I got lost

Раз. Два. Три. Он как можно сильнее отталкивается двумя ногами, чтобы сделать свое коронное сальто. Миколас делал его уже не раз, но все равно волнуется — пол слишком скользкий для подошвы его кроссовок. Раз. Два. Три. Не хватило еще какой-то секунды — он падает со всей силы, неудачно приземляясь на шею и мгновенно сжимаясь от острой боли. Слышно, как поспешно выключили музыку, как подбежали танцоры с организаторами. Все что-то спрашивают, трогают его за плечо, но чех лишь мотает головой и закрывает лицо руками. Он плачет. Все, к чему он стремился, обрушилось в одно мгновение. Его мечта потеряла крылья, столкнувшись с жестокой реальностью. Столько сил, столько тренировок и потраченных нервов. Миколас прекрасно понимал, что второго шанса не будет, даже уже третьего, учитывая его изначальную готовность ехать на Евровидение в прошлом году. Он просто всех подвел — родителей, друзей, фанатов. В самый ответственный момент, на финишной прямой, когда наоборот должен был прогнать весь номер на «отлично». Но не смог. Пресс-служба в панике бегает от одного врача к другому, заодно спрашивая его о предстоящем выступлении. Отменять? Черта с два. — Я выступлю, несмотря ни на что, — громко произносит парень, в упор глядя на столпившихся вокруг себя людей. — Но, если что-то серьезное, — качает головой сотрудник посольства Чехии, — мы не можем так рисковать. — Можем, — перебивает его Миколас, морщась от боли в шее и спине, — я шел к этому так долго не для того, чтобы сейчас сдаться. — Ладно, потом поговорим. Его кладут на носилки, осторожно надевая на шею специальный корсет. Разочарование. Именно сейчас Йозеф остро чувствовал, что на этот моменте все и могло бы закончиться. Завтра он бы уже вылетел с вещами в Чехию на лечение, и все. Он бы подвел свою страну, пусть даже и снявшись с Евровидения из-за серьезной травмы. Ну нет, нет, еще слишком рано сдаваться, хотя может и нет. Миколас натягивает на голову капюшон, закрывая ото всех лицо, чтобы дать волю слезам. Мужчины не плачут? Да кто вам сказал такую чушь? И это не показатель какой-то слабости или немужественности, это — отчаяние. Отчаяние, хватающее тебя за горло и обещающее массу проблем со здоровьем. Но к счастью, а может и нет, чех был не из тех, кто просто опустил бы руки перед очередными трудностями в жизни. Сдаться сейчас, это значит проиграть потом. И это совсем не вариант. Врачи лишь качали головой и объясняли, что без снимков они ничего не смогут сказать. Все ухудшилось к ночи, когда пришла адская боль, не дающая даже сомкнуть глаз. Всю ночь он пролежал, уставившись в потолок и слушая шорохи за дверью. После того, как чех не смог даже пройти до соседнего кабинета, на уши поднялась вся больница. Уколы, еще уколы, и еще немного. Ему авторитетно заявили, что о Евровидение не может и быть речи, а стоит разобраться с последствиями падения. Миколас довольно быстро вышел из себя, удивляясь, как можно быть настолько пессимистами. — Я выступлю, в любом случае, — процедил парень, покидая больницу, чтобы направиться в еще одну неподалеку. Как, как он мог поднять руку на то, к чему они столько шли? Сколько поддержки, сколько теплых слов и пожеланий победы. Все эти люди верили в него, а он по своей же глупости поставил под угрозу все. Миколас прекрасно видел не только комментарии с пожеланиями скорейшего выздоравления. Были и те, кто считал это эдаким пиар-ходом, только чтобы привлечь внимание прессы. Неужели мы живем в такое время, когда доверие между людьми вообще не существует? Неужели во всех несчастьях теперь винят самого человека или говорят, что он специально это сделал, чтобы привлечь к себе внимание. Звучит глупо, но такова реальность. Откуда в людях столько зла и ни капли сострадания? Мало приятного, когда тебе желают поскорее убиться и освободить место для кого-то в финале. Финал. С каких пор за это готовы убить? Он не считал, что более всех достоин попасть в пятерку лидеров — Миколас просто делал то, что ему нравилось. Он вкладывал душу и всего себя в процесс подготовки к выступлению. И что что, но чех был даже слишком общительным. Именно поэтому с другими участниками он по мере знакомства и получения нужной информации нашел довольно быстро обший язык. Особенно с Ари из Исландии и испанцем Альфредом. Оба примерно были одного возраста с ним, что только радовало. И так приятно было получить поддержку в первую очередь от них. Больница. Еще одна больница. Один врач. Другой врач. Антибиотики. Обезболивающие. Его старались поднять на ноги как можно быстрее. И вот уже на ланч Йозеф смог самостоятельно прийти. Боль постепенно отступала, заставляя парня только сильнее хотеть вернуться к репетициям. Надо было наверстывать упущенное. Все движения он делал хоть и осторожно, но с той же тщательностью, как и прежде. «Я сохранил то, что принес в своем рюкзаке. Оптимизм и никакого страха.» Он выступит. В любом случае выступит. И попытается приложить максимум усилий, чтобы выложиться на все 100%. Какие бы преграды не вставали на твоем пути — нельзя сдаваться. Нельзя опускать руки, просто нельзя.

Then it got heavy Mom I'm feeling home already but steady