Часть 1
20 марта 2013 г. в 10:02
— Отступаем! — крикнул Страж-командор, стиснув зубы. Гарлоки все прибывали, взбегая по лестнице из главного зала заброшенного тейга, словно тараканы из погреба.
— Черта с два мы отступаем, — оскалилась в ответ Хоук, и хлопнула Андерса по плечу. — Покажи им.
Андерс покосился на Махариэля и сглотнул, крепче перехватывая посох. А вот телохранителя Хоук, городского эльфа, упрашивать не пришлось: он первым бросился в гущу порождений тьмы, круша их двуручным мечом. Лириумные татуировки на его руках и лице, оголенных ступнях светились в затхлой темноте подземелья.
Стражи засели за валуном, а Хоук, дав Андерсу пинка для ускорения, с криком: «За Ферелден!», побежала вслед за своим эльфом.
— Лен'алас лас'дин, — выругался Махариэль. Натаниэль, накладывая стрелу на тетиву, покосился на него с пониманием. — Сдохнуть она, что ли, хочет.
Гарлоки пытались взять Хоук и ее друзей в клещи, отрезав их от Стражей. У Махариэля было двое лучников, — Натаниэль и Мири, долийка из клана Сабре, которую Терон лично выбрал и привез в Амарантайн, настояв на посвящении новой Первой охотницы в Стражи — это давало ему тактическое преимущество при обороне.
— Поможем им? — спросил Хоу, щурясь. — Мы ведь, все-таки, Стражи, а, командор? К тому же, прямого приказа не вмешиваться не было. В том письме было сказано «по возможности».
Пущенная им стрела пробила гарлоку голову, другая, выпущенная с небольшой задержкой — Натаниэль тащил стрелы из колчана стремительно, но все же не так быстро, как долийцы — вошла в просвет между грудными пластинами, так глубоко, что синее оперение едва пушилось в призрачном свете кристаллов, росших в подземной галерее. Мири фыркнула и забегала взглядом по копошащейся массе гарлочья, наползавшего, словно одно огромное живое существо, на Хоук со всех сторон. Выделив одного, она спустила тетиву и улыбнулась. Две стрелы, пущенные на долийский манер, одновременно вошли в глазницы порождению тьмы, подбиравшегося к ручному эльфу-убийце Хоук. Содрогнувшись всем телом, гарлок рухнул навзничь — когда клинок татуированного воина вошел ему в живот, он был уже мертв.
— В атаку, — наконец, скомандовал Махариэль, вытаскивая меч из ножен.
Стражи молча бросились на гарлоков, действуя быстро и слаженно. Натаниэль предпочитал короткие клинки, он никогда не шел напролом — словно танцуя, обошел генлока, уклонился от выпада мясницким тесаком, оберегая бок, и распорол ему шею кинжалом, свободной рукой ставя блок порождению, отделившемуся от группы атакующих. Мири сражалась двумя мечами, как и Махариэль, и все они предпочитали легкие доспехи. Опасно — но только для тех, кто предпочитает сражаться, как шемлены, нацепляв на себя множество громоздких железных пластин и от этого становясь неповоротливыми, как берескарны.
Однако ряды порождений тьмы, сомкнувшиеся вокруг Хоук и компании, начали редеть. Хоук прорубалась наружу и, похоже, Махариэль недооценил ее эльфа. Тот махал своим огромным, неудобным, не по росту двуручником с такой легкостью, словно в его руках было перышко, выкашивая гарлоков, как шемлены — пшеницу. Перерубленные тела падали, по ним лезли следующие и следующие порождения, но их с каждым разом становилось все меньше.
Андерс, до сих пор только лечивший своих подельников, но не вступавший в бой, словно с цепи сорвался. Он жег визжавших гарлоков голубым огнем, обрушивал на их головы куски скальной породы так, что подземная галерея ходила ходуном и на головы Стражам и киркволльским наемникам сыпалась каменная крошка. Махариэль хотел было крикнуть, чтобы Хоук придержала своего мага — он же их тут заживо похоронит, но вовремя заметил, что с порождениями тьмы сражался уже не Андерс. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы узнать одержимого, когда увидишь его, а то, что видел Страж-командор, уже не было человеком.
Махариэль знал его, ведь когда-то Андерс был его Стражем. Надо было отдать его храмовникам, пока еще была такая возможность, подумал Махариэль, вгоняя генлоку меч в грудную клетку — сверху вниз, раскалывая ключицу. Это было немного похоже на сажание на кол: острие клинка, верно, вышло где-то в паху. Уперевшись низкорослой твари ногой в живот, Махариэль выдернул меч и поспешил к Хоук, но спешить было уже некуда. Только что на его глазах неслаженный отряд из взбесившейся шемленки, ее одержимого друга и растатуированного городского эльфа сделал работу двух патрулей Стражей.
Наверное, ему бы следовало ее похвалить. Похвалить ее доблесть, например. Сделать что-нибудь вроде того, что так любил делать Алистер. Махариэль вытер меч об истрепавшийся черный плащ гарлока-лейтенанта — про себя он разделял их «по званиям», так было проще их различать. Изуродованные моровой чумой лица были похожи — белые, как у покойников, со ввалившимися носами и рядами острых щучьих зубов. Поэтому в голове Махариэля, с тех пор, как ставший Стражем Мак-Тир начал учить его шемленской стратегии и тактике, гарлоки и генлоки подразделялись по родам войск и должностям, даже если сами порождения и слыхом не слыхивали о таких градациях.
Страж-командор любил порядок. А Хоук постоянно порядок нарушала.
Она стояла перед ним; потная, запыхавшаяся. Ее лицо и доспех из серой стали были покрыты мелкими черноватыми брызгами гнилостно пахнущей, маслянистой жидкости — крови порождений тьмы. За ее спиной Андерс, к которому уже вернулось сознание, — его, а не его демона — пытался вытащить из гарлочьих ребер застрявший посох. Труп порождения еще дымился. До битвы маг избегал смотреть Терону в глаза, а теперь встретил его взгляд почти с вызовом.
— Ты не выполнила мой приказ, — сказал Махариэль, сверля Хоук взглядом. Он был в ярости и обычно в таком состоянии не выбирал слова, но жизнь с шемленами научила его быть осмотрительнее; они были глуповаты и не всегда видели корень проблемы, а Страж не мог посвятить свою жизнь убийству дураков — у него хватало и других дел.
— Я тебе не служу, — хмыкнула Хоук. Она пыталась принять непринужденный вид, но ее выдавало сиплое дыхание, которое она никак не могла выровнять, — так с чего бы мне слушаться твоих приказов?
— Верно, ты мне не служишь, — кивнул Махариэль, — а еще ты не Страж. Ты — шемленская дура и мародер. Поэтому, если я еще хоть раз увижу тебя на Тропах, мародер, я позабочусь о том, чтобы власти Киркволла воздали тебе по заслугам.
— Какие власти? — хохотнула она, опираясь на меч. — Ты с ума сошел, что ли? Наместнику все равно, а рыцаря-командора интересуют только маги.
— Я все сказал, — отрезал Махариэль. Телохранитель Хоук подобрался — эльфийский раб, что за жалкое зрелище, скривился Махариэль. Слабый духом, но сильный телом, навроде боевого пса из тех, что так ценят ферелденцы. — Сначала ты затеваешь драки в городе, нарушая порядок, поддерживаемый наместником, потом ставишь под угрозу жизни моих людей на Тропах. Мое терпение не бесконечно. Поэтому я говорю тебе в последний раз, ферелденка — не попадайся мне на глаза.
— Иначе — что? — крикнула ему в спину Хоук, когда Махариэль вдел меч в ножны и зашагал прочь от побоища. Запах крови дразнил его обоняние, вызывал в памяти мысли о ночной охоте в Бресилианском лесу, но к горлу подкатывала тошнота. При спуске на Глубинные Тропы командора начинал мучить неутолимый голод, но он предпочитал не думать о том, что могло бы его утолить. Огонь скверны бежал по его жилам, и Махариэль ни на минуту не забывал о том, чем он и другие Стражи обязаны своей способности противостоять Мору.
— С чего ты на нее так взъелся? — негромко спросил Натаниэль, нагоняя командора. Неофитка Мири плелась позади, она получила хорошее долийское воспитание и не встревала в разговоры старших Стражей. — Наемница как наемница, мало мы таких встречали? Из некоторых даже хорошие Стражи получались.
— Она путается под ногами, мешает мне, — объяснил Махариэль, ускоряя шаг.
— Мы бывали и в худших переделках, — напомнил Натаниэль, и вдруг усмехнулся, почесав щетинистый подбородок. — Ты бросаешься на нее потому, что тебе кажется, что она делает то же самое, что и ты, только лучше, чем ты.
— Нет, — угрюмо отрезал Махариэль и добавил, помолчав. — Я никогда не был настолько безогляден.
— Неужели? — радостно изумился Натаниэль. — А как же твой знаменитый план «а теперь мы все дружно наваляем вон тем порождениям тьмы»? А как же «мы просто вломимся в его логово, а дальше — по обстоятельствам»? А помнишь твое «пойду-ка я потыкаю в этот элювиан мечом», сам рассказывал, как тебя потом Дункан нашел?
«Дело не в этом, — раздраженно думал Махариэль, откидывая с дороги носком сапога чей-то обглоданный череп, каких много встречалось на Тропах близ гарлочьих логовищ. — Но... если не в этом, то в чем?»
Перед его глазами снова и снова вставала простоватое, плоское, как масляная лепешка лицо Хоук с красной авварской татуировкой на переносице, ее лукавые шемленские глаза, крепкие груди, распиравшие тесноватый нагрудник дешевого доспеха и глуповатая ухмылка.
Эта женщина бросила ему вызов. Эта женщина попыталась оспорить его авторитет. Эта женщина... К демонам и в Тень эту женщину, выругался про себя командор — и услышал за спиной топот чьих-то ног. Не порождений тьмы, нет — Стражи способны почувствовать их за мили и мили.
— Эй, долиец, постой! — бодро вопила она. — Ты ведь знаешь выход? Кажется, мои идиоты потеряли карту!
Махариэль кожей почувствовал низковатый смешок Хоу, и, схватив его за воротник, яростно прошептал:
— Рискнешь шутить над тем, как Алистер рассказывал, что я два дня водил их по Орзаммару, пока не признался, что заблудился — выпотрошу тебя твоим же ножом.