинув к моему мимолетному ужасу кувшин с соком, и захватывает меня в плен объятий.Я с радостью сдаюсь без боя.       - СПАСИБО! – в какой-то момент мы теряем равновесие и падаем, распластавшись на диване.        Дышать становится труднее, и в какой-то момент я чувствую себя погребенной под стаей мягких и теплых котиков. Маленькая смерть.       Её лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего. Кровь снова приливает к щекам, в воздухе витает какой-то неуловимо приятный фруктовый аромат. Почему я только сейчас заметила, что у неё?       Пока я лежу в замешательстве, она проявляет инициативу первой – и целует меня, не давая опомниться. Робко и неумело, но очень трепетно – на что почти мгновенно получает ответ.       Время будто замедляет свой ход, но затем смущение все же берет верх – и она поднимается. Я не без улыбки замечаю румянец на её щеках и взъерошенные волосы. Впрочем, я и сама сейчас наверняка выгляжу не лучше.       - И правда будто дождь прошел. Теплый и приятный, - смущенно бормочет она, глядя в сторону.       Я смеюсь – и тянусь, чтобы поцеловать её в щеку.       - Хочу прогуляться под ним снова.