Nothing more and nothing less...

      Преследовавшие не первый месяц кошмары могли свести с ума любого человека. Нефилимы имели с людьми не так много общего, но и для Вергилия постоянные жуткие сновидения стали не самым приятным элементом ночного времени суток. Днем было проще. При дневном, пусть иногда тусклом из-за туч, свете получалось дремать хотя бы немного и без таких сильных кошмаров. Сознание же окончательно подводило его, если речь заходила о пробуждении. Бесконечные лабиринты, игра подсознания, давно умершие знакомые, которым он лично подписывал смертный приговор, и страхи во плоти. Вкупе с возникшими не так давно проблемами из-за провалов в памяти ситуация складывалась самым дурным образом. Пожалуй, это могло бы добить любого.       «Любого, но только не меня». Вергилий с трудом пересилив себя всё же смог разомкнуть веки, судорожно вдыхая остывший от ночного ветра воздух. Проснуться вот так сразу было теперь подарком судьбы. Иногда «просыпаться» приходилось не один раз, попадая в другой ещё более неприятный сон. После поздоровавшегося с ним одним ранним утром собственным отражением, последняя надежда на то, что всё разрешится само собой улетучилась в ближайшее приоткрытое окно. Своеобразное прощание с доппельгангером прошло «от» и «до» не по плану и оставило незаживающий след, как в физическом, так и в психологическом плане. Он с трудом пытался нащупать было ли это игрой собственного больного сознания или же за ним решили вернуться с другой стороны этого мира.       Разрозненные обрывки памяти суматошно перемешивались с тлеющими кошмарами, заполоняя собой всё затуманенное сознание. Нефилим рывком сел, прижимая ледяные пальцы к пульсирующим вискам. Из раза в раз приходилось вспоминать и перебирать всё по крупицам, лишь бы только ничего не забыть и ничего не перепутать. Если он конечно уже не спит… Бесконечная игра в салки с собственной памятью и рассыпающимся в прах рассудком начинала не столько пугать, сколько утомлять. Постоянная непроходящая давящая боль в висках вынуждала искать любые пути избавления. Но ни подходящего решения проблемы, ни хоть каких-либо сдвигов в этой ситуации не было, что раздражало ещё больше.       Все то к чему он шел годами, все его планы, все то, за что он заплатил собственной кровью, все – рухнуло… Он всегда был искусным игроком и оставался им до последнего. Только одна карта испортила все. Кто бы мог подумать, что собственный брат, который должен был стать настоящим козырем, помочь решить все еще быстрее, еще лучше… Вергилий раздраженно тряхнул головой, отгоняя мысли о столь болезненном предательстве и собственной наивности.       Он устало откинул тяжелое стеганое покрывало и подошел к открытому настежь окну. Простейших ловушек, оставленных здесь ещё когда-то давно с помощью медиума и её чудных смесей, хватало чтобы обезопасить номер от непрошеных гостей, зато так он мог хотя бы ненадолго уснуть. Привычка, личная маленькая слабость, оставшаяся с давних времен. Ледяной солёный воздух пробирал до костей, частично отрезвляя и даря драгоценные секунды забытья и «тишины», донося откуда-то глубоко из памяти легкие нотки близкого чуть пряного запаха. Опустив руки на пластиковую раму, он с раздражением высматривал редкие огни восстановленных кварталов. Город все ещё спал спокойно в отличие от него. Он столько вложил в то, чтобы этих людей ничего не заботило, чтобы остановить весь этот мерзкий хаос, который они с такой любовью несут за собой везде и всюду. Как же получилось так, что после этого для них не поменялось ровным счетом ничего?       Тихий скрежет в замочной скважине остро резанул по воспалённому от злости сознанию. Нефилим непроизвольно сжал заледеневшие пальцы. В таком состоянии раздражали не то что лишние звуки, из себя могли вывести даже лишние мысли. И меньше всего ему сейчас нужно было чье-то надоедливое присутствие.       Еле слышное трение металлических деталей участливо напомнило о внезапной гостье и, по совместительству, старой «новой» подручной. Вергилий не без интересна разглядывал скрытую в глубине номера дверь, внимательно прислушиваясь к малейшим шорохам. Он конечно ждал от суккуба очередных глупостей, но её жалкие попытки попасть в номер сейчас особенно забавляли. Либо его расчеты были не до конца верны, либо во время ритуала что-то пошло не так, но при переходе из одного мира в другой она умудрилась действительно каким-то чудом сохранить основную часть своих сил, пусть и в таком скрытом виде. А ведь он постарался сделать тогда все возможное чтобы нейтрализовать всю её силу, до последней капли.       Если уж они сохранились в принципе, значит со временем она вполне сможет их восстановить. Хотел он того или нет, теперь разбираться с этим демоном придётся именно ему, раз уж не получилось своевременно от неё избавиться. Он не раз ругал себя за проявление излишней человечности в общении с этой суккубшей, правда раньше это казалось «оправданным шагом», а не большой глупостью, как теперь. Что ж, кто знает, может этот промах еще станет удачным тактическим ходом?       Приглушенное злобное шипение из-за двери вызвало лёгкую ухмылку. Без ключа этот замок можно было поворачивать до бесконечности – срабатывал защитный механизм. Защита была разработана давно и была до безобразия банальной. Пожалуй, простой домушник справился бы с таким замком гораздо быстрее, чем она со своими способностями.       Не желая больше наблюдать за этим неявным шуршанием из-за стены, нефилим добрёл до неё и повернул захваченным с тумбочки ключом в замке. Ликующее выражение глаз суккуба почти мгновенно сменилось неподдельным ужасом, как только она осознала, что именно произошло. Тусклого лунного света вполне хватало чтобы увидеть, как янтарные глаза испуганно округлились. Девушка пыталась подобрать хоть какие-то слова, бесполезно открывая и снова закрывая рот, так и не произнеся ни слова.       - Бекки, ты серьёзно? – всего лишь один простой вопрос вместо ожидаемой мгновенной расправы за нарушение договора. Этого хватило, чтобы страх за собственное существование вновь спрятался, позволяя ей вернуть более привычную заготовленную маску доброжелательности на лицо.       - Ты всё равно не можешь уснуть, могу с этим помочь… - тонкие пальцы всё ещё неуверенно скользнули к его медальону. Даже сквозь плотную ткань чувствовалось покалывание от этих прикосновений, мягко растекающееся по коже неестественное тепло. Самый распространённый и дешёвый приём низших суккубов. Если для людей это ещё остаётся незаметным, то вот нефилиму приходилось игнорировать это целенаправленно.       Вергилий лишь вздохнул, уговаривая себя примириться с подобным поведением. Да и тепло растекающееся из-под пальцев сейчас успокаивало.       – Да ладно, кому это помешает? – суккуб, всё ещё с трудом прикрывая сквозящий страх нервной полуулыбкой, приблизилась ровно настолько, чтобы стало заметно едва уловимое свечение глаз. Для тех, кто мог это различать и чувствовать зрелище было больше забавное, чем пугающее. Вергилий невольно ухмыльнулся. Использовать против него подобные фокусы сейчас казалось даже оскорбительным. Однако, чем ближе она подходила, чем быстрее разбегались лёгкие волны тепла из-под её пальцев, тем быстрее отступала ноющая боль в висках. Стоило только ей одёрнуть руку и отступить чуть назад, как рой навязчивых мыслей заново начал терзать его, неотвратимо возвращая его в персональный ад. Хотел он это признавать или нет, но повреждённое, теперь уже более человеческое, тело явно реагировало даже на простейшие её манипуляции. Это задевало его самолюбие и было просто-напросто крайне возмутительно. Но…       - Совсем жить надоело? – сосредоточенный немигающий взгляд изучал почти неменяющееся, полное какой-то отчаянной надежды и ожидания, лицо девушки.       Едва дёрнувшиеся уголки губ подтвердили его догадку. Она действительно понимала, что он вполне мог убить её за подобные действия, а потому не позволяла себе сделать сейчас хоть что-то. Это был, пожалуй, самый удачный для него расклад, позволяющий полностью контролировать ситуацию. Отчасти из-за этого мысли всё больше приходили к варианту воспользоваться её способностями. Его ослабленный и искалеченный перегрузками организм явно нуждался в восстановлении не меньше, чем изнывающий от недосыпа и кошмаров разум. Поднимающееся ещё минуту назад по венам согревающее тепло заманчиво сулило хотя бы несколько минут спокойствия. Это было даже забавно и интересно. В конце концов, что он от этого потеряет? Как и любой суккуб она питается силами, мыслями, энергией. Чем именно - она в состоянии выбрать сама. Навредить ему даже сейчас, когда он мягко говоря не в лучшей форме, было бы за гранью её возможностей даже в лучшие годы. А уж если учесть, как она была напугана… Мысль хоть ненадолго избавиться от терзающих кошмаров была настолько соблазнительна, что нефилим не сразу сообразил, как начал искать для этого оправдания. И нашёл. Полные боли и бреда ночи сделали своё дело и помогли почти без колебаний принять вполне простое решение.       Всё ещё недовольный своим вынужденным выбором, он молча сжал кулаки, но всё же кивнул застывшей рядом с ним девушке. Зрачки суккуба расширились, выдавая всю степень её заинтересованности, хотя играющая на губах загадочная полуулыбка осталась всё такой же искусственной, как была до этого. Кажется, она даже не надеялась получить такой шанс выслужиться и спасти собственную шкуру. Будь это иначе, демон с таким опытом за плечами легко могла бы обвести вокруг пальца хоть нефилима, хоть самого чёрта, и улизнуть. Страх всегда помогал строить преграды.       Нефилим бесшумно приоткрыл дверь, пропуская девушку внутрь. Суккуб всё ещё заметно нервничая, напряженно сделала несколько шагов в его сторону, борясь с собственным жгучим страхом. Ещё ни разу за всё время их знакомства он не прощал никого, а убить на месте мог и за меньшее. То, что её глупая выходка сейчас не закончилась мгновенной смертью было даже скорее похоже на безумную иллюзию. Она скорее была готова поверить, что мир перевернётся с ног на голову, чем то, что ей сейчас простят прямое нарушение данной клятвы. А уж принятое предложение, которое она выпалила от нагрянувшего ужаса, и вовсе казалось чем-то за гранью реальности.       Расползающаяся по вискам ноющая боль вынуждала нефилима торопиться. Более не церемонясь, он с силой прижал девушку к стене. Замешкавшаяся суккубша все ещё прерывисто дышала, боясь поверить в происходящее. Мрачного угрожающего взгляда было достаточно чтобы она вспомнила, чем именно откупилась.       - Сразу предупреждаю, это может быть опасно и… - девушка повела бровью, - я вообще первый раз сталкиваюсь с подобным. - Она на несколько секунд зажмурилась, стараясь максимально сосредоточиться. – Постарайся расслабиться и открыться, закрой глаза.       - Ты шутишь? – Вергилий опустил руки и прикрыл веки, все же давая суккубу больше свободы действий. Тонкие пальцы девушки мягко коснулись заледеневших подушечек пальцев. От неожиданно мягкого и, как бы это ни было смешно, слишком личного прикосновения по телу нефилима пробежалась непривычная дрожь. Он словно откуда-то издалека услышал собственный скрип стиснутых зубов.       - Да прекрати же ты! – слегка раздраженно шикнула суккуб. Её сил едва хватало чтобы даже поверхностно коснуться его сознания. Если с людей она могла снять эмоции также легко, как взбитые сливки с любимого десерта, то пробираться в его сознание было словно плыть против течения невероятно сильной и полноводной реки. Её сносило и выбрасывало на пустынный берег, лишенный всяких эмоций. Девушка нервно вздохнула после очередной неудачной попытки и отряхнула сведенные судорогой руки. – Нет, так дело не пойдет. – Она облизнула нижнюю губу, мельком оглядывая помещение и обдумывая возможные варианты.       - Еще немного и я начну сильно жалеть о своем решении, - нефилим склонил разнывшуюся голову на бок, изучая мечущийся по комнате взгляд суккуба, который тут же застыл на нем. Девушка судорожно втянула носом воздух пытаясь успокоиться и сконцентрироваться.       - Раз не хочешь по-хорошему, будет как умею… - янтарные глаза лишь на мгновение полыхнули яркой неестественной вспышкой, а выброшенная вперед рука опередила движение нефилима. Такого удара было вполне достаточно чтобы отбросить его на пару метров дальше, ближе к кровати. Не успевший отреагировать на это Вергилий, потянул руку к Ямато. Не дожидаясь последствий, суккуб материализовалась перед ним, мягко подныривая под выставленную вперед руку, оказываясь с ним лицом к лицу.       - Какого черта ты творишь? – прошипел взбешенный такой вольностью Вергилий. Девушка лишь провела коготками по сжимающей меч руке, намекая что оружие сейчас вряд ли понадобиться.       - А, так ты все-таки можешь хоть что-то чувствовать? – ехидный смешок словно резкая пощечина отрезвил его. – Я же говорю, - теплое касание её рук переместилось к его торсу, - чем меньше ты закрываешься, тем легче нам обоим будет. – Она ощутимо толкнула его, вынуждая сесть на кровать. Окутанные легкой малиновой дымкой пальцы прочертили линию от его подбородка к вискам, где и застыли, распространяя успокаивающее расплывающееся по венам тепло. – Постарайся ни о чем не думать, - прошептал вкрадчивый голос.       Малиновая дымка расползалась по комнате стирая грани между предметами, прошлое и настоящее сливалось в сознании, мысли с трудом цеплялись одна за другую, ускользая от него и позволяя погрузиться в некое подобие транса. Словно сквозь сон он почувствовал легкое дуновение задевшее щеку. Приоткрытые глаза встретились с пристальным томным взглядом девушки. Казалось теперь эти янтарные огоньки смотрят намного глубже чем в душу, мерно перебирая все его воспоминания и эмоции. Боль в висках неуклонно отступала и таяла под влиянием феромонов, смываемая дымкой.       Суккуб почти смогла уловить некое подобие его эмоций, но как только ей хватало сил распознать их, они тут же выскальзывали, скрываясь от нее в потоках разума. Он сам ускользал от нее, все дальше и дальше. Резкий грубый поцелуй вырвал его угасающее сознание из сна, отчасти возвращая к реальности. Он ярко ощущал солоноватый привкус на искусанных до крови губах.       - Не уйдешь, - прорычала раздраженная новой неудачей девушка, опрокидывая его полностью и по кошачьи прижимаясь к оголенному торсу. Кончик языка очертил мочку уха, вторя нетерпеливому постаныванию суккубши. Порывистые полу поцелуи полу укусы не давали ему никакой возможности сконцентрироваться, а настойчивые движения рук все больше дразнили напряженное тело. Она опускалась все ниже расцарапывая его кожу и тут же слизывая проступающие рубиновые капли, оставляя языком влажный след, неосторожно лишь на долю секунды касаясь пальцами паха, вызывая сдавленный, но все еще полный раздражения стон, и снова возвращая руки на прежнее место. Оставалось надеяться, что, хотя бы так, часть её яда сможет на него подействовать. Другого способа добраться до него уже не оставалось.       Уловка и вправду удалась, серые безжизненные воспоминания неуклонно всплывали с нарастающей силой, каждое из них веяло холодом и выпивало остатки её сил. Охотник превращался в добычу. Не без усилий она смогла разглядеть и яркие образы, что мелькали в сознании суматошно и непоследовательно сменяя один за другим, путая время и место, запахи и цвета, затягивая суккуба в водоворот несвязанных событий. Нахлынувшие такой сильной волной эмоции на мгновение оглушили девушку, резкая боль стрельнула по вискам. Ребекка с трудом смогла сконцентрироваться и уцепиться за одно из цветных воспоминаний, заставляя и сознание Вергилия сконцентрироваться на нем.       Каштановые немного вьющиеся волосы, обычно собранные в хвост, мягко скользящие по его раскрасневшейся от мелких ссадин коже. Размеренное дыхание, невесомо щекочущее его щеку. Пытливый пронзающий взгляд исподлобья. Треснувшие очки в тонкой оправе лежат на прикроватной тумбочке рядом со стетоскопом. Звонкий переливчатый смех. Соскользнувшая с бедра простыня. Сжимающие его плечо руки.       «Так ты когда-то был счастлив?» Волна нежности сменяется еще большей волной разочарования, а вместе с ней девушка вызывает и другие воспоминания.       Ссора. Звук бьющегося в дребезги стекла. Вой серены кареты скорой помощи. Надрывный требовательный крик. Боль, пронзающая грудную клетку насквозь. Отчаяние. Апатия. Страх…       Суккуб знала, что чувствует лишь отголоски того, что происходило когда-то на самом деле. Вырвавшаяся волна эмоций накрывала её сознание ледяной коркой, сковывая уже её собственные мысли, жаля и кусая то, что у людей называлось «душой». Ей стоило не малых трудов растворить этот поток эмоций и выпить хотя бы часть.       Вергилий дернулся, с силой сжимая оголенные бедра девушки пальцами, но все еще находясь под действием её силы оставался в полузабытьи. Ребекка зашипела от резкой перемены его настроения. Горечь утраты и невысказанной обиды выжигала его изнутри раз за разом, а теперь обожгла и её горло. Суккуб приоткрыла глаза и медленно потянулась пальцами к его виску, впитывая эти воспоминания уже без остатка, с трудом удерживая равновесие. Голова неимоверно кружилась, хотелось закончить все как можно скорее и больше никогда об этом не вспоминать. Но ведь это только начало, ей предстояло куда большее. Ребекка упрямо мотнула головой, собирая волю в кулак. В этот раз она сделает все как надо и, вполне возможно, это окупится сполна.       Вместе с поглощёнными эмоциями ушла и глубокая складка, проступившая между бровей нефилима. Его тело начало поддаваться на отравляющий кровь яд быстрее. Болезненные эмоции притуплялись, а опустошённое от очередного воспоминания сознание быстро наполнялось теми ощущениями, которые так искусно вплетала в него суккубша, подменяя старые воспоминания.       - Это еще не все, - промурлыкала она в приоткрытые губы, ловя на себе его затуманенный взгляд. Лишь где-то за гранью сознания еще оставался легкий огонек несогласия с происходящим.       Перебирать все тревожные воспоминания было не самым приятным занятием, особенно в его случае. Убийства легко перемежевались с еще менее приятными историями, и все это закручивало, утягивая за собой.       Вихрь воспоминаний кружил её все сильнее, цветные образы мелькали чаще, гул голосов оглушал и не давал разобрать ни слова. Среди неразборчивых картинок она остановилась на одной, до боли знакомой.       На нее смотрело её собственное ухмыляющееся отражение. Только под менее привычным ей углом. Расплывающиеся очертания, так старательно запрятанные и затертые глубоко в сознании, собирались, как кусочки мозаики, проявляясь все сильнее и сильнее, пока не сложились в одну единую ожившую картину. На мгновение она затихла, невольно глядя на свой же портрет и, помедлив, все же коснулась воспоминания, окунаясь с головой в эмоции нефилима.       Оценивающий хищный взгляд, скользящий по бархатистой золотистой коже, жгучее неприкрытое желание обладать ей здесь и сейчас. Наверно она и сама ни разу не задумывалась о том, как много их связывало, ведь за плечами была не одна сотня историй, среди которых были даже вполне приятные и «человеческие». Тысячи граней ярчайших эмоций, так успешно скрытые от всех, включая ее, теперь всплывали окутывая сознание мягкой пеленой. О, безусловно это ей льстило. Пожалуй, её можно было с уверенностью назвать настоящей психопаткой, но даже она не осмеливалась делать предположения о том, что нефилим может испытывать такие эмоции и позволять себе такое. Какие-то из них она не преминула забрать в свою коллекцию, предпочитая все же оставить значительную часть в его сознании.       Было ли это чистым эгоизмом? Вполне возможно. Она ревностно и методично вырвала с корнем любые негативные воспоминания, связанные с ней. От проблем её это не избавит, но вполне может сгладить их дальнейшее общение.       Ребекка отвлеклась, возвращаясь к реальности, сильнее впиваясь коготками в тело нефилима. Такое невообразимое количество сильнейших эмоций наполняло её кровь и возвращало ранее утраченные силы. Никогда раньше ей не удавалось получить такого количества энергии. Поистине, опьяняющее и давно забытое чувство.       Грубая ткань его брюк, неприятно задевала нежную кожу, что, в прочем, не мешало ей продолжать наслаждаться моментом и, в определенной степени, превосходством в данной ситуации. Сейчас она могла сделать с ним практически все, что только придет в голову. Особенно после того, что ей удалось увидеть и пережить в его сознании.       Она с наслаждением двигала бедрами, дразня его сквозь разделяющую преграду ткани, замедляясь и ускоряясь, прислушиваясь к каждому вырванному с его губ стону удовольствия. Ощущая крепкие руки, неустанно изучающие ее тело под полупрозрачной туникой, и, безусловно, наслаждающиеся этим. Во всяком случае, теперь она была уверена, что это не только результат транса от её яда, но и вполне возможно его инициатива. Эта мысль забавляла её больше остальных.       Дав себе небольшую передышку, она вновь закрыла глаза, возвращаясь в мир его воспоминаний, очищая его и поглощая терзавшие обладателя эмоции.       Приятные воспоминания с её участием закончились непростительно быстро, уступая место холодному водовороту малоприятных и трудно угадываемых событий. Не факт, что он сам мог с ними разобраться. Воодушевленная приливом сил, Ребекка наконец смогла пробиться за завесу той незримой стены, что так упорно охраняла большую часть его сознания.       Воронка произошедших с ним событий закручивалась все сильнее, постепенно лишая её только что приобретенных сил, даже от самых ярких его эмоций. С таким она сталкивалась в первые за свою слишком долгую для суккуба жизнь. Ребекка безуспешно попыталась выбраться из этой непроглядной липкой паутины обесцвеченных событий, но каждое её движение, каждая её мысль, только сильнее запутывали её в ней. Резко метнувшись в сторону к единственному светлому пятну, она с удивлением осознала, что смотрит, в полные надежды глаза ненавистного ей медиума. От такого разочарования перехватило дыхание. Было конечно глупо отрицать, что он был к ней сильно привязан, но найти в самых истоках его сознания её образ, как единственное, что спасает от безумства, это знаете ли...       Видимо все же какой-то защитный рефлекс сработал даже несмотря на глубокий транс и сильный яд, нефилим глухо застонал, и неосознанно попытался спрятать эти слишком личные воспоминания. Упустив одно дарящее тепло воспоминание, суккуб тут же нарывалась на другое. Не менее эмоциональное, все более и более живое. Картинки сменяли одна другую и все, что на них мелькало, так или иначе относилось к этому злосчастному медиуму. К его зеленоглазой ясновидящей, так успешно подпортившей жизнь и Вергилию, и суккубу.       Сотни, тысячи воспоминаний сливались в одно полное отчаянного желания удержать и сохранить, любой ценой. Её улыбка, взгляд, нежность, страсть, лишающий рассудка запах персика и ванили, чувствовавшийся словно наяву. Вихрь таких непривычно ярких и светлых эмоций невыносимо давил своей тяжестью на сознание суккуба. Хотя она, казалось бы, должна была быть от такого защищена. С другой стороны, она еще ни разу не погружалась так глубоко в чье-либо сознание, тем более в сознание нефилима.       Время словно застыло, мозаика из множества разрозненных воспоминаний поддалась её воле, хоть это и далось суккубу с трудом. Она не выбирала, скорее потянулась к первому попавшемуся ей на пути образу, только чтобы выплыть из этого ужасающего водоворота бессвязных болезненных эмоций.       Воспользовавшись передышкой, суккуб с головой нырнула в пойманное воспоминание. Многие детали были стерты, но все же место, где она оказалось вполне напоминало реальность. Это было определенно знакомое место.       Плохо освещенная комната, высокие окна - кажется это его кабинет. Небольшая коробка, протянутая смущенно переминающейся с ноги на ногу девушкой. Медиум была слишком бледна даже для призрака из воспоминаний. Суккуб не сдержалась, раздраженно фыркнув. Никакие действия все равно не смогли бы поменять ход событий, это были всего лишь воспоминания, а наблюдать молча за этой мелодрамой она была не в состоянии.       «Ты тогда порвал одну, спасая меня… Я подумала… ну всё-таки они дорогие…» - доносится до Ребекки. Пожалуй, это единственные слова из всех воспоминаний нефилима, что она смогла так четко расслышать. До какой же степени они запали ему в душу?       Фигура невысокой девушки начала растворяться в мареве малиновой дымки. Значит яд суккуба подобрался совсем близко к мозгу нефилима. Времени у Ребекки оставалось совсем немного. Убить нефилима она не сможет, а вот покалечить и травмировать сознание – вполне. Относиться к ней лучше после такого он точно не станет.       Ребекка уже собралась возвращаться обратно, когда заметила еще одно, не менее яркое, буквально пульсирующее от количества эмоций, воспоминание, и не смогла пройти мимо. Правда в этот раз она все же осталась немного в стороне, не погружаясь в воспоминание полностью, оно было слишком сильно и старательно затерто. Звуки отдавались настолько многократным эхом, что не было возможности разобрать даже отдельные звуки. Цвета путались и менялись местами. Единственное, что оставалось неизменным – лицо медиума, которое и вызывало столько боли у нефилима. В расплывающихся очертаниях фона суккубша с трудом узнала ту самую небольшую квартирку, куда она пришла со вторым близнецом. Жуткая картина, криво подвешенная на гвозде, привлекла не только её внимание, но и, судя по этим воспоминаниям, тоже раздражала Вергилия.       Гомон голосов стих так же внезапно, оставляя суккуба в полнейшей звенящей тишине. Последние слова из воспоминаний сорвались с губ медиума. Пробирающий до костей холод и ужас сковал суккуба. Она не слышала, что именно сказала девушка, она не видела, что стало причиной такой реакции, но губительный ужасающий поток эмоций почти раздавил сознание суккуба, обрушавшись на нее.       Ребекка резко порвала все связи, выходя из транса и из сознания нефилима. Воздух с болью заполнял легкие. Её тело трясло, мышцы сводило в крайне болезненных судорогах, а лоб покрыла испарина. Всего несколько секунд, и она бы уже никогда не очнулась до конца.       Суккуб нервно щелкнула пальцами разрушая наложенные на нефилима чары. Вергилий резко вскрикнул, рывком садясь на кровати и хватаясь за виски. Сидящая на нем девушка вцепилась в него мертвой хваткой, чтобы не упасть от резкого движения.       - Какого черта?! – зашипел от боли Вергилий. Кожу жгло так, будто по венам текла кислота, а не его собственная кровь. Сосредоточиться было просто невозможно, перед глазами плыли цветные пятна.       - Прости, - просипела осипшим голосом девушка, пытаясь отдышаться. Ей досталось ничуть не меньше. Связки саднили, а тело все еще ломало от произошедшего. Голова кружилась так, что она удерживала вертикальное положению исключительно из-за того, что держалась за Вергилия. Она привычным движением положила свободную ладонь на его глаза и беззвучно зачитала по памяти несколько строк.       Зрение постепенно начало возвращаться к нефилиму, а режущая боль утихала с каждым последующим ударом сердца. Чувства и ощущения возвращались не так охотно, как зрение. Его все еще откровенно штормило, хотя сознание, кажется, начинало проясняться. Только сейчас он обратил внимание на то, как сильно прижалась к нему девушка. Она так и сидела, вцепившись в него, судорожно вдыхая воздух и устало уткнувшись холодным лбом в плечо. Он попытался подвинуться, но та лишь сильнее прижалась к нему, чтобы не потерять равновесие.       - Извращенка, - хмыкнул нефилим, заметив на себе заживающие ссадины и кровоподтеки.       - А, так тебе понравилось? - ухмыльнулась в ответ суккубша и немного отстранилась от него, стараясь сфокусировать уставший взгляд на нефилиме. Будь у него силы, он обязательно бы ей отомстил за эту фразу, это явно читалось в его глазах. Как и дикая, нечеловеческая усталость. Такое резкое окончание транса отзывалось малоприятными последствиями для них обоих. - Работа обязывает, - более серьезно пояснила она. – А ты крепкий орешек. Не думала, что из этого что-то получится. Стало легче?       - Кажется, - неуверенно протянул Вергилий. Боль угасала, уступая место тянущей пустоте. Это было слишком непонятное и неприятное ощущение.       - Легкая дезориентация, головокружения и депрессия в первые две недели – это нормальная реакция на такие вмешательства, - продиктовала она заученную фразу менторским тоном.       - Как вовремя ты об этом предупредила… - ухмыльнулся он. Обещанные головокружения и гнетущая пустота определенно начинали подступать. Он чувствовал необходимость остаться наедине со своими мыслями и отдохнуть. Хотя бы попытаться.       - Ну, я и в этом могу помочь, вполне можно заменить эмоции на новые, - прошептала девушка, почти касаясь губами его губ, и поймала раздраженный взгляд в ответ. – Исключительно, если ты сам позволишь, - уже громче и серьезнее добавила она. Свободная рука скользнула вниз, проскальзывая между их телами и останавливаясь на ширинке брюк.       - Надеюсь, я об этом не пожалею, - ответил он после небольшой паузы, опуская руки на талию девушки. Взгляд скользнул по ключице, ниже к оголенному плечу, где по сей день виднелся совсем небольшой памятный шрам еще со времен их первой встречи. Опрометчивое решение, учитывая все произошедшее, но почему-то именно оно сейчас показалось верным.       Она расплылась в хищной улыбке и тряхнула копной золотисто-рыжих волос, которые сохраняли свой неестественный оттенок даже при лунном свете. Тонкие запоминающиеся черты лица начали неуловимо меняться. Все это казалось продолжением транса или возможно странным сном. Вергилий моргнул несколько раз, не веря в происходящее. Перед ним определенно была уже совершенно другая девушка.       Вздернутый носик, горящие яркой зеленью доверчивые глаза, неизменные чуть растрепанные волосы, прядки которых как обычно заправлены за маленькие ушки. Кэт… Сердце пропустило несколько ударов, а дыхание перехватило. Возможно невероятная сказка длилась бы дольше, если бы не мелькнувшая совсем не свойственная медиуму пошлая улыбка. Внутри будто что-то оборвалось….       - Не смей, – процедил он сквозь зубы и приподнял её лицо за подбородок. Морок развеялся почти сразу. На лице девушки читалось явное смятение. После всего увиденного она ожидала совсем другой реакции. Потухший взгляд вызывал у неё состояние близкое к панике. К такому она совсем не привыкла, да и добивалась совершенно другого. Хотя, чего она ждала? Сама же лично уничтожала все барьеры, которые раньше помогали ему сдерживать эмоции. А их было много, через чур много для любого человека и, судя по всему, даже для нефилима.       Она ведь помнила его совершенно другим. Когда они встретились в первый раз, все было по-другому. В его взгляде было столько неуемной энергии и желания сделать этот мир по-настоящему лучше, что даже её, суккуба, это отчасти забавляло, а отчасти вдохновляло. Нет, конечно тогда она пошла на сделку исключительно ради выгоды. С другой стороны, было бы глупо отпираться и отрицать то, что она уже давно ему искренне симпатизировала. Да и привыкла за все эти годы.       - Прости, - она мягко положила ладони на его лицо, наклоняясь чуть ближе. Вергилий удивленно приподнял брови. Все конечно и так летело к чертям, но его «новая» помощница не переставала его удивлять. Хотя удивление длилось не долго, всего несколько секунд, ровно до того, как вернулся её привычный отработанный за несколько десятков лет взгляд. Каждый в этом мире, да и в другом, искал способ выжить - это всего лишь был её. Настоящая актриса, ничего не скажешь. Если первое время она еще могла сбить его с толку своим поведением, то со временем он так привык к её постоянной игре, что перестал обращать какое-либо внимание.       Хотя ему определенно не хотелось в этом признаваться, но сейчас эта наигранность и фальшь раздражали его и задевали. После того, что она смогла увидеть – а он был уверен, что она смогла узнать слишком многое, пока он был в трансе – он был совершенно не в настроении вот так исполнять роль в её очередном спектакле.       «Да и в конце концов, с чего она решила, что я ей это позволю?»       Вергилий поднял на неё испытующий взгляд. Раз уж так случилось, то все будет. Но только на его условиях.       - Тебе действительно нужно отвлечься, - протянула она, растягивая слова. – Я и так слегка перестаралась с трансом, так что лучше расслабься, иначе завтра будет совсем паршиво, - её дыхание все еще было тяжелым, а взгляд периодически затуманивался, хотя она и пыталась это всячески скрыть.       Он уловил характерный звук расстёгивающейся молнии и почувствовал, как ловкие пальцы скользнули под ткань брюк. Эти движения были бы чертовски приятны, если бы не излишняя наигранность в её поведении, которая сейчас никак не давала ему покоя и раздражала с каждой минутой все сильнее. Было странно, ведь раньше его это никогда не волновало. Напротив, так было даже удобнее. Когда-то…       Крепкие руки подхватили её под бедра, подсаживая девушку к себе так, что между ними почти не осталось пространства. Он лишь слегка поправил кончиками пальцев край воздушной ткани, и туника, едва скрывающая фигуру девушки, скользнула вниз обнажая упругую грудь.       Она вздрогнула, когда холодный воздух наполняющий комнату коснулся оголенного тела, а после горячее дыхание опалило кожу. Отрывистые поцелуи прокладывали влажную дорожку вниз от её шеи. Когда мягкое касание губ и влажного языка достигло груди, девушка невольно застонала, прикрывая глаза от наслаждения. Это было как раз то, что при всем своем образе жизни она себе никак не могла позволить. Ей и сейчас не стоило так забываться, но уставшее тело требовало ласки, а касания его губ и рук были сейчас особенно приятными.       Подрагивающие ресницы говорили за неё не менее красноречиво, чем учащенное дыхание и плохо скрываемые стоны. Он удовлетворенно улыбнулся. Взгляд скользил по телу девушки. Такие знакомые изгибы сейчас казались совершенно другими, словно он видел её в первый раз. Видел и безусловно наслаждался каждым её вздохом и движением. Она все еще не оставляла попыток взять ситуацию под контроль, но с каждым его поцелуем её сила воли улетучивалась все быстрее и быстрее. Они ведь были знакомы не один год. Он слишком хорошо помнил все её особенности, все что ей нравилось и что её заводило. Хотя, признаться, желание воспользоваться этим возникло впервые.       Девушка с трудом переводя дыхание уперлась руками в его грудь в попытке хоть немного отстраниться. Ответом послужил лишь самоуверенный взгляд и хитрая ухмылка. Непривычно жадный и настойчивый поцелуй оказался еще слаще, чем все до этого. Она почувствовала, как едва заметно начинает кружиться голова. Для неё это было непозволительно приятное чувство. Руки сами потянулись и легли на его плечи, а пальцы вплелись в чуть жестковатые волосы на затылке.       Легко поддерживая её за бедра, он ссадил её с себя на кровать. Невнятные попытки девушки возмутиться были сметены очередным поцелуем. Прежде чем она смогла возразить еще что-то, он развернул её, переворачивая на живот и нависая сверху, одной рукой вжимая запястья её рук в мягкую поверхность кровати. Этого было вполне достаточно, чтобы она не смогла толком пошевелиться.       Он наклонил голову к ней, целуя и слегка прикусывая мочку уха, чем вызвал очередной сдавленный стон и витиеватые проклятья в свой адрес. Рука решительным движением пробежалась вверх, задирая тунику и с силой сжимая грудь, вызывая у девушки новую волну мурашек. Мужчина неровно выдохнул, с особым наслаждением целуя её плечо и вдыхая пряный аромат её духов. Кончики пальцев нарочито медленно опускались вдоль позвоночника, вычерчивая только им известные узоры.       – Мы так не договаривались, - раздраженно выдохнула девушка, в очередной раз безуспешно попытавшись освободить руки.       – Да, - протянул он, продолжая выцеловывать каждый сантиметр её шеи. Его пальцы опустились ниже по пояснице, чуть отводя белье в сторону и еле касаясь пальцами чувствительной кожи.       – Ты просто издеваешься, - начала возмущаться она. Последний слог заглушил полный удовольствия протяжный стон, когда его пальцы вошли в неё.       Его губы непроизвольно растянулись в улыбке. В этот раз это определенно была не игра и на этот раз все будет так, как он сказал. Откровенные искренние стоны ласкали слух. Он сам практически рычал от удовольствия, забываясь окончательно. То как она реагировала, то как поддаваясь на его ласки все больше прогибала спинку, прижималась к нему бедрами, касаясь пылающей от румянца щекой его руки, все это вводило его в состояние близкое к эйфории. Наслаждаясь её стонами, он почти забывал дышать сам. И все же, он упорно ждал. Ждал, пока она окончательно не сдастся.       - Не могу больше, - он еле разобрал её шепот за прерывистым дыханием.       - Вот теперь мы почти квиты, - он самодовольно улыбнулся, наконец выпуская дрожащую от желания девушку из объятий, и встал с кровати, тихо раздеваясь.       Девушка встрепенулась, как только до нее дошел до конца смысл сказанного, она боялась проверить свою догадку и обернуться, чтобы убедиться, как нефилим с невозмутимым видом оставляет её в гордом одиночестве. Его слова прозвучали, как самая жестокая издевка. Ни один десяток проклятий пронесся в тот момент в её сознании, просясь на язык. Она повернулась к нему, уже ощущая привкус разочарования от ожидания ехидной ухмылки на его вечно невозмутимом лице.       Грубый поцелуй накрыл её губы до того, как она смогла произнести хоть что-то. Он подхватил её, сдвигая к спинке кровати, ни на секунду, не отрываясь от её губ. Разочарование сменилось изумлением и невероятным восторгом. Глухая боль в затылке от удара о дерево почти тут же прошла, заглушаемая волнами удовольствия, растекающимися по всему телу. В ушах шумело, кровь стучала в висках так, что заглушала почти все звуки.       Он был готов поклясться, что этот восхищенный взгляд он не забудет никогда. Она вцепилась ему в волосы, притягивая к себе, не позволяя больше отстраниться даже немного, резко, почти болезненно целуя, до крови прикусывая губы. Отвечая на её поцелуй он с трудом выпутался из её объятий, чтобы стянуть с неё белье и одежду. Она капризно наморщила носик из-за этой вынужденной паузы и увлекла его к себе, прижимаясь всем телом, извиваясь и выгибаясь навстречу ему.       Пора было давно признаться, что она хочет его не меньше, чем он её сейчас. Это в корне изменяло все, что когда-либо было между ними. Все условности и договоренности, все правила игры, все что сохраняло шаткое перемирие и делало их жизнь безопаснее. Именно в тот момент она и почувствовала себя загнанной на охоте добычей. У неё не было шансов. Никаких.       Девушка испуганно вздрогнула, растерянно посмотрев на него и опуская руки. Он смотрел на неё не менее озадаченным взглядом, придя к тем же мыслям.       И все же не дал ей времени размышлять дальше или делать какие-то выводы. В конце концов, теперь все это не имело уже никакого значения. Непривычно осторожный поцелуй, чуть нежнее чем обычно, перевесил чашу её сомнений в другую сторону. Он чувствовал, как она с благодарностью улыбается сквозь поцелуй.       Он подхватил её за бедра, притягивая к себе и разводя ей ноги. Она нетерпеливо подалась навстречу ему и протяжно застонала, когда он вошел в неё. Он двигался нарочито медленно, каждый раз двигаясь сильнее и резче, дразня её, наслаждаясь тем, как она стонет и извивается под ним.       Он ведь прекрасно помнил все, что было раньше. Ничто из этого и близко не походило на то, что он чувствовал сейчас. Девушка металась под ним, откликаясь на каждый его вздох, любое даже малейшее движение, наслаждаясь этим моментом, и до хрипоты, как заклинание, повторяя его имя.       Двигаясь еще быстрее, он старался не обращать внимание на то, как она забываясь стонет в полный голос и практически кричит, прижимаясь к нему, дрожа всем телом от наслаждения. Это сводило сума, доводило его до исступления, и ему стоило действительно немалых сил продолжать себя контролировать. Она двигала бедрами в такт ему, задыхаясь вместе с ним, доходя до пограничной черты и удерживаясь, балансируя на этой тонкой грани.       Девушка не выдержала первой, выгибаясь под ним с откровенным стоном, с силой расцарапывая ребра, в которые до этого упиралась ладошками. Он зашипел от резкой отвлекающей боли, сминая простынь руками, но все равно продолжил двигаться в ней, пока она наконец не застонала последний раз, почти задыхаясь от нехватки воздуха. Теплые волны удовольствия заполняли каждую клеточку тела и каждый уголок сознания, кружа голову и перебивая дыхание. Его движения стали грубее и порывистее, прежде чем он кончил, давая волю своим желаниям. Это оглушало и накрывало бесконечной пеленой наслаждения.       Шум в ушах стихал, хотя тихие постанывания девушки, приникшей к нему в долгом поцелуе, заставляли кровь бежать с новой силой. Боясь вновь увлечься, он осторожно отстранился, примирительно поцеловав её в лоб. Девушка утвердительно кивнула, отпуская его. Пожалуй, сейчас её можно было назвать по-настоящему красивой. Мягкий полный наслаждения и желания взгляд, спутавшиеся золотистые локоны, припухшие от долгих поцелуев губы, проступивший на загоревшей коже яркий румянец…       Он расслабленно закрыл глаза, перекатываясь на бок и хрипло выдыхая ночной воздух. Ребра саднило. Нехотя поднимаясь с кровати, он подошел ближе к окну, чтобы рассмотреть рану. Проведя ладонью по разодранной коже, он стер следы выступившей крови. Глубокие царапины упорно не хотели затягиваться. Бинтов с собой не было, а значит ему придется ждать, когда раны затянуться самостоятельно. В последнее время это происходило не так быстро, как ему бы хотелось.       - Не думаю, что это что-то серьезное, - донесся до него мягкий голос. – Я знаю способ, который точно поможет тебе отвлечься, - в её голосе чувствовалась улыбка, хотя в тени комнаты было тяжело разглядеть выражение её лица.       Он повернулся к девушке и вопросительно поднял бровь. Она предпочла не отвечать на этот немой вопрос, только хитро улыбнулась и похлопала по месту рядом с собой, по-кошачьи пластично вытягиваясь поперек кровати, закутываясь в помятое покрывало. ***       Впервые за долгое время он не заметил, как провалился в сон. Уставший, вымотанный и, возможно, отчасти довольный. Привычных кошмаров больше не было. Лишь серая густая дымка, застилающая все воспоминания. Пожалуй, он даже был рад этому. Ровно до тех пор, пока не вспомнил то, что так долго мучило его и съедало изнутри.       «У каждого есть выбор, ты просто сделал свой», - надрывно прозвучали решающие слова Кэт, эхом затихая в его воспоминаниях. Комната с покосившейся на стене нелепой картиной все также стояла перед глазами, будто это было вчера…       Прохладный воздух по-прежнему наполнял комнату через открытое настежь окно. Вергилий так и лежал поперек кровати, расслабленно откинувшись, и смотрел на этот перевернутый мир. На пронзительно бледное бескрайнее и такое пустое небо, на ледяное море, способное уничтожить все, что в него только попадает, и тщательно хранящее все свои тайны. Холод, пустота и одиночество. Как это все знакомо.       - Что ты вообще хочешь? – нарушил он затянувшееся молчание.       - То же что и ты, - разомлевшая девушка нехотя перевернулась, путаясь в расшитом узорами покрывале, и положила голову ему на грудь так, чтобы она могла видеть его лицо.       Обесцвеченные глаза по-прежнему вопросительно смотрели на суккуба. Девушка улыбнулась и легко повела плечом, поясняя, как казалось ей, уже давно очевидные вещи. – Я хочу жить, - она наклонилась, прижимаясь щекой к остывающей под утренним ветром коже. И потерлась носиком, вдыхая полюбившийся аромат его тела. Ответ был действительно очевидным и простым, возможно именно поэтому, он сейчас казался странным и даже нелепым. Вергилий удовлетворенно улыбнулся своим мыслям и, откинув голову на мягкую кровать, перевел взгляд обратно на перевернутое предрассветное небо. Кто знает, может все не так плохо.       - Так мне уйти или я всё-таки заслужила право остаться? – ехидно поинтересовалась девушка, царапнув ногтями по затягивающейся коже на ребрах, тем самым привлекая внимание обратно к себе.       - Ты иногда невыносима, - цокнул он языком, приподнимаясь на локтях. Регенерация по-прежнему давала сбои, а девушка явно разошлась ночью не на шутку. Затягивающиеся ссадины неприятно сковывали движения.       - Ты тоже, - она потянулась ему на встречу, пробежавшись пальцами по его груди, приникая к нему в требовательном поцелуе.       Тяжелая ткань покрывала предательски заскользила по гладкой простыне, увлекая их обоих вниз. Что, впрочем, нисколько не помешало им… ***       Восстановленные районы города иногда преображались до неузнаваемости. Вот и сейчас они находились в одном из таких. Офисные центры и банки начали распространяться с удвоенной силой, вытесняя небольшие уютные магазинчики и лавочки на нижних этажах. Классический мрамор сдавал позиции в пользу новомодного затемненного стекла. Вергилий не видел в этом ничего красивого или практичного. Город становился еще более безликим, чем прежде. Нефилим сидел за столиком восстановленной открытой веранды одной из его любимых кофеен. От прежнего заведения не осталось ровным счетом ничего. Все вокруг менялось и это здорово его раздражало. Менялись звуки, запахи, вещи, люди. Даже кофе и тот был не такой, как раньше. Он разочарованно поставил недопитую чашку остывающего напитка обратно на блюдце. Это было очень удобным местом для наблюдения. Раньше он часто задерживался здесь подолгу. Можно было и наблюдать, и работать, и собирать информацию, не привлекая к себе излишнего внимания. Хотя обилие суетящихся и вечно куда-то спешащих клерков быстро надоедало. - Значит начинаем в одиннадцать? – Ребекка отодвинула стул, усаживаясь напротив него. Вергилий поморщился и молча кивнул. В отличие от него, суккубша просто светилась от энтузиазма. После всего произошедшего она в любом случае оставалась в плюсе. Такого количества поглощённых эмоций и энергии было более чем достаточно, чтобы она могла себе позволить вновь использовать свои способности в полную силу. Это не могло не радовать её. Кроме того, теперь она могла спокойно перемещаться по городу среди людей, а это было для неё крайне увлекательным занятием. Ребекка беззаботно улыбалась, наслаждалась и свободой действий, и вновь обретенной силой, и даже редкими лучами солнца, пробивающегося из-за разрозненных туч. - Не забывай где ты находишься, спрячь клыки, - тихо добавил нефилим, критично осматривая свою подручную. Темный брючный костюм определенно шел ей, а тонкая белая кофта чуть меньшего размера, чем следовало, отлично подчеркивала достоинства её фигуры. Повадки суккуба из неё можно было даже не пытаться выбить. Хотя в предстоящих переговорах это только играло им на руку. - Ведешь себя, как дилетант, - сухо прокомментировал нефилим, стараясь скрыть непроизвольный смешок в голосе. Вместо ответа Ребекка быстро осмотрелась по сторонам, и, убедившись, что на них никто не обращает внимание, совершенно по-детски перегнулась через столик и показала нефилиму раздвоенный язычок. - Возвращаясь к тому, что нам предстоит… - суккуб достала из кожаного портфеля очки в тонкой оправе. «Для завершения образа», как объяснила она ранее. – Что будем делать, если он не поведется на это предложение? Люди иногда бывают слишком упертыми. Особенно сейчас, у него же все карты на руках. - Не будем делать поспешных выводов, - протянул он, задумчиво обводя пальцами края чашки. Безусловно, она была права. Да он и сам знал, что надеется им особо не на что. В возникшем хаосе некоторые люди вели себя хуже зверей и даже хуже большинства демонов, совершенно безобразным образом прорываясь вперед к власти по чужим головам. Надеяться на то, что у таких индивидуумов взыграет совесть или чувство страха, было неразумно. - И все же, в крайнем случае можно же… - девушка красноречиво провела пальцем по горлу, тут же заводя руку за ухо, будто поправляя прическу. Юная официантка, с неодобрением косившаяся на неё все это время, буркнула что-то себе под нос и, вытерев соседний столик, удалилась в здание обновленной кофейни. - Не рискуй так, - слишком поспешно ответил нефилим, нахмурившись. Их положение было и так слишком шатким. Идти сейчас на крайние меры и привлекать к себе внимание совершенно не входило в его планы. Подобное убийство абсолютно точно не останется незамеченным. Отпускать её одну совершенно не хотелось. Но показываться на глаза лично этому человеку было слишком опасно. Выждав полчаса, он заказал несколько стаканов кофе на вынос и, изобразив самую доброжелательную из всех известных ему улыбок, шагнул в те же двери, что и Ребекка. Несколько отточенных годами приемов и вкусный латте сделали своё дело. Легенда была придумана очень давно и даже опробована им несколько раз. Его беспрепятственно пропустили на ресепшене и предоставили гостевой пропуск в нужный отдел. За два часа он успел скопировать нужные данные с дисков и подключить устройство слежения на один из узлов связи. Большего ему сейчас и не требовалось. Теперь оставалось только ждать возвращения суккуба. ***       Вергилий раздраженно отодвинул рукав, в очередной раз посмотрев на часы. Она задерживалась. Сильно задерживалась. Он нашел с полсотни слабых мест в их плане и был готов даже к полному провалу, но совершенно не был готов к тому, что она находилась там уже на несколько часов больше, чем планировалось. Это нервировало и злило.       Ребекка вылетела из стеклянных дверей, словно ураган, совершенно нетактично сбивая с ног идущую навстречу секретаршу с ресепшена и без извинений удаляясь от здания. Молоденькая доверчивая девчушка, с которой нефилим успел познакомиться несколькими часами ранее, нервно ойкнула и принялась собирать разлетевшиеся по ступенькам документы.       Он достаточно быстро нагнал разгневанно цокающую каблучками суккубшу и, подхватив её под локоть, увлек за собой на менее оживленную улицу. Девушка словно опомнившись наконец выдохнула, распуская собранные в хвост волосы, пытаясь успокоиться.       - У тебя получилось? – задал он один из самых волнующих вопросов, уклоняясь от запущенного в него с криком кожаного портфеля.       - Да, но, черт возьми, это было первый и последний раз! – суккубша раздраженно сорвала с себя пиджак и с какой-то особой яростью втоптала его в небольшую лужу. О том, что произошло на встрече оставалось только догадываться. – Он будет сотрудничать, - выдавила из себя разъяренная девушка.       Шестеренки выверенного многолетнего плана завертелись. Вергилий не один год планировал это, хотя конечно, разрушение города никогда не было частью этого плана, но и помешать ему, к счастью, не смогло. Тем не менее, сама задумка казалась очень выигрышной. И вот, сегодня они стали на один шаг ближе к достижению цели.       Вергилий в последний раз оглянулся на стеклянную высотку и одними губами произнес то, что нужно было уже давно сказать хотя бы самому себе.       «Прощай, Кэт…»