Хорош воевать, время пить чай

Глава 2: День первый Джинни проснулась от покалывающего ощущения, что на нее смотрят. Она приподнялась на локтях, прищурилась на неподвижный силуэт в дверном проеме, после чего упала обратно на кровать и, перевернувшись на бок, зарылась под одеяло поглубже. – Ой, ну честное слово – если ты здесь, чтобы убить меня, давай быстрее, я все равно не в состоянии сражаться. С соседней подушки слева послышалось фырканье Гарри. Матрас слегка прогнулся. – Вот мило, а я-то тебе доверял. Позволишь себя убить и оставишь меня одного с детьми?! Для его шуток, произнесенных серьезным тоном, было слишком рано. Джинни что-то неразборчиво пробормотала и, накрыв голову подушкой, начала снова проваливаться в сон. Ей было спокойно: Гарри находился рядом и мог разобраться с любой опасностью, даже если силуэт в дверях представлял собой какую-то угрозу. Шелест переворачивающихся в книге страниц отлично убаюкивал… – Мам! Проснись, пожалуйста! Я уже целую вечность жду! Итак, силуэт в проеме оказался ее дочерью, и на какое-то мгновение Джинни слегка пожалела, что это не бывший Пожиратель Смерти. Кровать аж тряхнуло, когда Лили обрушилась на нее с драматическим стоном. Джинни откликнулась точно таким же звуком и крепко вцепилась в одеяло, натягивая его на голову. Лили попыталась стащить его обратно, но все ее старания были тщетны. – Лили! – прошептал Гарри. – Тише ты! Я же говорил, что мы отправляемся только в полдень. А сейчас шесть! Иди и найди себе какое-нибудь занятие на ближайшие шесть часов – или я заставлю тебя помогать мне с бумажной работой. – Не могу. Я слишком взбудоражена. Хочу, чтобы мама заплела мне волосы, пока они не высохли. Они тогда будут волнистыми. – Почему ты сама не можешь их заплести? – У меня руки не дотягиваются – и заклинание нужное не выходит. Кровать снова затряслась: Лили нырнула под покрывало и, продвинувшись вверх, ввинтилась между Гарри и Джинни. Джинни с трудом приоткрыла глаза и обнаружила прямо напротив надутое лицо дочери. – Ну ма-амочка! – Нет. – Джинни снова закрыла глаза. – Пожалуйста? – Нет. Попроси меня снова в восемь. Лили, нимало не смутившись отказом (как и обычно), в ответ впихнула в руку Джинни ее палочку. – Ну пожалуйста. – Гарри. Ты – глава отдела магического правопорядка. Разберись с незаконным проникновением. Гарри попытался выудить Лили из-под одеяла, на что она ответила возмущенными воплями, смешанными с заливистым хохотом. Джинни с улыбкой наблюдала за безуспешной борьбой, включавшей в себя попытки перетянуть одеяло и сдвинуть с места Лили, после чего Гарри сдался. – Прости, Джин. Я побежден. – Эти попытки подавить тихий, мирный протест – полное безобразие! – закричала Лили, все еще завернутая в одеяло. Джинни поморщилась. – Тихой тебя точно не назовешь, Лулу, – заметил Гарри, используя детское прозвище Лили, чтобы смягчить критику. – Вот что я могу тебе предложить: ты оставляешь маму в покое, а я занимаюсь твоей прической. Джинни и Лили в один голос недоверчиво фыркнули. – Что? Я миллион раз видел, как твоя мама использует это заклинание. Уверен, что справлюсь… Джинни снова начала проваливаться в сон, пока Гарри принялся заплетать дочери волосы. Судя по их смеху и периодическим взвизгам ужаса Лили, дело шло не очень успешно. Джинни сквозь сон слышала, как Гарри отказался от идеи использовать заклинание и заявил, что сделает все «по-маггловски», а когда она окончательно проснулась через полчаса и высунула голову из душного кокона одеяла, на постели обнаружились четыре раскрытые книги, причем в одной из них в качестве закладки лежала палочка Гарри. Волосы Лили были заплетены в очаровательно неуклюжую французскую косу. Джинни потерла глаза и прищурилась на ближайшую книгу. – Маггловское руководство по вязанию морских узлов? – На удивление полезная штука! Смотри! – Гарри нежно развернул дочь, чтобы продемонстрировать кривую косу. Лили все это время не отрывалась от своей книги – она буквально уткнулась в нее носом, так как опять не надела очки. – Международная волшебная мода 1800-х? – опять переспросила Джинни. Лили уставилась на нее поверх книги. Ее карие глаза были на удивление яркими, учитывая, во сколько она проснулась и как поздно они все легли накануне. – Вы вот думали, что это вашему поколению нелегко пришлось, учитывая Волдеморта и все такое прочее. Но вы посмотрите только, что приходилось носить этим беднягам! Она развернула тяжелую книгу к Джинни. Та внимательно рассмотрела картинку с утопающими в кружевах мантиями. – Да, трагедия. Почти такая же, как потерять друзей и членов семьи. Ой, погоди-ка… Лили высунула язык, но уже через мгновение подвинулась к ней поближе, оставив книжку забытой на смятом одеяле. Она свернулась в клубок, как кошка, и прижалась к Джинни. – Я скучала по тебе, – заявила Лили, первый раз за все утро зевнув. Сердце Джинни потеплело. Она нежно погладила Лили по косе, стараясь не разлохматить ее еще больше. – Я же была здесь, – отметила она. – Нет, тебя здесь не было. Люди уходят в другие места, когда спят. Их нет. – Лили взглянула на папу. А потом, словно и не говорила ничего до этого, объявила: – Ну, теперь-то мы можем спуститься на кухню и приготовить завтрак? Гарри зевнул и потер глаза. Джинни протянула руку и похлопала его по коленке. Он тут же, как только поправил очки, перехватил ее ладонь и погладил по костяшкам пальцев. – Ладно, – сдался он. – Иди и подожди меня на кухне. Лили стремглав бросилась к двери. – И надень эти проклятые очки! – крикнула ей вслед Джинни. – И не буди Альбуса или Джеймса! – добавил Гарри. Лили замерла на мгновение, после чего объявила: – Слишком поздно! Джинни и Гарри обменялись утомленными взглядами. Джинни понимала, что у них есть только пара минут – но, скорее всего, это будет единственная пара минут наедине за весь день, так что она собиралась как следует ими воспользоваться. Вытянувшись рядом с Гарри, она закинула на него ногу, обняла и поцеловала в правое плечо. Его рука в ответ мгновенно обвилась вокруг нее, притягивая ближе. – Это дурацкое заклинание… Я случайно заплел балдахин, – признался Гарри. Джинни рассмеялась. Подняв голову, она обнаружила, что полоски малиновой ткани, висевшие над их кроватью с четырьмя столбиками, действительно были заплетены в аккуратную косу. Джинни села, взяла палочку Гарри из книги, которая лежала у его бедра, и махнула в сторону балдахина. Тот тут же расплелся. Положив палочку мужу на грудь, она вытянула шею, ожидая поцелуя, который немедленно воспоследовал. – Напомни мне, почему мы не вставили в дверь спальни дюжину замков? – зевнула она. – Что-то, связанное с непредвиденными случаями. Параноидальная чушь, я уверен. – Ах да, точно. – Джинни протянула руку и зарылась пальцами в волосы Гарри, которые были еще более разлохмаченными, чем обычно. – Ты отлично справился с косой Лили. – Ничего подобного. Но она была довольна, а ты смогла поспать – и это самое главное. Кого вообще волнует, если я с чем-то справляюсь не лучшим образом? – Как лаконично. Как… рационально. Как… минималистично. Где мой муж и что ты с ним сделал? Он перевернулся, осторожно прижимая ее к матрасу. Она улыбнулась, чувствуя, как его губы касаются ее щеки, подбородка, шеи. – Запер там, где его никогда не найдут. И теперь ты в полном моем распоряжении. – Ладно уж, главное – чтобы ему там было удобно. Возьми меня, самозванец. – Ты совершенно ужасна, ты ведь знаешь об этом? – О да. – Мам! Пап! Лили совсем от рук отбилась! Она… Ой. Ффффу! Дверь захлопнулась почти так же быстро, как открылась. Джинни вздохнула. – Нет, конечно, в общем и целом дети были отличной идеей. Но вот прямо сейчас, в этот конкретный эгоистичный момент… я что-то в этом сомневаюсь. Гарри скатился с нее, и они оба несколько мгновений просто лежали и, вздыхая, смотрели на потолок. – Так, ладно, минимализация ущерба. У меня последнее время стало это неплохо получаться, – сказал Гарри, встал и, быстро переодевшись, вышел из комнаты. – Альбус? Джинни почистила зубы, оделась, после чего начала собирать их с Гарри вещи. Пока она этим занималась, в комнату вошел Джеймс, рассеянно подбрасывая в воздух квоффл. – В доме нельзя, – напомнила ему Джинни, не поднимая взгляд от чемодана. – Ну и ладно. – Он бросил мяч на кровать и тут же сам на нее шлепнулся. – Чем это ты занимаешься? Джинни оглядела два открытых чемодана и стопки одежды, разложенные по кровати. – Варю перечное зелье. А ты чем занимаешься? – Да так, ничем. – Он помолчал в нерешительности и снова потянулся за квоффлом, но Джинни быстро подалась вперед и выхватила мяч, прежде чем Джеймс снова начал его подбрасывать. – В доме нельзя – в самом-то деле, я что, на гоббледуке разговариваю? – Она замолчала на мгновение и развернулась к Джеймсу, внимательно всматриваясь в его карие глаза. – Что случилось? Джеймс тут же раскололся. Это из Альбуса нужно было каждый раз клещами вытягивать любой страх или тревогу, а Джеймс, стоило его только слегка подтолкнуть, сразу вываливал на нее все, что его беспокоило. – Я хочу, чтобы ты передумала и разрешила Норе поехать с нами. Если бы Джеймс не выглядел при этом таким уязвимым, Джинни бы рявкнула: «А я хочу, чтобы ты прекратил доставать меня по этому поводу, но мы не всегда получаем то, что хотим». Вместо этого она спросила: – И что же такого случилось, из-за чего я могла бы передумать? Джеймс смущенно замялся. Ему это не шло – он так редко испытывал смущение, что не очень понимал, что с этим состоянием вообще делать. Переступив с ноги на ногу, он с шумом выдохнул и попытался придать веснушчатому лицу серьезное выражение. – Потому что… это несправедливо – Норе нельзя поехать, а Скорпиусу можно. Ах, вот оно в чем дело. – И не говори, что это потому, что Нора моя девушка, как мне заявил папа. Он-то, может, и дуб дубом, когда дело касается таких вещей, но только не мы с тобой. Они обменялись понимающими взглядами. Джинни быстро захлопнула дверь и наложила заклятие Muffliato. Похлопав по матрасу, она пригласила Джеймса сесть рядом с ней. – Это несправедливо, – подытожил Джеймс, с несчастным видом зарываясь пальцами ног в ковер. – Понимаю твои чувства. Но вы с Норой находитесь в официальных отношениях, а Скорпиус с Альбусом… они даже сами еще толком не осознают свои чувства. Вас нельзя сравнивать. – Очень даже можно, – не согласился Джеймс. – Если ты беспокоишься о поцелуях, у тех двоих столько же… – Я не беспокоюсь о поцелуях. Мне совершенно все равно, с кем вы все целуетесь. Вот о чем я действительно беспокоюсь – это о том, что мой сын полностью потерял голову в то время, как ему надо сосредоточиться на ТРИТОНах. Джеймс наморщил лоб в возмущении и открыл было рот, чтобы возразить, но Джинни подняла руку. – Знаю, знаю. Ты невероятно умный, у тебя девять СОВ, Невилла так растрогал твой террариум в прошлом году, что он прослезился. Я знаю, Джейми. Из-за всех твоих успехов еще тяжелее думать, что ты их все растратишь впустую. Джеймс нахмурился. – Ты сама встречалась, когда сдавала СОВы и ТРИТОНы. – Он оживился. – А папа проводил с тобой в «Норе» почти все каникулы! Все время, пока ты училась в школе! – Он ткнул в нее пальцем. – Лицемерка! Джинни со вздохом решила проигнорировать его попытки увести разговор в сторону. – Ты унаследовал от отца столько прекрасных качеств – и Мерлин знает, как я люблю его. Но еще ты от него унаследовал тенденцию к одержимости, причем в такой степени, что это вызывает тревогу. Нора провела здесь практически все лето – ты прекрасно проживешь недельку без нее. Джеймс надулся. – Ничего подобного. – Джеймс. Скажи, кто настолько пристрастился к сахару, что набрал семь килограммов, все лето отказывался есть несладкую еду, начал тайно и на украденные деньги заказывать совиной почтой большие упаковки шоколадных лягушек, а потом демонстрировать закономерные скачки настроения и синдром отмены? Джеймс нагнулся вперед и смущенно уставился на пальцы ног. – Я. – Вот именно, ты, – сказала Джинни. Джеймс шмыгнул носом. Она обхватила его за плечи. – Мой первенец, которого я очень люблю. Джеймс поднял на нее взгляд – такой уязвимый, ищущий, обнадеженный. И полностью сфабрикованный. – Правда? – мягко и нежно спросил он. – Ты в самом деле меня любишь? – Его карие глаза широко распахнулись. На ком-нибудь другом это, может, и сработало бы. – Всем сердцем. И все равно Нора с нами не поедет. Но попытка была хорошая. Джеймс сердито вскочил на ноги. – Не хочешь со мной сотрудничать, мама – ну и пожалуйста! Он схватил квоффл и вихрем понесся к двери. – Пока, душа моя. Хорошо поговорили, – сказала ему вслед Джинни. Ответом ей был грохот двери. *** – Лили! Оставь Альбуса и Скорпиуса в покое! – закричала Джинни. Под ее яростным взглядом Лили наконец развернула метлу и направилась в противоположном направлении. До этого она так и преследовала Альбуса и Скорпиуса на протяжении всего их (крайне неуверенного) полета. Джинни тряхнула головой и со смешком закатила глаза, после чего вернулась к предыдущему занятию. И только она стянула последний предмет одежды с веревки, на которой тот висел, как к ней сверху спланировал Гарри. Спрыгнув с метлы, он кивнул в сторону Джеймса, который бесцельно нарезал круги неподалеку от высокого дуба, с нехарактерной для него тоской уставившись вдаль. – Что случилось с Джеймсом? – О, он меня ненавидит. Я злыдня. Не разрешаю Норе отправиться с нами. А что случилось с Альбусом? – Он меня ненавидит. Я злыдень. Постоянно флиртую с его мамой – и ужасно его этим смущаю. А что с Лили? Джинни подавила вздох. – Она меня ненавидит. Я злыдня. Не позволяю ей целый день таскаться за Скорпиусом. Гарри поднял ладонь. Джинни дала ему пять. – Неподражаемые родительские таланты, – саркастично заметил он. Джинни фыркнула и, подняв левую руку, сверилась с часами. – Нам бы надо убедиться в том, что они и правда собрали все вещи после завтрака. Нам уже совсем скоро отправляться в "Нору". – Сейчас проверю, как дела у Джеймса и Лили, – предложил Гарри. – Давай. Я, конечно, биологически не расположена проклинать собственных детей, но иногда… – Ты уж осторожнее. Стоит Рите уловить эхо от подобного утверждения – и к вечеру ты окажешься в Азкабане. Джинни невинно сморгнула. – Я имела в виду всего лишь невинное заглушающее заклинание. – Несомненно, – ухмыльнулся Гарри и, развернувшись к дубу, возле которого все еще висел в воздухе Джеймс, позвал: – Эй, Джеймс! Лили Луна, и ты тоже! – Ал, Скорпиус! – добавила Джинни. За пять минут они собрали всех детей. Джинни отправилась с двумя мальчиками в комнату Альбуса, чтобы проверить, что они все собрали и ничего не забыли. К ее изумлению, Скорпиус разложил всю свою одежду по цветам, хотя логике расположение оттенков не поддавалось. Сначала было собрано все зеленое, потом коричневое, потом серебристое, потом голубое… – Я разложил их по принципу своих ощущений от цветов, – объяснил он. – Зеленый успокаивает, поэтому он идет первым. Коричневый – он такой, знаете, основательный. Потом серебристый и голубой… – Он сделал паузу и слегка смущенно закончил: – Без обид, но красный идет последним. Джинни с нежностью улыбнулась. – Никаких обид, что ты. Мне нравится этот метод. – Она перевела взгляд на «метод сбора» своего сына, который в основном состоял из сбрасывания вещей в одну большую кучу. – А Ал у нас… хорош… в формировании куч. Тот одарил ее сердитым взглядом. – Ну что, – Джинни присела на краешек кровати Альбуса, – как настроение, мальчики, предвкушаете? Скорпиус плюхнулся рядом. – Да! – Он задумался на мгновение. – А правда, что "Нора" раньше была свинарником? Альбус взвизгнул. Скорпиус тут же понял, что, должно быть, ляпнул что-то не то. Его бледная до прозрачности кожа на щеках тут же приобрела багровый оттенок. – Простите! Я… я имел в виду… Я просто… – Он выглядел так, словно вот-вот готов был грохнуться в обморок, и шепотом попросил: – Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Не в силах сдержаться, Джинни разразилась хохотом. Даже не думая о том, что делает, она подалась к нему и заключила в крепкое объятье. Скорпиус совершенно растаял в нем, причем раньше, чем она предполагала. Ее укололо болезненное осознание, что он уже несколько лет жил без материнских объятий. С усилием подавив боль, она разжала руки. – На самом деле, возможно, это единственная правда, которую твой папа рассказал тебе про "Нору", – признала она. – Свинарником она была очень-очень давно, но мои родители постепенно ее достраивали – и сейчас это пятиэтажный дом с чердаком, а еще садом, большим огородом и древним упырем. Скорпиус нерешительно улыбнулся и тут же взглянул на Альбуса, чтобы убедиться, что тот на него не сердится. Когда Альбус улыбнулся ему в ответ (что он, похоже, делал всегда, когда смотрел в сторону лучшего друга), Скорпиус решительно просиял. Какие же трогательные дурачки, подумала Джинни, переведя взгляд с одного влюбленного подростка на другого. Ну ничегошеньки не понимают. Она дала им три дня каникул, прежде чем хотя бы один из них наконец осознает свои чувства и что-нибудь предпримет. – А еще там есть вот такие часы, – добавила Джинни, поднеся к Скорпиусу левое запястье. Скорпиус склонился над циферблатом ее наручных часов. Его заинтересовали не цифры по краю, а множество стрелок с написанными на них именами, и окружающие их крошечные слова. – Вот это да! – воскликнул он, а через мгновение рассмеялся: – Тут и тюрьма есть! Рад, что ничья стрелка на нее не указывает. Альбус – дома, Лили – дома, Джеймс – дома, Гарри – дома! Джинни просияла. – Это был лучший подарок от моей мамы. Очень удобная вещь. Она ее сделала для меня после вашей с Альбусом маленькой… шалости в прошлом году. Скорпиус задумался. – И что тогда показывали стрелки? Если у вас уже были часы? Путешествуют? Потерялись? В смертельной опасности? – У мамы на часах есть все внуки. Она говорит, что на какое-то время все оказались в положении «В смертельной опасности». Румянец Скорпиуса постепенно сошел на нет, сменившись бледностью. – О. Надо же. Они с Альбусом выглядели слегка пристыженными. Джинни торопливо сменила тему: – Так Гарри уже дал тебе зеркало? Скорпиус кивнул и похлопал по верхнему боковому отделению чемодана. – Да, оно здесь. – Хорошо. Главное – не пропускай сообщения от твоего отца, а то он нам всем головы снимет. – Джинни встала. – Спустите ваши чемоданы и оставьте их у камина. Через час мы отправляемся в "Нору", а оттуда через портключ на Шелл-айленд. Последнее, что Джинни увидела, выходя из комнаты, были устремленные друг на друга взгляды, полные радостного предвкушения. *** – Ух ты, - прокомментировал Рон. Как и все взрослые, стоявшие рядом друг с другом, он наблюдал за тем, как сын Драко Малфоя играет с особенно упитанным садовым гномом. – Не видел никого, столь же очарованного "Норой", с тех пор как здесь впервые оказался Гарри. И Мерлин – неужели он и правда нравится гномам? Никто ни разу его не укусил! – Разве можно его винить за то, что ему тут так нравится? Помнишь, на что был похож Малфой-мэнор? – тихо спросила Гермиона с отсутствующим взглядом. Джинни обрадовалась, увидев, как Рон взял жену за руку. – Сейчас там многое изменилось, – справедливости ради отметила Джинни, чувствуя себя обязанной защитить Скорпиуса. – Альбус там почти все лето провел. – Все еще поверить не могу, что моя собственная сестра позволяет моему собственному племяннику торчать у Малфоев… – Цыц, Рон, – осадила его Гермиона. – А я-то все удивлялась раньше, откуда у Розы ее предвзятость. – Мама! – раздался вопль Хьюго. Он несся к ним, задыхаясь и прижимая к груди маггловский футбольный мяч. – Мам, скажи Лили, что в футболе нет никаких бладжеров! Она постоянно бросает в меня другие мячи! – Тут он заметил Джинни и Гарри. – Тетя Джинни, дядя Гарри, скажите ей, чтобы прекратила! – Лили! – заорали хором Гарри и Джинни. С другой стороны поля раздался крик Лили: – Он дразнился из-за Скорпиуса! Гермиона поцеловала Хьюго в лоб. – Сходи за книжкой, которую я тебе давала. Ты сможешь доказать, что в футболе нет бладжеров. Насколько я помню, тебе поможет страница десять. Хьюго взял Гермиону за руку и нежно сжал, после чего кивнул и направился на кухню "Норы". Джинни почувствовала на себе взгляд Рона. – Что? – рявкнула она. – Почему это Хьюго дразнит Лили из-за Скорпиуса, Джинни? – спросил он с возбужденным блеском в глазах. – Даже не начинай. Не о чем говорить – просто легкое увлечение. Рон и Гермиона обменялись взглядом, полным непроизнесенных (оскорбительных) слов. Из серии: «Помним-помним, как Джинни «слегка увлеклась» лучшим другом ее старшего брата». Рон резко развернулся на пятках. – Пойду-ка я поговорю с самым надежным из моих племянников, Алом… – Ни в коем случае! – торопливо вскричала Джинни. Она не могла не заметить полный любопытства взгляд, которым одарил ее Гарри, но решила, что побеспокоится об этом позже. Подскочив к Рону, она развернула его обратно. – Не надо, Рон. Он очень нервно реагирует на отношение Лили к Скорпиусу. Не затрагивай с ним эту тему. – Он будет еще более нервно реагировать, когда его маленькая сестренка выйдет замуж за его лучшего друга и… – Рональд! Довольно! Все четверо развернулись и увидели Молли. Джинни расслабилась. – Мама, скажи своему сыну, чтобы не приставал к племяннику! – Рон, не приставай к моему внуку. Иди со мной, поможешь со сборами. Рон разинул рот. – Кто, я? Почему это я должен… – Потому что я так сказала! Давай быстрее, у нас мало времени. Рон, ворча и топая, устремился за мамой в дом и был в этот момент настолько ностальгически похож на себя семнадцатилетнего, что враждебность Джинни постепенно растаяла. Тут она почувствовала, как Гермиона берет ее под руку. – Пойдем-ка посмотрим, чем Роза занимается? Джинни сразу распознала истинный смысл этого предложения. – Да, конечно. Они оправились в детскую комнату Джинни, в которой когда-то Гермиона проводила столько летних месяцев, и захлопнули за собой дверь. Джинни вопросительно взглянула на собранный чемодан Розы. Та с самого момента прибытия Грейнджер-Уизли в "Нору" очень суетилась по поводу того, что же ей взять с собой, и уже успела перетряхнуть содержимое чемодана три раза. Но сейчас ее в комнате не было. – Она с Артуром. Пытаются уложить все снаряжение и запасы без магии, – объяснила Гермиона, шлепаясь на детскую кровать Джинни. – Так что происходит с Лили? Джинни села рядом и откинулась назад, уставившись в потолок. – Да с Лили-то ничего особенного. Она считает, что Скорпиус – симпатичный, вот и все… – Джинни нерешительно умолкла. – Но?.. Джинни оперлась на локти. – Но… Я все-таки не исключаю возможности образования союза Малфой-Поттер в будущем. Гермиона мгновенно поняла, о чем речь – как и всегда. – А! – сказала она. – Угу. – Так и... как же… они?.. – Они сами ничего не понимают, но это совершенно очевидно. По тому, как они смотрят друг на друга… в общем, сразу все можно понять. – Она помолчала. – Часть меня постоянно думает, что они еще слишком юны для таких чувств, но потом я вспоминаю себя в их возрасте – я ведь с самого начала знала, что чувствую к Гарри. И когда я начала сомневаться в истинности подростковых чувств? – Когда сама перестала быть подростком и осознала, какими буйными могут быть эти чувства, – подсказала Гермиона. – У меня похожая ситуация с Розой, постоянно приходится себя одергивать. Но бывает, что она из-за чего-то расстраивается, а я просто автоматически списываю ее чувства со счетов. – Да, – согласилась Джинни, обрадовавшись, что Гермиона ее понимает. – Так и что ты об этом думаешь? – Об Альбусе и Скорпиусе? – Да. Джинни не торопилась с ответом. Она закрыла глаза и какое-то время обдумывала вопрос, прислушиваясь к далеким отголоскам хохота Роксаны и Джеймса (которые наверняка потешались или над Молли, старшей дочкой Перси, или над сыном Билла Луи – самыми «тихими» из Уизли). – Думаю, что, когда они сойдутся, это будет идеальная пара, – озвучила она свой вывод. Она подумала об эмоциональной открытости Скорпиуса, которая была жизненно необходима Альбусу – так же, как ее собственная дерзость в свое время идеально наложилась на скромность Гарри. Вместе они были лучше, чем по отдельности, и она была уверена, что у Скорпиуса и Альбуса получится так же. – Роза мне сказала, что Скорпиус пытался пригласить ее на свидание. Альбус говорил тебе об этом? Джинни резко подскочила на кровати. – Что?! – Угу. Роза очень экспрессивно заявляет, что ей не нравится Скорпиус, но, опять-таки, возможно, это просто предвзятость. Я все лето работаю над тем, чтобы смягчить ее непримиримость, но, конечно, фразочки Рона вроде: «Да ладно тебе, Рози, даже хорьки заслуживают друзей» – мне в этом не помогают. – Гермиона в отвращении скривила губы, но бестактность Рона интересовала Джинни в этот момент меньше всего. – Значит, Скорпиус пригласил Розу на свидание? – Да, в конце прошлого года. – Вот черт! – расстроилась Джинни. – Проклятье. Не думаю, что сердце Альбуса сможет пережить еще один удар. Нам нужно что-то предпринять. – Как Министр Магии, я не чувствую себя вправе лезть в дела наших детей-подростков и вмешиваться в их любовную жизнь или ее отсутствие. – Да, конечно, давай переформулирую. Нам с Роном нужно что-то предпринять. Уверена, он будет на моей стороне. Он просто не сможет спать по ночам, зная, что его дочь встречается с представителем семейства Малфоев. – Мне кажется, ты рано паникуешь. Розу не интересуют эти отношения. Альбусу просто нужно быть терпеливым – как нам в свое время. И в любом случае, им ведь даже еще шестнадцати нет. Может, они еще сто раз это перерастут. Джинни многозначительно посмотрела на Гермиону. – Еще увидишь. Они созданы друг для друга. Это просто так не проходит. – Может, им лучше оставаться друзьями? – Как тебе с Роном в свое время лучше было остаться друзьями? Щеки Гермионы слегка порозовели. Джинни сменила тон: – Я ведь прошу только об одном – присмотрись к ситуации, ладно? Ты всегда отлично разбиралась в людях и отношениях. Дай мне знать, к каким выводам ты придешь. Я просто… я пытаюсь сделать для Ала все, что в моих силах. Гермиона смягчилась. – О, Джинни. Ты всегда прикладывала все силы и делала для него только хорошее – и когда он был малышом с желудочными коликами, и в прошлом году. Ты отличная мама. – Спасибо, но я все-таки наделала ошибок. Слишком отстранилась от ситуации. Я долго думала, что, если буду стоять в стороне и просто предлагать молчаливую поддержку, Альбус сам со всем разберется, как я в свое время разобралась… Но я ошибалась. И я не хочу повторять свои ошибки. Если где-то его будут подстерегать сердечная боль или разочарование, я окажусь в этом месте заранее. Немного поколебавшись, Гермиона предложила: – Ты знаешь, не хочу критиковать твое родительское мастерство, но вот если бы ты все-таки почитала книгу о воспитании, которую я подарила тебе, когда ты была беременной Джеймсом, ты бы сэкономила себе столько… Гермиона резко умолкла, перехватив холодный взгляд Джинни, и торопливо взглянула на часы. – О, наверное, надо уже собирать детей, нам скоро пора отправляться к портключу. И, еще до того как Джинни задумалась, не проклясть ли ее, она уже выскочила из комнаты. По мнению Джинни, Гермиона была жива именно благодаря своим отличным инстинктам самосохранения. *** – Роксана? Роксана! Фред, где Роксана? – Ты точно положила учебники в чемодан, Люси? Мы не хотим, чтобы ты отстала в учебе из-за того, что забыла их дома… – Доминик, сколько раз повторять тебе – arrêtez!* В самом центре хаоса было сложно отыскать Лили. Мальчики-то выделялись сразу – с первого раза было видно, на месте они или нет, благодаря их темноволосым макушкам (а также белобрысой макушке Скорпиуса). А вот Лили сливалась с остальной массой рыжеволосых детей. – Лили! – нетерпеливо окрикнула ее Джинни, после чего взглянула на Гарри. – Как думаешь, это совсем плохо – призывать своего ребенка accio? – Я думаю, что… О, вот же она! – Гарри подтолкнул ее, указывая в сторону кухни, откуда выходила Лили под руку с бабушкой. Гарри тут же нахмурился. – Ну и куда же этот ребенок на этот раз дел очки?! Ворча и выказывая первые признаки раздражения, Гарри устремился наперерез дочери, чтобы она не успела добраться до портключа без очков. Джинни повернулась к мальчикам. – Значит, так. Придерживайтесь остальных. Никакого отставания, никакого забегания вперед! – скомандовала она. – Да, мама, – хором откликнулись Джеймс и Альбус. – Да, миссис Поттер! – отрапортовал Скорпиус. Джинни остановилась и как следует оглядела детей. Джеймс, казалось, уже не так на нее обижался (и слава Мерлину – она не знала, что делать, когда он с ней не разговаривал, ведь большую часть времени они с ним вместе над чем-нибудь смеялись). Альбус стоял совсем рядом со Скорпиусом и что-то беспрерывно шептал ему на ухо – видимо, комментировал все происходящее. Скорпиус же усиленно разглядывал землю и едва сдерживал смех, а пальцы его были в миллиметрах от пальцев Альбуса. Джинни просияла. – Так, ну ладно, пойду проверю, что там за драма у Лили. Не разбредайтесь, мальчики. Она тактично удалилась, после чего помогла Гарри найти очки Лили и пригрозила дочери приклеить их к лицу постоянным клеящим заклинанием, если та еще хоть раз их где-нибудь попытается оставить. Затем они наконец выдвинулись к портключу. Все было прекрасно, пока, на полдороги к месту назначения, рядом с Джинни внезапно не появилась Гермиона и не ткнула ее локтем в ребра. – Посмотри, – прокомментировала она. Джинни проследовала за вглядом Гермионы и обнаружила, что Лили с Розой оккупировали Скорпиуса с флангов, из-за чего Альбус выглядел невероятно разозленным. – Что? – спросил у Джинни Гарри. – Да, – встрял Рон, протиснувшийся к ним между Одри и Перси. – Что это вы задумали? Сбежали в детскую комнату Джинни, чтобы поболтать… – Он побледнел. – О Мерлин. Кто-нибудь из вас случайно не… – Нет, Рон, – вздохнула Джинни. – Ни одна из нас не беременна. Рон вздохнул с таким облегчением, словно это действительно был предмет для беспокойства, стоящий более чем трех секунд внимания. Джинни с Гермионой переглянулись. На этот раз запаниковал Гарри. – Если ни одна из вас не беременна, почему вы так переглядываетесь? – спросил он слегка срывающимся голосом. Гарри крепче сжал руку Джинни и слегка притянул ее к себе, чтобы прошептать в ухо: – Я же говорил тебе, не стоило в прошлом месяце заниматься этим без зелья – что, если… – Эй! Я все слышу! – в ужасе выкрикнул Рон. – Не обращайте на него внимания, – прокомментировал Джордж, идущий позади их группки. – Он просто незнаком с концепцией секса. Гермиона обернулась и посмотрела на Джорджа одним из самых устрашающих своих взглядов. На какое-то мгновение Джинни испугалась, что их прогулка превратится в дуэль. – Гарри, как Министр магии приказываю – арестуй его, – сказала Гермиона вместо этого. Гарри фыркнул. Джордж протянул руку и мягко похлопал по густой копне волос Гермионы. – Я только хотел подразнить братика, Министр. То, что любая попытка дразнить его подобным образом естественным образом касается и вас, – это исключительно прискорбное совпадение. – Ну да, ну да, – резко ответила Гермиона, но не отпрянула от Джорджа, из чего Джинни сделала вывод, что не так уж она и разозлилась. – Никто, – решительно произнесла Джинни, глядя на Гарри, – тут не беременный. Включая меня. – Тогда что же… – начал было Рон, проявляя еще большее любопытство. – Джинни. – Рядом с ней внезапно оказался пробравшийся через толпу родственников Билл. – Ты на этой неделе общалась с «Пророком»? Рон застонал. – Билл, мы разговаривали… – Ты и так часто с ней разговариваешь, – твердо осадил его Билл. – Так общалась? – Ну да. Я не смогла обеспечить редактуру всех готовящихся материалов, потому что куча народу к концу недели даже не закончили свои статьи. А что? – Как ты с ними контактируешь? Тут такая ситуация с гоблинами сложилась, что я подумал – может, пора подключать прессу… – С гоблинами? Какая ситуация? – резко спросила Гермиона. – Ситуация в Святого Мунго? Я встречалась с ними непосредственно перед тем, как мы отправились в «Нору»… Билл явно обеспокоился. – Наверное, нам надо поговорить на ходу, Гермиона. И они, обменявшись многозначительным взглядом, замедлили шаг, чтобы оказаться в самом хвосте процессии. Рон выглядел обиженным. – Скучаю по дням, когда отпуск был настоящим отпуском, никакой работы. – Он с надеждой взглянул на Гарри. – А ты взял с собой какую-нибудь домашку? Гарри расплылся в счастливой улыбке. – А вот и нет. Сегодня утром все закончил. – Он задумался на мгновение. – Хотя, конечно, это не значит, что в течение недели ничего не произойдет. На самом деле более вероятно, конечно, что все-таки что-нибудь да случится. Весь оставшийся путь до портключа Рон прошагал почти такой же надутый, как Альбус. *** На Шелл-айленд они прибыли уже ближе к вечеру. Каждая минута перед наступлением сумерек была потрачена на то, чтобы установить палатки и распаковать вещи – без магии дело шло ужасающе медленно, но папа Джинни был так счастлив, что никто не осмеливался жаловаться. – Посмотрите только, что мы сделали! – воскликнул он, лопаясь от гордости. Он стоял посреди отгороженного участка их лагеря и указывал на окружающие его кособокие палатки. – Безо всякой магии! Люси и Молли-младшая начали аплодировать, и через секунду к ним присоединились Луи и Хьюго. Фред и Роксана тоже хлопали, но медленно и нарочито громко – явно потешаясь над переполненными энтузиазмом кузенами. Джинни поморщилась, когда к издевательским аплодисментам присоединились Джеймс с Лили. – Ну что ж, отлично, – просиял Артур и хлопнул в ладоши. – А теперь будем разжигать костер и готовить ужин! О боже! В животе Джинни отчетливо забурчало, когда она поняла, что они смогут поесть только после того, как приготовят еду без магии. Она оглянулась на братьев и обнаружила, что практически все выглядят такими же недовольными. – Одри! Гарри! Гермиона! Роза, Хьюго! – окликнул Артур всех, кто хотя бы раз готовил еду на маггловской кухне. – Вот наш план на ужин… Отправив несчастного мужа на галеры, Джинни внимательно огляделась по сторонам и тут же заметила будущих пятикурсников, которые сидели вместе на большом чемодане. Приблизившись к ним, она обнаружила, что Роза тараторит, не умолкая, Скорпиус оживленно кивает каждому ее слову, а Альбус мрачно молчит. – И я даже не сомневаюсь, что получу П по трансфигурации, чарам и гербологии. Вот насчет зельеварения я немного переживаю. И с уходом за магическими существами могло бы быть лучше, но, думаю, на П я все-таки наскребу… Милого, милого Скорпиуса, казалось, необычайно интересовало все, что говорит Роза. Джинни подозревала, что он слышит это уже в миллионный раз (потому что никто из членов семьи не избежал за это лето разглагольствований Розы), но по выражению его лица заметить это было невозможно. Альбус же, с другой стороны… – Угу, Роза, мы уже поняли. Ты очень умная. А теперь не могла бы ты замолчать? От твоей трескотни голова болит, – сорвался он. Роза демонстративно устремила взгляд на Джинни. – О, здравствуй, тетя Джинни. Альбус резко к ней развернулся и тут же со стоном спрятал лицо в ладонях, явно ожидая выговора. – Здравствуй, Роза. Дедушка ждет не дождется тебя у костра. Роза вздохнула. – Я готовила у родителей мамы один раз. Всего один! И теперь меня, конечно, можно считать экспертом по складным решеткам для барбекю. Джинни дождалась, пока Роза отойдет подальше, после чего уселась на ее место, между Альбусом и Скорпиусом. Альбус выдирал из земли травинки. Скорпиус сидел, сложив руки на коленях, и с доброжелательной улыбкой наблюдал за суетой вокруг. Джинни положила руку Альбусу на плечо и притянула в объятье. По тому, что он даже не попытался отстраниться, видно было, как ему плохо. Он вжался лицом в ее плечо и еле слышно всхлипнул. – Пятый курс… – беззаботно заметила Джинни. – На пятом курсе я встречалась с папой Норы Томас, почти весь год. Скорпиус рассмеялся. – С папой девушки Джеймса? – С ним самым, – кивнула Джинни. – Пыталась совместить его, квиддич и СОВы. Альбус смотрел на нее с подозрением. Какая-то его часть, наверное, чувствовала, к чему она клонит, и все равно он попался в ловушку: – Я думал, вы с папой начали встречаться, когда ты училась на пятом курсе. – Так и есть – но ближе к концу года. У нас далеко не сразу все сложилось. Я встречалась с Майклом Корнером, потом с Дином. Твой папа за год до этого встречался с Чо Чанг… которая теперь Кресчент. Ну, мама Эми Кресчент, вы ее знаете, Эми – однокурсница Лили… – Эми входит в состав команды по плюй-камням, – сообщил Скорпиус. – Миссис Кресчент как раз организует соревнования. – Да? Какая незадача. Ее сухой тон, в котором чувствовались следы давней обиды, вызвали у Альбуса невольную улыбку. – Конечно, мой четвертый курс в странности никак не мог сравниться с вашим, но он был странным по-своему. Знаете, как сложно видеть человека, к которому испытываешь чувства, с кем-то другим. Альбус опустил голову и уставился на колени. – Некоторым людям нужно больше времени, чтобы разобраться со своими чувствами, – продолжила она, делая вид, что не замечает очевидного смущения Альбуса. – Вот взять твоего папу, Альбус. Наверное, все в Гриффиндорской башне раньше него догадались. Скорпиус хихикнул. – Вы, должно быть, неловко себя чувствовали при этом. А вы тоже знали раньше него? – О его чувствах или о своих? Про себя я все знала давным-давно. Про него… Ну, я догадывалась, но не очень верила своим догадкам. Она решила больше не мучить Альбуса и встала. – Ну ладно. Главное – помните, что все хорошее происходит не сразу, но может случиться быстрее, если люди слышат друг друга. Не отходите далеко от лагеря! И с этими словами она отправилась помогать своей матери. *** Она была потная, красная и ужасно злая. – Слушай, – прошипела она маме, – давай используем магию, пока папа не смотрит – он ни о чем не узнает. Мама, чей цвет лица тоже стремительно приобретал томатный оттенок, распрямилась и выдохнула. – Нет, – упрямо заявила она, – это по-настоящему важно для папы. Мы все сделаем по-маггловски… как-нибудь. Им поручили кипятить воду на костре. Гарри, Гермиона, Одри, Роза и Артур стояли перед переносной решеткой для барбекю, которая отказывалась нормально работать. Джинни устремила в сторону Гарри взгляд, полный тоски, надеясь про себя, что он тут же придет и спасет ее от чадящего дыма, но тот, поглощенный проблемами с решеткой, не заметил. – Я просто не понимаю, почему эта штука не держится, – прорычала мама. Она с раздражением встряхнула хлипкую перекладину, на которой они должны были кипятить чайник, и та тут же, уже в десятый раз, обвалилась. Она даже прикосновения их рук не выдерживала – что уж говорить о тяжести чайника. – Гребаное… переносное… маггловское… дерьмо! Джинни, сморгнув, уставилась на мать чуть ли не с гордостью. – Ух ты, мама, никогда не видела, чтобы ты доходила до такого градуса кипения. – Она сделала паузу: – Достаточен ли этот градус, чтобы ты предала отца? – Нет! Джинни, хватит меня уговаривать использовать магию, мы все сделаем правильно! – Ну и ладно, и пожалуйста, раз тебе так нравится страдать… Звук знакомого голоса заставил ее подскочить. Она резко развернулась, боясь надеяться… – Тедди! И точно – парень с голубыми волосами, прибывший в лагерь позже вместе с Виктуар, при виде Джинни засиял улыбкой и поспешил навстречу, приветственно похлопывая по спинам членов семейства, которые попадались ему на пути. Он склонился между Джинни и Молли и поцеловал обеих в щеку. – Что происходит? – Мы пытаемся приладить эту перекладину… Пока мама, вытирая пот со лба, с возмущением объясняла Тедди их проблемы, Джинни использовала ситуацию в свою пользу: достала из кармана палочку, направила на перекладину и прошептала заклинание, в результате которого шаткая алюминиевая конструкция превратилась в крепкое сооружение из стали. Тедди как раз обернулся к перекладине в стремлении как-то ее поправить и… – Что?.. – Джиневра Молли Уизли! – заверещала мама. Джинни почувствовала, как на нее тут же устремилось больше дюжины взглядов, и быстро спрятала палочку в рукав свитера. – Вообще-то Поттер. – Она наугад ткнула пальцем назад. – О, смотрите-ка, я, кажется, понадобилась кому-то из детей. Пока! Она понеслась к палатке, в которой разместилась ее семья, и еле-еле успела заскочить внутрь. Оттуда ей было слышно, как мама с возмущением жалуется на нее папе, но особой вины она не чувствовала. Зато ужасно испугалась, когда, откуда ни возьмись, рядом появился Гарри и сгреб ее в объятье. – Эй! – вскрикнула она, прижимаясь лбом к его груди и пытаясь выровнять дыхание. – Ты откуда взялся вообще? Ты же папе помогал. – Мы со всем разобрались. А чем ты маме не угодила? – Починила перекладину над костром. – Магией? – Я – ведьма, а этой штуке маггловскими способами было уже не помочь. – Повторяй это почаще – может, совесть чище станет. – С моей совестью все в порядке. – Джинни выпрямилась и оглянулась по сторонам. – Послушай-ка… Мы что, одни? – Одни? А что это? Не уверен, что когда-либо сталкивался с этим явлением. – Но мы правда одни! Слышишь, как разговаривают Ал, Скорпиус и Хьюго? О! И, похоже, Джеймс с Лили громят детей Билла в маггловский футбол! – Да? Вот ведь. Дети Билла намного старше наших. – Зато не такие энергичные. – Да, наверное, ты права. – Он сделал паузу, потом продолжил: – Так что, моя жена собирается мне рассказывать о загадочной тайне, которой она поделилась с Гермионой? – Даже не знаю. Иди у нее спроси. Он сердито на нее воззрился, но уголки его губ при этом поползли вверх. Джинни почувствовала, как ее захлестывает волна нежности. Она ухватила мужа за руку и потянула в сторону их походной спальни, где посадила на кровать и села рядом. Гарри начал постукивать ногами по полу, изображая нетерпение. – Ладно-ладно, из штанов-то не выскакивай. – Ну во-от… – в его голосе слышалось явное разочарование. Джинни закатила глаза и придвинулась к нему вплотную. – В общем, слушай. Скорпиус и Альбус. Гарри выжидающе на нее уставился. Прошло пять секунд. – Да. И что? – спросил он. – И все. Скорпиус и Альбус. Взгляд Гарри был полон недоумения. – Не понимаю, о чем ты, – признался он. – Ладно, давай переформулирую. Альбус и Скорпиус встречаются. Альбус и Скорпиус обручаются. Скорпиус Малфой-Поттер. Альбус Поттер-Малфой. Альбус и Скорпиус берут на воспитание младенцев и… – Эй-эй-эй… Что?! – Гарри уставился на нее вытаращенными глазами. – Что? Вот… так? И… с каких пор? – Ох, ты и правда ужасно тупишь, когда дело доходит до чувств, а? Гарри так и не представилось возможности ответить на это, потому что их недолгое уединение было грубо прервано. – Джинни, лучше тебе здесь на какое-то время затаиться. Мама в бешенстве, – объявил Рон. – Джинни? Гарри? Вы что… вот черт. Ладно. Я В ПАЛАТКЕ. Я ИДУ В СТОРОНУ СПАЛЬНИ. Я В ПЯТНАДЦАТИ ШАГАХ ОТ ДВЕРИ. В ЧЕТЫРНАДЦАТИ. ТРИНАДЦАТИ. ДВЕНАДЦАТИ… – Ой, да заткнись ты. Можешь заходить, мы просто разговариваем, – раздраженно откликнулась Джинни. Рон вошел в спальню. – Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Меня можно понять, знаете ли. Для человека, обжегшегося на молоке, Рон очень уж резво запрыгнул на кровать своей сестры и зятя. Джинни пришлось десять секунд сверлить его взглядом, прежде чем он понял, что именно она пытается этим ему сообщить. – А, у вас тут с Гарри особый интимный момент? – Я пыталась рассказать ему кое о чем. – Да? Так ты не стесняйся, продолжай, пожалуйста. Не обращайте на меня внимания. Он растянулся на кровати и, расслабленно выдохнув, закрыл глаза. Джинни возмутилась: – Да какого ж… – Рон! Рон, ты здесь? – Сюда, Гермиона! – Послушайте, – начал Гарри, когда еще и Гермиона присоединилась к ним на кровати. – Не то чтобы я не хотел вас здесь видеть – я обычно очень рад вашему обществу, но… мы тут кое о чем разговаривали. Обсуждали семейные вопросы. – Рон приподнял бровь. – Вопросы семьи Поттеров, – уточнил Гарри. Гермиона перегнулась через Гарри в сторону его жены. – Джинни, это насчет Ала? Рон тут же встрепенулся. – Насчет Ала? Что с ним стряслось на этот раз? Джинни ощетинилась. – Ничего с ним не стряслось! Следи за языком! Может, я и не могу тут тебя проклясть, но двинуть как следует – запросто. Рон поднял руки в примиряющем жесте. – Понял, понял. Раны еще не зажили, бередить их нельзя. Гарри, подозревая, что перепалка может перейти в драку, переместился и сел между Роном и Джинни, положив руку Джинни на бедро – одновременно пытаясь успокоить ее и сдержать. – Но что-то ведь происходит, так? – не отступал Рон, переводя взгляд с одного лица на другое. Через секунду он нахмурился. – Погодите-ка – ведь все знают, кроме меня! Нет, ну надо же, а! Что же это творится?! Речь идет о моем племяннике! – Да не о чем тут рассказывать, Рон… – попыталась было успокоить его Гермиона. Джинни посмотрела на Гарри. Тот ответил ей умоляющим взглядом. С внутренним стоном (и мимолетным сожалением о том, что ее брат – лучший друг мужа) Джинни кивнула. – Но даже не смей хотя бы заикнуться об этом в разговоре с Альбусом. Я не позволю тебе дразнить его! – пригрозила она. Рон тут же согласно закивал. – Конечно, конечно, обещаю. Так что случилось? Все устремили взгляды на Джинни. Она вздохнула. – Скорпиус и Альбус. Рон наморщил лоб. – Я не… – Она специально так загадочно выражается. – Гарри тоже вздохнул. – Джинни имеет в виду… в общем, то, что они… вместе. В том самом смысле вместе. – Они пока не вместе, – попыталась объяснить Гермиона. – Просто явно влюблены друг в друга и… – ЧТО?! – Рон вскочил с кровати. Лицо его стремительно багровело. – Простите, что?! – А, так ты у нас теперь глухой? Ладно. АЛЬБУС – И – СКОРПИУС – ВЛЮБЛЕНЫ – ДРУГ – В – ДРУГА! – чуть ли не по слогам повторила Джинни. – Но… – Рон перевел взгляд с Джинни на Гарри, потом на Гермиону, – он же… но он же… Он обессиленно сел обратно на кровать. – Рон, – закричала Гермиона, заливаясь краской смущения. Она извиняющимся взглядом посмотрела на Поттеров. – Для нас не имеет значения, что Альбус – гей. Рон, я была о тебе лучшего мнения, и, честное слово… – Что? Да нет же, я не об этом совсем! Он Малфой, Гермиона. Скорпиус! Малфой! Его вытаращенные от ужаса глаза прекрасно иллюстрировали вложенные в слова эмоции. Несколько секунд все изумленно молчали, после чего разразились хохотом (за исключением Рона). Он сердито на них уставился. – Что?! Это не смешно! Гарри, ты в итоге можешь оказаться в родстве с Драко Малфоем! – Ну, еще одно увлечение Скорпиуса – Роза. Так что ты предпочитаешь – стать дядей сына Драко Малфоя или его тестем? – поинтересовалась Гермиона. Лицо Рона цветом уже напоминало помидор. – Что?! Моя… моя Роза?! Нет. Нет! НЕТ! Гарри сморгнул. – Давай, Рон, расскажи нам, что ты на самом деле по этому поводу думаешь. Рон распрямил плечи и решительно кивнул. – Так, ладно. Нам нужно подтолкнуть Скорпиуса к тому, чтобы он осознал свои чувства к Альбусу. Это станет главной задачей каникул. Для всех нас. Джинни ткнула Гарри локтем. – А еще говорят, что Роза унаследовала свою амбициозность от Гермионы… Гарри фыркнул. – Нам нужен план! И… и задания! – продолжал Рон. Он расхаживал перед ними с решительным видом, словно вернулся во времена, когда они начинали охоту за хоркруксами. – Засучиваем рукава – и за дело! Ты, Гарри, начни все разведывать и совать нос не в свои дела! Гермиона, начни активно все планировать! Джинни… – он задумался. – Ну, ты и так в подобных ситуациях как рыба в воде, правильно? В общем, продолжай в том же духе. Не успел он и глазом моргнуть, как Джинни уже двинула его по коленке – да так сильно, что он, споткнувшись, упал на ковер, со стоном хватаясь за ногу. – Ну ладно, – продолжила она, не обращая внимания на доносящиеся от брата стоны боли. – Что ты сам об этом думаешь, Гарри? – Я… даже не знаю. То есть – все, о чем я раньше даже не задумывался, начинает казаться логичным. Думаю… наверное… да, думаю, я нормально к этому отношусь. Вообще-то, я даже вроде как рад. Рон пробормотал в ковер что-то не очень разборчивое, но похожее на: «Рад? Чему тут радоваться?» – Он отличный парень, – резко сказала Джинни одновременно с Гарри, который произнес: – Он совсем не похож на Драко в его возрасте, Рон. – Прежде чем судить его, с ним надо пообщаться, – слова полились из Джинни страстным, неудержимым потоком. – Магическое сообщество с рождения считало его изгоем. До Альбуса у него не было друзей. Его мама умерла – и ему приходится как-то справляться без нее. И несмотря на все это, он самый счастливый, самый добрый ребенок на свете. Счастливее и добрее наших детей, с которыми не случалось ничего более травмирующего, чем порез листком бумаги. Так что оставь его в покое, ладно? Рон выдавил из себя смешок, но вышло очень натянуто и неловко. – Ух ты, – сказал он. – Кто-то уже отчаянно защищает своего зятя. Джинни снова завела ногу для удара. Гермиона торопливо поднялась и живым щитом встала между Джинни и Роном. – Не надо его больше пинать! Он не… он просто… – она не договорила. – Он просто придурок? – подсказала Джинни. – Нет! И могу поспорить, Гарри тоже не так благостно готов принять ситуацию, как утверждает. А, Гарри? Гарри съежился, как и всегда, когда его вытаскивали в центр спора между парой Грейнджер-Уизли и Джинни Поттер. – Мне правда нравится Скорпиус, – сказал он Гермионе. – И мне неважно, какая у Альбуса ориентация. – Но? – яростно надавила Гермиона. – Но… я… не хотел бы… чтобы Ал жил в Малфой-Мэнор? – О, отлично справился с поддержкой лучшего друга! Гарри разинул рот. – Я… но… слушай, это просто несправедливо! – Рон просто… Полог палатки открылся, и внутрь ворвался детский смех. – Мама! Папа! Вы здесь?! – Да! – крикнули хором Гарри и Джинни, одинаково радуясь, что их прервали. – Мы в спальне! На пороге появились Джеймс, Лили, Альбус и Скорпиус. – Ужин готов, – сообщила им Лили. – Правда, тебя, мама, все еще бойкотируют. Бабушка вне себя. – И ничего меня не бойкотируют, – сказала Джинни, но тут же нахмурилась, подумав, не было ли это изначально маминым планом: может быть, ее отослали в комнату без ужина, а она этого даже не поняла? – Папа! – выпалил Джеймс. Ему явно не терпелось сообщить о чем-то с самого момента, когда они вошли в палатку. И он, и остальные дети, как теперь заметила Джинни, были покрыты грязью и зелеными пятнами от травы. – Альбус – талантливый! – Кто же в этом сомневался, – с недоумением отозвался Гарри. Джинни была уверена, что никто, кроме нее, не заметил, как Альбус от этих слов стал как будто выше ростом. – Не, ну я имею в виду… по-настоящему, обалденно талантливый. В маггловском футболе! – воскликнул Джеймс, переводя восторженный взгляд с одного взрослого на другого. – Он забил пятнадцать голов! Хьюго говорит, это очень круто, а Хьюго про маггловский футбол знает все – он постоянно играет с маггловскими мальчишками, когда гостит у бабушки Грейнджер. Джеймс закинул руку на плечи Альбуса и с гордостью притянул к себе. Альбус поморщился. – Похлопайте ему! Это было потрясающе! Похлопайте! – потребовал он, оскорбляясь на их молчание. Гермиона быстро начала аплодировать, Рон тут же к ней присоединился. Гарри и Джинни предпочли улыбаться, зная, что аплодисменты Альбусу не понравятся. И точно – Альбус выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю. – Да не было в этом ничего особенного, перестаньте хлопать, пожалуйста! – в ужасе взмолился он. Гарри быстро шлепнул друзей по рукам. – Было, – встрял Скорпиус. Он с обожанием смотрел на Альбуса, сияя широкой улыбкой. – Это правда было потрясающе! Никто его не мог догнать, а он одновременно бегал и бил по мячу – изумительно! Щеки Альбуса уже полыхали. – Да это легче, чем быть охотником в квиддиче – летать-то не надо, – проворчал он. Джинни видела, что внимание его смущает, и быстро встала, притягивая сына в объятье. – Значит, тебе достались мои гены охотника, – сказала она ему. Затем Джинни отступила на шаг и подняла его заляпанные грязью и травой руки. – Вымой их как следует перед ужином. И вы, Джеймс и Скорпиус. Лили… дай-ка на руки посмотреть. Бр-р. Вымой их дважды! Джеймс и Лили вышли из спальни. Скорпиус немного задержался, пропуская вперед Альбуса. Альбус задержался, пропуская вперед Скорпиуса. Затем они одновременно сделали неуклюжее движение вперед – и тут же остановились и рассмеялись. На секунду они встретились взглядами, но сразу же их отвели. В итоге, улыбнувшись одной из самых очаровательных улыбок, когда-либо виденных Джинни (стеснительной, милой, мягкой и нежной), Альбус слегка подтолкнул Скорпиуса, взял его за руку и утащил за собой. Направляясь в ванную, они уже смеялись по какому-то другому поводу, и до спальни долетали обрывки их непринужденной болтовни. Джинни со значением указала на дверь. – Мне полегчало, – радостно отозвался Рон. – Он точно не начнет встречаться с моей дочерью. – И это все, что тебя волнует? Ну честное слово… – Гарри неверяще покачал головой. – Знаете, я даже не могу вспомнить, когда последний раз Рон смотрел на меня так, – пробормотала Гермиона. Джинни громко рассмеялась. – Что? Я на тебя все время смотрю. Я смотрю на тебя прямо сейчас! – Рон пристально и испытующе на нее уставился. – Что-то я при этом не чувствую с твоей стороны восхищения, – припечатала Гермиона и поднялась. – Ну что, пойдем попробуем, как получилась еда? Рон тоже встал. Гарри остался сидеть рядом с женой. – Буду тут вместе с Джин голодать, – выразил он супружескую преданность. – Молли никогда не позволит мне пропустить ужин. – Вот уж не уверен – она и правда очень разозлилась. У нее в голове каким-то образом совместилось использование магии с неуважением к папе. Но мне лично кажется, что она слишком сильно рассердилась на перекладину – и перенесла свой гнев на Джинни. Джинни упрямо скрестила руки на груди. – Я ни о чем не жалею, и мне не стыдно. – Если твоя мама сюда зайдет, позволь мне вести беседу, – предложил Гарри. *** – Знаешь, а это совсем и неплохо, – задумчиво проговорила Джинни, легко прижимая пальцем шрам в форме медальона на груди Гарри и наблюдая за тем, как кожа вокруг белеет от ее надавливания. – А что, если нам каждый день пропускать ужин и сбегать сюда? – Я-то с удовольствием. Но что-то подсказывает мне, что ты выдержишь два дня, после чего решишь, что еда важнее. – Никогда! Ну, вообще-то… это зависит, конечно, от того, какая еда. – Справедливо. И давай уж начистоту: я тебя брошу ради запеченной курицы твоей мамы. – Я и сама тебя брошу ради ее запеченной курицы. Сможем заново все начать за обеденным столом. Она почувствовала, как он прижимается губами к ее волосам. – Идет. Им досталось еще несколько мгновений блаженного уединения, хоть и под громкие звуки наслаждающейся ужином семьи, прежде чем полог палатки снова открылся. – Вы должны были взять с собой маггловскую палатку! – в качестве приветствия объявила Молли. – О Мерлин, мама! Давай не будем снова начинать? Извини, но я не могу спать на земле, суставы не те – все охотники от этого страдают, спроси Гонсало Флореса. А у костра я просто хотела помочь. У нас ничего не выходило без магии. Джинни со стоном уткнулась лицом в голую грудь Гарри. Тот начал медленно и смущенно натягивать на себя одеяло, словно его обнаженная грудь была скандальным зрелищем. Молли и ухом не повела. – Гарри, милый, тебе совершенно незачем сидеть в палатке во время ужина, пойдем – поешь что-нибудь. – Джинни тоже незачем здесь сидеть. Я останусь с ней. Джинни даже припомнить не могла, когда последний раз так изумлялась. Она села и ошалело уставилась на Гарри. Тот упрямо выпятил челюсть. Молли смутилась. – Ну… Наверное… Если Артур не возражает… можете оба к нам присоединиться. Все в комнате прекрасно знали, что Артур и не думал сердиться на Джинни. Так же как все знали, что Молли не собиралась лишать Джинни ужина – она явно появилась в палатке, чтобы позвать дочь есть, пусть ее гордость и заставила ее идти кружным путем. – Спасибо, Молли, – улыбнулся Гарри. Молли одарила его ответной улыбкой. – Вы уж поторопитесь, пока там все не начали требовать добавки. Джинни подождала, пока Молли присоединится к ужинающим, после чего снова устроилась рядом с мужем. – Гарри Поттер, – с уважением сказала она. – Ты только что обыграл Молли Уизли на ее поле. Со мной у тебя тоже так получается? Надо мне держать ухо востро. – Никто не может обыграть тебя, Джин. Это просто невозможно. – Гарри потянулся к ней за поцелуем. – Пойдем – посмотрим, не все ли еще там доели. Словно чтобы доказать, что он вовсе не злится на дочь, Артур весь ужин хлопотал вокруг Джинни, против чего она совершенно не возражала. Она сидела у костра, наевшись на удивление вкусной едой, щеки ее раскраснелись от огневиски, вокруг были люди, которых она больше всего любила… Джинни чувствовала себя невероятно довольной жизнью. Именно в этот момент ее подловили дети, подойдя с хитрыми улыбками на лицах. – Мама, – подал голос Альбус. Джинни предположила, что к ней подослали именно его, потому что ей сложно было отказать Альбусу хоть в чем-то. Впрочем, она ничего не имела против. У нее было такое хорошее настроение, что окружающие казались ей практически идеальными. Пускай себе пытаются задурить ей голову – обычно у них это не выходит, а у всех детей такой трюк должен получиться хотя бы раз в жизни. – Хмм? – спросила она, не отрывая голову от плеча Билла. Она вполуха слушала, как он все говорит и говорит Чарли и Гарри про свои дела в Гринготтсе – это казалось таким же уютным и ностальгическим, как мамины объятья. – Пожалуйста, можно нам пойти на пляж? Не хочется ждать до утра. Мы не одни – с нами еще собираются Тедди, Виктуар, Доминик, Фред и Роксана. Пожалуйста! Скорпиус уже целую вечность не видел моря! Джинни приподнялась и обернулась к Гарри. Тот при приближении Альбуса сделал паузу в разговоре с Биллом и сейчас вопросительно на нее смотрел. Она еле заметно кивнула. Гарри улыбнулся. – Ладно, – разрешила Джинни. Джеймс издал радостный вопль. Лили хлопнула в ладоши. – Но сначала две вещи. Первое: покажите мне все свои палочки. Все четверо тут же извлекли их на свет. Джинни не была уверена, радоваться ей тому, какие они бдительные, или чувствовать из-за этого озабоченность. – Ладно. И второе: назовите самые важные заклинания – и их цель. – Обезоруживающее заклинание, – начал Альбус со вздохом. – Expelliarmus. – Щитовые чары, – присоединилась Лили. – Protego! – И заклинание полной парализации тела. Petrificus Totalus. – Последовательность? – Наложить щит на себя, обезоружить их, обездвижить, найти родителей. Джинни махнула рукой в сторону моря. – Отлично. Идите, веселитесь. Все четверо нерешительно застыли на месте, словно не верили своему счастью. – Серьезно – идите. Принесите мне симпатичное морское стеклышко или что-нибудь вроде этого. Джеймс перед тем, как они сорвались с места, одобрительно хлопнул Альбуса по спине – явно впечатленный успехом брата. Джинни улыбнулась. – По-моему, он выглядит счастливее, как считаешь? – спросила она у Гарри. – Альбус? – Да. Гарри притянул ее к себе и обхватил обеими руками. Она прижалась к нему всем телом и сделала глубокий вдох. Амортенция пахла для нее на одну треть именно так. Джинни казалось, что она сейчас готова полностью в него влиться – да так и провести остаток своих дней. – Согласен, – кивнул Гарри. Джинни смотрела, как с другой стороны костра ее отец смеется над чем-то, такой яркий и полный жизненной силы. В этот момент она была уверена в том, что с Альбусом все будет в порядке. Неважно, что случится со Скорпиусом, Альбус справится. Ведь у него были все они – и их яростная сила любви. Гарри склонился, чтобы поцеловать ее, и Джинни пробормотала в его губы: – Почему мне кажется, что мы еще пожалеем о том, что их отпустили? Гарри, держа ее лицо в ладонях, чуть отстранился и так широко улыбнулся, что его очки немного съехали на бок. – Потому что они явно что-то задумали. – Ага. Так вот что меня беспокоит. Похоже, все, что нужно, чтобы притупить мои инстинкты, – это порция огневиски. – Главное, чтобы они об этом не прознали, а то начнут нам огневиски в чай подливать. – Гарри рассмеялся и крепко ее обнял. Огневиски действовало и на него – обычно он был более сдержанным на людях. Братья Джинни уже давно одобрили их союз и приняли факт ее замужества, но до сих пор иногда морщились при публичных проявлениях супружеских нежностей. Но на этот раз Гарри явно было наплевать, и Джинни, воспользовавшись моментом, забралась ему на колени и обвила руками шею. – Как думаешь, пойти за ними? – Нет, давай оставим их в покое. Верю, что они смогут выпутаться из любых неприятностей. Вот в то, что они вообще в них не попадут, я не верю – но и мне в свое время никак не удавалось освоить этот навык. – Хей! – сообразила Джинни, положив голову Гарри на плечо. – Дети на пляже. В палатке никого. Мы вполне можем выкроить несколько минут в уединении – а может, даже и час, в зависимости от того, в какие именно неприятности встрянут дети… – Билл! Чарли! Гарри! Джинни! Идите сюда, мы играем в покер! – окликнул их Артур. Джинни тяжело вздохнула. – «Уединение», – кисло прокомментировал Гарри, – я же говорил, что не знаю, что это вообще такое? Джинни с еще одним вздохом соскочила с его колен и потянула его вверх. – Пойдем уж, посмотрим, какие безумные ставки они собираются делать. *прекрати (фр.)