***
Наш мир был разрушен. Так бывает, когда исчезает основа, и те, кто вчера что-то значил и считал себя «высшей расой», сегодня гниют в тюрьме. У нас отняли абсолютно все — положение, деньги, родственников, даже магию. У нас отняли надежду. Я никогда не была ярой сторонницей Темного Лорда. Я не восхищалась им, как это делал мой старший брат и его друзья, не верила в его могущество, как верили родители, но все же… При нем я была леди из древнего чистокровного рода, которую ждало вполне неплохое будущее. Даже когда он все же был повержен, то думала, что все так и останется — ведь лично я не сделала ничего плохого. Однако… однако сейчас я — никто. При новом режиме мне просто не хватило места. Кто из чистокровных был умнее или изворотливей — те успели выскочить. Но не я. Мои родители погибли еще в битве за Хогвартс — Темный Лорд бросил их, верных последователей, в самую гущу сражения. Брата сразу же посадили в Азкабан — не было ни суда, ни следствия. А ведь он никого не убивал и даже не участвовал в битве — его посадили только из-за Метки. Поместье отобрали сразу после его ареста, счета заблокировали. После всех этих событий у меня уже не было сил сопротивляться. Бежать? Зачем? Бежать нужно семьями — у меня ее не было. Бежать нужно с деньгами — у меня их тоже не было. У меня ничего не было. И когда за мной пришли авроры, я добровольно вышла к ним. В Азкабан меня не посадили — Метки не было, Темный Лорд обещал «подарить» ее на семнадцатилетие, а получилось так, что я стала совершеннолетней в конце мая, уже после окончания войны. Поэтому наказание решили смягчить. «Смягчить» — прекрасное слово, но не для меня. Мне запретили на неопределенный срок пользоваться магией, а чтобы контролировать этот процесс, на руку нацепили сигнальный браслет, который оповестит авроров, если я воспользуюсь любым, даже бытовым, заклинанием. А я не представляла своей жизни без магии… И мне пришлось заново всему учиться. Заново жить. Жить и мечтать, что мне вернут магию, а брата выпустят из Азкабана. Мечтать, потому что надежды уже не было… — С дороги! — я испуганно отшатнулась от какого-то вонючего маггла — жить пришлось в неблагополучном квартале маггловского Лондона. Стараясь держаться ближе к стенам, я устало побрела в сторону больницы святого Мунго, где я уже пару месяцев работала уборщицей. Убирать, кстати, пришлось без магии, но я к этому привыкла быстро, ведь особого выбора не было. Единственное, к чему я не привыкла — это к своему месту проживания. Дорога от съемной комнатки до работы занимала час, причем приходилось идти через одно очень опасное место. Это был темный переулок, в котором часто собирались не самые приятные люди, причем не только магглы, но и волшебники. Поэтому сегодня я не удивилась, когда увидела старый обрывок «Ежедневного пророка» — «Свадьба героев: Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер». Да, герои счастливы, а мы… Сейчас, чтобы быть счастливой, мне достаточно пройти этот переулок незамеченной. Обычно мне как-то везло. Но не сегодня. — Хорошенькая! — раздался сзади мужской голос. — Люблю таких! — Эй, красотка, идем с нами, — подхватил другой. — Мы тебя не обидим! Нервно обернувшись, я увидела медленно окружавших меня мужчин. Их было трое. Двое стояли в стороне, а третий схватил меня и прижал к стене. В первую минуту я оцепенела, но потом начала активно сопротивляться. Увы, силы были неравны, к тому же я даже не могла воспользоваться магией — это грозило мне или Азкабаном, или еще более худшим наказанием. Неожиданно что-то оторвало от меня этого ужасного маггла. Отдышавшись, я посмотрела вперед и не поверила своим глазам — тощий парень, пошатываясь и удерживая бутылку чего-то алкогольного, не вполне профессионально, но очень агрессивно сражался с теми бандитами. Я медленно сползла по стене, закрыла лицо руками и неожиданно тихо заплакала — осознание того, что со мной собирались сделать, накрыло меня. — Скучно, — вдруг произнес кто-то. Я убрала руки от лица и увидела моего спасителя, который присел на корточки рядом со мной. Бандиты валялись на дороге — похоже, они были без сознания. — Скучно… — Кажется, минуту назад вам было весело, — не удержалась я. — Да, драка, — он вздохнул и одарил меня насмешливым, но не совсем трезвым взглядом ярко-зеленых глаз. Чем-то он напоминал мне Гарри Поттера, но только напоминал. Немного другой цвет глаз, немного другая прическа, немного другие черты лица — однако это «немного» делало его совершенно другим человеком. — Будешь? — он протянул мне бутылку. — Н-нет, — испуганно ответила я, вставая. — Я не пью. — Жаль, — он вновь вздохнул. — Поверь моему опыту — когда все вокруг серое, только вино дает краски. Однако это только замена реальности, которая только подчеркивает все, что мы когда-то могли иметь. Как я, например, был счастлив, когда мне подарили старые носки Дадли… Они были в дырах, ужасного цвета, но я был счастлив. А сейчас у меня их полный шкаф, а счастья… нет. «Сумасшедший», — догадалась я. После войны многие сходили с ума. Правда, я так и не знала, маг он или маггл. Еще раз внимательно осмотрела незнакомца. В это довольно холодное утро он был одет очень легко, к тому же сидел на холодной земле. Просто уйти я не могла. Я присела рядом. — Я вам очень благодарна за спасение, — взяв свободную от бутылки руку, искренне сказала ему. — К сожалению, у меня нет ничего большего, чтобы отблагодарить вас. Парень вдруг поднял голову и начал пристально рассматривать меня. — Ошибаешься. Я не против благодарности. Только давай сразу ко мне, тут недалеко. Испуганно отпрянув, я возмущенно посмотрела на него. Это… это… недопустимо! Я осталась без жилья и денег, но моя честь — это последнее, что у меня есть. Чистокровный бы это понял, а не делал неприличных намеков. Жаль, что мой новый знакомый — или маггл, или представитель другой стороны. Скорее всего, это все же был маггл, ведь вряд ли победители будут бродить по грязным переулкам и пить дешевое вино. От осознания этого хотелось не просто плакать — выть на одной ноте. Усилием воли я сдержала этот порыв и медленно побрела подальше от пьяного маггла. — Прости, — тихий и какой-то бесконечно усталый голос парня заставил меня остановиться. — Мне жаль. Обернувшись, посмотрела на него. Его взгляд ничего не выражал. Казалось, ему было все равно. Он сделал еще один глоток из бутылки и прислонился к каменной стене. Ему было безразлично даже то, что он может умереть. Мне стало его жаль. В конце концов, маг он или маггл — какая разница! Важно то, что он помог мне, когда все мои знакомые отвернулись от меня. Даже Драко, человек, которого я любила, бросил меня, как только узнал об аресте брата. Сам он быстро отмазался от Азкабана и сделал предложение Астории Гринграсс, чья семья сумела сохранить после этой войны и свободу, и состояние. — Понимаете, — осторожно начала я, — я вам действительно благодарна, но мы знакомы всего несколько минут, и ваше имя… — Дурсль, — криво усмехнувшись, он протянул мне руку. Точно маггл — такую фамилию я не встречала даже среди грязнокровок, а парень был где-то моего возраста. — Пэнси Паркинсон, — опешив, ответила я. — К тебе? Или все-таки ко мне? Я вздрогнула — такое быстрое развитие отношений было для меня неожиданным. — Де-евственница, — так, словно я причиняю ему невыносимую боль, протянул мистер Дурсль. Точно сумасшедший. — Го-ордая. Ладно, — он поднялся. — Идем, проведу тебя. Не бойся, ничего не сделаю. Красивым девушкам нельзя ходить в такое время по темным переулкам, — глотнув еще вина, он взял меня за руку. — Куда идем? Когда он назвал меня красивой, то на секунду утратила дар речи. Я не испытывала иллюзий по поводу своей внешности — в школе меня все дразнили «мопсом», а родители говорили, что мне нужно всегда добиваться всего только своим умом, так как внешность мне не поможет. Единственной гордостью были волосы — густые, черные и блестящие, однако сейчас, из-за тяжелых потрясений и плохой пищи, они потеряли большую часть своей красоты. Так что красивой меня можно было назвать с натяжкой. — Так куда? — снова спросил мистер Дурсль, выбрасывая пустую бутылку. — Идемте, — не желая отпускать его руку, я потащила его за собой. В конце концов, в больницу идти все же надо было, а его заодно там и посмотрят. Даже если он окажется магглом, ничего страшного — просто сотрут память. — Куда мы идем? — поинтересовался мой сумасшедший. — Мне на работу надо, — тихо ответила я, крепко сжимая его руку. — Я не хочу вас задерживать. Он так взглянул на меня, что мне расхотелось говорить что-то еще. В полном молчании мы прошли еще некоторое расстояние. Я рассеянно осматривалась по сторонам. На улице была осень. Моросил мелкий дождь. В это время я любила сидеть с чашкой зеленого чая в уютном кресле возле камина в гостиной Слизерина и читать толстую книгу по зельям, которую в начале четвертого курса подарил декан. Драко обычно устраивался рядом — он любил смотреть, как я читаю. Милли в это же время закутывалась в теплый платок (она не любила согревающих заклинаний) и время от времени предлагала мне оторваться «от этой занудной литературы и почитать нормальный журнал». Под нормальным журналом она имела ввиду «Ведьмин досуг». Пару раз я отмахивалась от нее, но потом она со смехом вырывала у меня книгу, и мы вместе начинали рассматривать картинки из журнала, представляя себя на месте этих моделей. Драко снисходительно смотрел на наши развлечения и о чем-то шептался с Крэббом и Гойлом. Потом он подавал мне руку, и мы кружились в шутливом танце по всей гостиной, периодически натыкаясь на первокурсников. Это было детство. Счастье. Когда не было Темного Лорда, когда родители были нормальными, а не сумасшедшими фанатиками, и когда главной проблемой была несдача экзамена по трансфигурации. Сейчас я часто сравниваю свою жизнь с осенью. Сначала она пышная, золотая и солнечная, а затем грустная, дождливая, холодная. Буйство красок сменяется прозрачностью и серостью. Есть что-то в этом призрачное, неземное, что зовет меня уйти в неизвестность. И я хочу уйти. Но каждый раз сдерживаю себя. Я должна жить. И ждать. Ждать, когда закончится холодная осень, холодная зима. И настанет весна. — Пэнси, я могу тебе помочь, — неожиданно произнес мистер Дурсль. — Просто скажи, что тебе нужно. От этих слов на глаза навернулись слезы — еще никто не предлагал мне свою помощь, не прося ничего взамен. Однако я сумела сдержаться. — Благодарю за поддержку, но мне ничего не надо, — весенние лучи нельзя упускать. Он скептически посмотрел на меня. — Ты светлая девушка, Пэнси, и мне хочется тебе помочь. Я занимаю высокое положение и многое могу, — мне хотелось поверить в его слова, однако его странное поведение заставляло меня сомневаться в его словах. — Мне ничего не нужно, — повторила я, но от этих слов уже не сдержала слезы. — Ты плачешь или у меня галлюцинации? — он остановился, посмотрел на меня и неожиданно притянул к себе. Уткнувшись в его грудь, я даже не пыталась вырваться. Он осторожно погладил меня по волосам. Этот простой жест дал мне какое-то ощущение тепла, покоя и защищенности. Странно, но за все мои семнадцать лет, меня никто не обнимал — в чистокровном обществе такое не принято. И вот сейчас, стоя холодной осенью под мелким дождем на улице в бедном квартале Лондона, у меня впервые за все время появилась надежда, что не все так плохо и что можно жить счастливо. И эту надежду мне дал пьяный сумасшедший. — Позволь мне тебе помочь, — прошептал он. Осторожно высвободившись, я отрицательно покачала головой. — Я справлюсь сама, спасибо. А вам лучше обратиться в больницу, там вам помогут. — Считаешь меня сумасшедшим? — совершенно спокойно спросил он. — Или пьяницей? — П-простите, — выдавила я. — Да все нормально, — его взгляд снова стал печальным. — Иногда я и сам верю, что я сумасшедший. Смотрю на свое детство, мое украденное детство, и понимаю, каким был дураком. Верил в добро, верил в своего учителя, верил в любовь. А сейчас от этой веры ничего не осталось. Может, все же лучше пребывать в счастливом неведении, как считаешь? Ответа он от меня не ждал — криво улыбнувшись, мистер Дурсль наклонился, и я ощутила на своих губах легкий поцелуй. — Я постараюсь помочь тебе, Пэнси, — он снова улыбнулся и быстрым шагом направился к метро. Я стояла, шокировано касаясь рукой губ и глядя ему вслед. Затем, помотав головой, отправилась в больницу — работу никто не отменял.***
Сразу после той встречи в переулке Пэнси предложили новую работу, затем вернули поместье и часть счетов. А совсем недавно ей вновь разрешили пользоваться магией. Но самое главное — из Азкабана со всеми извинениями выпустили старшего брата Пэнси. Все эти события можно было назвать лишь чудом. И где-то на фоне этого чуда всегда был немного сумасшедший, но очень добрый мистер Дурсль. О том, что таинственный незнакомец действительно оказался Гарри Поттером, Пэнси Паркинсон узнала лишь тогда, когда сидела напротив него в красивом платье в лучшем ресторане Лондона. — Пэнси, не ожидала? — рассмеялся он, скинув иллюзию. Пэнси молчала. — Прости. Я не хотел тебя обидеть. Мне жаль, что я обманывал тебя… — он помолчал, но потом вновь улыбнулся. — Как смотришь на то, чтобы пойти завтра в театр? Или в Косой переулок, мороженого поесть? М-мм? Просто… давай начнем сначала… Пэнси улыбнулась и кивнула. Да, нужно начать сначала. Однако никогда не стоит забывать того, что было в прошлом.