I
— Раздевайся. Загребущие руки сжимают бардовую простынь из шелка. Здесь всё пахнет красным и пропитывается в легких, оседая копотью при каждом вдохе. Воздух сжимается. Глаза излучают манящую тайну сквозь непроницаемый цвет кофейной радужки. Цвет этих чертовых глаз никогда не был скучным; смотришь в них, а они тянут на дно, топят, душат. Пока Он чувствует страх, исходящий от меня, Он не сможет меня убить.I
В тот вечер я впервые был приглашен на Его дьявольский бал: Он угощал меня вином, схожим по смаку на кровь, баловал ягодами граната и сладкой, как сахар, клубникой. Мне нравилось это проявление внимания в невесомых касаниях. Мне льстила эта ревностная защита от Его жадных соратников (Он был совершенно нетерпим к любым, малейшим посягательствам в мою сторону)... И ему было чрезвычайно сложно овладевать собой. — Желаешь чего-нибудь? Я всё исполню, мой Господин, — Его звероподобное дыхание и бархатистый голос дурманил меня. Я понимал изначально, это игра на выживание. Сидя у него на колене и наблюдая с трона за органичными танцами, я искушал самого себя. Жевал ненавязчивые мысли о будущем. И в очередной раз посмотрев на кружащихся в воздухе дам, я решил, что хочу танцевать. Меня обивал холод от горячего носа, которым Он водил по моей шее и терся головой — очень трепетно и нежно. Он хочет меня съесть. Я знаю. — Ты пустишь меня? — мне было позволено всё, но я сокрушался перед страхом, пока находился в Его руках. Он ласково заправил выпавшую прядь белоснежных волос мне за ухо и склонил голову вбок. — Драко, — неустанно гладил меня по рукам, не намереваясь выпускать, — Вы действительно хотите спуститься на эту шахматную доску? — попечительный острый взгляд со стороны смутил меня. Я не прочь позабавиться сегодня перед уходом, поэтому тотчас же зарылся своими пальцами в Его густые волосы и уверенно кивнул. Он топит меня в дурманящем голосе и взгляде, продолжая испытующе прожигать меня антрацитовыми глазами. Признаюсь, я и сам не хочу от Него уходить. — Да, Гарри, — шепчу и слежу за дернувшимися вверх уголками губ, давно не чувствуя ничего, кроме ласки и нежности, ленивого покровительства и опеки. Я уже весь пахну Им, и ни одна тварь не сунется в мою сторону — Он пожирает всех без следа. На фоне пестрой черноты Он монолитен и весом. — Господин, Ваше желание — мое желание, — Он обнажает свои клыки, — Но мое желание... Волнение пробирает меня до костей. —...Это и Ваше желание тоже. Иллюзия. Я распадаюсь на части и в онемении открываю рот. Время на часах замирает; кажется, перестают двигаться и плывущие по залу дамы со своими демонами-ковалерами. Гарри надевает свои черные перчатки, застегивая запонки на рукавах белоснежного фрака, и протягивает мне ладонь. Он согласен. Я учтиво киваю и принимаю его руку в свою.Я собираюсь танцевать со смертью.