***
Мангл давно потеряла в памяти тот самый момент, когда в первый раз их взгляды соприкоснулись друг с другом. Её разум наполнялся сумбурными воспоминаниями, картинки которых постоянно менялись, но неизменным персонажем, казалось бы, главным героем всех фрагментов являлся один единственный, неповторимый и гордый по своей сущности, но храбрый и честный… Она бы даже сказала, замечательный и в глубине души очень добрый и ранимый аниматроник. Фокси… Одно единственное имя — и ей словно сносит крышу цунами из сокрушительного потока нежных эмоций. Нежных — преимущественно, но не полностью, потому что каким бы внутри не был этот завораживающий пират, но снаружи он всё ещё самодовольный идиот. Мангл печально вздыхает, потому что его внимание обращено в совершенно противоположную к ней сторону, да и вряд ли он помнит её имя вообще. В её механическом сознании всплывает мысль, что ему вообще плевать на его обшарпаных собратов и это заставляет её чувствовать себя как-то по-особому грустно и неприятно отчасти. Но это новождение сразу же улетучивается, когда к нему подходит старая, потёртая от времени и растасканная модель Бонни и они ведут непринуждённую, можно даже сказать, дружескую беседу. Мангл с теплым чувством лёгкой радости понимает, что Фокси — по-прежнему великолепный и вовсе не эгоист, как считают многие. Просто со своими принципами и тараканами в голове. Она решает подползти ближе, царапая потёртый, пыльный потолок и задевая трубы, но это звучит почти бесшумно на фоне непринуждённо играющей фирменной пиццерийской мелодии, что постоянно крутится в рабочее время и потому, оставаясь незамеченной, лисичка облегчённо выдыхает. Тем временем разговор её пассии заканчивается и Фокси, облокотившись о серую стену, смотрит вслед уходящему собеседнику, а после устало прикрывает глаза, о чём-то размышляя. Мангл буквально замирает и боится лишний раз шелохнуться. Она находится практически над головой засыпавшего пирата и одно неверное движение с её стороны может стать решающим началом для провала. Просто не шевелись, он не должен знать, что ты следишь за ним! Она ловко ухватилась за ближайшую трубу, сливаясь с тенью. Её янтарный глаз блеснул обновлённым интересом к дремавшему лису и она слегка склонила голову, позволяя себе наконец насладиться образом единственного, кому она хотела бы доверять в этой жизни. Он так чертовски близко к ней! И… Он всё ещё великолепный. Фокси… Его изящные черты лица заполняли весь её разум и внезапно Мангл поняла, что неосознанно спустилась к нему на очень короткое расстояние от его неподвижной головы. Лисичка тут же опомнилась, быстро оглядев помещение, но к счастью её маленьких оваций никто не заметил. Она сконфужено отвела взгляд, но отдаляться не стала, потому что кое-что интересное промелькнуло у неё перед глазами в её памяти. Мангл часто наблюдала как люди, в частности, их посетители выражают свои чувства с помощью поцелуя. Постоянно. Пусть это мама с детьми, или просто влюблённая пара. Люди часто так делают. Лисичка приблизилась к Фокси, фиксируя это в своей памяти как хорошее воспоминание, и легонько, почти невесомо с нежностью коснулась его огненно-рыжей щеки своими алыми губами. — Я люблю тебя, Ф-Фокси… — Трепетно, еле слышно прошептала она, прежде чем быстро вскарабкалась по потолку, смущённо оглядываясь, пока не скрылась в тени. Фокси лишь хитро улыбнулся, открывая горящие хитростью и желанием глаза, а на его лице заиграла победная улыбка. — Глупышка, — прошептал он в пустоту прикасаясь к месту поцелуя. — Пираты никогда не дремлют. Он украдкой взглянул на место, куда убежала лисичка, а после грациозно повернулся, скрывая от всех свою истинное, довольно-смущёное выражение лица.***
А на следующий день Мангл была в не себя от счастья и одновременно лёгкого удивления, потому что на полу для неё лежала специальная записка со знакомым ей почерком: «Ты тоже мне нравишься.»