Strong Heart

Сквозь сон Сехун ощущает на своем теле чужие горячие ладони. Он вздрагивает, пытаясь проснуться, но у него, как и всегда, не выходит. Он не может открыть глаза, вынужденный воспринимать мир лишь ушами и кожей. Сехун неразборчиво мычит, пытаясь уйти от прикосновений, сбросить чужие руки, от которых кожа горит огнем. Боль просыпается в каждой клеточке тела, разламывая кожу и прорастая сквозь нее цветочными бутонами. Кажется даже, что Сехун слышит сухой треск, стоящий в воздухе. Он задыхается, язык присыхает к гортани, он бьется в постели, словно птица в клетке. А потом просыпается с хриплым криком. Сехун в ужасе и растерянности оглядывается по сторонам, глаза еще не привыкли к темноте, поэтому паника подступает с новой силой. Он судорожно хватается за ворот мокрой от пота футболки и облегченно вздыхает, ощущая под пальцами ткань вместо голой кожи. Спустя пару секунд в комнату вбегает Чонин, заставляя Сехуна испугано дернуться. - Ты в порядке? – Чонин сразу же включает свет и оказывается у кровати, пристально вглядываясь в лицо друга. - Снова, - тихо произносит Сехун и легко проводит по лицу ладонями, ощущая капельки пота на лбу и над губой. - Лечь с тобой? – Чонин чуть улыбается, протягивая руку к волосам Сехуна, но тот уходит от прикосновения, легко качая головой. - Не нужно. Иди. Только подай мне сперва лекарства. - Но… - начинает было Чонин и тут же замолкает, наталкиваясь на пустой взгляд своего друга. Он берет со стола маленькую аптечку и передает ее Сехуну. - Я… Спокойной ночи, - не дождавшись ответа, он выходит, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней лбом. С приходом весны кошмары мучают Сехуна все чаще, портя настроение всей команде. Их младший участник ходит все более хмурый, с неизменными синяками под глазами и впавшими щеками. Чонин беспокоится за него больше всех. Они одногодки, лучшие друзья с самого детства. Но Чонин уже давно не относится к Сехуну, как к другу. Сквозь дверь он слышит, как тот ворочается в кровати, пытаясь устроиться удобнее. Через пару минут все стихает, но Чонин ждет еще 20 минут, желая убедиться, что все в порядке. И только тогда идет спать сам. - Если мы сегодня никого не выберем, то останемся без разогрева, - раздраженно говорит Бекхен, откидываясь на спинку дивана. - Не нервничай, зайчик, - со смехом отвечает Чанель и, стоя за его спиной, наклоняется к лицу вокалиста, - морщинки появятся. - Отвали, - огрызается Бекхен, упираясь ладошкой в подбородок барабанщика и отталкивая его от себя. Чанель усмехается и целует парня в основание ладони, вызывая недовольное фырчание. - Парни, хватит свои гейские игры устраивать тут, - бормочет Чунмен, отворачиваясь в сторону Кенсу. Тот задорно смеется над недовольной физиономией лидера, а потом смотрит в дверной проем и замолкает. - Сехун, ты как? – в огромных глазах Кенсу сплошное беспокойство. Сехун выглядит неважно: под глазами темные тени и кажется, что парень немного похудел за те пару дней, что они не виделись. - Все нормально, - отвечает Сехун, кивая остальным участникам. - Чонин скоро будет. Сегодня есть кого смотреть? - Да, сегодня несколько команд должны приехать. Вот, посмотри их данные, - Чунмен протягивает младшему папки с названиями групп. Сехун благодарно кивает и садится на диван к Бекхену, чуть улыбаясь на легкое прикосновение к плечу. Бекхен улыбается в ответ и аккуратно склоняет голову к плечу младшего, чтобы тоже заглянуть в папки. Он знает, что есть моменты, когда Сехун в плохом настроении и лучше его не трогать, но сегодня, видимо, не такой уж плохой день. Они сидят некоторое время в тишине, пока не доходят до последней папки. - Воу, вот это красавчик, - выдыхает Бекхен, стоит Сехуну открыть очередную папку, - что он забыл за барабанами? - Эй, поосторожнее! – рука Чанеля подхватывает лицо Бекхена под подбородок, задирая его голову вверх. – Я тоже на барабанах. И я тоже красавчик, разве нет? - Чанель, ты эгоистичная скотина, - сдавленно смеется тот, проводя аккуратными ногтями по руке друга. Когда его голова оказывается на свободе, Бекхен выхватывает из рук Сехуна листок с фото и подносит к лицу Чанеля. - Идеальный же, - скалится он и показывает другу язык, еще раз смотря на фото и полностью игнорируя недовольное выражение лица Чанеля. От продолжения ссоры их спасает приход Чонина. - Первая группа уже готова, - бодро говорит он и кидает озабоченный взгляд на Сехуна, отбирающего у Бекхена фото незнакомца. - Я не успел посмотреть профайлы, - хмурится Сехун, склоняясь над смеющимся вокалистом, не желающим разжимать пальцы. Чонин лишь закатывает глаза и подходит к ним, за талию сдергивая друга с дивана. - Посмотришь во время выступления, время у тебя будет, - затем он переводит взгляд на Чанеля. - Уйми свою любвеобильную принцессу. С этими словами он вырывает листок бумаги из рук Бекхена и вкладывает в папку, разворачивая Сехуна лицом к двери. Бекхен продолжает что-то ворчать, пока они не скрываются из вида. Все время молчавшие Кенсу с Чунменом быстро оценивают ситуацию и в тишине выскальзывают из комнаты, прикрывая за собой дверь. - Все хорошо? - тихо спрашивает Чанель, как только друзья скрываются за дверью. Бекхен тяжело вздыхает в ответ и заваливается на диван с ногами, приподнимая голову лишь для того, чтобы положить ее на колени друга, когда тот садится рядом. - Да, меня этим не пронять, ты же знаешь, - улыбается Бекхен, прикрывая глаза, когда длинные пальцы Чанеля касаются его шеи. - Не больно? – он заботливо проводит кончиками пальцев по подбородку и линии челюсти парня. - Нет, все нормально, - смеется тот, открывая глаза и видя виноватое выражение на лице Чанеля. – Был бы ты таким заботливым, когда мы были вместе. Слова повисают в воздухе, словно подвешенные на ниточку. Чанель медленно наклоняется к лицу Бекхена, и тому на пару мгновений кажется, что он поцелует его в губы. Но невесомое прикосновение приходится на закрытый челкой лоб. Бекхен вновь прикрывает глаза, ощущая дыхание Чанеля на своем лице. Они расстались достаточно давно, но видеть лицо друга так близко все равно неловко. Он не знает, как это произошло и почему. Просто в один день Чанель вернулся с учебы, подошел к нему и сел рядом. Он долго молчал, а потом взял Бекхена за руку, легко сжимая его пальцы в своей ладони, и тут же встал. Чанель забрал только гитару. Бекхен плакал всю ночь. Они часто ссорились и уходили друг от друга по очереди, но вот так не было никогда. Так просто, резко и навсегда. Они встретились несколькими днями позже на репетиции как ни в чем не бывало. Чанель сел рядом с ним и как обычно приобнял за плечи. Так же дразнил его, так же улыбался. Но во всем этом Бекхен чувствовал неловкость. Другие вряд ли заметили, но того, кого знаешь так долго и близко, не обманешь. Тем вечером Бекхен тоже плакал, а Чанель сидел под дверью туалета в их квартире и бездумно щелкал зажигалкой. Он не просил прощения и не собирался возвращаться, просто в той, другой квартире без Бекхена было одиноко и отвратительно пусто. С Бекхеном было легко и просто, тепло и комфортно. И, с одной стороны, можно было бы и дальше жить вместе, кутаясь в одеяло и оставляя сухие поцелуи на сжатых губах, но Пак Чанель не был таким человеком. Если любить – до искр в глазах, если целовать – до перехватывающего дыхания и судорожных вдохов. С Бекхеном такого не было. Больше не было. Чанель легко улыбается, выныривая из воспоминаний, и выпрямляется, откидываясь на спинку дивана. Он встречается взглядом с другом и понимает, что тот думал о том же в эти минуты неловкой близости. - Все будет, Бекхен, все будет, - тихо говорит Чанель и легко треплет Бекхена по волосам, портя идеальную укладку, - у нас обоих. Тебе правда понравился тот блондин? Бекхен тихо фыркает и поднимается с дивана, поправляя волосы. Вопрос друга он оставляет без ответа, не понимая, как сейчас разобраться в том миксе из чувств, которые уже пару месяцев настаивается в груди. Ему хочется новых отношений, взрыва чувств, хочется чувствовать себя нужным и любимым. Но отпустить Чанеля просто так он не может. Это уже больше, чем любовь, это как частица тебя, семя, вросшее под кожу и проросшее в сердце. Навсегда. Он учится любить Чанеля по-другому. И у него получается, медленно, но верно. - Посмотрим. Может это просто удачная фотка, - Бекхен смеется преувеличенно задорно, надеясь, что Чанель если и заметит, то не спросит ни о чем. Так и происходит. Парень встает с дивана и, мимолетом тронув плечо своего миниатюрного друга, подходит к двери. - Пойдем, может там и правда есть на что посмотреть. А посмотреть действительно есть на что. На сцене группа из пяти человек, состав такой же, как в The X-Day, их собственной группе. Бекхен заинтересованно смотрит на вокалиста, который пока молчит, ожидая свою партию. Он среднего роста и достаточно худой, но открытые руки красивые и достаточно рельефные. Его серебряные волосы почти невидимы в ярком свете софитов, создавая эффект сияния вокруг головы. Музыка приятно отдается битами в груди Бекхена, он кидает взгляд за спину вокалиста и натыкается на холодный открытый взгляд того парня с фотографии. У него другая прическа и цвет волос, но лицо невозможно не узнать. Бекхена отвлекает голос. Чистый и сильный, он заполняет собой весь зал, заставляя вновь взглянуть на вокалиста на сцене. Бекхен кидает мимолетный взгляд на Сехуна, а потом все его внимание поглощает парень с микрофоном. Песня заканчивается неожиданно быстро, и музыканты выжидательно смотрят в зрительный зал. - Вокалист просто класс, - выдыхает Чонин, не поворачиваясь к Сехуну и не видя его лица. - Давай возьмем их, для разогрева они даже слишком хороши. Почти наш уровень. Сехун молчит. С первой секунды, как светловолосый вокалист поднялся на сцену, парень не может оторвать от него взгляда. "Ему бы петь баллады, а не панк-рок", - думает Сехун, разглядывая нежные черты лица под броским макияжем. Он раскрывает папку с профайлами участников и ищет нужный. - Лу Хань, - тихо произносит он, вглядываясь в прикрепленное к листу фото, и уже громче добавляет, - берем их, Чонин. Пойдем. Знакомство выходит скомканным. Сехун запинается на первом же предложении, потому что тонкая рука вокалиста цепко хватает его за подбородок, оттягивая лицо вниз. - Так и думал, что линзы, - бросает он и ухмыляется уголками губ, будто и не собираясь разжимать пальцы. - Хань, прекрати, - окликает его барабанщик, выходя из-за спины вокалиста и опуская ладонь на его запястье, заставляя разжать пальцы, - извини его, он сперва делает, а потом думает. Я Крис, лидер. Сехун молча кивает, дотрагиваясь до зудящей кожи. Он старается не смотреть на Лу Ханя, но тот буквально притягивает его взгляд дерзкой улыбкой. Не сводя глаз с Сехуна, тот приваливается к невысокому рыжему парню, который стоял за клавишами, и обнимает его за талию, прижимаясь подбородком к плечу. Кожа на подбородке Сехуна нестерпимо чешется, отвлекая внимание, и он, не в силах больше терпеть, вслепую нашаривает руку Кая и крепко сжимает, прося поддержки. Друг понимает все без слов. - Сухо, реши все тут, - говорит Чонин, утягивая Сехуна в сторону второго этажа, - ребята, вы были круты. Ему приходится почти тащить друга за собой, потому что Сехун кожей чувствует на себе взгляд Лу Ханя, прожигающий спину. Это все напоминает ему то чувство беззащитности и слабости, которое он пытается выкинуть из головы уже много лет. Стоит дверям офиса закрыться, и он дергается вперед, обнимая Кая за шею. Тот невесомо гладит друга по спине, понимая, о чем тот сейчас думает и что чувствует. - Сехун? – тихо зовет он, проводя пальцами по основанию шеи парня. – Расслабься, хорошо? Не думай об этом. - Хорошо, - почти неслышно шепчет Сехун, но Чонин чувствует, как его губы задевают оголенную кожу плеча. Младший прижимается еще сильнее и глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться. Чонин пахнет кофейными зернами и безмятежностью. С ним не нужно бояться, его прикосновения не раздражают кожу и не разрывают память сотнями пугающих образов. Чонин как дом. Как родная комната, знакомая до каждой пылинки. И Сехун ценит это. Он аккуратно целует друга в плечо, ведет неровную дорожку к уху, огибая острую ключицу. Невесомо касается мочки, проходится легкими поцелуями по линии челюсти, останавливаясь на подбородке. Секунда промедления, чтобы посмотреть, как трепещут ресницы Чонина, и Сехун касается его губ медленным благодарным поцелуем. С каждым новым движением языка настойчивое жжение в том месте, где его касался Лу Хань, оставляет парня, забирая с собой тяжелые воспоминания.