Затерянная душа

Сколько мы плывём? Возможно, уже больше месяца. Можно подумать, что за это время мне бы уже давно выпала возможность познакомиться со всем экипажем, но нет. Я каждый день пил эту сначала противную, но теперь уже такую привычную настойку из морских слив. Заняться основательно нечем — на всём корабле читать умеют только пятеро: я, Лонок с его братом, и ещё двое писарей, заведующих логистикой судна. Вот и читать было нечего, лишь бесконечные скучные распоряжения логистов о том, сколько риса у них рассыпалось или что одну из коробок с одеждой случайно посеяли где-то на складах. Лонок, как и я, в спешке покидал свою землю, а Шэй… он вообще книги читать не любил, вот мы и остались наедине с однотипными морскими историями и дешёвым пойлом. Однажды меня настолько сильно поглотила скука, что я готов был прыгнуть с палубы и поплыть куда подальше, лишь бы эти идиоты снова не рассказывали одни и те же истории, повторяя их за завтраком, обедом и ужином. Ели мы скудно, а пили только настойку — воды хватило только на первые три недели, пока ещё в холодных водах были. Потом, как вошли в тёплые течения царства Земли, у нас уже как больше недели нет простой воды — стухла практически вся. Ещё есть остатки какого-то странного густого сока, не имеющего яркого вкуса, но его позволяют пить лишь утром, дабы совсем сушняк не замучал. Если Шэй и привык к такому, то мы с Лоноком нет. Ежедневно обмусоливая разные темы, мы с ним чуть-ли не обо всём на свете успели поговорить. Всё это лишь бы не находиться в окружении местных моряков. Они конечно, мужиками были хорошими, добрыми, но интеллекта, который в наших школах нам так развивали, у них не наблюдалось. Это были простые деревенские парнишки, уже десятилетия бороздившие моря и океаны. Из разговора с капитаном я понял, что это была единственная для крестьянских парней путёвка в приключения и деньги. Им, как и мне, не хотелось всю жизнь провести на одном месте, вспахивая поля и собирая урожай через пару месяцев. Они хотели чего-то большего, ведь только увидев мир и то, как живут другие люди, ты можешь осознать, чего стоит жизнь и насколько ценен ты сам… Только ближе к концу нашего путешествия я осознал, что был не прав насчёт их. Ведь в точности также, как они выглядят для своих родителей — покинувших дом, деревню, отказавшись пасти животных и работать в поле, я выглядел для своего народа — побоявшийся сражаться, устрашённый изоляцией, сбежавший из родной гавани как крысы из-под ног, сначала спрятавшись там же, где прячутся эти грызуны — в трюме… Последнюю неделю мы все проводили в общении друг с другом. За этим я и не замечал, как проносится время и совсем чуть-чуть осталось до моего первого визита в иностранные земли. Теперь уже, я знал всех на корабле. Как можно было догадаться и раньше, большинство сбежало от ещё более скучной, чем странствие по океанам занятии — работы в поле. — Понимаешь, Хак, не хотел я с батькой да мамкой всю жизнь травку пахать. Душонка-то приключений требует! Куда же без них! Благо, папенька у меня сам когда-то моряком был, осел вот, лет тридцать назад. Даже советы помню давал, как в океане не сгинуть. Я тут с нашим капитаном деньги зарабатываю, и неплохие. Ещё живой матушке часть отправляю, пускай хоть на старости лет забудет про хлопоты с этим чёртовым урожаем, — говорил бородатый морячок лет тридцати. — Также у меня, всё также! — говорил парень немногим старше моего. — Только папа у меня писарем был при дворе правителя Омашу, я и сам оттуда. Всю юность слушал рассказы родителей о далёких морских путешествиях, пиратах и других опасностях, подстерегающих бедных моряков на их нелёгком пути! Клянусь: мечтал так, что и снилось мне постоянно, как просторы морские покоряю. Читать я так и не успел научиться — в тринадцать сбежал, а там уже как судьба распорядиться, так и поступал. Волей случая я наткнулся на караван торговцев, которые согласились провести через горы Колау, которыми наш город был окружён. Несколько месяцев мы шли, и потом наконец вышли к портовому городку. Они давай продавать товары морякам, а я к ним как раз и записался — юнгой взяли на небольшое судёнышко. Теперь уже десять лет на море, а ещё через десять может наконец своим собственным кораблём обзаведусь! По нашей толпе, сидящей в трюме за большим столом прокатилась волна хохота. Кто-то слева выкрикнул: — Ага, мечтать не вредно! Выпив после очередного произнесённого тоста, держаться на ногах было сложно. Для меня это стало уже привычным состоянием — аккуратно шагаешь в сторону неудобной койки и засыпаешь. Но на этот раз застолье немного затянулось, ибо я не мог пропустить остальные истории, уж слишком интересными они оказались. Спустя ещё историй пять, кто-то наконец спросил и меня: — Хакан, а ты как? Ты что собираешься делать по жизни? Пару мгновений потратив на осмотр пустого кубка, я решил ответить: — Ну… там… это… — на этом моменте кто-то из слушателей громко закашлял, — даже и не знаю, честно, что делать. — Да чё тебе там? Оставайся с нами — будем пиратам задницы надирать, лапать хороших баб и, конечно же, бухать! — сказал он под радостные возгласы остальных, поднимая полную чашу вверх. — За это надо выпить! — прокричал я, схватив целый кувшин в руки. Все резко поднялись: половина конечно попадала или покосилась, но быстро вернувшись в строй, мы громко чокнулись: кто кубками, кто стаканчиками, кто фляжкой, а кто и кувшином. Мы все залились настойкой и неуклюже опустились обратно на свои места. Кажется, про вопрос они уже забыли, и идея сработала. Уже опираясь на стол руками и телом, у меня не хватало сил даже и голову держать на весу. Я резко встал из-за стола, снеся несколько стаканов, и удалился к своей койке, чуть не споткнувшись об какую-то случайную коробку, которыми был так полон наш трюм. — Слышь, эй, подъём! — теребил меня кто-то за руку, прерывая сладкий сон, — Вставай! Ты не можешь такое пропустить! Тут мне было захотелось отвергнуть эту руку, повернуть голову в другую сторону и заснуть дальше, но через секунду на меня снизошло озарение: а вдруг уже сушу видно? Я с трудом встал с койки, доверив весь свой вес ватным ногам, судя по ощущениям так и вовсе онемевшими. Подняв взгляд на того, кто осмелился разбудить такого раздолбая, как я, моему взору представился уже давно знакомый мне моряк по-имени Донг. Этот совершенно небольшого роста человек даже не мог сосчитать до двадцати, но имел такого размера разум и мог говорить на такие философские темы, что даже Лоноку было с ним о чём поспорить. Я проследовал за Донгом на палубу, закрыл глаза перед выходом, и в ожидании прекрасного и такого желанного вида суши, сделал глубочайший вдох, открыл глаза и увидел ничего более, чем огромный корабль страны огня, стоящий прямо сбоку от нашего. Корабль был просто огромен: его массивные мостики были аккуратно присоединены к нашему судну, и судя по отсутствию движения на обоих — либо это к нам пришёл капитан корабля, либо к ним ушёл наш. Поинтересовавшись у команды корабля, стоящей почти в полном сборе на палубе рядом с трюмом, а что собственно вообще происходит, мне ответили: — Проверять сейчас будут. Остаётся надеяться, что они не найдут контрабанду, тогда капитанов обычно пытают на глазах у команды, а потом поочередно казнят каждого моряка. Им вообще наплевать на всё, ведь они в этих морях заведуют, чтобы нам не лили в уши молодчики из царства земли. Пока что, царство земли «царствует» только на земле, но не в море. В море давно уже преимущество всё у Азулона и его флота. Если с этим и так всё было понятно, то сколько ещё продержится их неудача на сухопутном поприще — неизвестно, — шепотом говорил мне Донг, снова появившийся из ниоткуда. — Зуб даю, хотя у меня их и нет, что Ба Синг Се ещё лет десять протянет, а потом враг так сильно ударит, что никакие стены не защитят самый великий город мира. Не самый лучший прогноз в моей жизни. Честно сказать, мне и думать не хотелось о том, что будет, если Азулон захватит Ба Синг Се. Каким бы ты убогим портовым пьяницей не был и где бы ты не родился и жил, каждый в этом мире знал про Ба Синг Се — самый большой город из когда-либо построенных. Если и наше племя захватить трудно, то про столицу царства земли никто не говорит. Моряки разнесли разные легенды по странам и городам, и теперь никто кроме тех, кто видел его в реальности не может сказать, как город в точности выглядит. То его последние драконы охраняют, вымершие лет двадцать назад, то его мол, сам дух аватара охраняет, и потерянный аватар находится именно там. Всё это байки, коими и мой родной город оброс: говорят, что в царстве земли многие крестьяне считают, что у нас люди вечно голодные и умирают от холода и мы дерёмся за каждый кусочек рыбы. Не знаю, кто такие слухи распустил, но с Ба Синг Се всё было ясно: людям нужна надежда, и мне придётся согласится, что жить становится легче, если ты уверен, что столицу, а соответственно и твоего царя охраняет три дракона, не то что дух, а лично аватар и наверное сам Рава. Но, Азулону и его людям давно было всё известно, ибо я скорее поверю в драконов, чем в то, что охрана смогла защитить город от вражеских шпионов — в условиях настолько большого города это просто невозможно. К моменту окончания моих раздумий дверь каюты нашего капитана резко отворилась, и оттуда вышли хохочущие Шэй и какой-то офицер страны огня, направившиеся в сторону трюма. Мы все вместе расступились, открыв дорогу для двоих. Как только «достопочтенный гость» и капитан зашли в трюм, даже при полном молчании остальных я чувствовал всеобщее волнение. И я ведь примерно не знал, что за контрабанду мы везли и где она хранилась. Тут уже нельзя будет сказать «Я не знал, не бейте». Нашли — виноваты будут все, даже если никто, кроме капитана не подозревал о наличии чего-то запрещенного для перевозки на корабле. Они там ходили где-то минут десять, после чего сначала вышел офицер, за ним следом Шэй. Так как он был всё ещё жив и судя по выражению лица, не в слишком печальном расположении духа, всё прошло. Капитан поднялся на борт военного судна за офицером, по прошествии нескольких минут вернувшийся с каким-то куском пергамента. Судя по лицам моих знакомых, они хотели чуть-ли не ликовать, но сдержались. Только подняв мостики, нам пожелали удачи с соседнего корабля, а мы тем временем спешно удалились в трюм, праздновать относительную, но всё-таки победу. — Так что за лист дали? — невольно спросил я капитана, всё отказываясь от выпивки. — Разрешение на торговлю в порту назначения, или торговая грамота, как они её называют. — А что, если нам бы её не дали? — Ну… что поделать… бороздили бы просторы океана на его дне. Стало даже смешно от этих слов. Абсурдная вещь — ты не можешь не получить грамоту, так как не получают её только контрабандисты, у которых одинаковый путь назначения с их судном — на дно. — Ха! Ну вот и прекрасно! — воскликнул я. Произошло это всего за день до нашего прибытия в Гуцзяо. Ещё за несколько часов, до полного рассвета, я наблюдал далёкие очертания долгожданной суши. Когда мы наконец подошли ближе, мне представилась возможность рассмотреть всё издалека: среднего размера город, раза в четыре меньше моей родины, располагался в окруженной высокими горами заснеженной местности. В городе были одни лишь дома, сделанные из глины бежевого цвета, с такими же крышами со скатом, только зелёными. Единственное, что было в городе в изобилии — причалы. Причалов было как минимум штук тридцать, с дополнительными немного за городом, сбоку. Для меня, впервые наблюдавшего такую архитектуру, да и в принципе, впервые увидевшего постройки, сделанные не изо льда, это было воистину шокирующее зрелище. Спустив все паруса, мы медленно плыли к одному из причалов, большая часть которых уже была занята кораблями из нашей колонны. Пришвартовавшись к причалу, наш корабль оказался закован в узы массивного каната, удостоверяющего безопасность судна во время его нахождения в порту. Вся команда собралась у мостика, аккуратно опрокинутого самим капитаном. Он же и первым ступил на первую за долгие недели сушу. Я и Лонок были последними. Пока я пребывал в лёгком экстазе и шоке от окружающих вокруг зданий и предметов, Лонок пытался показывать хладнокровие, хотя по его взгляду было понятно, как же он мечтал увидеть такие места. Весь город был покрыт небольшим слоем снега, в большинстве своём уже сметенным с улиц и крыш местным океанским бризом. По сравнению с нашими краями, тут было тепло. Для местных жителей нынешняя январская температура была холодной, но для меня это было настоящим летом. Следуя традиции, с корабля спустились все моряки, но потом, поболтавши на причале, большая часть зашла обратно, занявшись разгрузкой товаров. Переговорив с, как они его называли, «портовым мастером», Шэй подошёл ко мне с Лоноком, всё любовавшимся настоящими каменными горами и скалами. — Ну, вот вы, мальчики мои, и здесь! — засмеялся он, — Устали наверное от моря этого? Вам бы… наверное, выпить чего-нибудь? — сказал он, приобняв своего брата за плечо. — Знаешь, братишка, дай-ка нам с бедным парнем просохнуть от вашего бухла, уже никуда мне это не лезет… — Что же, моё дело предложить! Капитан развернулся на пятке, и с широченной улыбкой зашагал в сторону местного склада. Погуляв по городу пару десятков минут, мы с Лоноком оказались в каком-то переулке. Сжимаемые стенами массивных, как мне казалось, домов, мы присели на небольшой скамеечке, заведя стандартный для нас диалог: — Как тебе здесь? — спросил меня мой новый лучший друг. — Хм, пока ещё ничего точно сказать не могу… ни о людях, ни даже о еде. — Да о каких там кушаньях речь может идти? Не уж то не пробовал ни разу жёлтый закан? — А, это такие продолговатые ребристые плоды, похожие на нашу сливу? Пробовал, конечно… — Опять ты про эту чёртову сливу мне напомнил. Её уже и есть, наверное, никогда не смогу, вот тут она у меня уже! — произнёс Лонок с улыбкой, проведя пальцем по горлу. Обсудив ещё пару-другую насущных проблем, мы с Лоноком разделились, договорившись встретиться в том же месте на закате. «Интересно, смогу ли я найти то же самое место в темени…». Разгуливая по всей округе, я пытался навязываться людям, дабы поговорить с кем-нибудь кроме своих знакомых, про которых я знал, кажется всё, что только можно было. Хоть и улицы были достаточно широкими, иногда даже шире тех, что у нас на северном полюсе, мне всё равно было некомфортно постоянно находиться среди таких построек. По необъяснимой причине, массивные ледяные дома и колоссальные стены на меня не производили никакого впечатления, но здесь… Здесь меня будто сжимало, но с каждым часом, проведённым в таком окружении, моя душа всё больше успокаивалась. Наконец, по прошествии часов трёх, я и вовсе перестал чувствовать какое-либо давление. Передохнуть я решил на корабле. Долго сдерживаться у меня не вышло, и, схватив кувшин, я бодро зачерпнул из бочки с настойкой и пошёл лежать в свою койку. Местный воздух подействовал на меня отлично — лишние пару часов сна ещё никому не мешал. Плюс, это были первые часы за много недель, когда можно было полностью расслабиться и не чувствовать качки корабля. Найдя полупустой кувшин под койкой, я перелил остатки во фляжку и продолжил прогулку. Идя по узким переулкам в паре улиц от побережья, я остановился сделать глоток, и тут знакомый голос привлёк моё внимание: — Как всегда: десять бочек пороха и две с маслом, тебе ясно? — говорил незнакомец. — Да, к марту в Кан-Ли весь «подарок» уже будет, — сказал знакомый голос капитана корабля. Тут я аккуратно присел и, выглянув из-за угла, наблюдал за обстановкой. За зданием главного склада стояло три человека: Шэй и два незнакомца в тёмных плащах с капюшонами, покрывающими всё тело. Один из незнакомцев, говоривший с капитаном, был ниже всех. Второй, ещё не проронивший ни слова, был в высоту метра под два, и одним своим видом мог неслабо испугать. — Чтобы опозданий не было, как в прошлый раз. — Хорошо, хорошо… Извините дурака, за наживой погнался, да и в колонну, шедшую в северное племя воды, в очередной раз записался. Они закрыли границы, теперь говорят, чтобы шпионов не пропу… — Хватит, — перебил незнакомец капитана. — Просто справься с заданием, получи свои сраные деньги, и вали, пока снова не найдём. И только попробуй даже на неделю опоздать… В этот раз ты уже узнаешь, что такое гнев страны огня! Двое незнакомцев сразу же удалились в заднюю дверь склада, оставив побелевшего капитана с небольшим мешочком, видимо для денег. Шэй, немного постояв на месте и окинув мешочек бешеным взглядом, быстро спрятал его в карман своей шубы, и чуть ли не бегом направился в противоположную от меня сторону. Как только он полностью пропал из виду, я уселся на белый ковёр из снега, оперевшись на стену здания. Вспоминая только что увиденное, я заливал себе в рот алкоголь. Лишь по прошествии пяти минут, я одумался: «Это что же, Шэй — пособник убийц из страны огня?» Из-за новой информации на меня набросилось резкое чувство опасности. Не зная, что предпринять и где искать Лонока, чтобы ему рассказать, я понесся, куда глаза глядели, всматриваясь во всех встречных. Возможно, это смешно, но жизнь меня снова привела туда, где мне место — в таверну. Умяв плошку супа и чай, мне пришлось ещё с час перевести дух в этой грязной забегаловке, прежде чем я снова вышел на улицу. Глотнув свежего, не загаженного запахом рвоты и дешёвой жратвы воздуха, взор мой упал на солнце, всё приближающиеся к закату: «Ещё час-два и пора…» Вот и начало медленно заходить солнце. Его оранжево-красные лучи проходили через весь город, прекрасно отражаясь от заснеженных крыш домов и заметённых улочек. В спешке перемещаясь по городу, я добрался до места встречи к тому моменту, когда солнце уже почти полностью зашло, покрываясь, местность совсем небольшим красноватым блеском. В этот момент пошёл лёгкий снег, и вот, наконец, моему взору предстал Лонок. Закинув ногу на ногу, он сидел на скамейке, широко расставив руки. Моё приближение он сопроводил вопросом: — Ну, а теперь как тебе это место? — шутливо спросил он. — Прекрасное место, с такими же прекрасными людьми, — сатирически ответил я. Своим выражением лица и интонацией голоса я не сильно хотел выдавать положение дел раньше времени, но Лонок, видящий людей насквозь, спросил: — Хакан, что-то не так? — Послушай, друг. Ты же понимаешь, что я ни разу тебе не лгал, да и все эти недели наших разговоров… Ты же понимаешь, какой я человек? — К чему ты клонишь? Что случилось? — Просто поверь мне. Клянусь, что это правда. Я же знаю, что ты умеешь определять ложь. — Во имя Луны, говори же! — вспыльчиво сказал он. Ещё раз удостоверившись, что никого рядом нет, а ставни у окна напротив закрыты, я со страхом заговорил: — Слушай, Лонок… Я гулял сегодня по городу, и… и… — губы не слушались, а от страха настолько похолодело тело, что зубы застучали, — Шэй о чём-то договаривался с агентами из страны огня… Ожидая бурной реакции, даже я, зная его так хорошо, не ожидал такого смертельного спокойствия в его глазах. — Чёрт возьми… ведь как в воду глядел… — Что?! Ты о чём- то знал? — Тихо, не кричи тут на всё улицу, — успокоил он меня. — Не знал, а догадывался. Не расскажешь, что они обсуждали? — Ну… э-э-э… вроде перевозку пороха у него заказывали… и ма… — Масло! Ну конечно… — Что? Откуда ты… — Я на корабле ещё за два дня до отчаливания обосновался. Его мужики тащили постоянно какие-то бочки, в большинстве из которых и вправду была и есть настойка, соль, травы… Вот только однажды они подряд занесли, не помню… может с дюжину бочек, от которых несло так же, как во время атаки страны огня. На них были какие-то пылинки, ага. Пыль, оказавшаяся порохом. — Порохом? — спросил я. — Именно им. Его используют при подрывных работах или использовали на подрывных работах, да фейерверки пустить. Раньше он для мирных целей использовался, а сейчас народ огня им дамбы, горы и целые города им взрывает. Масло у них проводник — отходят на безопасное расстояние, поджигают масляную дорожку, и подрывают пороховые бочки… — Так для чего же он им его возит? — А ты меня спрашиваешь что ли? — возмутился Лонок. — Агентам из страны огня он нужен для очередной диверсии, а Шэй… хм, честно сказать, я был о нём лучшего мнения… теперь мне только интересно узнать, сколько они ему платят, что он за милую душу десятки людей гробит. Пятиминутное молчание становилось невыносимым, и было принято решение его прервать: — А что нам делать? — спросил я. — Хороший вопрос… если наше с тобой «предательство» наших пузачей из племенного совета я прощу… то предательство вообще всех наций, предательство невинных людей — ни в жизнь. Говорю, как единственному, кому можно доверять на этом континенте: парень, беги отсюда, пока ещё голова на плечах есть. Кто прознает про такие дела — попадёт не моему брату, а нам. Шэй то откупится, а вот мы с тобой нет. — Мама сказала мне перед отъездом, что я должен найти человека по имени Сай в каком-то городе Кан-Ши. Всё равно в этом городе делать нечего, я думаю туда и направиться. — Не говори мне ничего. Забирай свои вещи с корабля прямо сейчас, жди меня тут на рассвете. Если не приду вовремя — значит уже поздно. — Чего? — Сказал же, ни слова больше! Бегом! Подорвавшись с места, я быстрым шагом пошёл в сторону корабля, и еле выцепив момент, когда никто не видит, схватил все свои немногочисленные вещи и скрылся в переулках. Прошло от силы минут десять, но Лонока на месте больше не было. Разложив все деньги по карманам и, набив их сверху сушёными сливами, чтобы было слишком сложно меня обобрать, я укутался в свою более тёплую шубу, одолженную мне капитаном, пока мы ещё были в холодных водах. Теперь, лёжа на неудобной скамейке и поджав ноги под себя, я повернулся в сторону спинки и ушёл в небытие, ожидая рассвета…