Smiled

Сколько он себя помнил – улыбка всегда была вместе с ним. Как персональный щит, защита, в которой можно скрыть изводящие чувства. Страх за товарищей, боль от потери друга, беспокойство за команду – он не должен причинять еще больших хлопот, поэтому – улыбаться! Улыбаться вопреки всему, улыбаться несмотря на то ни на что. Они подавлены – даже Эльза, неустрашимая Эльза – сидит за столом с поникнувшей головой сжимает-разжимает кулак в латной рукавице. Люси грустит, боясь посмотреть на кого бы то ни было, а Отмороженный хмурится, оставаясь на половину раздетым? Одетым? Неважно. - А почему ты должна уходить? – вопрос слетает легко, да нелегко думать о том, что светловолосая заклинательница придумала себе. - А? Почему? – вопрос застает ее врасплох: Нацу с затаенной до лучших времен радостью всматривается в шоколадные глаза, из которых понемногу вытекает боль, грусть, отдавая места удивлению и легкой нервозности. Розоволосому драгонслееру несложно быть серьезным, кто бы там что не думал. Но сейчас одной серьезности недостаточно – эта дурочка ведь действительно считает себя виноватой в нападении «Призрачного Лорда»! Нет, конечно, он не отрицает, что Люси может быть из богатой семьи, но она ведь совсем не богачка, совсем не напыщенная, потому что Люси же! Да, об этом Драгнил мог размышлять часами, но объяснить, что же значит это магическое «потому что Люси» - не мог даже самому себе. Просто знал. Просто ощущал. Просто… - Потому что тебе нравится в гильдии! – скрестить руки на груди, неодобрительно посматривая на удивленную, но внимательно слушающую заклинательницу, - ты же сама мне говорила, что любишь «Хвост Феи»! Любишь же? На глаза Хартфелии наворачиваются слезы, она кусает губы, силясь не дать им волю, и смотрит. Смотрит на невероятно серьезного Нацу, на Эльфмана, Грея. Смотрит и молчит, краснея, - говорить не имеет смысла. Убийца драконов прав. Она так любит эту гильдию! Вот и получается только китайским болванчиком кивать, соглашаясь. - Вот и ладнушки. А товарища мы в обиду не дадим, верно, Грей? – на губах сероглазого мелькает кровожадная улыбка, сменяющаяся на обыкновенную. - Верно, - весомо замечает маг созидания, одобрительно ухмыляясь. - Потому что мы мужики! – вставляет свою любимую фразу Эльфман, вызывая небольшой приступ хохота у остальных. И Люси тоже смеется. Смеется сквозь слезы, смотря с надеждой на своих друзей, на свою семью. «Хвост Феи» не просто гильдия. «Хвост Феи» - дом. И они во что бы то ни стало защитят его. Нацу отходит от нее, направляясь на поле боя. Улыбка слетает с лица, неуместной маской падая на пол. Кровь закипает, а ярость на «Призрачного Лорда» только растет с каждой пролитой слезинкой одной светловолосой волшебницы, которую Драгнил решил защищать. Всегда. «Какая у него широкая спина - Люси бросает прощальный взгляд на Нацу, неожиданно отмечая факт, что все время от нее ускользал, - широкая. Надежная. Теплая.» И уже вслух, едва заметным шевелением губ: - Спасибо. Нацу, удачи. Сколько он себя помнил – улыбка всегда была вместе с ним. Как персональный щит, защита, в которой можно скрыть изводящие чувства. Страх за товарищей, боль от потери друга, беспокойство за команду – он не должен причинять еще больших хлопот, поэтому – улыбаться! Улыбаться вопреки всему, улыбаться несмотря на то ни на что. И только противникам и врагам он позволит увидеть себя настоящего: мага с драконьей душой, безжалостного, ужасающего мстителя. Сына Игнила.