Recambio. Обратный счёт

~Шотландия. Норт-Берик. Ноябрь 2015 года. Пансион Невервилль~ С того памятного дня, когда Ник в обнимку с Джеком рухнули с лестницы, последний стал вести себя необычно. Для себя необычно, разумеется. Он больше не задирался и не нарывался. Он молча исчезал из комнаты и молча же в ней появлялся. Он подолгу стоял у приоткрытой фрамуги и порой курил, выпуская дым в квадратный пустой проём и думая о чём-то своём. Кровоподтёки и ссадины на его лице постепенно бледнели и меняли цвет, но были по-прежнему яркими и бросались в глаза очень сильно. Этому способствовала и белая, нежная кожа — будь Джеки немного смуглее, его боевая раскраска не была бы такой заметной. Ник решил было, что официальное лицо пансиона предпримет меры, чтобы замаскировать урон, нанесённый его сиятельной внешности, — натрёт морду тоналкой или, допустим, замажет ссадины маскирующим карандашом, однако этого не происходило, и Джек так и продолжал светить своим разбитым таблом — разве что по утрам кидал равнодушный взгляд в зеркало и коротко трогал пальцем цветущий фингал под глазом. На этом вся его забота о красоте, как правило, заканчивалась. Что же касается Ника, то он наконец вздохнул спокойно. Сосед вёл себя тише воды и ниже травы. Да что там. Казалось, для Джеки вообще не существует никакой досадной помехи в виде парня на соседней койке. Он даже не делал вид, что не замечает его присутствия — он и в самом деле не замечал. Создавалось ощущение, что их комнату перегородили пополам невидимой стеной — она пропускает свет и все звуки, но потрогать её нельзя, а пересечь и вовсе невозможно. Ника это вначале покоробило, но вскоре он с облегчением принял новый порядок и принялся вести себя точь-в-точь как его проблемный сожитель: без тени смущения раздевался-переодевался, не здоровался и не желал спокойной ночи — одним словом, да здравствует полный игнор, и никаких проблем. Охуенно. Наконец-то Ник смог не торопясь и без лишних приключений обживаться и осваиваться в новой среде. Обошёл весь мрачный Невервилль и ознакомился с его мироустройством, так сказать. Уяснил для себя распорядок дня и негласные правила пребывания в пансионе. (Официальные правила, в отличие от неофициальных, были обнародованы и радовали взор на входе в корпус и ещё в нескольких местах, а вот неписанные законы приходилось собирать по крупицам.) Ну и когда он полностью освоился на новом месте, то решил разведать окрестности: сам городок, на окраине которого располагалась территория пансиона, вполне заслуживал изучения. Тем более что и выход в него не запрещался: требовалось лишь уведомить старосту об этом, желательно обозначив цель прогулки. Ну и время возвращения, естественно, не обсуждалось — за час до отбоя все должны отметиться, и опоздание наказывалось. Тем временем приближался выходной — день невиданной свободы. Мало того что в воскресенье телефоны и гаджеты выдавались на весь день с самого рассвета, так ещё и обитатели пансиона были вольны делать что хотят (в рамках разумного, конечно) и не докладывать, куда они направились, как надолго и зачем. Ник пока что не сблизился ни с кем настолько, чтобы строить совместные планы на выходной, потому и рано утром не спешил вставать с постели. Он лениво досматривал уже полупрозрачный, ускользающий сон и, пожалуй, снова бы провалился в него на полчасика, если бы ему не помешал досадный шорох. Ник приоткрыл один глаз и уловил движение на половине соседа. Тот ни свет ни заря развил бурную деятельность — судя по всему, уже успел принять душ и сейчас быстро одевался. Это было совсем на него непохоже — в обычные дни Джек никуда не спешил, собирался с ленцой и частенько пропускал первый урок, он даже завтраком легко жертвовал, и всё ради того, чтобы поваляться подольше в кровати. А тут! Наскоро побросав в сумку какие-то мелочи, Джек вылетел за дверь. Ник с облегчением вытянулся под лёгким одеялом, однако же вот досада — заснуть больше не удавалось. Казалось бы, спи без задних конечностей. Но по закону подлости, лишь только помеха в виде тихо матерящегося, шуршащего и плескающегося в ванной комнате парня испарилась, сон как рукой сняло. И куда это он подорвался с утра пораньше? Впрочем, загадка поведения Джека раскрылась, как только Ник продрал глаза и добрёл до комнаты кастелянши. Очередь из воспитанников выстроилась не до луны, конечно, но человек тридцать разных возрастов в ней томилось. Зевая и потягиваясь. Лениво переругиваясь — кто за кем стоял и кто кому занял. И это ещё перед завтраком! Понятное дело, все соскучились за неделю: кто по родным, кто же просто по своим гаджетам, в которые окунались с головой утром в воскресенье и с которыми с жалостью расставались вечером того же дня. Джека в этой очереди не было, из чего Ник сделал логичный вывод: парень просто прискакал одним из первых и, должно быть, караулил у двери, пока она не открылась. К слову сказать, он не появился на завтраке, да и после него Ник тоже не заметил следов присутствия Джеки в комнате. Ну и отлично. Что же касается самого Ника, то время до обеда он посвятил знакомству с городком, который оказался довольно уютным и ярким, с вымощенными булыжником мостовыми и аккуратными домиками. С цветами в окнах и на балконах и с теми крохотными ништяками в виде маленьких скверов или внезапных уличных скульптур, которые так украшают любой провинциальный уголок. И он так находился по узким улочкам, что после обеда без сил рухнул на кровать. Сосед по-прежнему не появлялся, и хотя Ника это заботить не должно было, но отчего-то обеспокоило. Видно, комплекс старшего брата вовсю копошился глубоко внутри и не упустил возможности расправить крылья. Ник шикнул на него и заставил заткнуться. Тем более что своим он позвонил уже с утра и вдоволь наболтался и с младшим братишкой, и с отцом, и с парнями из класса. Что не так? Отчего в груди копошится смутное предчувствие непонятно чего, но определённо нехорошего? Он мотнул головой, чтобы выгнать из неё тревожные мысли, и решил, что лучшее средство от этого беспокойства — проветрить мозги. Да и ясный ноябрьский день этому благоприятствовал — погода словно решила напоследок обласкать жителей побережья и пожертвовала с барского плеча один из тех тихих безветренных дней, на которые северная осень так скупа. К тому же прогуляться было куда. Километрах в пяти от Невервилля располагались развалины крепости Танталлон, которые определённо заслуживали того, чтобы Ник их осмотрел. Он вообще питал слабость к руинам, тем более если их не коснулась рука реставратора. Ну о каком духе времени идёт речь, если ты видишь перед собой приглаженный и радующий взор свежей кирпичной кладкой новодел? Сразу возникает чувство, что тебя обманывают, и вместо выдержанного вина с тонким букетом подсовывают подкрашенную вареньем бурду. Это были отцовские слова, и Ник с ним был вполне согласен. С отцом они в своё время где только не побывали: и в развалинах старинной генуэзской крепости Чембало в Балаклаве, и в Судаке, и по китайской стене прошли — в том месте, куда ещё не добрались простые как три рубля китайские строители с добротным цементом и новенькой плиткой. И где пока ещё не было никакого народа. Отец, верный своему историческому образованию, питал слабость к таким местам, и Нику её привил. И, конечно же, то ощущение восторга, который тебя охватывает, когда ты карабкаешься на вершину пирамиды в Гизе, перебираясь с одной глыбы на другую и рискуя ежеминутно свалиться, и когда ты наконец дополз до самого пика и с высоты полёта смотришь вниз, и ни души рядом, и весь мир у твоих ног — это чувство ни в какое сравнение не идёт с тем, которое испытываешь во время прогулки по новоделу. С нарядными перилами вдоль дорожек и с белёсыми кирпичными пломбами в средневековых стенах. Что же касается крепости Танталлон, то, насколько Ник понял по его изображениям, руки реставратора там не было достаточно давно, и ему очень хотелось побродить по древним руинам, потрогать покрытые мхом, почерневшие от морского ветра и солнца камни, и желательно, чтобы никто ему в это время на ухо не стрекотал и рядом не мельтешил. Компания — это всегда хорошо, за исключением таких вот моментов. Так что Нику сейчас это даже и на руку — то, что он до сих пор ею не обзавёлся. Единственным минусом в этом плане была необходимость топать по пустынной равнине пешком добрых две с половиной мили. И это после того, как он сбил себе ноги о каменную кладку улиц Норт-Берика. Мда. Так себе затея. Впрочем, ждать следующих выходных ему не хотелось, потому, повалявшись немного и раскинув мозгами, он решил-таки прогуляться. Хоть бы велосипеды напрокат выдавались, подумалось ему в то время как он брёл по лужайке в направлении остова бывшего замка. Тот мрачной громадой возвышался на горизонте за чередой невысоких пологих холмов, покрытых плюшевой зеленью. — Хей, Ник! — он обернулся и заметил Остина, который махал ему рукой. Староста брёл не спеша, направляясь от конюшни в сторону корпуса. — Далеко собрался? Ник охотно остановился. Остин ему нравился, хотя и не настолько, чтобы сейчас брать его в попутчики. Тем более что тот был не один — его догонял парень, который казался подростком по сравнению со своим высоким и крепким приятелем. Оба были одеты в костюмы для верховой езды. Ник вспомнил, что Саймон — так звали напарника Остина по комнате — в прошлый раз в конкуре чуть было не обрушил жердь и сам с трудом удержался в седле после этого. Уже тогда староста кинул парнишке что-то вроде «теперь я с тебя не слезу», на что тот покраснел как помидор и пробормотал что-то в своё оправдание. Определённо, избежать кары в виде тренировки ему не удалось — Остин был тот ещё наци, если дело касалось успеваемости. — Хочу дойти до крепости, — Ник прищурился на солнце, ожидая, пока двое приблизятся к нему. — Так она закрыта уже, — заметил Саймон. Голос у него был по-пацански ломкий, что ещё больше делало его похожим на мальчишку, хотя он учился в одном классе с Ником и потому уж точно был совершеннолетним. — Ты лишь снаружи её и осмотришь. Парень снял шлем и провёл рукой по стриженой голове, откидывая чёлку набок. — Зато и народу никого нет, — ответил Ник. — Только идти далековато, конечно. — Возьми лошадь, — пожал плечами Остин. — А можно? — удивился Ник. — Конечно. В выходной можно, только на место потом верни, — вместо старосты ответил Сай, растянув рот в улыбке и продемонстрировав ровный ряд идеально белых зубов. Тут нужно сказать, что зубы — это было то единственно идеальное, чем мог похвалиться парнишка — черты его лица были хоть и милыми, но неправильными. И телосложением он тоже похвастаться не мог: щуплый, с хрупкими плечиками и тонкой шейкой — он производил впечатление наивного детёныша. Неудивительно, что его поселили в комнату старосты, — наверняка, чтобы не особо задирали. Впрочем, чморить такое безобидное создание вряд ли кому пришло бы в голову. Ник, кивнув обоим на прощание, развернулся и направился прямиком в конюшню. Саймон не соврал — расписавшись в журнале, он без проблем отвязал свою Фокси и, оседлав её, пустил резвой рысью прямо через луга и холмы, держа курс на башни замка, что возвышались тёмными тенями — как казалось отсюда — на самом краю света. Это была иллюзия, разумеется. Развалины отделялись от моря крутым обрывом; и дальше, на сколько хватало глаз, простирался залив — до самого неба, с которым он на горизонте сливался в одно целое. Туман, который в это время года практически постоянно окутывал море, усиливал ощущение ирреальности. Казалось, что всё это были декорации к фильму фэнтези, а вовсе не привычный мир. К тому же расстояние на поверку оказалось не таким уж и близким, так что Ник почувствовал себя по меньшей мере Алисой, и не один раз порадовался, что поступил умно, не доверив этот путь ногам. В одну сторону пробежаться — ещё туда-сюда. Но возвращаться назад, да ещё и затемно — это была, конечно, не очень удачная затея. Вечерняя прохлада уже давала о себе знать, и морской бриз пробирал даже сквозь одежду. Ник нисколько не пожалел о том, что отправился в путь не в костюме для выездки, а в своих джинсах и тонкой выделки джемпере, который ласкал и приятно согревал кожу под ветровкой. Огромный луг перед замком, мрачная громада которого стояла, открытая всем ветрам: и с суши, и с моря, — был полностью безлюдным. Стены и башни также радовали отсутствием посетителей — ни души в этот предзакатный час не наблюдалось. Но когда Ник неторопливым шагом подъехал ближе, его ждал неприятный сюрприз. Неподалёку от южной башни располагалась стойка для привязи верховых лошадей, и она, к его неудовольствию, не пустовала. Там уже томился, понуро наклонив голову вниз и меланхолично пощипывая редкие стебли травы, рослый гнедой конь с тёмной гривой. Ник сперва надеялся на то, что ошибся. Однако, приблизившись к стойке, чуть не сплюнул в сердцах. Без всякого сомнения, это оказался Джокер. Вот дерьмо! С одной стороны, у него чуть отлегло — Джек никуда не исчез. Но с другой стороны, это было хреново. Последний, кого бы хотел сейчас видеть Ник — это его ёбнутый на голову сосед. Мало ему видеть эту харю по сто раз на дню в течение всей недели, так ещё и тут от неё не скрыться. Он огляделся по сторонам, но нигде даже малейших следов пребывания Джека не заметил. Ну не отправляться же назад по такому случаю? Тем более что он представил, как это будет выглядеть со стороны, если Джек сейчас видит его, учитывая тот факт, что он в настоящий момент просматривается с любой точки и выглядит как единственная пешка на шахматной доске. Развернуться при виде знакомого ему Джокера и убраться восвояси — это самое худшее, что только можно придумать. Поэтому он спешился и привязал свою Фокси, предусмотрительно выбрав место на максимальном расстоянии от жеребца. Потом прикинул, что если Джек взобрался на полуразрушенную стену, то уж, конечно, выбрал ближайшую, южную. И, стало быть, ему путь к северной — чтобы не наткнуться ненароком на обрыдлую до тошнотиков физиономию. Он пробежался до северной башни и взобрался на россыпь камней у её подножия. Если осторожно обойти башню, то окажешься прямиком над морем, что плещется свинцовыми волнами далеко внизу. Так, что дух захватывает. Это, конечно, потребует недюжинной ловкости и совсем немного отваги, потому что старая кладка местами осыпалась. Но результат наверняка того стоит! Он вспрыгнул на каменистый козырёк и сделал несколько шагов, стараясь ступать вплотную к стене. И был вознаграждён за свои усилия сполна. Стена образовала здесь впадину шириной в три метра, не больше, и оттого в том месте возникла крохотная смотровая площадка. И это вполне оправдало риск! Вид с неё открывался просто изумительный! Ник, замерев от восторга, вглядывался вдаль, туда, где море обнималось с небом. И остров, что красовался в нескольких километрах от обрыва, — в лучах солнца он выглядел так, будто сошёл со страниц книги сказок. Он вынул телефон из кармана, чтобы снять всё великолепие сначала с этого ракурса; ну а затем планировал пройти по каменному карнизу немного подальше — скорее всего, дорожка вела ко второй такой же нише в стене, и оттуда вид должен быть ещё круче. Нельзя упускать такую возможность: и освещение, и безлюдность, и прекрасная погода, — когда ещё выпадет случай сделать шикарные снимки и короткое видео? Нужно ловить момент, чтобы похвастаться приятелям, оставшимся в России. Да и малой будет в восторге. Ник перевёл айфон в режим съёмки и взял в фокус… для начала остров, даа. Однако не успел тронуть пальцем пятачок съёмки, как внезапный звук заставил его вздрогнуть, и он чуть было не выпустил телефон из рук. Это был звук человеческого голоса, и доносился он как раз с той стороны, где располагалась, согласно его расчётам, вторая ниша. И да, голос оказался ему знаком. Это был голос Джека.