Внук Воланд-де-Морта.

      От одной мысли про Нико ладони Бьянки начинали сильно потеть, не взирая на мороз в Запретном лесу. Как он отреагирует? Не давали покоя и мысли о Перси. Что он скажет?       Талия один раз обмолвилась, мол, сын Посейдона очень долго винил себя в её смерти. Что Джексон скажет, когда увидит Бьянку живой?       Девочка крепко сжала кулаки и попыталась выбросить все мысли из своей головы. Она охотница, и она на задании. Но мысли упорно не хотели покидать своё засиженное в голове место. Перси буквально через час будет в Хогвартсе. Ей нужно перехватить его и поговорить с ним раньше, чем он переступит порог школы. И тогда Ди Анджело узнаёт его реакцию наверняка, без всяких мыслей и гадания. Хорошо, что рядом будет Талия. Или её не будет? Если она встанет на сторону Нико и Перси? Если её не примут? Если возненавидят...       Мысли роятся в голове с огромной скоростью, и до девушки не сразу доходит, что её кто-то зовёт. — Ты в порядке? — голос Талии напряжённый. Ди Анджело медленно поворачивается и натыкается на хмурый и взволнованный взгляд. Нет, Талия на её стороне. Но в своей смерти пять лет назад Бьянка всё равно винит себя, и только себя, а теперь и ещё больше. Девушке кажется, что она не заслужила сочувствия, ведь обрекла всех на страдания. В первую очередь Нико, своего брата, и Перси, который тогда во всём винил себя. Хотя, что он мог сделать?Правильный ответ: ничего.       Как спастись от смерти? Люди на протяжении веков искали ответ на этот вопрос. Придумали философский камень, который может подарить бессмертие. Или это не выдумка? В любом случае, ещё ни один человек не достиг бессмертия, как бы он того ни хотел. Люди также ищут способы воскрешения мёртвых. Вот уж точно бесполезное занятие! Как можно воскресить уже мёртвого человека? Да легко — никак! Ещё никому такое не удалось. Только Нико... Но он не воскресил, лишь вывел из царства мёртвых свою младшую сестру — Хейзел.       Хейзел. Интересно, как она выглядит, что любит, чем увлекается, как с ней обращаются? До своего воскрешения Бьянка и представить себе не могла, что у неё есть ещё и сестра. Пусть и когда-то мёртвая... Но и она сама была мёртвой. А как воскресла? Никто, даже боги, не смог ответить на этот вопрос. Может, всё дело в её крови, а может, в случайном стечении обстоятельств.       Случайность, неподвластная объяснению, вот кто Бьянка. Так она себя назвала.       А как примет её Хейзел?       Ди Анджело резко трясёт головой и проглатывает так не вовремя образовавшийся ком в горле. Дурные мысли сейчас ни к чему. Как и слёзы... — В полном порядке, — воскресшая охотница растягивает губы в улыбке. Талия не видит её слёз, Бьянку спасают тени. — Пора выдвигаться. Мы же хотим встретить Перси вовремя? ***       Гарри сидел возле окна в купе Хогвартс-экспресса и лениво рассматривал пейзажи за окном. Перси же развалился на лавке напротив и уже как два часа спал. До прибытия осталось всего каких-то полчаса, уснуть самому нельзя, да и брата надо будет скоро будить. Чтобы не уснуть, Гарри начал вспоминать, как прошли последние двенадцать часов в доме Дурслей перед отправкой на вокзал.       Первое, что сказала тётя Петунья, когда увидела на пороге двух мальчишек с растрёпанными шевелюрами и чемоданами в руках, это: — Быстро в ванную и спать! — одним рывком она затащила в дом сразу обоих и, подталкивая в спину, пошла с ними сначала к шкафу за полотенцами, а затем и в сторону ванной. — А как же вещи? — это единственное, что успел обронить Перси, прежде чем миссис Дурсль легко толкнула его в ванную и закрыла дверь. — Вещи Вернон отнесёт в ваши комнаты, — так как Джексон был в ванной, ответ достался Гарри. — Как только твой брат помоется, покажешь ему комнату и сам пойдёшь мыться. Отоспитесь. К ужину я вас разбужу, если сами не встанете.       Поттер легко кивнул, при этом оперевшись на стену, чтобы было удобнее стоять. Спать действительно хотелось сильно. Тётушка внимательно изучила его взглядом, тоже кивнула, но уже сама себе, и направилась в сторону кухни, попутно крича мужу, чтобы тот поднял чемоданы. Дадли дома не было, это Гарри понял сразу. Обычно двоюродный брат всегда встречал его чуть ли не самым первым, пусть лишь для того, чтобы поиздеваться. Но за лето многое изменилось. Гарри прикусил губу. А ведь правда, многое. Они с Дадли, можно сказать, подружились. И дядя Вернон стал спокойнее относиться к его магии, лишь иногда ворча, что в прошлом маги были сильнее. Поттер тогда сильно удивился, но объяснять мистер Дурсль ничего не стал. Махнул только рукой и обронил, что Гарри сам вскоре, возможно, всё узнает.       После банных процедур, когда уже оба брата были чистыми, дверь в комнату открыл дядя. Вернон быстро пробежался взглядом по обоим мальчишкам и поднял указательный палец вверх. — Никакой магии! Увидимся за ужином, — и исчез за дверью также неожиданно, как и появился. ***       В доме, где нельзя колдовать, за ужином только Хогвартс и обсуждали. Точнее, школу магии обсуждали Гарри, Перси и Дадли, за час до ужина вернувшийся с тренировки по боксу. У младшего Дурсля было очень много вопросов, скопившихся за семь лет. И Гарри с Перси, как могли, отвечали. А ещё рассказали о Турнире Трёх Волшебников, в котором "так повезло" участвовать Джексону. Самое странное, что заметил Гарри, и, возможно, Перси, это то, что его крёстного брата все сразу называли по имени безошибочно правильно. Никто не спрашивал у сына Посейдона ни его имени, ни кто его родители, даже не спросили, где живёт, что обычно спрашивала вечно волнующаяся за своего сына тётя Петунья. Не задавал вопросов относительно личности Перси и Дадли, будто всю жизнь знал его. Дурсль разговаривал с Джексоном на равных, и даже один раз задал вопрос, какого жить в Нью-Йорке. Внезапно Поттер вспомнил разговор с крёстной перед отъездом. Она говорила, что слишком хорошо и давно знает Дурслей — всех Дурслей. Но его мама с сестрой и новоявленным братцем, мужем сестры, общались, мягко говоря, не очень. Слишком много вопросов. — У тебя как в области бокса? — когда вопросы Дадли иссякают, Перси ловко переводит тему с Хогвартса на младшего постоянного обитателя этого дома. — Через месяц буду выступать на ринге в Брэдфорде*, — Гарри улыбнулся кузену, наверное, впервые искренне. Если сравнивать Дадли, которого Гарри видел семь лет назад, и Дадли, который сейчас сидит за столом напротив Поттера и Джексона, то это будут два разных человека. Начнём с того, что Дадли, безусловно, вырос за это время, похудел и обрёл мышцы, стал гораздо привлекательнее, чем был в детстве. Перси он даже напомнил доброго сына Ареса или Гефеста, у тех тоже мышцы есть. Но не столь важны изменения внешние, нежели изменения в характере. Младший Дурсль стал добрым и, что удивительно, терпеливым, да настолько, что удаву с его знаменитой терпеливостью остаётся лишь завидовать. Гарри неожиданно ещё сильнее улыбнулся своим мыслям. Кажется, он перехвалил братца. — Это круто! — Перси поднял два больших пальца и широко улыбнулся. На что Дадли, смущённый, проводя пятернёй по коротко стриженным волосам, пробормотал, что постарается взять золото. Примерно через полчаса усталые взрослые разогнали подростков по комнатам, мол, поздно уже.       На вокзал Поттера и Джексона провожали все Дурсли без исключения. Перси очень хорошо сдружился с Дадли. Последний рассказал сыну Посейдона, где находятся самые интересные и красивейшие места в Лондоне, если Перси вдруг надумает прогуляться по столице Великобритании...       Неожиданный гудок, сообщающий о том, что поезд останавливается, прервал весь поток мыслей. Перси, ворча, поднялся с лавочки и, почёсывая голову и зевая, направился к выходу сначала из купе, а затем из вагона. Гарри молча шёл следом и про себя смеялся над ворчливостью брата: тот явно не торопился переступать порог учебного заведения.       Стоило только выйти из вагона, как в нос ударил приятный морозный запах. Запах снега. Запах зимы. Он значительно отличался от городского. Там он смешивался с выхлопами машин и заводов, с запахами магазинов. А здесь... А здесь природа! Всё совершенно по-другому чувствуется и ощущается. Особенно запах зимы усиливается, когда на землю опускается всепоглощающая тьма. Как сейчас. Её пробивали лишь фонари на вокзале, каретах и светящийся всеми цветами радуги, совсем как новогодняя ёлка, величественный Хогвартс.       На вокзале стояли две фигуры, незнакомые Поттеру. И это были не ученики. Почему не они? Да просто почти все, кроме Джексона и Поттера, уже расселись по каретам. Гарри махнул на тени рукой. Может, ему просто мерещится. И вместе с братом направился в сторону карет. — Перси? — Джексон резко остановился, остановился и Гарри. Парни, не сговариваясь, вместе поворачиваются назад в сторону вокзала. Поттер хмурится: одна из теней начинает двигаться, и вот на свет фонаря выходит девочка в серебристой куртке, капюшон которой полностью закрывает её лицо от искусственного света. "Охотница Артемиды", — тихо бормочет Джексон, чтобы его услышал лишь Гарри. На глазах Поттера сын Посейдона расслабляется и позволяет губам растянуться в лёгкую, беспечную улыбку. Которая тут же пропадает, стоит девушке скинуть с себя капюшон.       Гарри рассматривает девушку. На вид ей лет двенадцать. У неё оливковая светлая кожа и чёрные, чернее ночи и угля, глаза. Тёмные волосы заплетены в слегка растрепавшуюся из-за слабого ветерка косу, а на носу и щеках царствуют небольшие веснушки. Также на лбу, отражая серебристый, словно лунный, свет, было надето что-то типа обруча. Поттер немного склонил голову. Почему-то эта девочка напоминала ему Нико Ди Анджело. Может, они родственники? Или эта схожесть — лишь совпадение? Всякое ведь бывает. — Привет, Перси, — девушка слегка улыбнулась и подняла правую ладонь вверх, слегка ей покачивая, — ты меня.. — Бьянка? — ...помнишь.