Я забуду тебя. Погрущу, улыбнусь и забуду, В зыбком мареве лета и в дымке холодной зимы Вспоминать о тебе перестану и плакать не буду, Даже если случайно ты вдруг забредёшь в мои сны. Я забуду тебя. Это просто и вовсе не больно, Ну, а если и больно, тебе эту боль не понять… У меня хватит сил стиснуть зубы и крикнуть: «Довольно!» И тебя навсегда, навсегда от себя оторвать. Я забуду тебя. Боже, как я хочу в это верить… Я мечтаю забыть эти губы и эти глаза, Только ключ мой потерян, и заперты памяти двери, И страничку твою мне из прошлого вырвать нельзя.
«А он теперь хорошо играет», — отстранённо заметило сознание. По щекам катились глупые слёзы сожаления о былом. «ТэТэ, да ты пророк… С нами именно это и случилось. Опять я реву, как последняя дура. Соберись, Ён Со и вали домой. Твой рыжик уже наверное пищит от голода». Закусив губу, она вытерла слёзы и побрела прочь. На следующий день Ким Тэхён пропал. Его не было целую неделю и Ён Со поняла, что без привычного сверлящего спину взгляда ей как-то неуютно. А потом он заявился к ней домой пьяный, мокрый насквозь и с большим чемоданом. — Мышонок, а я из дому ушёл. Все мои карточки заблокированы, друзья исчезли с горизонта со свистом, даже машину у меня отобрали. Пусти перекантоваться пьяное ничтожество. Обещаю не приставать, — за злой бравадой скрывалась такая боль, что Ён Со молча посторонилась, пропуская его в квартиру. Он затащил чемодан в прихожую, а потом упал на колени, обнял её и пробормотал: — Прости меня, ты была права. Это она. — Вставай. Тебе нужно согреться и переодеться в сухое. Где ванная, уже знаешь, полотенце в шкафчике. Я пойду приготовлю что-нибудь посущественней рамёна. Переворачивая на сковороде аппетитно шкворчащее мясо, Ён Со грустно думала о том, каково это — когда тебя предают самые близкие и не остаётся никого, к кому можно было бы пойти со своей болью, кроме сильно бывшей девушки. — ТэТэ, ты проснулся? Иди сюда, мой сладкий, сейчас мы тебя покормим. — Да я как бы и не спал ещё, — раздался от двери недоумённый голос. Ён Со обернулась и густо покраснела, увидев Тэхёна в одном полотенце. Со взъерошенными волосами, розоватыми от горячей воды смуглыми щеками и ещё не до конца протрезвевшим томным взглядом он был настолько милым и домашним, что хотелось плакать. Больно закусив губу, девчонка отвела глаза и глухо пробормотала: — Это не тебе. Иди оденься и приходи ужинать. Тэ, милый, кушать! — И вот этого микроба ты назвала моим именем? — недоверчиво косясь на рыжий, урчащий от удовольствия комочек пуха, спросил парень. — Если хочешь остаться в моём доме, изволь не обижать моего питомца, — сухо ответила недовольная девица. — Можешь занять вот эту комнату, там всё есть. Постельное бельё поменяю после. Вскоре он уже сидел за столом в ярко-зелёной футболке и спортивных штанах, которые стоили больше, чем половина её одежды и с наслаждением наворачивал сытный ужин. Ён Со сидела напротив, рассеянно грызла яблоко и мрачно думала, чем ей грозит появление необычного жильца. — Давай-ка договоримся, что ты будешь соблюдать некоторые правила, пока находишься здесь. Я не служанка, поэтому за собой убираешь сам. Места общего пользования и кухню моем по очереди. Готовить, так уж и быть, буду я. Как только находишь подработку и квартиру — тут же сваливаешь. И ещё — никто не должен знать, что мы живём вместе, особенно в универе. — Идет, — равнодушно пожал плечами парень. — Мне только интересно, почему раньше ты морозилась, а сейчас не прогнала. — Считай, что у меня приступ ностальгии. К тому же, эта квартира появилась у меня благодаря тебе. Помнишь тот лотерейный билетик, что ты мне подарил незадолго до твоей… до аварии? Он выиграл, и отец решил купить мне жилплощадь и оплатить учёбу. Мне тогда было не до этого… — Не кусай так губы, до крови прокусишь, — тихо заметил Тэхён, накрывая ладонью тонкие дрожащие пальцы. — Прости меня, я и правда козёл. Мать все эти годы приседала мне на уши, говорила, что ты дешёвка и тут же убежала, как только узнала о моей травме. Я ничего не соображал от боли и всё звал и звал тебя, а она жутко злилась. Потом у меня была сильная депрессия, даже хотел с собой покончить, но не смог, — губы парня дрогнули в горькой усмешке. — Всё цеплялся и цеплялся за жизнь… Как-то она пришла и сказала, что ты теперь пошла по рукам и я был так зол, что поверил без доказательств. Это сильно меня подстегнуло, захотелось доказать, что я встану на ноги и смогу посмотреть в твои глаза, спросить, за что ты меня предала. Я ведь тебя так любил… Не плачь, мышонок, хватит плакать. Нужно как-то разгрести осколки прошлой жизни и существовать дальше. — Ты прав, — отнимая руку, Ён Со встала и отошла к окну. — Разбитую чашку не склеишь, нужно жить дальше. Иди спать, завтра у нас четыре пары, а ты и так неделю пропустил. Тэхён сжал кулаки, борясь с неодолимым желанием обнять хрупкую фигурку и сказать, что теперь всё будет хорошо. Но он пока ещё не имел на это права. «Я завоюю тебя вновь, мой мышонок. И никуда ты от меня не денешься теперь. Я больше не невинный мальчик, которого можно отпугнуть холодным видом и презрительным фырканьем. Ты всё ещё любишь меня. Нужно только немного подождать…» Тэхён проснулся от того, что по его лицу нагло топтались маленькие лапки. Рыжий микробыш решил, что сегодня его будет кормить новый обитатель квартиры и ему было наплевать на ворчание всклокоченного человека. Парень поймал ладонью неугомонное существо и поднёс к глазам. — А ты миленький. Ладно, пошли, проглот. Прицепив пискнувшего котёнка к футболке, Тэ не спеша отправился на кухню. Было только шесть утра, спать да спать, им сегодня к десяти. Насыпав в маленькую миску влажного корма из пакетика и погладив благодарно затарахтевшего тёзку, он решил проверить, как там Ён Со. Она спала, свернувшись в клубочек. Одеяло валялось на полу, сорочка сбилась в комок, открывая великолепный вид на стройные ножки и плоский животик. Тэхён судорожно сглотнул и завис, когда увидел выглядывающий из хлопковых кружавчиков наивный розовый сосочек. Жутко захотелось лечь рядом с ней и… да много чего хотелось. Быстро подхватив одеяло и накрыв мирно сопящую девчонку, он вымелся из комнаты и пошёл в душ, успокаиваться давно забытым способом. — Мышонок, вставай, завтрак на столе, — девчонка недовольно поморщилась, когда её легонько пощекотали, а потом невесомо поцеловали за ухом. — Отстань, ТэТэ, ты всё равно не настоящий. Не снись мне, будильник ещё не звонил, — сонно пробормотала она, натягивая повыше одеяло. — А я не снюсь. Сама же меня на постой пустила. Будильник я выключил. Просыпайся, а то опоздаем. — Блин! А ну пошёл вон из моей комнаты! — Года идут, а ты всё не меняешься. Такая же стесняшка, как и была, — посмеиваясь, заявил этот наглец, направляясь к двери. — Зато ты сильно изменился, нахальная рожа. Мог бы просто в дверь постучать. — Да тебя и пушкой не разбудишь. Я стучал, между прочим. Кстати, микроба твоего я покормил. Он такой настырный… — Ага, прямо как ты. Весь в папочку пошёл. — Вот не надо мне тут, я не рыжий, — возмущенно пробасил Тэхён и тут же получил подушкой в лицо. — Ну, держись, охамевший мышонок! Гоняясь за ней с подушкой и слыша звонкий девичий смех, Тэ впервые за многие годы был счастлив. Повалив Ён Со на кровать, парень принялся её зверски щекотать, прекрасно зная, как она этого боится. Задыхаясь от смеха, девушка пыталась вывернуться, не замечая, какими глазами смотрит на неё Тэхён. Потом вдруг замерла и глухо сказала: — Может, слезешь уже с меня? Ты тяжелый. — Не хочу. А ты пахнешь, как всегда — мелиссой и малиной, — он неловко мазнул губами по девичьей щеке, с тяжелым вздохом откатился в сторону и тихо попросил: — Давай немного полежим? Мне так тебя не хватало… — Ладно, — сладко-горькие воспоминания нахлынули, как приливная волна, когда его рука так привычно обвилась вокруг её талии и притянула поближе к тёплому телу, которое вовсе не воспринималось, как чужое. Чувствуя, как Тэ осторожно целует её волосы, Ён Со подумала, что так можно и привыкнуть… Они теперь никто друг другу, просто два незнакомца, связанные общими полудетскими воспоминаниями. И девушка не была уверена, что хочет заново узнавать этого повзрослевшего, красивого и нагловатого Тэхёна. Слишком разными они стали. Но, похоже, Тэхён был другого мнения. На парах он всё так же сверлил её взглядом, усаживаясь как можно ближе и заставляя нервно хихикать навыдумывавшую себе романтических бредней Сыль Ги. На переменах пристраивался рядом, нагло садился за их столик в столовой и всячески показывал своё расположение. Ён Со не гнала — знала, что бесполезно. Он всегда был упёртым донельзя, а сейчас, когда они жили вместе, это было бы совсем странно. После занятий Тэ частенько выволакивал её из библиотеки почти силком, напоминая о голодном «ребёнке», причем девушка не всегда была уверена, что он имел ввиду мелкого рыжмана. По дороге домой они заходили за продуктами в ближайший супермаркет и он никогда не позволял ей тащить тяжелые пакеты. Конечно, в процессе совместного проживания возникала масса неловких ситуаций, которыми нахальный тип беззастенчиво пользовался. Например, однажды Ён Со доставала рис с верхней полки и чуть не полетела с табуретки, но была вовремя подхвачена и прижата к обнаженной груди судорожно выдохнувшего парня. Сердце колотилось, как бешеное, щека, касавшаяся смугловатой теплой кожи горела огнём и возникало странное желание прижаться ещё ближе. — Напугала, мышонок, — шепнул он ей в заалевшее ушко, не спеша выпускать из крепких объятий. — Пусти! И прекращай уже по дому полуголый разгуливать. Смущаешь. — И это вся твоя благодарность? Мне нравиться тебя смущать. Ты такая милашка, когда краснеешь… — теплые руки прошлись вверх-вниз по узкой спине. — Ким Тэхён! Прекрати, иначе останешься без ужина! — Понял, понял. Не злись. В другой раз он застукал её в распахнутом халатике на пути в ванную и не преминул этим воспользоваться, громко присвистнув и нагло чмокнув ошеломлённую девчонку в раскрасневшуюся щечку. Обычным делом для него стало приобнять Ён Со с утра, уютно уткнувшись носом в растрёпанную макушку, проверяя, что у них там на завтрак, заправить за ушко выбившийся из прически локон и положить ей голову на плечо, если удавалось занять места в автобусе. А ещё он повадился хватать её за руку, бесцеремонно переплетая пальцы и идти так почти всю дорогу до универа, выпуская ладошку только перед зданием. Ён Со же почему-то не протестовала, чувствуя, как заново проваливается в такого знакомого-незнакомого парня. Иногда он вел себя так, как раньше: поддразнивал, баловался, корчил рожицы, а иногда она ловила на себе ТАКИЕ взгляды, что оставалось только краснеть и неловко сбегать, прикрываясь «важными» делами, ведь она тоже давно выросла и все его намерения, несмотря на её неопытность, были перед девушкой как на ладони. Казалось, что броня циника и записного ловеласа была отброшена за ненадобностью, являя ей нового Тэ: взрослого, несчастного и бесконечно уставшего от своей ненависти. Все эти игры не могли длиться долго и однажды плотину сдерживаемых с обеих сторон чувств прорвало. Ён Со уехала навестить родителей на все выходные, оставив своего « ребенка» на Тэхёна. В первый день он был «примерной домохозяйкой» и вылизав всю квартиру до блеска, без сил повалился спать. В день приезда девушки приготовил обед и зачем-то попёрся в её комнату. Проведя пальцем по корешкам стоящих на стеллаже многочисленных книг, Тэ вдруг наткнулся на целый ряд тетрадей в одинаковом твердом переплёте, заметив на каждой написанный год. От нечего делать он открыл самую раннюю тетрадь и понял, что читает чужой дневник только тогда, когда перевернул последнюю страницу. Руки сами потянулись к следующей, а из закушенной до боли губы на страницу капнула кровь… Когда Ён Со вечером вернулась, то застала в своей комнате странную и слегка шокирующую картину: Тэхён сидел на полу, вокруг были раскиданы её дневники. — Ты что здесь делаешь? — негодующе спросила она и осеклась, когда парень поднял голову. Лицо его было залито слезами, глаза покраснели, а на искусанные в кровь губы было страшно смотреть. Увидев её, он стремительно поднялся, поморщившись от боли в затёкших ногах, одним прыжком оказался около неё и крепко прижал к себе, не давая вырваться. — Малышка, солнышко моё… Ты должна была меня забыть и жить счастливо… Зачем так? Зачем ты так себя мучила? — невнятный шёпот пробирал до костей, горячие губы принялись лихорадочно целовать её лицо, шею, губы. Он будто сошел с ума, стремясь залечить все нанесенные раны, а когда она прижалась ближе и робко ответила на поцелуй, башню совсем сорвало. Руки беспорядочно блуждали по стройному телу, рассыпая ласки и постепенно избавляясь от одежды. Осторожно опустив девчонку на постель, он нехотя оторвался от желанных губ и слегка отстранился, еле держа себя в руках. Ён Со рвано кивнула и сама притянула его поближе, вовлекая в сладкое безумие. Горячие губы на шее, на груди, на животе… Яркая вспышка удовольствия, неловкость и слабая боль, низкий голос, шепчущий слова извинения и родной запах… Нежные пальцы, стирающие мокрые дорожки со щёк, тёплые руки, укрывающие одеялом и притягивающие к себе поближе. — Знаешь, — прошептал Тэхён много позже, покрепче прижимая расслабленное тело, — а ведь я тебе нагло соврал. — В чём? — лениво спросила Ён Со, водя пальчиком по смуглой груди и удивляясь отсутствию хоть какого-нибудь смущения. — Никто меня средств к существованию не лишал. Все мои карточки при мне, у меня есть своя квартира, машина там же, в подземном гараже. — Ах ты, гадский обманщик! А я его тут жалею, делюсь ванной, кормлю… — Тшш, не бесись. Просто уже не мог без тебя, совсем. Ты была такой холодной и далёкой, на меня плевала. Решил на жалость надавить, знаю же, что ты очень добрая. Но из дома правда ушел и с родителями поругался, вот только поддержка их мне давно не нужна. Помнишь, я мечтал стать писателем? Я стал, печатаюсь за границей и веду блог в интернете. На жизнь вполне хватает. Ещё моделью подрабатываю время от времени, так что твой парень немного знаменит, как ты и хотела когда-то. — Какой ещё мой парень? У меня нет никакого парня, — притворно строго сказала Ён Со, хитро прищурившись. — Звание моего парня ещё нужно суметь заработать, одного хорошего секса маловато будет. — Ах так? Ну держись, противный мышонок! Я ей тут обед готовлю, жду, как примерная жена мужа из командировки, а она ерепенится! Защекочу до икотки! Потом, насмеявшись и отдышавшись, она внезапно онемела, услышав: — Я люблю тебя, солнышко моё. Никогда не переставал любить, даже ненавидя. Не знаю, простишь ли ты меня… — Не за что прощать. Мы ни в чём не виноваты оба. Думаю, о моих чувствах ты и так прекрасно знаешь, нахальный любитель совать нос в чужие дневники. Надеюсь, мы больше никогда не сделаем друг другу ТАК больно. Тэ, у тебя столько шрамов… Мне так жаль… — Нет, не плачь! Больше никогда не плачь из-за меня. Моё солнышко не будет плакать. Внезапно под дверью раздалось требовательное мяуканье, разрушая трогательный момент. Крохотные коготки с противным шкрябаньем прошлись по дверному полотну. — Ну вот, пора задать скотине корму. Мелкий микроб опять желает жрать. И куда в него столько помещается? — жалобно протянул Тэ, нехотя вставая с кровати и натягивая боксеры. — Иди-иди, корми ребёнка, папочка, — сонно пробормотала Ён Со, закукливаясь в одеялко. Через пару минут прохладные пальцы настойчиво распутали теплую ткань и сзади прижалось длинное стройное тело. Горячие губы скользнули по шее, вызывая приятные щекочущие ощущения. — Ну Тэ, отстань, дай поспать, — недовольно прохныкала Ён Со и тут же широко распахнула глаза, услышав категоричное: — Не дам, пока не скажешь, что ты теперь моя. Мы снова вместе? Навсегда? — Это мерзкий шантаж. — Защекочу! — Да твоя я, твоя, сто лет уже. И если будешь флиртовать с другими, то получишь у меня, — она резко повернулась и наткнулась взглядом на многообещающую усмешку… Рыжий ТэТэ тщательно умывал пушистую мордашку лапкой, чутко прислушиваясь к происходящему в спальне и думал, до чего же глупые все эти человеки. Всё лижутся, лижутся, а про него, главное существо в доме, забывают. Ну ничего — голос у него громкий, он о себе напомнит…Часть 1
1 мая 2018 г. в 20:28
«Мне снова снился этот сон. Мы бродили по городу, взявшись за руки. Твоя рука была такой тёплой… Ты нежно улыбался, глядя на меня, а мне хотелось смеяться от счастья, как дурочке.
Внезапно начался ливень. Мы промокли, как два мышонка, бежали, не разнимая рук, сами не зная куда и хохотали во всё горло. Ты вдруг крикнул: «Смотри, Ён Со, радуга!», а когда я обернулась — быстро чмокнул в щечку и смущенно спрятал глаза за своими длиннющими ресницами. Мы долго смотрели на радугу, а потом ты сказал мне: «Я люблю тебя, солнышко моё».
Я проснулась, как всегда, в слезах, ведь ты жив только в моих воспоминаниях. Чтобы не сойти с ума от горя и боли, я стала вести этот дневник и записывать всё, что так или иначе связано с тобой. Боюсь забыть. Забыть твой запах, твои лучистые глаза, твои губы, смех. Твою невероятную улыбку, от которой сердце бешено стучало в груди. Твои длинные тонкие пальцы. Твой глубокий низкий голос… Как я любила, когда ты пел для меня на нашей секретной крыше, слегка неловко подыгрывая себе на гитаре. Я больше никогда его не услышу. «Никогда» — какое страшное слово…
Ты так любил дождь. Он–то тебя и погубил. Зачем ты сел на свой дурацкий мотоцикл и помчался ко мне, сломя голову? Зачем, ведь я всего лишь подвернула ногу. Зачем я тебе позвонила? Зачем, зачем, зачем?!
Я даже не могу прийти к тебе на могилу — не знаю, где она. Твои родные запретили мне приходить на похороны, а потом уехали куда–то. Они ненавидят меня и правильно делают. Я сама себя ненавижу сильнее всех на свете.
Уже пять лет прошло с того страшного дня. Пять лет, Тэхён. Ты, наверное, и не узнал бы теперь своё солнышко. Оно больше никому не светит. Незачем. Подруги говорят — забудь, живи дальше. Жизнь не кончилась. Я и живу. Я теперь студентка, как мы с тобой и хотели. Вот, перешла на четвёртый курс. Учусь хорошо, ведь у меня нет тебя, чтобы отвлекать глупыми шуточками, щекоткой и поцелуями. Я теперь серьёзная, представляешь? Однокурсники дали мне прозвище «Отмороженная Эльза». Смешные. Как будто мне есть дело до их дурацких приколов. Парни даже устроили соревнование «Кто заставит Эльзу растаять». Никто, мальчики. Того, кто заставлял меня смеяться, давно уже нет, а другие мне не нужны.
Мама водила меня к психологу. Бедная моя мамочка, сколько она со мной натерпелась. Врач помог, конечно. Я уже не плачу каждый раз, когда вижу похожую на твою фигуру в толпе, не впадаю в истерики, когда за окном идёт дождь или по радио звучит наша песня. Уже не пью антидепрессанты горстями, как в первые годы после того, как тебя не стало. Родители стали даже надеяться, что всё прошло. Не прошло, просто я с возрастом стала умнее и научилась прятать истинные чувства. Если вместо сердца — выжженная дыра, не думаю, что там вырастет что–то новое. Вот такая я дурацкая однолюбка. Прости, я знаю, ты бы не хотел чтобы я так долго грустила. Но лучше тебя никого нет. Придется мне всю жизнь пробыть холодной Эльзой».
Ён Со со вздохом закрыла дневник, боясь в очередной раз залить его слезами. Только наедине с собой она могла отпустить строгий самоконтроль и дать волю чувствам. Вот и ещё одно лето на исходе. Осталась три дня до университета. Опять придется общаться через силу, слушать идиотские подкаты парней и завистливые вздохи девушек. Она пыталась привлекать к себе как можно меньше внимания: не красилась совсем, одевалась как можно проще, но дурацкая внешность фарфоровой куколки с большими раскосыми глазами, тёмными ресницами, пухлыми алыми губами и нежным румянцем не давала никаких шансов на неприметное существование. К тому же, сама не зная как, она стала довольно известной в университетских стенах. А всё от того, что, стремясь отвлечься от постоянной боли, записалась в танцевальный клуб. Изматывая себя тренировками до изнеможения, лишь бы поменьше думать, девушка постепенно выбилась на лидирующие позиции в своей группе, стала выступать на разных мероприятиях и даже ездить на межуниверситетские соревнования. На смену подростковой угловатости пришла грациозная гибкость, легкая походка и всегда прямая спина. Да, Тэ теперь бы её не узнал…
На первой в этом году лекции был ажиотаж. Девчонки галдели, собираясь кучками и что-то бурно обсуждая. Равнодушно пожав плечами и отвечая скупыми кивками на несущиеся отовсюду приветствия, Ён Со села на своё привычное место во втором ряду и спросила у своей приятельницы Сыль Ги:
— Чего это они так раскудахтались? Случилось что–то?
— К нам на курс перевелся какой-то новенький. Приехал из Европы, говорят, красавчик — глаз не оторвать, — возбуждённо заметила та.
— Фу, и ты, Брут. Я-то думала, как минимум метеорит грохнулся и разнёс половину Каннама, а тут такая банальщина… — Ён Со достала ручку и новенькую толстую тетрадь и положила их на край стола.
— Ну, это ты у нас парнями не интересуешься, а кто-то его уже видел и говорят — настоящий ольджан, да ещё высокий, с красивой фигурой и богатенький к тому же. Наши красотки уже чуть не передрались из-за него.
— Ну, пусть дерутся, я им не соперница. Одним парнем больше, одним меньше — разницы никакой.
Резко и пронзительно прозвенел звонок. Ён Со дернулась от неожиданности, уронила ручку под стол и полезла за ней. Гадкое канцелярское изделие закатилось далеко и пришлось попыхтеть, чтобы его достать. Уже вылезая, она услышала, что их куратор представляет нового студента, а потом до боли знакомый низкий голос произнёс: «Здравствуйте, меня зовут Ким Тэхён». Замерев, как испуганный зайчишка при внезапно загоревшемся свете фар, Ён Со медленно подняла глаза и облегченно выдохнула.
Показалось. Опять показалось.
Совершенно незнакомый парень смотрел прямо на неё и на губах у него расцветала странная улыбка. «И правда красивый» — отстранённо подумала девушка, отворачиваясь и кладя ручку на стол. Руки всё еще дрожали от пережитого минуту назад стресса и безумной надежды и Ён Со крепко сжала их в кулаки, больно впиваясь в ладони короткими ногтями.
«Успокойся, Ён Со, успокойся. Мало ли похожих голосов. И то, что у этого самоуверенного красавчика такие же имя и фамилия, ничего не значит. Тёзка, просто тёзка. Не распускаться, не мечтать, не вспоминать. Ты не у себя в комнате, кругом глаза и уши. Хочешь, чтобы тебя сдали в дурдом? Твоего Тэхёна давно нет. Смирись».
С трудом сдерживая подступающие слёзы, девушка попросилась выйти и побрела в туалет. Умывшись и кое-как приведя мысли в порядок, она вернулась на своё место, избегая смотреть туда, где сидел новичок. Рука машинально записывала лекцию, а сама Ён Со была погружена в невесёлые мысли.
Следующие несколько недель стали тяжким испытанием для нервов. Похоже, парни растрепали новенькому о своей нелепой игре и он заинтересовался. Теперь он старался садится поближе и постоянно на неё глазел. Пару раз пытался заговорить, но Ён Со тут же сбегала, отделываясь короткими сухими фразами. Слышать его голос было невыносимо. Тоска о несбыточном грозила вылиться в новый виток депрессии. Девушка потеряла покой и сон, стремясь избавиться от наваждения, а этот Ким становился всё более наглым и назойливым. Его, казалось, заводила её холодность и отстранённость.
Как-то она сидела в столовой и вяло ковырялась палочками в не вызывающей аппетита еде. Внезапно на стол опустился чужой поднос и всё тот же голос из её снов произнёс:
— Можно сесть с тобой? Все столики заняты.
— Можно, если ты не будешь со мной разговаривать, — холодно сказала Ён Со, усилием воли заставляя руки не дрожать.
— Почему? Мой голос такой противный? — парень испытующе покосился на неё из-под длинной челки и знакомым жестом откинул назад волосы. — Почему ты от меня шарахаешься постоянно? Другие девчонки так себя не ведут.
— Вот и иди к другим девчонкам. Чего тебе от меня надо?
— Это исследовательский интерес. Первый раз на мою внешность так реагируют, солнышко.
Девчонка вздрогнула. Даже интонация была та же самая… Черт, только бы не сорваться.
— Я скажу, почему я от тебя бегаю, если ты больше не будешь со мной заговаривать.
— Ну? — он положил подбородок на руки и во все глаза уставился на всё больше нервничающую Ён Со.
— Мне плевать на твою внешность. Не могу слышать твой голос.
— Почему?
— У меня был парень. Его голос очень похож на твой. И звали его так же.
— Он тебя бросил?
— Нет. Он умер. Доволен? Не подходи больше ко мне, — она встала, отнесла нетронутый обед в мусор и вылетела из столовой.
— Умер, значит, — Тэхён смотрел вслед убежавшей девчонке, а на губах его стыла зловещая усмешка. — Ты стала такой мерзкой лгуньей, солнышко…
На следующий день Ён Со в универ не пошла. Просто не было никаких моральных сил вставать с кровати. «Надо опять записаться на приём. Похоже, новый виток депрессии мне всё же обеспечен. И чего этому ольджану надо? Мало у нас девчонок в университете? Как же тяжело, ТэТэ, как мне тебя не хватает…»
После похода к врачу стало полегче. Та сказала, что если Ён Со не тянет к парню только из-за похожего голоса, то выздоровление всё–таки идёт и прописала легкое успокоительное.
Сыль Ги поймала её у входа в их корпус и тут же возбуждённо затараторила:
— Ён Со, а Ким Тэхён расспрашивал меня о тебе вчера. Просил твой номер, но я не дала. Он что, подкатывает к тебе?
— Не знаю. Наверное, просто развлекается от скуки. Ты же знаешь, парни любят поиграть. Не говори ему ничего обо мне, ладно?
— Хорошо. А он тебе нравится?
— Нет. Как он может мне нравиться, ведь я его совсем не знаю.
— Ну он же такой красавчик!
— Сыль Ги, тебе сколько лет? Парень должен быть надёжным и любить тебя, а внешность — это не главное. Кто знает, какой монстр скрывается за этим красивым личиком…
— Ну почему сразу монстр? Я очень милый, — тягучий низкий голос моментально вызвал в теле мелкую дрожь. А когда теплая рука легла на её талию, сердце внезапно пропустило удар. «Дыши, Ён Со, дыши. Это не он. Успокойся и дай отпор наглому типу».
— Руку убери. Здесь тебе не Европа, — если бы голосом можно было заморозить, Тэхён бы уже валялся ледяной статуей около девичьих ног.
— А если не уберу? Парни не соврали, ты и правда ледышка, — он с притворным удивлением смотрел на крепко стиснутые губы и сжатые до боли кулаки. Тело под его рукой стало словно каменное, настолько напряженной была девушка.
— Тогда я напишу жалобу о домогательствах в деканат. Пусть с тобой полиция разбирается. Или тебе нужно пятно в личном деле? — почти прошипела Ён Со, сбрасывая надоедливую конечность. — Иди, играй в свои игры с теми, кто этого желает. Пошли, Сыль Ги.
Её подруга вовсе не удивилась. За три года сцен, подобных этой она насмотрелась предостаточно. Всех манила холодная красотка, но растопить её ледяное сердце не удавалось никому. Лишь несколько человек знали, что за привычной маской девушка прячет страшную душевную рану, которая едва затянулась. Может, этот наглый тип сумеет её расшевелить? Раньше Ён Со так не бесилась.
Ким Тэхён стоял и усмехаясь смотрел вслед удаляющейся парочке. Ишь ты, какая недотрога. По крайней мере в универе у неё была такая репутация. Ничего, и не таких выводили на чистую воду. Скоро ты расколешься и сдашься, Ан Ён Со…
Ён Со же решила, что полный игнор странно надоедливого парня — лучший выход из ситуации. Спустя некоторое время она заметила, что он как будто заставляет себя подходить к ней и поняла, что сама по себе она ему совершенно безразлична. «Ну и слава Богу! Пусть только скорее убедится, что ему ничего не светит и сваливает из моего поля зрения».
Она молча проходила мимо, едва кивая, когда он стоял и смеялся в толпе разряженных девиц, не отвечала на его ехидные замечания в её сторону и старалась наедине с ним не оставаться. Что-то хищное и порочное иногда вспыхивало в красивых карих глазах и Ён Со откровенно боялась в такие моменты своего странного однокурсника.
Простуда стала почти манной, посланной с небес. Лёжа в кровати и лениво переписываясь с Сыль Ги, Ён Со морально отдыхала. Слабость и температура — небольшая плата за то, чтобы не видеть раздражающего парня. Что же ему всё-таки от неё нужно?
Расплата за передышку наступила через неделю, когда Ён Со пришла в универ и узнала, что для парного проекта её записали вместе с Ким Тэхёном. Пометавшись по инстанциям и получив в ответ равнодушное: «Договаривайтесь сами», она помялась, но всё же подошла к нему.
— Тэхён, давай ты пойдешь в пару к кому-нибудь другому? — стараясь не смотреть на нагло развалившегося парня, пробормотала Ён Со.
— Иди сядь поближе, я тебя не слышу, — процедил он, издевательски похлопав по стулу рядом с собой и самодовольно ухмыляясь.
— Я не хочу быть с тобой в паре.
— А я хочу. Более того, именно я всё и устроил. Твоя подружка сражалась, как лев, но проиграла, — жаркий шёпот на ушко заставил девушку вздрогнуть всем телом и резко отстраниться.
— Ну хорошо, я сделаю проект сама и пришлю тебе все материалы, — как можно холоднее произнесла она, поднимаясь со стула.
— Ну уж нет, дорогая, так просто ты от меня не отвяжешься. Будем всё делать вместе.
— Как скажешь, — хорошо, что успокоительное ещё действовало.
— Жду тебя сегодня после пар в библиотеке. Нужно обсудить… проект, — издевательски протянул Тэхён, пройдясь взглядом по тонкой фигурке.
Не ожидая от новой встречи ничего хорошего, Ён Со нехотя поплелась в библиотеку, решив сегодня хотя бы прояснить, чего хочет этот настырный тип. Явно не отношений, и даже не секса, ради получения которого ему бы даже напрягаться не пришлось, стоит только поманить пальцем — любая прибежит. Что за игру он затеял?
Парень уже сидел за одним из столов, лениво елозя пальцем по экрану своего дорогого смартфона.
— О, пришла, — он вскинул светловолосую голову и потеребил дурацкую длинную серёжку в левом ухе. — А я думал, что опять сбежишь, роняя тапки, МЫШОНОК.
— Пришла, — непослушными губами выдохнула Ён Со. От знакомого прозвища, сказанного таким родным голосом, хотелось завыть. Усевшись и спрятав под стол дрожащие руки, она мрачно подумала, что сегодня придется превысить дозу успокоительного.
— Охраняй место, я пойду возьму нужные книги, — достав таблетки и бутылочку с водой, она быстрым шагом пошла в сторону женского туалета.
Тэхён, воровато оглядевшись, запустил руку в её сумку и выловил оттуда потрёпанный мобильник. «Чёрт, блокировка… Ну, с фантазией у неё всегда негусто было. Дата рождения. Нет? Наше первое свидание? Нет… Мой день рождения? Опа, подошло! Неужели она его еще помнит? Ну — с, сейчас мы узнаем все твои секретики, ледышка».
Через пять минут парень положил мобильный на место и, запустив руку в светлые волосы, крепко задумался. Из свежего были только невнятные фотки посиделок с подружками, причем на них девушка сидела с таким видом, будто мечтала побыстрее сбежать. Все остальное место занимали старые фотографии. ЕГО фотки, их совместные школьные фотки и больше ничего. Никаких парней, ночных клубов, тусовок. Никаких селфи. В соцсетях он тоже проверял — глухо. Всё это было очень странно, как и её поведение. Он расспрашивал других девчонок, но они подтвердили, что Ён Со такая с самого первого курса. Та Ён Со, которую он помнил, была яркой и живой, любила смеяться и дурачиться. Что с ней случилось? Привычная боль и ненависть как-то поутихли, их место заняло стремление разобраться в ситуации и не пороть горячку.
Когда перед его носом шлёпнулась внушительная стопка книг, парень вздрогнул, с трудом выныривая из своих размышлений.
— Вот нужная литература, её нет в интернете. Половина моя, половина — твоя, ты же так рвался в бой. Приступай, — равнодушно и слегка заторможено сказала девушка, плюхнулась на своё место и пододвинула к себе первую книгу.
— Ты что, обдолбалась что ли? — он опять уставился на неё, уместив подбородок на сложенных руках. На это было больно смотреть. ТОТ Тэ делал точно так же, когда испытывал неподдельный интерес к предмету обсуждения.
— Я на успокоительных. Невроз, — коротко ответила Ён Со, утыкаясь в книгу и больше не реагируя на попытки её разговорить. Просто сидела, совсем не глядя на него и отмечала номера страниц, которые нужно отсканировать. Как робот, запрограммированный на определённое количество операций. Очень странно, ведь у Тэхёна были совсем другие сведения.
Через два часа он решил, что с него хватит и схватил её за руку, чувствуя, как она вздрогнула всем телом, но не собираясь отпускать.
— Может, хватит на сегодня? Пошли, поедим, я угощаю.
— Спасибо, я не голодна. Пусти. Не люблю, когда ко мне прикасаются посторонние люди.
— А может, я больше не хочу быть посторонним? Ты мне нравишься.
— Брось притворяться. У меня есть глаза. Я нужна тебе так же, как и ты мне. Что, неужели спортивный азарт настолько велик? Судя по твоим вещам, в деньгах ты не нуждаешься. Зачем тебе это глупое пари?
— Здесь не место для откровений. Скажу тебе одно, детка — если представится возможность, я с удовольствием тебя трахну, — он пошло провёл языком по губам и уставился в упор, ожидая ответной реакции. А Ён Со вдруг отпустило. ЕЁ Тэхён никогда не сказал бы такое понравившейся девушке. ЕЁ Тэхён был романтиком и максималистом и никогда её не обижал. ЕЁ Тэхён дрожал от волнения, когда они впервые поцеловались. ЕЁ любимый мальчик навсегда остался семнадцатилетним, не успев пропитаться взрослым равнодушием и цинизмом. Кроме голоса, у них нет ничего общего. Так зачем она сидит тут и слушает грубые слова этого чужака? Зачем сдерживается?
— Завали хлебало, придурок. Много вас тут таких, самоуверенных трахальщиков. Я не собираюсь терпеть всякие пошлости от человека, на которого мне плевать и которому плевать на меня. Скинешь мне свои изыскания на электронку. — Один ошеломлённый вид офигевшего от жесткого отпора новичка стоил всех ее мучений. Собрав вещи, она направилась было к двери, когда услышала шёпот: «Ты стала такой грубиянкой, солнышко. Не ожидал». Решив наплевать на интригана и его непонятные игры, она молча ушла домой.
Тэхён злился. Его расследование ни к чему не привело. Ни одно из его предположений не подтвердилось. Осталось только раскрыть карты и откровенно поговорить.
Сегодня был ТОТ ДЕНЬ. Ён Со заранее отпросилась у старосты, сказав, что ей нужно к врачу. Выходить из дома она никуда не собиралась, готовить тоже сил не было. Заказав доставку еды, девушка достала свой дневник и сделала запись на особой странице: «Вот и очередная годовщина. Знаешь, небо смеётся надо мной, посылая обманки и заставляя по-идиотски надеяться на чудо. Похоже, настала пора тебя отпустить, иначе я просто сойду с ума».
В дверь позвонили. Думая, что пришла девушка из доставки, Ён Со открыла дверь и замерла. На пороге, зло усмехаясь, стоял проклятый ольджан. Бесцеремонно отодвинув хозяйку, он вошел и принялся снимать обувь, не говоря ни слова.
— Что тебе здесь нужно? — голос противно дрожал, не смотря на все попытки сдержаться.
— Поговорить пришел, — скинув модный пиджак и небрежно бросив его на стул в гостиной, Тэхён подошел поближе и увидел следы слёз на бледном лице. — Ты что, ревела?
— Твоё какое дело? Нам не о чем с тобой разговаривать, уходи.
— Ошибаешься, солнышко. Нам давно нужно было поговорить и прояснить некоторые моменты нашей общей биографии. Сядь, — голос парня звучал издевательски серьёзно.
— Например, поговорим о том, почему все утверждают, что ты ни с кем не встречаешься. Почему твой телефон забит старыми фотографиями. И, наконец, почему ты так странно на меня реагируешь.
— Какое ты имеешь право вторгаться в мою личную жизнь? Ты кто такой?
— Кто я такой? Напомнить? — он одним прыжком оказался около разъярённой девчонки и придавил её к стене. — Я напомню. — В следующую секунду прохладные губы прижались к ней в грубом поцелуе. Не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, Тэхён целовал, постепенно увлекаясь и удивляясь про себя её неопытности. Лишь осознав, что хрупкое тело в его руках сотрясается от беззвучных рыданий, он прекратил, прислоняя девчонку к себе и крепко обнимая. — Ты совсем меня забыла, мышонок, а говорила, что будешь помнить всегда.
— Я тебя не знаю! Кто ты?! Зачем издеваешься и изводишь?! ЕГО нет, нет, он умер! Оставь меня в покое! — удивлённый парень не смог удержать бьющуюся в истерике девушку. Она вырвалась, нанося удары куда попало и ничего не видя из-за пелены слёз.
— Блин, так я ни в чем не разберусь, — проворчал он, легко скручивая вырывающуюся Ён Со, подхватывая её на руки и направляясь в ванную.
Вскоре умытая холодной водой и насильно накормленная успокоительным девушка сидела на диване и тупо смотрела на раздражённо мерявшего шагами комнату Тэхёна.
— Успокоилась? Повтори, что ты сказала.
— Мой парень Ким Тэхён умер пять лет назад. Сегодня годовщина его смерти, — монотонно проговорила девчонка, не сводя заплаканных глаз с застывшего вдруг на полушаге парня.
— Я не умер. Кто тебе сказал, что я умер?! — закричал он ей в лицо. — Это ты бросила меня, не захотела связываться с инвалидом и ни разу не пришла в больницу!
— Кто мне сказал? Его мама. Ещё она сказала, что это я во всём виновата и даже не дала на него посмотреть в последний раз. Я даже не знаю, где он похоронен, — как в бреду, шептала Ён Со, глядя на него ничего невидящими широко раскрытыми глазами.
— Что за бред ты несёшь?! Моя мать не могла сказать такого! Зачем ты врёшь, мерзкая предательница?! Я год не ходил, сделал кучу операций, в том числе и пластику из-за шрамов, но я был жив!
— Ты не он. Мой ТэТэ никогда не кричал на меня. Уйди, я тебя не знаю… — непослушными губами прошептала девушка, погружаясь в ласковую темноту.
Очнулась она в отдельной палате больницы. Рядом с кроватью дремала мама. Её уставшее лицо хмурилось во сне. «Боже, до чего я её довела своей неадекватной любовью… Значит, он жив… Невероятно. Столько лет я исступлённо молила о чуде, а теперь непонятно, что мне с этим чудом делать. Этот озлобленный парень с чужим лицом давно не мой любимый. Пора отпустить тебя, моя первая любовь, и как-то жить дальше. Пора наконец повзрослеть и подумать о родителях. Обещаю, мамочка, что больше не буду рыдать, истерить и доводить себя до нервного истощения. Хватит. С этого дня я начинаю новую жизнь. Прощай, мой ТэТэ, я всегда буду помнить и любить тебя. А тебе, Ким Тэхён, я желаю удачи. С матерью, которая сказала о смерти собственного ребёнка чужому, только чтобы разрушить детские чувства, тебе она понадобится. Но ты уже взрослый, разберёшься» — мысли были на удивление четкими и ясными. В душе настал долгожданный мир. Больше не в чем себя винить, он остался жив. Всё хорошо. Вместо тянущей привычной боли в груди поселилась долгожданная пустота.
— Ты очнулась, малышка? — хрипловато спросила мама, открывая сонные глаза.
— Мамуля, теперь я вылечусь. Он остался жив, представляешь?
— Милая, позвать врача? Ты опять бредишь?
— Нет, мам. Это правда. Кто тебе позвонил?
— Какой-то красивый молодой человек, назвался твоим однокурсником. Сказал, что тебе стало плохо и он помог, привез в больницу.
— Мам, это он. Это мой ТэТэ. Он не умер, как сказала его мама, просто покалечился. Ты же помнишь, как она меня не любила, считала недостойной…
— Боже… — женщина поднесла ко рту дрожащую руку. — Она просто чудовище.
— Да. Но теперь я могу жить спокойно. Доучусь, найду хорошую работу и отправлю вас с папой на курорт.
— А как же ОН? Каждый день приходит. Я думала, ты наконец-то начала с кем-то встречаться, а тут вон что…
— Мам, он все эти годы думал, что я его бросила, узнав о травме. Он меня ненавидит. Он теперь циник и бабник. Какие могут быть между нами отношения? Когда выйду из больницы, попытаюсь поговорить с ним спокойно. А сейчас я не хочу его видеть. Мне нужно осознать, что он на самом деле жив. Прошу, не говори ему ничего обо мне. Не хочу выглядеть в его глазах слабой дурой, которая столько лет цеплялась за призраки прошлого.
Неделя прошла спокойно. Сердце больше не болело, слёз тоже не было, осталась лишь привычка записывать свои мысли в дневник.
«Мой Тэ, я недавно узнала, что ты вовсе не умер… Горе сдулось, как лопнувший воздушный шарик и теперь я не знаю, чем заполнить образовавшееся в душе пустое пространство. За это время я совсем разучилась радоваться жизни. Кажется, ничего мне не приносит удовольствия…»
— Девушка, там к вам посетитель пришел, — в палату заглянула медсестра.
— Пусть заходит, — не отрываясь от тетради, пробормотала Ён Со, думая, что пришла мама.
— Ну привет, — она вздрогнула, услышав низкий голос вошедшего, но тут же взяла себя в руки. Всё равно когда-нибудь нужно будет с ним поговорить, так почему бы не сейчас?
— Здравствуй. Давай выйдем на улицу. Не хочу, чтобы посторонние грели уши, — избегая смотреть на парня, Ён Со накинула на больничную пижаму куртку и пошла вперед. Она привела его к довольно уединённой беседке и со вздохом села на деревянную скамью.
— Как ты себя чувствуешь? И почему не смотришь на меня? — Тэхён внезапно присел на корточки, заглядывая снизу вверх в бледное лицо.
— Всё хорошо. Можешь так не изводиться и больше не приходить. Я справлюсь. Всегда справлялась. Мне будет легче, если ты перестанешь считать меня предательницей. Я правда думала, что тебя нет.
— Я тебе не верю! Моя мама не могла такое сказать.
— Я понимаю, сложно в такое поверить. Мне, в принципе, всё равно. Думай, что хочешь. Мы теперь чужие друг другу. Ты не знаешь меня, а я совсем не знаю тебя. Давай оставим прошлое в прошлом и станем друг для друга воспоминаниями. Нам даже общаться не нужно.
— И что, ты совсем не хочешь всё вернуть? Я теперь гораздо красивее, опытнее и богаче. Могу дарить тебе дорогие подарки, возить в красивые места. Помнишь, ты об этом мечтала? — с каким-то злобным, надрывным ехидством выплюнул парень.
— Я мечтала о том, что мы будем ездить вдвоём, всё равно куда. Похоже, все эти годы я любила призрак. Да и той наивной девчонки больше нет. Она умерла в тот день тоже. А насчет подарков… Самый дорогой твой подарок всегда со мной и другого мне ничего не нужно.
Тэхён схватил её за руку и неверяще застыл, уставившись на простенькое серебряное кольцо. Он знал, что на внутренней стороне гравировка «Тэ и Со навсегда», сам заказывал на их стодневный юбилей. Своё он давно выбросил в порыве бессильной злобы, а потом долго рыдал, кусая подушку. Маленький был, глупый и верил в любовь.
— Да что за чёрт! Ты прямо святая великомученица! Что, и других парней у тебя не было?
— Нет.
— Докажи! Если это так, то ты всё еще «девочка».
— Как? Справку тебе принести? С чего бы мне тебе что-то доказывать?
— Переспи со мной, ведь ты так меня любишь… — ядовито прошипел парень, наклоняясь ниже и пристально всматриваясь в порозовевшее вдруг лицо.
— Всё еще хуже, чем я думала. Ты стал такой скотиной, Тэхён. Мне жаль тебя. Спать с тобой я не буду, моё тело — не полигон для сомнительных экспериментов. Думай обо мне всё, что тебе угодно, теперь уж точно наплевать. Мне только очень жаль твою будущую девушку, нелегко ей придется с твоими откормленными тараканами. Прощай.
— А ну стой! Ты что, серьёзно? И даже не попытаешься меня вернуть?
— А зачем? Такой ты мне не нужен. Что ты можешь предложить мне кроме материальных благ и потрахушек? Или ты отомстить хочешь? Так вроде не за что. Иди своей дорогой, а я пойду своей. Счастья и удачи! — не оборачиваясь, девушка почти бегом зашла в палату и попросила посетителей, кроме родственников, к ней больше не пускать.
Беззвучные слёзы тихо катились по щекам, капая на больничную подушку. Если всё уже отгорело, почему же так больно-то?
В день выписки Ён Со попросила маму не приезжать. Чувствовала девушка себя хорошо, незачем ей было ехать из другого города. Собрав в сумку немногочисленные вещи, она взяла выписку пораньше, оформила справку и вышла.
Уже на подходе к дому кто-то позвонил с незнакомого номера.
— Ты где? — раздраженно спросил низкий голос.
— Молодой человек, вы ошиблись номером, — равнодушно сказала она и сбросила звонок. Откуда он взял её номер? И зачем вообще звонил? Опять оскорблять?
Когда Ён Со уже подходила к подъезду, пошел дождь. Стремясь не промокнуть, она ускорила шаг и вдруг услышала слабый писк. Возле мусорных баков сидел крошечный мокрый котёнок и жалобно мяукал. Ни секунды не раздумывая, девчонка подхватила зверёныша и прижав его к себе, зашла в подъезд. Тот мелко дрожал и больно вцеплялся в руку маленькими острыми коготками.
— Потерпи, малыш, сейчас я тебя покормлю и помою. Теперь ты мой.
После ванны, котёнок, внезапно оказавшийся ярко-рыжим и очень пушистым, смешно перебирая маленькими лапками, везде следовал за своей кормилицей, а потом совсем по-детски заснул, налакавшись молока. Сгрузив питомца в обложенную ватой обувную коробку, Ён Со собралась в магазин за всякими кошачьими вещичками и правильной едой, решив позже поискать в интернете адрес ближайшей ветеринарной клиники. Котёнок был на удивление чистеньким, возможно, что просто потерялся. «Назову тебя ТэТэ. Пусть будет у меня хоть такой…»
В универе её встретила страшно возбуждённая Сыль Ги, тут же сообщившая новость:
— А Ким Тэхён теперь встречается с Ми Ён! Уже подарил ей шикарный браслет.
— Здорово, — спокойно сказала Ён Со. В душе ничего не дрогнуло.
На большой перемене она прошла мимо громко смеющейся новоиспеченной парочки, успев поймать внимательный взгляд парня и внутренне усмехнулась. «Заставляешь меня жалеть, Ким Тэхён? Ищешь признаки ревности? Напрасно. Желаю вам всего хорошего, а меня дома ждет мой малютка ТэТэ» — мягко улыбнувшись своим мыслям, она прошла мимо, не заметив, как исказилось лицо Тэхёна.
Через неделю у Сыль Ги были уже грустные новости — парочка рассталась. Пожав на это плечами, Ён Со уткнулась в книжку, опять чувствуя прожигающий взгляд с соседнего ряда. Ей не было никакого дела до становившегося с каждым днём всё угрюмее плейбоя. Все мысли занимали лекции, предстоящий концерт и непослушный малыш Тэ, который повадился спать в её кровати.
Концерт прошел на «ура». Громче всех кричали и хлопали дэнс-клубу и их номерам. Сегодня Ён Со хотелось прыгать и смеяться, тело слушалось идеально, а сольный номер с веерами вызвал просто бурю аплодисментов.
За кулисами её и поймал Тэхён. Раскрасневшаяся, со счастливой улыбкой, девушка шла в гримёрку, как вдруг сильные руки обхватили её со спины и злой голос холодно спросил:
— Ну и долго ещё ты будешь меня игнорировать? Такая страсть не должна пропадать. Горячая на сцене и холодная в жизни — играешь на контрастах?
— Отпусти. Тебе не должно быть никакого дела до меня и моей личной жизни.
— А если мне есть дело? Ты была хорошенькой, а стала красавицей. Хочу тебя одну.
— Как-то ты странно меня ненавидишь. Я уже говорила и еще раз повторю для тех, кто в танке — всё кончено. Ты мне не нужен. К тому же, у меня появился мужчина, о котором мне хочется заботиться. Иди расставляй свои сети соблазна в другом месте.
— И чем же он лучше меня? — развернув к себе лицом слегка сопротивляющиеся тело, Тэхён испытующе заглянул в непроницаемо-чёрные глаза.
— Он меня любит. — «Угу, до миски с едой, а потом обожает миску…»
— Я…
— Ким Тэхён, твой выход! Поторопись!
— Потом договорим. Иду! — он подхватил со стула незамеченную раньше гитару и удалился.
Ён Со стало интересно, что же он там петь будет. Подойдя поближе и услышав первые аккорды проигрыша, он застыла. «Нет, не смей, — хотелось крикнуть ей, — это моя песня!». Эту песню Тэ написал, когда ей захотелось страдательной романтики и потом частенько дразнился, коверкая слова и строя несуразные рожицы.
Но сейчас он был вполне серьёзен. Низкий голос сладкой патокой заползал в уши, заставляя сердце заполошно биться.