Pretty agent who buys me pills

      Мимолетные образы людей сменялись друг за другом, словно фотографии в альбоме. От этого непостоянства гудит голова.       Девушки, трущиеся об парней в клочьях от именитых кутюрье, имена, которых с трудом выговорить не могут, барышни, с графичными бровями, со вколотыми в губы ботоксом, та и в остальных частях тела также вколоты, до боли все одинаковы. «Почему я прожигаю этот день в этом отбитом месте?» Чем же отличаются эти пришибленные от наркоманов? Задаваться таким вопросом неуместно и весьма некорректно, скажите вы, но видели наркоманов и этих пришибленных вживую, разговаривали, общались? Единственное, что их отличает, так это то, что наркоманы — заложники самого себя, а пришибленные — общества. Праздновать такое великое событие в клубе, хоть и дорогом, казалось, для Максима пустозвонством, он мог уйти, но сходить с ума в полном одиночестве не самая лучшая альтернатива. Неоновое свечение обволакивало помещение, в пространстве витал запах пота, смешанный с дорогими мускусными духами, под медленную плавную музыку терлись обмякшие тела, напоминая, произведения высокого искусства, хотя, самим соучастникам, далеко до него. Все мы — отголоски предстоящих скульптур, нот и картин, зарождение нового мира, каждый человек может подчинить все мироздание, если только захочет, но вместо этого, он становится заложником сего пиршества. Кожаный черный диван прогнулся под весом парня, который внезапно свалился рядом со скучающим Максимом: — Дружище, улыбнись, а, не путай клуб с похоронным бюро. — похлопал по плечу друга Слава, протягивая стакан виски, увидев, отказ, он отложил напиток. — Знаешь, как я не люблю подобные мероприятия. — потянулся Максим. — Будь проще, Макс, я тебе мораль читать не буду, но спустись на грешную землю, ладно? — парень достал из заднего кармана блокнот и ручку, затем размашистым почерком наполнил тетрадь. Пока Слава задумывался над новым треком, к столу подлетел хороший друг Максима и выглядел он, грубо говоря, охуевшим. — Макс, вот только не охуевай, — после такого пребываешь в данном состоянии неделю. — Помнишь, старшеклассницу, которая нам покупала аскорбинки? — спросил парень, вымачивая досуха темную хлопковую футболку. — Я ее встретил, когда бармена уговаривал на скидку. — хохотнул парень. Максим смутился, задумавшись, что за старшеклассница, которая покупала им аскорбинки. — Как ты узнал, что именно она? Наверное, спутал. Не помню я никакую старшеклассницу. — Я хоть и тупой, но не настолько. Так, ладно, первый класс и первый тряс, — щелкнул пальцами парень и уставился на Славу, который услышал обрывки фраз из разговора и с интересом взглянул на Максима. — помнишь, как старшеклассники отобрали у нас первые карманные и аскорбинки? И вот тогда одна старшеклассница дала им подзатыльника и вернула нам деньги с аскорбинками. — Ева? — неуверенно произнёс Максим. — Да. — Нет у меня никакого дела до неё, Кир. — Я тебе говорю, она, как сочный сорт яблок, американка, мамой клянусь. — пародируя торговца на рынке проговорил Кирилл. — Интересно, она также поглощенная аурой печорского бытия? — задумчиво грызя колпачок ручки проговорил Слава, опуская взгляд на сотворенное им, в тетрадь. — Надо ж так любить свой город, чтобы уехать из него бесповоротно, — хохотнул Кир. — Она ещё бывшая Макса. — Я лучше б остался на своей родине. — грустно проговорил Слава про себя, главное, чтобы он так не ушёл в запой. — Но ты сидишь в самом дорогом клубе Москвы, тупень. — усмехнулся Максим, давая подзатыльник другу, тот бросил мимолетный взгляд, пронизывающий до костей. — Место, на котором мы выросли, частично, нас сформировывают, как личность. — Кажется, я попал в общество «мертвых поэтов», а не мертвой династии. — вздохнул Кирилл, делая очередную затяжку, та футболка, в которой он был, давно покоилась в недрах рюкзака. Холодок пробежался по рельефному телу, отчего парень прикрылся рюкзаком. — Это тебя спасёт от холода? — смеясь, спросил Глеб, который появился из ниоткуда. — Ты выполнял те упражнения? — увидев друга, пытавшегося смутить его, но Кирилл быстро среагировал и вогнал в краску уже Глеба. — А, нет. — протянул лениво Голубин. Глеб, в силу своей лени, не выполнял никаких упражнений, которые могли прочистить ему некоторые звуки, отчего его речь была бы более приятной на слух. — В некой степени мне стыдно, — признался исполнитель, — даже не пред тобой, Кир, а мне стыдно перед самим собой. Стыдно, что строю из себя некого талантливого артиста, коим я не являюсь. Раздаю советы, как ты, о том, что надо прочищать долбанные звуки, читать как больше книг, строить свою речь грамотно, но блять, я не могу, наверное, слаб, нет, я точно слаб. Нет силы воли, нет дисциплины. Это убивает меня. — Глеб никогда не любил таить в себе обиду и тайну, он нуждался в выплеске эмоций. — Не загоняйся по этому поводу. Просто делай. Бери пробку и выполняй упражнения. — Сейчас бы я только достал пробку из-под вина. — глубоко вздохнул Голубин. — Кир, ты как-то сказал, что Ева — бывшая Максима, так он с ней встречался в первом классе? — удивленно спросил у друга Слава, достав вино из мини бара, расположенного рядом со стеклянной стойкой. — А часто ли у вас, на Украине, старшеклассницы встречаются с первоклассниками? — протянул Кир. — Не особо. — хохотнул Слава. — Как она выглядит? — спросил Голубин, перекатывая пробку между ладонями. — Она мне напоминала героиню из «мечтателей», такая же до безумия очаровательная девушка с белоснежной кожей, — усмехнулся Лазин, вспоминая первую любовь. — Но сейчас ей сколько? — Тридцать пять. — коротко ответил Максим. — А она очень хорошо сохранилась. Наверное, денег не жалеет на себя, ведь только телом и лицом умеет работать. — протянул Кир, смакуя каждое сказанное слово. Женщина, действительно, была властной в своём роде, с длинными вьющимися чёрными волосами, тело в россыпи родинок и выглядели они весьма мило на молочной коже, длинные стройные ноги, которые так и манили, чтобы устроиться между ними. Как ни пошло звучало, но у Максима перехватывало дыхание от вида высокой полной груди гризетки. — Почему вы перестали с ней общаться? Кир подавился томатным соком и уставился на Славу, тот же сразу понял, что вопрос он задал весьма неуместный. — Сказала, что я лишь был развлечением на месяц, так сказать, игрушкой, — горько усмехнулся парень. В то время он страдал, как никто, возможно, он забыл бы её намного раньше, если занялся чем-нибудь, но родной город не позволил ему такой роскоши, оставалось лишь страдать. — Вот блядь, — закончил Слава. — Не думал отомстить? — поинтересовался Голубин, потягивая шот виски. — А зачем? Если не её слова, то меня не было бы тут, с вами. — А теперь можешь ей отомстить. — не унимался Глеб, если его друг не отомстит той дуре, то это сделает сам. — Я думаю, местью назвать могу то, что занимаюсь любимым делом и мои друзья разделяют со мной это. А мстить другим путём — низко. — Та и спать с женщинами не комильфо. — Но женщины намного лучше пустышек. — отметил Лазин. — Блять, она только что вышла из ВИПа. — вытирая рот от следов томатного сока проговорил Кир. Взору парней представилась длинноногая брюнетка в свободном костюме в полоску, который подчеркивал длину ее ног, некая небрежность в прическе и макияже добавляло только шика, дорогого шика. Ей не было двадцать, и не двадцать пять, но она могла дать фору любой модели. Она, как выдержанное дорогое вино. — Не знал, что женщины настолько сексуальны в блядском костюме. — сглотнул Слава. Остальные парни были согласны с ним, вокруг было много красивых девушек, но именно она манила к себе, самоуверенность и харизма так и выплескивалась наружу. — Я знаю её. Она ведь не работает в «VOGUE”? Брюнетка озиралась по сторонам и увидела их, мертвую династию, убедившись в правдивости её мыслей она направилась в сторону компании, состоящей из парней. — Добрый вечер, я Ева Климентьевна, главный редактор издания VOGUE. У меня намечена встреча с Глебом Голубиным, — женщина даже не осмотрела компанию парней, а сразу обратилась к Голубину, тот же опешил и пытался вспомнить все нормы этикета. — Ах, да, я — Глеб Голубин. — прокашлялся парень. — Где мы можем обсудить с вами наш совместный проект? — Давайте тут, чтобы зря время не терять в поисках места. — предложил уже Кирилл.  — Да, конечно. — безапелляционно ответила женщина. — Мы тебе никого не напоминаем? — осторожно спросил Кир. — У меня нет времени на обсуждения. — Так ты стала редактором крупного журнала, — констатировал факт Кир, — сколько ж папиков тебе пришлось ублажать своим ротиком? — ехидно поинтересовался парень, крутя в руках сдутый пакет томатного сока, остатки напитка стекали по оголённому торсу, данное зрелище привело Еву в недоумение, нежели его слова, — почему так реагируешь? Ведь не впервые видеть такое зрелище. Та и в таком возрасте заниматься таким — стыдно, даже для тебя. — Я вижу, ты набрался смелости, чтобы высказать своё детское лепетание мне, — усмехнулась. — Да, ты прав, пришлось немного парней ублажать своим ротиком, но подчёркиваю, любимых. Кирилла передернуло от последнего, сколько любимых парней у неё было. Получить должность главного директора крупного журнала не так уж и легко, особенно для молодой тогда девушки, как Ева. — В мужчинах заложен секс, как ни крути, достигал с помощью него небывалых высот, пусть и ты тоже считаешь меня шлюхой мужского пола, то и дальше считай, но я остался все же тем парнем, который всегда мечтал вырваться из бедности. — А чем ты отличаешься от меня? — Ты женщина. Тебя не должно быть тут. — Ох, чтобы я осталась там, понимая, что есть лучшая жизнь за пределами этого маленького городишки? Богатые люди, отнюдь не добрые пекари, которые пекут хлеб ради народа. Парень ничего не ответил, схватив рюкзак он ретировался. — Не парься, с ним бывает такое. — один парень так и добрался до правил этикета. — Мои контакты ты знаешь, Глеб. — кинув взгляд в сторону Максима она пожелала всем удачной ночи и ушла. Она направилась в другой зал, в приватный. Такая женщина, как Ева, не стала бы толкаться в тесной толпе пьяных отбросов, она не просила бы самбуки и предпочитала взрослых мужчин, коим является теперь и Максим. В приватном зале мало кто отдыхал, все предпочитали темное помещение, ведь в клуб собираются не за игрой судоку. Но в подобном заведении царила аутентичность, пронизывающая до глубины души мелодия, слабое освещение добавляло толику уединения, интимности. «У богатых людей нет проблем. Финансовых.» Сюда приходили персоны, занимающие высокие должностные места, одинокие мужчины и женщины, пытающиеся заглушить боль алкоголем и наркотиками, все они были несчастны, имея миллионное состояние, но ведь это главное? Живут ли они? Или жалко существуют, но нет цены погоне за такой жизнью у пришибленных, думая, настолько поверхностно, они поднимаются на третий этаж, в приватный зал, для счастливых богатых. Зал был отдан на растерзание именитым дизайнерам, которые творили такое грязное дело, что люди приходят сюда, уходили другими, совершенно другими… Тонкое понимание человеческой психологии наталкивает людей к безумным поступкам. Парень направился к одинокому столику, за которым сидела Ева, пригубив полусухое, она заметила Лазина. — Максим? — удивлённо спросила редактор, откладывая бокал поодаль . Ни вопли, ни слез, ни крепких объятий. Она всегда была скупа на эмоции, на проявление чувств кому-либо. — Да, это я. Немного неловко получилось, встретить тебя тут, в клубе. — смутился парень, немного расстроившись, что она не заметила его в компании друзей. — Почему же? Я тут по конкретному вопросу, а вот тебе не рано ли для таких клубов? — улыбнулась девушка, приподнимая брови. — А не поздно ли для тебя? — Замолкни, а. — девушка ничуть не смутилась насчет того, что он упомянул её возраст, довольно солидный возраст, дабы не пить чашку кофе в присутствии мужчин в клубе. — Почему именно клуб? Ты ведь тут по деловому вопросу? — Народ требует отменного говяжьего стейка прожарки медиум. — пригубляя бокал вина пролепетала Ева. — Девчонки готовы скупить журналы под вашим именем. — А кем работаешь? — хотя Ева представилась, но все мысли улетучились, отодвинув стол, он присел. — Креативным директором. А ты как? До сих пор маешься с этой музыкой? — в ее словах Максим уловил толику высокомерности и надменности, он всегда знал, что она относится к подобному виду деятельности, как несущественному. Но становится креативным редактором он не хотел, данная профессия слишком ограничена для него. — Как ты сказала, маялся ерундой и вступил в известное объединение, такая «ерунда»приносит довольно хорошую прибыль, а главное я в гармонии со своим хобби. — Впечатляет, значит, есть в тебе толк. Пока молод, радуйся, что можешь позволить себе такую роскошь, как хобби. — хмыкнула женщина. — Ты как была добродушной и милосердной, так и осталась. Пора и тебе повзрослеть, милая, я за свои двадцать пять повидал в жизни много, нежели ты, в свои тридцать пять. — Парень изо всех сил пытался контролировать себя, чтобы не напортачить. — Юнец, не говори мне такое. Не спорь со старой теткой, как я. — блеснула глазами собеседница Максима. — Приятно было увидеться. До встречи. — напряженный Максим отодвинул стул и развернувшись, ушел. — А вы как и были первоклассниками с огромным рюкзаком наперевес, так и остались. — обратилась к Киру, тот сидел и крутил в руках кубик рубик. — Почему ты бросила Максима? Женщина горько усмехнулась, вспоминая прошлое. — Его мать узнала о наших отношений. Представь, что твой сын кувыркается с теткой, та и ещё влюблён. Мы с ней разговаривали. Она хорошая женщина. И ей, как матери, хотелось счастья для своего ребёнка, но точно не невесту в качестве меня. Я ушла. — улыбнулась женщина. — И сказала ему, что он был игрушкой. — А что я сказала бы? Пусть думает, что был использован, нежели будет скитаться со мной. — Он страдал. — Словно я не страдала. — Я помню нашу ночь. Надо убираться, решила она, схватив пальто и развернувшись, поцокала в сторону выхода. Весенний холодок пробежался по телу, заставляя парня больше укутаться в свое пальто. — Спасибо, что потащил меня в этот клуб. В очередной раз убедился, что она — не тот человек, в котором нуждаюсь. — Мы ничем не отличаемся от девушек: на примете милая и невинная девушка, но душой рвемся к стервам с отвратительным внутренним миром. — в тишину произнес парень, задумавшись о том, что все в этом мире взаимосвязанно, нет четкой границы в людях, все мы схожи между собой. — Забей друг, возвращайся в клуб и найди себе девчонку. Наверное, Кирилл так и поступит.