Диалог.

***

      Солнце, обрамляя небо неуверенно-желтыми лучами, поднималось из-за горизонта. Словно извиняясь, нарушая покой двух тел, совершенно молчаливо сидящих на крыше, оно продолжало набирать силу. Рассвет. Пара, казалось, не обратила на это никакого внимания. Две девушки сидели на крыше, подмяв под себя школьные рюкзаки, взгляд их был отстранён и очень лёгок. Они распили бутылку вина на двоих и теперь сидели, держась за руки и крепко-крепко сжав ладонь друг друга. Такая стальная хватка шла в противовес блуждающей душе.       Складывалось впечатление, что только держась, вот так вот, скрестив пальцы, они сумели остаться в этом мире. Не улететь туда, куда-то ввысь в загадочное, но такое, ставшее родным, всего лишь за одну ночь, майское небо. Одна девушка дрогнула, совсем на секунду разжав лёгкую ладонь, а та, высвободившись, сразу же потянулась за сигаретой, затем, конечно же, вернулась обратно. По очереди затянувшись, они прильнули друг к другу, все так же, не проронив ни слова. Слова здесь были ни к чему. От них устаешь. Куда понятней был безмолвный язык уставших глаз, нежных рук и едва слышного дыхания. Они всё ещё сидели, в такт выпуская сигаретный дым. Каждая чувствовала, что мир перестает им принадлежать, он стремительно просачивался сквозь пальцы, словно песок, заставляя смиренно наблюдать за этим, не решаясь нарушить покой любимой.       Когда послышался первый рокот автомобилей, девушки одновременно встали и сделали несколько шагов к краю крыши. Люди, совсем как крошечные муравьи, уже выбирались из своих бетонных муравейников и куда-то спешили. Вечно они так, крутятся, как заведённые, а зачем? Одна из девушек напряженно опустила брови, а вторая ответила ей ласковой, непринуждённой улыбкой, сумевшей бы согреть любого, но она принадлежала только одному единственному человеку. Они поцеловались, совсем невинно и так по детски, зажмурив глаза. День обещал быть чудесным. Не один. Два шага. Вниз. Солнце успело усмехнуться и вмиг окутало все тьмой. Это и есть их последнее слово.