***
Диппер был не из робкого десятка и решил попробовать себя и свои способности на тяжёлых пациентах этой «тюрьмы». Его внимание привлёк парень, немногим старше самого шатена, загорелая кожа, светлые волосы, повязка на правом глазу и легкая улыбка — всё это обманчиво расслабляло. Он не буянил и вёл себя адекватно, его холодный взгляд и спокойствие были обычными. Он не должен был здесь находиться, не такой как другие — слишком нормальный. В этот момент Диппер понял, как обманчива внешность, открыв дело пациента номер 1827, трудно было сдержать удивлённый вдох. За преступления, что совершал Сайфер, могли давно приговорить к смертной казни, но его признали невменяемым и отправили на лечение. Состав преступлений, в которых признался Билл, был огромным: расчленение, осквернение, зверские убийства, пытки, изнасилования, доведение до самоубийства, грабежи, принуждение. Дипперу было не по себе, но решив идти до конца, парень попросил отдать ему Сайфера и его назначили лечащим врачом этого странного человека.***
— Зачем вы совершали эти преступления? — Диппер нахмурил брови и сложил руки на груди. — А разве не понятно? Они не были достойны жить в этом мире, — казалось мужчина и правда негодовал. — Проститутки разносящие заразу, дети избивающие своих родителей, быдло, не дающее прохода, служители порядка, которые нарушают его же при каждом удобном случае, — сидя прикованным к стулу, он нагнулся ближе к парню —Разве это отребье достойно жизни? Я всего лишь уравнивал шансы и хотел сделать этот мир лучше. Это был уже третий приём, но открываться мужчина не спешил. Как оказалось, Сайфер был неплохим манипулятором и шатен старался не вестись на его уловки. — Вы отнимали чужие жизни. — с нажимом произнёс Пайнс. — Эти люди не ценили её, ты и сам знаешь, как многие любят ныть о несправедливости к себе, продолжая сидеть и не предпринимать попытки вылезти из дерьма. Меня просто тошнит от людей. Не от всех, конечно. Я думаю, ты понимаешь о чём я. — хищный оскал так и приклеился к лицу Сайфера. — И не надо отрицать, что у тебя не возникало мысли кому-то навредить. — Мы говорим о вас, Билл. — сделал замечание студент. — А я хочу поговорить о тебе, Диппер.***
— Может вы хотите рассказать о своём детстве? Знаете, это хорошо, когда есть кому выговориться. Диппер не мог понять и разгадать этого человека. На душевнобольного он не походил, а уж психом и тем более не был. О его детстве, как и о жизни до лечебницы было известно очень мало. Но он был интересным собеседником и умел располагать к себе. Они говорили, много говорили, обсуждали новости мира и неустанно философствовали. — Не держи меня за идиота, Сосенка. — фыркнул Билл. — Ты со мной уже два месяца возишься, это бесполезно. Я здоров, в отличие от других пациентов. — Я бы так не сказал. — Пайнс скрыл улыбку — Мои исследования показывают, что у вас диссоциативное расстройство личности, депрессия и предрасположенность с сталкингу. Вы можете как-то оправдаться? — А это имеет смысл? Я не псих и я это знаю. Могу сказать только по последнему пункту. — Сайфер усмехнулся, от этого шатену стало не по себе. — Я знаю, что в твоей сумке лежит билет на самолет, завтра в семь утра ты будешь дома, ещё я знаю какой кофе ты любишь и тебе не нравится тот, что продается в автомате на первом этаже, тебе приглянулась та рыжая, но шансов ноль. Я знаю, что тебе не нравится спать на том жестком матрасе в отеле и что ещё вчера твоя зубная паста кончилась, а чистить зубы порошком тебе не нравиться. Знаю, что ты сейчас читаешь «Крёстного отца» и остановился на двести девяносто второй странице, а в качестве закладки ты используешь фото своей сестры. — вытаскивая фото из кармана просторных белых брюк, он кладёт его на стол. — Я знаю очень много вещей, Диппер, – он наклонился ближе, — и все они о тебе. — Как… вы? — в горле пересохло, в легких не хватало кислорода. Он преследовал. Он следил за ним. Этот взгляд, цепкий и колючий всегда был рядом. Пайнс потянулся за фотографией, но Билл схватил его за руку притягивая к себе. — Я выберусь отсюда и найду тебя, куда бы ты не уехал, где бы не спрятался, я буду рядом. – шипел на ухо мужчина. — Ты нравишься мне, Диппер Пайнс. — маниакальный блеск в глазах не укрылся от шатена, вырвав руку из цепкой хватки, ничего не говоря, парень вышел из помещения. Забежав в туалет, шатен привалился к раковине, восстанавливая дыхание. Откуда он всё знал? Как сбегал из лечебницы? Почему так помешан? Голова гудела от большого шока и переживаний. Только спустя время студенту удалось взять вверх над охватывающей паникой, кто как ни он знал, на что способен Сайфер. Досконально изучив дело номер 1827, он пришёл к выводу, что Билл все же обдурил судью и попал сюда. Доказать свою правоту не представлялось возможным, все видели, так называемые, «припадки» пациента, которые заключались в том, чтобы нападать на санитаров, наводить панику и дразнить других психов. Нет в настоящую тюрьму его бы не отправили, хотя Диппер был уверен в том, что и там Билл наводил бы ужас на заключенных. — Скоро я буду дома. – пробормотал под нос парень. — И все это забудется, я сдам диплом и уеду подальше от всего этого. — Ты правда так думаешь? — резко обернувшись, Диппер застыл на месте. — Знаешь, Сосенка, я тут подумал, зачем тебе уезжать? здесь ты будешь у меня под боком и я буду спокоен. — Сайфер медленно приближался к своей жертве. — Ты псих! — нервно выкрикнул Пайнс, сорвавшись с места и побежав к выходу, но его схватили за воротник рубашки и больно приложили к стене. — Ну, ну, — успокаивающе шипел на ухо Билл, — не паникуй. Сегодня мы покинем это место и никто, слышишь, никто нас не найдёт. Я хотел сбежать один, но не оставлять же такой подарок судьбы. — это последнее, что услышал Диппер, проваливаясь в темноту.