С улыбкой Он пожирает

Барт очень любит уроки биологии с мистером Пристом. Они всегда наглядные, весёлые и ин-те-рак-тив-ны-е. Как объяснял мистер Прист, это когда можно трогать и что-то делать, а не просто смотреть или слушать. Слушать скучно, Барт тяжело высидеть на месте дольше десяти минут. Поэтому Барт нравятся уроки мистера Приста — он многое показывает на примерах. Такие занятия всегда “полевые” — они уезжают на полдня за город (Барт прислушивается к себе и иногда указывает дорогу. Временами они слушают радио, и ей очень нравится голос, мягко выговаривающий: “Добрый вечер, слушатели, добрый вечер”, — хотя она никак не возьмёт в толк, откуда голос в коробочке знает, что сейчас вечер), находят бедолагу, чья жизнь сегодня закончится, и тогда мистер Прист показывает ей, что значит быть творческой личностью. Он знает множество способов убийства, и ещё больше — разнообразных пыток, но пытки ужасно скучные. Зачем убивать человека долго, думает Барт, если это можно сделать быстро? Только время зря терять. Зато как интересно подержать в руках тёплые и склизкие лёгкие, заботливо вырезанные мистером Пристом! Он объясняет, как расправляются альвеолы при дыхании, как меняются бронхи, если человек курит, а заодно делится рецептом отличных пирожков с требухой. Барт не запоминает рецепты, она все понимает — как же не пошутить про пирожки, когда разрезаешь чью-то грудную клетку, и тебе в лицо брызгает кровь. Ха-ха. Мистер Прист заводит машину, и Барт в последний раз оглядывается на оставленные позади трупы. Сегодня их всего три, и они совершенно точно мертвы, но Барт чудится шевеление среди сваленных кучкой тел, мокрый чавкающий звук и шорох, словно шелестят по сухим листьям несколько десятков маленьких ножек. Барт вздрагивает и поскорее забирается в машину: она не отдает себе в этом отчет, но её тревожат едва заметные глазу движения. Впрочем, вскоре Барт забывает о них. Как и множество раз до этого. *** Барт вспарывает живот пожилой дамочке. Вселенная весьма недвусмысленно дала понять, что дамочке нечего делать среди живых, направив руку Барт с занесённым ножом. Но впервые Барт настолько страшно, что сжимается желудок, а к горлу подступает кислая тошнота. Барт очень старается не оглядываться на мистера Приста. Ещё пять минут назад всё было хорошо — дамочка, издав низкий хрип, повалилась на землю и выронила пистолет; мистер Прист одобрительно кивнул. А потом Барт услышала знакомое шелестение — и одновременно осознала, что оно именно знакомое и не предвещает ничего хорошего. Грязно-коричневая тень сгустилась под деревьями и, вспучившись, метнулась к мистеру Присту, проворно заползая в глаза. Его лицо мгновенно распалось надвое, черты поплыли, а в ало-чёрном разломе закопошилась белесая масса. Вялые, непослушные губы прошептали что-то, приказывая, и Барт попятилась. Она не хотела этого делать. Жуткое располовиненное лицо с вывалившимися на щёки глазами приблизилось и дохнуло на Барт гнилью. В нём ещё угадывался мистер Прист, и от этого было еще страшнее. Губы повторили приказ, и Барт подчинилась. Она дернулась было убить тварь, но тут же поняла — не поможет. Онемев от отвращения, Барт присела рядом с женщиной. Вспоров живот, она погрузила руки внутрь и горсть за горстью стала вытягивать ленты внутренностей, липкие и упругие. Кишки всё не кончались, и Барт отстранённо подумала, что люди устроены очень странно. Слишком много всего. Когда она закончила, тело уже мало походило на человека — просто багровая мягкая кучка органов и пустая окоченевшая оболочка. Барт поднялась и, покачиваясь, отошла, освобождая место тому, что еще недавно было мистером Пристом. Оно подошло разболтанной походкой существа, которое плохо понимает, как управлять четырьмя конечностями, и опустилось на колени. Когда существо погрузило лицо в кучу кишок и раздались отвратительные хлюпающие звуки, Барт не выдержала и отвернулась. *** На обратном пути Барт задумчиво барабанила по подлокотнику — ее преследовало странное чувство, будто она что-то упустила. Да, она ощущала обычное удовлетворение от хорошо выполненной работы, видела, что одежда заляпана кровью, а мистер Прист, насвистывающий какую-то мелодию и вытирающий окровавленное лицо мокрой салфеткой, явно ею доволен, но что именно произошло, она вспомнить не могла. *** Из архива радиопередач Найт Вейла, которые вышли в эфир, но их никто не услышал. Не все сообщения могут прорваться через статические помехи смертельно перепуганного ума. Доброй ночи, Найт Вейл. Сейчас вы наверняка сидите дома, как и следует добропорядочным гражданам после наступления темноты. В руках у вас вода или что-то из списка одобренных алкогольных напитков, который можно найти на сайте мэрии в ночь Парада Планет. Дома тепло, и с вами разговаривает телевизор. У вас всё хорошо. Хотя на самом деле вы понятия не имеете, всё ли хорошо и что такое хорошо вообще. Откуда вам знать? На самом деле вы слабы, беспомощны, а изнутри вас терзает пустота, каждую ночь отнимающая от вас еще немного, пока не останется только то, чем вы сейчас и являетесь. Вам хочется, чтобы кто-то пришёл и избавил вас от всех тревог и несчастий, поглотил все ваши проблемы, очистил от скверны. Тогда вы сможете стать счастливыми, тогда вы сможете стать свободными. Вам может помочь Улыбающийся Бог, незримый глазу (сначала), но неизменно любящий и желающий вам добра. Улыбающийся Бог хочет, чтобы вы были счастливы. Улыбающийся Бог хочет, чтобы вы были свободны. Улыбающийся Бог всегда рядом. Раньше Он жил с нами, но мы отвергли Его божественное присутствие, и Ему пришлось удалиться под землю, в темноту и тени, где Он близок к тем, кто зовёт Его. Если вы примете Улыбающегося Бога в своё сердце, если вы достанете свои сердца из груди, разрежете пополам и положите туда Улыбающегося Бога, тогда Он заберёт себе всё ненужное вам. С улыбкой Он поглотит ваши тревоги. С улыбкой поглотит Он ваши страхи. *начало шумовых помех* С улыбкой Он поглощает сущее. Спасайтесь, жители Найт Вейла. Бегите. *конец шумовых помех* Спокойной ночи, Найт Вейл. Спи крепко. Всё хорошо.