Только мой

      Суббота. 8 утра. Звон будильника. Что может быть хуже? Да в принципе ничего, так считал светловолосый парень, проклинавший сейчас весь мир за подобную несправедливость. У нормальных людей в субботу выходной, а он что, особенный? Хотя если подумать, то в какой-то степени да… но нет. Ну и что, что он айдол? Ну и что, что он мембер ЕХО? Ну и что, что ему сейчас нужно на съёмку? Он просто хочет спать, и желательно в тишине…. Но нет же, бигли уже шум подняли… У них что, шило в жопе? С самого утра балаган устраивают. Не переставая ворчать аки трёхсотлетний дед, парень вылез из кровати и понёс свое тело в ванную. Утро молодой человек ненавидел больше всего на свете, сильнее его раздражал разве что беспорядок. На все сборы у него ушло около 40 минут, и это еще очень быстро, учитывая, что быстрее него собрался только макнэ. Это и не удивительно, че ему, водой лицо побрызгал, чуть вытер и все, готов красавчик, а вещи у него всегда оказываются собраны, магия какая – то. Увидев меня, он чуть оживился, видимо увидел надежду на скорое появление остальных. - Доброе утро, Сэ. Как всегда первый? - Утречка, хён. Ну, кто-то же из нас должен быть организованным. - Ехидничаешь? Настроение что ли хорошее? - Ну да, а чего грустить то? - А чему радоваться? Отсутствию выходных и сна? Или моей безнадёжности?... - Ясно, значит с нашим Чен-Ченом всё по прежнему глухо. - Тише ты!! Между прочим мы здесь не одни.. Собственно дополнительные объяснения будут лишними. Я запал на Чонде… Получилось весьма иронично. Раньше я поносил геев дай боже, а теперь…. Сам в пидорасы заделался. Мда. Хотя, будучи в постоянной близости с Ченом, сложно сохранить гетеросексуальность. Ну серьёзно. Он идеален, начиная с потрясающей внешности, заканчивая невообразимым голосом. А эта кошачья улыбка… Чёрт, сколько ночей подряд я дрочил на эти блядские, но такие притягательные губы. Так и просят, чтобы их поцеловали, и не кто-нибудь, а я. В одну из таких ночей, наш милый Сэхун-и и спалил меня. Сказать, что мне было неловко и стыдно, не сказать ровным счётом ничего. Однако плюс в этом всё же был. Несчастный влюблённый смог поделиться с кем-то своей проблемой, при этом он был уверен, что его не выдадут. Пусть О теперь и подкалывал его из-за этого, но выдавать секрет даже не думал. Хён доверил ему тайну, а всё разболтать он бы себе не позволил. С тех пор, прошло около полугода, а с осознания парнем своей пидорковатости вообще полтора. Макнэ хотел помочь своему хёну, но тот был против, ибо « нечего ещё и Чондэ в пидоры записывать, меня одного хватит». Поэтому ему приходилось смотреть на страдания хёна. В его глазах было столько тоски, но понятна она была лишь этим двоим. Чондэ, разумеется, ничего даже не подозревал, вёл себя как всегда: шумно, и иногда вызывающе, тем самым раздразнивая светловолосого ещё больше. Ох, если бы он только знал… Возвращаясь в настоящее, все были готовы, и уже рассаживались по машинам. Сегодня парень выглядел особенно грустно, это было заметно всем, и Чену в том числе. Он волновался за своего хёна, поэтому он отправил лидера в другую машину, а сам сел рядом со «страдающим» - Умин-а, ты чего такой грустный? Что-то случилось? Я могу помочь? – вот за что парень любил и ненавидел Чондэ, так это за его чёртово сопереживание, желание всем помочь. - Всё в порядке, просто спать хочу. - Уверен? - Да, не волнуйся. Дальше парни ехали в молчании. Целый день Минсок был не в своей тарелке, часто ошибался, и ещё чаще извинялся за свои косяки. По идее, мемберы должны были злиться за его беспечность, но ничего подобного у них даже в мыслях не было. Они ещё утром заметили особенно унылое состояние Сюмина, но причины, конечно же, не знали, потому что на все вопросы хён отвечал «всё в порядке». Съёмки длились дольше обычного, но парням таки удалось записать всё необходимое. Совместная работа была закончена, и теперь, все разъехались по своим делам: кто на фотосессию, кто на запись шоу, кто на съёмку рекламы. Минсок был единственным, у кого не было расписания на сегодня. Поблагодарив бога за часы в одиночестве и тишине, он со спокойной душой поехал обратно в общагу. На самом деле он сам не знал, почему находился в таком депрессивном состоянии. Просто стало особенно тоскливо от осознания того, что любимый человек никогда не ответит взаимностью. Отличный повод подекаденствовать. Вернувшись в общагу, Мин снял лишнюю одежду и смыл макияж. Теперь это был не разбивающий сотни тысяч сердец старший мембер ЕХО Сюмин, а домашний, страдающий от неразделённой любви, котёнок Минсок. Как же сильно человека может изменить макияж и пара обтягивающих штанов… Было сильное желание выпить, что собственно он и сделал. Взяв бутылку соджу, Минсок заполз в свою комнату, и глотнув обжигающий напиток, поудобнее устроился на кровати. Он любил просто сидеть и думать о чём-нибудь не связанным с работой. Сейчас все его мысли занимал котоподобный вокалист. Несколько раз проскальзывала мысль плюнуть на всё, и признаться ему, но здравый смысл подсказывал, что это не самая удачная идея. В общем, мыслей было много, и все их нужно было подумать, чем и увлёкся Сюмин. Пока несчастный влюблённый пытался привести мысли в порядок, в общежитие вернулся никто иной как Ким Чондэ. Он быстро расправился с делами и вернулся в общагу. Зайдя, он заметил только 1 пару обуви на пороге, значит, хён был дома один. Теперь парень был твёрдо настроен узнать причину депрессии Минсока. По-быстрому переодевшись, он пошёл в сторону нужной ему комнаты. К счастью, дверь была приоткрыта, и Ким мог отчетливо видеть хёна. Он выглядел весьма….сексуально. Он расслабленно лежал на кровати, одна нога была немного согнута в колене, другая свисала с кровати, руки лежали по телу, футболка задралась, являя на свет идеальный пресс. От такого вида даже дух захватывает. Смысла стоять за дверью парень не видел, поэтому, слегка постучав, вошёл в комнату. - Привет, ты как? Услышав до боли знакомый голос, Минсок даже подпрыгнул от неожиданности, ведь он абсолютно ничего не слышал до этого момента. Вот везёт ему как утопленнику, почему именно ОН зашёл к нему? - А? Ага. Все в порядке, говорил же. - Хён, я серьёзно. Что с тобой происходит? Ты же раньше совсем другим был! Что случилось? - на этих словах терпению Минсока пришёл конец. Хочешь правды? Так получай! - Что происходит, спрашиваешь? Что случилось? Ты случился! Ясно? - Я? Причём тут я то? - Да при том! Постоянно перед глазами ползаешь! Вечно улыбаешься так ярко, относишься ко всем с добротой, выглядишь всегда идеально… - Хён, ты.. - Да! Люблю я тебя, зараза такая. Всё узнал? Теперь вали отсюда… - Ну нет, теперь я точно никуда не уйду. Не успел Минсок и слова сказать, как его припечатали к кровати. Ещё никогда он не видел Чондэ так близко. Сердце пропустило удар. - Ты очень красивый, хён. Не говоря больше ни слова, Чен осторожно и очень чувственно прикоснулся губами к губам Минсока. Этот поцелуй можно было назвать невинным, настолько он был нежным. Мин был на седьмом небе от счастья. Он охотно отвечал на поцелуй, вкладывая все чувства, всю любовь, которую он хранил так долго. Оба были максимально увлечены друг другом. Чондэ взял инициативу в свои руки, и углубил поцелуй, превращая его из нежного, в страстный. Старший начал постанывать в поцелуй, получая максимум удовольствия. Руки Чена гуляли по прекрасному телу хёна, вызывая дополнительные волны наслаждения. Оторваться друг от друга было сложно, да и вовсе не хотелось, но пришлось. - Ч-что это значит, Ким Чондэ? - Это значит, что я тоже люблю тебя, хён. Никому не отдам. Терпение обоих было уже на пределе. От одежды они избавились очень быстро, при этом Младший не переставая покрывал каждый участок кожи Минсока поцелуями. Он изучал тело любимого губами и руками, стараясь найти как можно больше чувствительных мест. У Сюмина голова шла кругом, Чондэ был буквально везде, не получалось даже вздохнуть полной грудью, вырывались лишь полу-стоны полу-вздохи. Руки вокалиста спускались всё ниже, но он слегка притормозил у бёдер. - Можно? - Давай уже! Получив зелёный свет, Чен перешёл к активным действиям. Крайне сексуально облизав пальцы, он приставил их к сжимающемуся анусу хёна. Дабы избавить его от возможного дискомфорта, он недолго думая, провёл языком вдоль крепко стоящего члена старшего. В ответ он получил протяжный стон, приятно ласкающий слух. Парень повторил действие и взял орган в рот наполовину, параллельно проталкивая первый палец внутрь. Чондэ ещё никогда в жизни так не старался. Он продолжал усердно отсасывать Минсоку, но при этом не забывал растягивать его, добавив уже третий палец. Сюмина переворачивало от удовольствия, но чего-то не хватало, чего-то большого в заднице. Младший будто услышал, о чём думает парень и прекратил все действия, и услышал разочарованный вздох. Но это ненадолго. Раздвинув ноги Минсока чуть шире, Чен одним движением вошёл наполовину, губами ловя болезненный стон хёна. На несколько секунд он замер, давая время привыкнуть. Увлекая Мина в глубокий поцелуй, парень вошёл до конца, полностью заполняя любимого. Не отрываясь от таких, казалось, сладких губ, он начал медленно двигаться, постепенно набирая темп и выбивая все более громкие и протяжные стоны Сюмина. От нежности уже не осталось ни следа, обоих поглотила страсть. Чондэ от души задвигал, буквально втрахивая старшего в кровать. А тот ловил невероятный кайф, подмахивая бедрами навстречу Чену и выгибаясь до хруста костей от накатывающих волн удовольствия. Толчок, ещё один, и парни кончают одновременно, выстанывая имена друг друга. Оба были без сил, и просто молча лежали в объятиях друг друга какое-то время. Первым молчание осмелился нарушить Минсок. - Почему ты это сделал? Тебе же наверно противно.. - Эй, о чём это ты? Я же сказал, что люблю тебя! Ты не веришь мне? - Просто мне сложно поверить, что после такой долгой безответной любви, я получил взаимность… - Теперь она не безответна, но насколько долгой она была? - Где-то полтора года - Что? Но почему ты молчал всё это время? - Я продолжал бы молчать, если бы ты не зашёл… - Вот ведь горе, а вроде взрослый человек. Но это в прошлом. Теперь мы вместе, и я тебя никому не отдам. Ты только мой, Минсок-оппа…