День, когда умер Уолли Уэст

Семья. Централ Сити. Дом Уэстов. 20 июня, 23:41.       — Знаешь, я до сих пор помню, когда я впервые взяла его на руки. Крошечный розовый комочек. Такой маленький и беззащитный. Но даже тогда он не плакал. Казалось, он улыбался. Мой Уолли всегда был веселым мальчиком. А теперь его нет. Мой мальчик умер.       Мэри Уэст, тихо вжалась в плечо Артемиды. Она уже почти не плакала, просто слезы давно кончились. И на смену им пришла Депрессия. Говорят, есть пять стадий принятия горя. Отрицание — Агрессия — Торги — Депрессия — Принятие.       — Спасибо, что пришла, Арти. Руди, пытается меня успокаивать, но…       Женщина обернулась чтобы посмотреть на мужчину, сидевшем на заднем дворе, что молча, гладил фотографию своего погибшего сына.       — Для него это так же тяжело как и для меня.       Сейчас они сидели вдвоем, на диване в гостиной, и обнявшись вспоминали, самого важного мужчину в своих жизнях.       — Арис, Джоан и Джей, они все тоже пришли меня поддержать. Но Айрис нельзя волноваться в ее положении, и я попросила Джея увести ее домой.       — Как я могла, не прийти, Мэри. Я ведь любила его. Он был и моим Уолли.       — Да. И он тоже любил тебя, дорогая. Всем сердцем. Поверь мне, я знаю. Мать чувствует подобное. Я никогда не видела его более счастливым чем с тобой.       Слезы, вновь заполняли глаза. Даже не смотря, на то, что она запретила себе плакать при Мэри.       — Не бойся, дорогая поплачь. Я справлюсь. Самое страшное для меня уже произошло, — проговорила Мэри, аккуратно вытирая слезы, с лица девушки.       — Мой Уолли. Как же мне хочется надеяться, что это всего лишь дурацкая шутка, и что сейчас он вновь забежит в дом, чтобы забрать свою порцию еды, и чмокнув меня в щеку, убежать к тебе. Но ведь этого не произойдет правда? Это ведь не часть вашего нового плана, по какому-нибудь внедрению к очередным суперзлодеям, да? Я больше никогда не увижу своего мальчика, ведь так, Арти?       Как ответить матери, потерявшей сына? Хоть она и говорит, что знает, что сейчас все по настоящему, Артемида видит ту искорку надежды, что теплится в этих заплаканных глазах. Неужели сейчас ей придется его потушить?       — Прости нас, Мэри, но это правда.       — Да. Я и сама это чувствую. Знаешь, когда ты была… когда тебя не было, он всегда забегал к нам за едой. Все время напряженный, казалось он постоянно порывался мне что-то сказать, но не мог.       — Ему, никогда не нравилось как я готовлю, — вытирая вновь подступившие слезы, произносит Артемида. — Но чтобы не обидеть меня, он всегда съедал все. Как-то раз он даже съел полностью сгоревшее жаркое, только чтобы сделать мне приятно.       — Ты недооцениваешь Уолли, дорогая, если он был голодный, то он мог и не заметить, что оно сгорело.       Легкий смех вырывающийся у женщин, на секунду заставляет обоих смутиться.       — Прости, так нельзя, — Артемида бросает взгляд на одну из многочисленных фотографий с изображением рыжеволосого парня, с огромной улыбкой.       — Нет, — произносит Мэри. — Это хорошо. Уолли, был веселым. Он бы хотел чтобы мы вспоминали веселые вещи. Это…правильно.       Они обнимаются еще крепче.       — Да. Мой непоседливый малыш. Он всегда был веселым. С самого детства. Знаешь он ведь почти никогда не плакал, только смеялся. Помню, однажды он пришел со школы, это было в начальных классах, и заявил мне, что влюбился, в одну девочку из класса, а когда я спросила как он это понял, он сказал, что ее мама готовит самые вкусные булочки в мире.       Невольный смех снова вырывается у убитой горем матери.       — Да, девочки и еда. Это тот самый Уолли в которого я влюбилась в 15 лет, -почему-то, от таких вот маленьких, незначительных воспоминаниях, становилось чуть-чуть легче.       Словно это он Уолли, был здесь и рассказывал ей, эти забавные истории из своего прошлого.       — Да, годам к 14, не проходило и недели, чтобы он не влюблялся в кого-нибудь. Обычно это были, какие-нибудь супергероини, или известные актрисы, а порой он мог просто встретить на улице красивую девушку, и идти за ней несколько кварталов. А уж когда он впервые посмотрел Звездные Войны…       — Да, я знаю. Принцесса Лея, в золотом бикини. Он как-то раз попросил меня, нарядиться в нее. Я ему устроила грандиозный скандал.       Вновь смех, на первый взгляд такой, неуместный в доме, наполненном горем, звучит на удивление правильно.       — Но потом, все-таки нарядилась. Он был таким замечательным, Мэри… Лучшим из всех кого я знала.       Мать героя, тихо кивнула, стараясь не пустить снова скопившиеся слезы.       — Боже, мой мальчик. Такой умный, такой добрый. Как же это произошло? Как такой могло случиться, Арти?        -Он спас мир, Мэри. Наш Уолли Спас мир. Наставник Кейстоун-Сити. Городской пляж. 20 июня, 01:17       Прохладный ветер трепал его светлые волосы. Пальцы начинали замерзать, но он не хотел отсюда уходить. Крепко сжимая бутылку в руке, он делает пару глотков, наблюдая за волнами бьющимися о берег. Он просто сидит на песке, пьет, слушает океан, и пытается забыть. Забыть, что слышал тот крик полный боли и страха. Страха 20-летнего мальчишки, что так и не понял, что такое жизнь.       — Барри? Пойдем домой. Айрис начинает волноваться.       Вдруг раздавшийся голос заставляет его вздрогнуть.       — Как ты меня, нашел? — спрашивает Барри Аллен.       — Пришлось полетать, — отвечает подошедший мужчина.       Подойдя к Барри, он присаживается на песок.       — Надо было сбежать в Мексику, — немного агрессивно отвечает Барри. -Знаешь, бывают дни когда я ненавижу, свои способности. Хочешь один из моих флэш-фактов? Я даже напиться толком не могу. Слишком быстрый метаболизм.       — А ты хочешь? — спрашивает Хэл, осторожно отбирая бутылку, из рук друга, чтобы сделать пару глотков.       Теперь они оба сидят на песке, и пьют виски.       — Очень. Хочу напиться, чтобы забыть, что из-за меня погиб ребенок.       — Не говори, глупостей, мы все переживаем из-за смерти Уолли, но ты в ней не виноват.       Неожиданно Барри с силой оттолкнул друга в сторону, и закричал:       — Нет! Ты не понимаешь Хэл! Это моя вина!!!       Схватив бутылку, упакованную в бумажный пакет, Флэш, из-за всех сил швыряет ее в океан.       — Это я привел его в этот наш мир! Это из-за меня он стал супергероем! Я вдохновил его одеть желтый костюм, и драться с негодяями. Он идеализировал меня, как и я когда-то идеализировал Джея. Я как никто знал, к чему приводит такое! Я все еще помню того, мальчишку, чья комнат была обклеена моими плакатами! Того рыжего паренька, что в 12 лет превратил родительский гараж в лабораторию, только чтобы повторить эксперимент давший мне суперскорость! Это я познакомил его с Флешем, это я позволил ему понять, что Барри Аллен и Флеш один человек! Это я взял его к себе в ученики, и обещал присматривать за ним! Я обещал Мэри, что с ним, все будет в порядке. Мы столько всего пережили, Хэл. Капитана Холода и Кадабру, Другие измерения и Зеркальные миры. Это были одни из лучших дней моей жизни. А сейчас он мертв. Боже, Хэл…он мертв.       Снова упав на землю, Барри закрыл лицо руками.       Поднявшись, Хэл положил руку на плечо друга:       — Не вини себя, в том, что не совершал Барри. Без тебя мальчик, все равно бы стал героем, но без тебя он бы погиб гораздо раньше!       — Нет, Хэл, ты так и не понимаешь. Это ведь я оставил ему те записи. По которым о воспроизвел мой эксперимент! Я дал их ему! Сам! Лично! Я подумал «Молния не бьет в одно место дважды», а значит ничего страшного не произойдет! Если бы я просто сжег их, или хотя бы спрятал, то сейчас Уолли был бы жив!       Вдруг Барри замолчал, и это молчание напугало Хэла Джордана гораздо сильнее, чем крики, что ей предшествовали.       — Я спасу его! — вдруг заявил самый быстрый человек на земле. — Да, конечно! Я смогу!       Вскочивший на ноги Барри, уже казалось готов был побежать вперед, но Хэл успел схватить его за рукав.       — Барри, постой! Ты о чем, черт побери, говоришь?!       — Хэл, я смогу его спасти! Подумай! Путешествия во времени, возможны! Барт тому доказательство! А значит Уолли еще можно спасти! У меня получиться! Если я смогу построить, прибор позволяющий мне преобразовывать мою скорость, и если я смогу достаточно разогнаться--       — БАРРИ! Барри, мне очень жаль, но ты не вернешь Уолли! Пойми, мне тоже его жаль, я тоже хочу чтобы он был жив, но он мертв, и этого не изменить. Не с помощью, супер-беговой дорожки, не с помощью чего бы то ни было! И если ты сможешь отправиться в прошлое это не выход, Барри. Ведь даже если ты спасешь Уолли, ты можешь случайно обречь кого-нибудь другого на гибель, а быть может и всю Землю! Неужели, ты думаешь, что Уолли, хотел бы чтобы ты рисковал всеми человеческими жизнями, только чтобы спасти его?       Это было словно удар молота под дых. Словно вся надежда покидает тебя за секунды, и у тебя больше нет сил сопротивляться реальности. Барри вновь опустился на песок. Хэл, был прав и он понимал это, и все же мысль о том, что Уолли Уэст мертв, терзала его словно адское пламя. И он знал, что никогда не забудет тот взгляд.       Спустя несколько мгновений тишины, прерываемой лишь звуками океана, Барри наконец произнес:       — Он мертв. Он был мне как сын, Хэл. И я позволил ему умереть. Я не спас его. Скольких мы спасли? Сотни? Тысячи? Так почему же я не могу спасти самых близких? Господи, Хэл. Я бы все отдал лишь бы он был жив.       — Я знаю. Я тоже, Барри. Я тоже. Незнакомец Централ Сити, Кладбище 23 июня, 12:16       Я ведь его почти не знал. Многие об этом забывают. Но я видел его всего пару раз. Впервые это произошло спустя пару месяцев после того, как я стал Спиди. Мы с Оливером в поисках Доктора Лайта наведались в Централ Сити. И пересеклись с Флэшем, и его новым протеже. Они тогда не работали вместе и недели, но этот рыжий парень вел себя так, словно уже раза три спас мир. Первое что он спросил у меня:       — Спиди? Я тоже думал остановиться на этом, но решил, то это как-то слишком претенциозно, и очевидно.       — Кид-Флэш значит лучше? — усмехнулся я, ожидая что парень сделает ответный укол. Но вместо этого он звонко рассмеялся, и похлопав меня по плечу, сказал, что мы точно станем друзьями.       Друзьями мы так и не стали.       Меня зовут Рой Харпер, но для большинства стоящих тут людей, настоящий Рой Харпер стоит в десяти метрах от меня, с маленькой девочкой на руках. Вот кто был другом Уолли.       Второй раз я увидел Уолли, уже после того, как меня вывели из анабиоза. И что? Знаете что, он сказал мне когда мы вновь встретились спустя почти 8 лет?       — Арсенал, да? Хмм… ну не знаю, по моему как-то слишком претенциозно, и очевидно.       В ответ я засмеялся. Он был единственным человеком, кто смог рассмешить меня после того, как я проснулся спустя 8 лет. И сейчас он мертв. Погиб, как дурак. Бросился в омут, даже не подумав о собственной безопасности! Точно так же как он делал когда был еще 13-летним подростком! Когда мы в тот раз загнали Лайта в угол, он первый бросился на него, за что тут же и отправился в нокаут Самовлюбленный мальчишка! Каким жил таким и умер!       Не могу тут больше находиться. Разворачиваясь я ухожу прочь, даже не думая обернуться. Все равно все это глупости! Там даже тела нет! Пустой гроб. Почему я должен отдавать дань уважения пустому куску дерева?!       Невольно я вспоминаю, ту самую стычку с Лайтом, когда уже я пытаюсь впечатлить Олли и подставляюсь под удар, но Кид сносит меня в сторону, и сам попадает под один из лучей. Безрассудный, несдержанный, импульсивный, невнимательный, неосторожный, мертвый… и несмотря не на что, он был героем, гораздо лучше меня. Он был одним из тех, кто основал команду, вместе с другими он спас Лигу от контроля Сэвиджа, он был напарником Флэша. Даже перед смертью он успел еще раз спасти мир! И они любили его! Все они! Только посмотрите сколько здесь собралось людей! Десятки! Все они пришли отдать дань уважения герою. Нет. Другу. А кто придет на мои похороны? Что будут говорить на моей могиле? О том, каким человеком я был? О тех приключениях, что они пережили вместе со мной? А потом вспомнит, что на самом деле это был не я? Что они говорят, о другом Рое Харпере?       От ярости, вдруг вспыхнувшей внутри, я бью одну из надгробных плит, повернувшуюся мне под руку. Плита с жутким хрустом трескается, и разваливается на несколько частей. И вдруг на одном из осколков я замечаю имя. Вернее несколько букв отколовшихся от выгравированного имени покойного, чью могилу я только что потревожил. И буквы эти указывают мне на того, кто же виноват…-Л-ЕК-С-…       Лютор. Вот кто виноват во всем! Из-за него я провел половину своей жизни в криогенном сне! Доверившись ему, погиб Уолли! Если бы не он, Кид-Флеш был бы все еще жив! Если бы не Лютор, я тоже был бы героем!! У меня тоже были бы друзья! Все они знают как виновен Лютор. И никто из них не может найти в себе мужества, покончить с этим! Даже я, не смог это сделать в первый раз. И как когда-то давно Уолли принял на себя удар, за мои ошибки! Но больше я этого не допущу! Я убью Лекса Лютора, и даже вся Лига Справедливости меня не остановит! Друг Блудхейвен. Местонахождение неизвестно. 22 июня, 23:30       Ричард Грейсон сидел в кресле перед монитором на котором проигрывалось видео с тем, как трое спидстеров пытались сдержать энергию, грозившую уничтожить Землю.       — Это запись скарабея Синего Жука? — спросил низкий мужской голос.       — Как ты нашел меня? — спрашивает, Найтвинг, на самом деле не слишком удивляясь, тому, что бывший учитель знал где его искать.       — Обратился за помощью, — отвечает Бэтмен, выходя на свет.       — Дик, ты не выходил от сюда уже 2 дня.       Это был не вопрос. Первое о чем подумает Дик, это о том, не следил ли Бэтмен за своим протеже. Но спустя пару секунд поймет, что это не обязательно. Трехдневная небритость, поднос с 5 грязными чашками кофе, и крошками от бутербродов. Не нужно быть величайшим в мире детективом, чтобы сложить дважды два.       — Я занят! — наконец-то отвечает Дик.       — Тем, что просматриваешь записи Скарабея, вновь и вновь?       — Это не просто видео. Скарабей записывает все. Температура, воздушные потоки, колебания--       — Я знаю, — прерывает его Брюс. — Но что ты хочешь найти на нем? Найтвинг замолчал. Он не хотел этого говорить, но Брюс уже и сам все знал, а значит нет смысла скрывать правду.       — Доказательства. Доказательство того, что Уолли все еще жив.       Брюс молчал. Он точно знал, что Дик имеет ввиду, но Найтвинг должен был сказать это сам.       — Уолли жив! Это единственное объяснение. Я изучил все на месте! За последние 50 часов я прогнал это видео по всем возможным спектрам. И единственное, что мне удалось пока найти, это отсутствие чего бы то ни было! нет ничего. Перевод материи из одного состояние в другое всегда сопровождается, какими-то выбросами энергии! Но здесь их нет! У нас не просто нет тела, у нас нет даже остаточной сигнатуры его движения! Словно Уолли никогда не было в том потоке! Но он был! Мы точно видели, как именно его кинетическая энергия помогла сдержать этот чертов дестабилизатор планет!       — У тебя есть предположения? — мрачно спросил Уэйн.       — Да, — ответил Грэйсон. — Спидфорс!       — Спидфорс? Что это? — переспросил Бэтмен, пытаясь вспомнить где он слышал это слово.       — Это то как Барри назвал одну из своих теорий! Мы ведь мы до сих пор не знаем, откуда спидстеры черпают столько энергии? Чтобы двигаться со скоростью Барта одних внутренних процессов недостаточно. Они не аккумулируют энергию Солнца как Супермен, они не ходячие ядерные реакторы вроде Капитана Атома. Тогда откуда столько энергии? Ты помнишь несколько лет назад Барри, высказывал теорию о том, что спидстеры черпают свою силу из какого-то поля, что-то вроде эфира? Возможность подключения к которому, и дает им суперскорость? Он назвал это Спидфорс. А теперь представь, что вся та энергии, что сбрасывалась на Уолли, и вся та энергия, что питала Флеша и Импульса, вступили в резонанс, и увеличила способности Уолли, модернизировала его молекулярную структуру! Вспомни как Барри способен проходить сквозь предметы! Он разгоняет свои молекулы, заставляя их вибрировать на суперскорости. А что если сверхвибрация молекул позволяет, не просто проходить сквозь предметы, но и сквозь саму ткань реальности? А это значит, что Уолли еще жив! Он может быть просто находиться в чем-то вроде другого измерения!       — Дик… Я, Барри, Рей, даже Лютор, мы проверили это. Мы провели все анализы, мы проверили записи скарабея. Капитан Атом исследовал все возможные виды излучения, Супермен рассмотрел все видимые и невидимые спектры, Доктор Фейт проверил магическую энергию. Если бы это было возможным мы бы нашли доказательства, или улики. Хоть что-то. Мы не нашли ничего. Мне жаль Дик, но Уолли мертв.       — НЕТ!! -с криком снося поднос с едой, со стола, Найтвинг набросился на бывшего наставника, толкнув того в стену.       — ОН ЖИВ! Ты слышишь меня?! Уолли жив!       Дав своего приемному сыну, немного успокоиться, Брюс тихо произнес:       — Дик, мне правда очень жаль, но я боюсь, это не так.       Отпустив Бэтмена, Найтвинг обессилено упал в кресло.       — Я не верю. Все равно я не верю! Это не может быть правдой, — повторял он словно успокаивая сам себя.       Сев в соседнее кресло, Брюс положил руку на плечо, бывшего напарника.       — Что с тобой происходит, Дик?       — О чем ты? — ответил вопросом на вопрос Дик. Он уже снова взял себя, в руки, но теперь стало видно насколько он вымотался за последние пару дней.       — О том, как ты обыграл Ричей, и Свет.       — Это был не я, это Калдур.       Мужчина покачал головой.       — Это был твой план. Липовые смерти, обман друзей, манипуляции… Это не похоже, на Калдура. Это похоже на меня.       Когда-то давно Брюс Уэйн взял 9-летнего мальчика под свое крыло. Он обучил его. Он дал ему цель, и средства. Он сделал его Робином. Со временем Робин вырос в Найтвинга. И хоть тогда Брюс не был готов этого признать, он гордился этим. Он никогда не хотел, чтобы Ричард рос в его тени. Но было то, чего Бэтмен всегда боялся.       — Но ты не должен становиться мной, Дик, — мягко произносит он.       — Ошибаешься, я не хотел становиться тобой! — усмехается Найтвинг. — Именно поэтому, я оставил мантию Робина, именно поэтому, я ушел из пещеры! Но похоже, в конце концов, мне предначертано стать тобой. Ведь об этом написано столько книг, разве нет? В итоге, мальчик превратится в своего отца!       На несколько секунд повисла тишина.       — Хочешь правду, Брюс? Я оставил команду Калдуру, не потому, что считал, что он лучше справиться, и даже не затем чтобы найти Уолли. Я просто устал. Чертовски устал. Я врал друзьям, и посылал их в ловушки, я ставил их жизни под угрозу, чтобы добиться высшей цели. Потому, что знал, что если я хочу обыграть Сэведжа, Лютора и Рас Аль Гула…я должен быть хитрее их. Я должен предпринимать шаги, которых они от меня не ждут. Ведь именно поэтому, ты позволил мне заниматься Светом, ведь так? Потому, что понимал, что они не знают на что я способен. Потому, что знал, что они будут следить за тобой, и за Лигой. Но нас они никогда не принимали в расчет.       — Прости меня Дик, — с комом в горле произнес Брюс. -Ты знаешь, я делал вещи которыми нельзя гордиться. И в какой-то момент, как и ты я понял, что если я продолжу руководить командой, то уже не смогу остановиться. Но я смог. И ты тоже сможешь.       — Ты так думаешь?       — Я никогда не хотел, чтобы ты был Бэтменом. Я хотел, чтобы ты оставался cобой. Возможно отчасти поэтому, я разрешил вам создать команду. Потому, что у Робина должны быть друзья.       — И сейчас мой лучший друг мертв.       — Так расскажи мне о нем. Почти его память этим, а не попытками свести себя в могилу, отказываясь принять факт его смерти. Расскажи мне каким он был. Не Кид-Флеш, а Уолли Уэст.       — Он… как бы клишировано это не звучало, он всегда был рядом. Даже после того, как они с Артемидой сняли маски, мы с ним всегда поддерживали связь. Я часто заезжал к ним на ужин. Полагаю в доме, где живет Уолли всегда должна быть еда… вернее жил. Черт, он мог позвонить мне чтобы пожаловаться на то, как он ненавидит стоять в очередях, или рассказать о том, как в его любимом сериале все встало с ног на голову. Если он узнавал, что мне понравилась какая-то девушка, он всегда готов был сделать все чтобы выставить меня перед ней полным идиотом. Мы даже дрались несколько раз. Он мог казаться наивным и ненадежным, но когда дело становилось серьезным, на него всегда можно было положиться. Знаешь, несмотря на весь наш образ жизни, дружба с Уолли, всегда позволяла мне почувствовать себя обычным. Словно я был простым угловатым и нескладным подростком. Если честно, то я до сих пор не могу поверить, что его больше нет. Любовь Централ Сити, Кладбище 23 июня, 12:38       Дик подает ей руку. Она молча поднимается со своего места и встает за трибуну. Не плакать. Нельзя плакать. Только не сейчас. Она должна быть сильной. Не ради себя. А ради Мэри. Ради Меган и Затанны. Ради Гарфилда и Барта. Ради всех них, кто сейчас ели держится. Ради Уолли.       Вот она стоит перед ними. Сейчас они ждут от нее речи, о том, каким замечательным парнем он был.       — Он был прекрасным человеком. Лучшим парнем. Он никогда не забывал о наших годовщинах и всем таком. Он был очень хорош в постели…       Артемида замолчала. Они ждали от нее красивую и возвышенную речь, черт даже она сама ждала ее от себя. А она чуть не рассказала им как они однажды провели целые выходные в постели. Но правда была в том, что все что она сейчас могла сказать им о Уолли Уэсте укладывалось всего в трех словах.       — Он был мой…       Она снова молчит. И смотрит на них. Все они пришли почтить его память. Герои, родственники, друзья. Не все они знают кем он был. Не все они знают как он погиб. Не все они знают, что им двигало. Не все они понимают, какого человека потерял этот мир.       — Уолли Уэст умер. Он умер также, как и жил. Как герой.       Она понимает, что говорит клишированными фразами. Что скорее всего эта не та одухотворенная речь, которую собравшиеся здесь ждали от нее. Но ее это не волнует.       — И несмотря на то, что для некоторых это кажется концом.       Взгляд Артемиды упал на Мэри, плакавшую на плече мужа.       — Это не так. Жизнь продолжается. Мы должны помнить каким он был, и жить дальше. Любой кто знал Уолли скажет вам, что это был самый жизнелюбивый человек, которого им доводилось встречать. И давайте почтим его память не слезами и скорбью, а улыбками и светлой грустью. Он сделал наши жизни чуточку ярче, так давайте попытаемся сохранить это. Я счастлива, что я знала Уолли Уэста.       Обернувшись к надгробному камню, она приложила к нему ладонь, и наконец позволила себе пролить слезу.       — Прощай, любимый.       На камне была короткая надпись. Wallace Rudolph «Wally» West November 11, 1994-June 20, 2016 «Our hero»