You and Me, Never(land)/ Ты и я, Нет(ландия)

Полнолуние играет важную роль в безмолвном движении людей сквозь джунгли среди ночи. Голубоватое сияние освещает им путь и позволяет пробираться вперед на протяжении почти трех часов не зажигая факелов или огней, которые могут выдать их присутствие. Тишина почти гробовая, и только самые уверенные или, напротив, наиболее нервные из них осмеливаются искать собеседника, чтобы скоротать путь или заглушить свои страхи. Эмма идет за Филипом и Мулан, каким-то образом возглавившими экспедицию. Она тоже молчит, но ее разум далек от тишины. Ее пальцы гудят, а ноги требуют двигаться быстрее, если бы это было возможно. Каждая секунда, которая приближает ее к Генри, наполнена беспокойством и ей приходится подавлять желание рвануть к мальчику и смести на своем пути любого, кто попробует остановить ее. Но она сдерживается и размышляет. Сейчас она не может ничего сделать и знает это. Помимо этого есть еще одна проблема, еще один нерешенный вопрос, который переворачивает все у нее внутри, и она не знает, как с этим справиться. Если Генри - ее главная забота, то его приемная мать в равной степени щекочет ее нервы. Три попытки - три! - и Эмме так и не удалось подойти к ней. Сама не поняв как, она стала для Реджины как заразная чума, и та избегала ее с ловкостью, которой стоило поучиться. Но дорожка, по которой они идут, сужается и разрозненная группа людей превращается в дружный ряд, где все двигаются друг за другом по два-три человека. Пока Реджина не успела заметить, Эмма замедляет шаги и оказывается рядом с ней. Реджина морщится и пытается снова уйти, но оказывается замкнутой в ловушку из плотно укомплектованой толпы и Эмма посылает ей застенчивую улыбку. На которую Реджина очевидно не намерена отвечать, если только не считать улыбкой то, как она в отвращении скривила губу, почти обнажив зубы. - Мы можем поговорить? - на ее вопрос брюнетка отвечает лишь тем, что расслабив губы просто смотрит прямо перед собой, не проявляя никакого интереса к ее присутствию. - Реджина, я не целовала Нила, это он сделал, - тихо начинает Эмма, вкладывая в голос все свое сожаление. Реджина поворачивается к Эмме и та тяжело сглатывает, задаваясь вопросом насколько хорошей идеей было принуждать ее идти рядом. Впервые в жизни она поняла, какой ужас и панику может пробуждать в людях эта женщина, одним своим видом. - И вы говорите мне это, чтобы я дала вам сентиментальный совет? - она излучает отвращение и безразличие одновременно и оба эти чувства для Эммы как удар под дых. - Ваша мать - настоящий эксперт в любви и эпических воссоединениях, шериф. Поговорите с ней. Эмма закусывает губу, пытаясь успокоиться и смотреть дальше гнева мэра, но когда брюнетка ускоряет шаг, разочарование захлестывает девушку. - Реджина, пожалуйста... - просит она, осторожно поднимая руку, чтобы прикоснуться к ней. Пальцы блондинки едва приближаются к мягкой коже, когда она замечает что-то. Невидимое пламя, которое обжигает ее руку и заставляет резко отдернуть ладонь. - Какого черта?... - она не заканчивает предложение, потому что с силой дует на ладонь и трясет пальцами, пытаясь облегчить боль от ожога, который даже не оставил следов на ее коже. - Какие-то проблемы, мисс Свон? Эмма распрямляет больную руку, прежде чем ответить. - Нет, все просто прекрасно, - иронично произносит она, пытаясь поймать взгляд шоколадных глаз, которые смотрят практически сквозь нее, как если бы ее тут вообще не было. - Я пытаюсь поговорить с тобой, можем мы сделать это как взрослые? - Мне это абсолютно не интересно и, более того, я должна поговорить со Снежкой. - Ты не посмеешь... - рычит Эмма, обиженно, обеспокоенно и расстроенно одновременно. - Реджина... - но кажется ничего не задевает мэра, которая идет быстрее по направлению к Снежке. - Мне наплевать, кто может нас услышать. Я продолжу говорить, даже если Снежка будет рядом, - предупреждает она Реджину, подстраивая свои шаги под ее. - Меня это вполне устраивает, - парирует она, сопровождая слова классической улыбкой холодной и бессердечной мадам мэр, которая объявила войну блондинке два года назад. Гримаса настолько противоречит новой Реджине, что полностью уничтожает в Эмме все чувство безопасности. Злая Королева пользуется ее молчаливой растерянностью, чтобы продолжить свой путь к Снежке. Она не останавливается даже когда слышит как Эмма повторяет ее имя разочарованным шепотом. Она только сжимает губы и двигается дальше. Сначала она приближается к группе Снежки и только через несколько шагов подходит к ней. Реджина идет рядом с ней, с противоположной стороны от той, где шагает Джеймс и не может решить, чье из их лиц выглядит более удивленно. Она игнорирует их недоумение и обращается к Снежке. - Могу я поговорить с тобой? - темноволосая женщина соглашается без промедления и Джеймс немного отстает, присоединяясь к Филипу и оставляя их наедине. - Я хочу попросить об услуге... - брови Снежки взлетают, но она ничего не говорит. - Если нам придется разделиться и мы пойдем вперед, чтобы получить преимущество, я хочу, чтобы ты осталась и возглавила нападение, прикрывая наши спины. - Реджина, в этом нет необходимости - атаки не будет, все пройдет мирно... - уверяет она сходу, пытаясь вселить в мэра чувство уверенности, которого тем не менее ей самой недостает. - Просто на всякий случай, пожалуйста, - спокойно настаивает она, пытаясь заставить Снежку понять о чем она просит. - Мы с Голдом сможем справиться с магией и защитой. И я знаю, что просить Эмму не бросаться на баррикады, чтобы спасти Генри - бесполезно. Так что мне нужно, чтобы ты сохраняла хладнокровие, - она видит внутреннюю борьбу, которая происходит в голове женщины и прекрасно понимает ее. Реджина читает в ее глазах, как Снежка переступает через себя и принимает решение с той же отвагой, которую она демонстрировала, когда была еще маленькой девочкой. - Хорошо, - она распрямляет плечи и кивает, подтверждая свои слова, хотя ей и не нравится то, что она произносит. - Но ты должна пообещать мне одну вещь, - теперь Реджина молча смотрит на нее в ожидании. - Что ты защитишь Эмму. Она должна была ожидать этого. Реджина тяжело сглатывает и пытается говорить так, чтобы ее голос звучал уверенно и спокойно, как и подобает безжалостной королеве. - Тебе нет нужды просить меня об этом, Снежка. Несмотря на снисходительность и равнодушие, ее ответ вселяет в брюнетку благодарность. Она чувствует, что женщина, которая когда-то была ее мачехой, сейчас говорит гораздо серьезней, чем когда-либо. И что независимо от причины, она не позволит ни малейшей опасности приблизиться к Эмме. Чего Снежка не замечает, так это страха Реджины. Страха представить Эмму в сердце битвы. Ужас от представшего образа импульсивного и темпераментного шерифа на передовой. Паника, при мысли о храброй и безудержной Спасительнице, подвергающей себя опасности или получающей ранение. Или еще хуже. Ее внутренности сжимаются, как будто две невидимые руки сдавливают их со всей силы, и она почти чувствует боль, а дышать становится тяжело. Она чувствует себя глупо, впрочем, как и весь сегодняшний день, но ничего не может с этим поделать. И самое худшее во всем этом, что единственный способ почувствовать облегчение - это остаться рядом с Эммой, чтобы защитить ее. Да, она чувствует себя глупо и можно подобрать еще пару синонимов, которые звучат гораздо хуже, но она ни-че-го не может с этим поделать. Она смотрит на Снежку, которая все еще шагает рядом, и благодарная улыбка, обращенная к Реджине, выводит ее из себя. Снежку, как мать Эммы, тоже частично можно винить за ее боль. Если бы она не решила стать матерью, Эмма не была бы сломлена, желая рвать и крушить все на своем пути. Возможно, в этом не было смысла, но она чувствует себя немного лучше, когда довольно резко добавляет: - Это все ради Генри. Он никогда не простит меня, если с Эммой случится что-то плохое. Улыбка Снежки немного стухает, но она продолжает демонстрировать счастливое лицо. - И все же, спасибо. Эмма наблюдает за Снежкой и Реджиной, пока они разговаривают и хочет быть там, быть своей матерью, чтобы иметь возможность смотреть в глаза Реджины, на ее губы и все остальное, когда она обращается к ней. Но с Реджиной разговаривает Снежка, а она, Эмма, только сердито следит за ними. И понимает, что ревнует к собственной матери... Она опустошенно вздыхает и мысленно стонет, желая получить хоть один шанс объясниться и все исправить... но исправить что? Реджина - манипулирующий людьми, властный мэр, которая пыталась сделать ее жизнь невыносимой два года назад, да еще и свергнутая Королева, которая проявилась, как только пало проклятье. И ничего кроме этого, верно? И тем не менее, первое, что делает Эмма, когда находит Нила живым - это бежит к Реджине и флиртует как малолетка. Короче говоря, показывает ей, что звездное появление отца Генри ничего не меняет. Как много всего может измениться за 48 часов? Она пытается вычислить момент, в который Реджина перестала быть Злобной Ведьмой и начала сводить ее с ума и, анализируя это, где-то в глубине души она признает, что эти две вещи всегда шли рука об руку. Эта загадочная Реджина, которая с самого начала была вполне интригующей и завораживающей. А сейчас мэр уверенно пересекла ту черту, после которой она стала непреодолимо завораживающей. Прошло всего два дня, но Эмма уже привыкла к этой соблазнительной, забавной и сложной стороне брюнетки. Они собираются начать битву на незнакомой территории против супер Тени и она просто умирает от желания поговорить с Реджиной, излить душу и вместе успокоить нервы, которые переворачивают внутренности. И прежде всего, она умирает от желания снова перекидываться с ней шутками, улыбаться и целоваться... Это не нормально, это не какая-то влюбленность... и это появилось не сейчас. Это безумие. Помешательство, зародившееся давным-давно. Дерьмо... Так долго она задавалась вопросом, когда же она перестала любить Нила, но в глубине души она уже знала точную дату... день ее двадцать восьмого дня рождения. И самое безумное - что это взаимно... так ведь? Когда она оторвалась от поцелуя Нила, она знала что причинила Реджине боль, что просрала все, что бы они ни начали за эти дни и что «это-не-я-это-он» тут не прокатит, потому что это не просто ревность... Она расстроенно потерла лоб. Слишком много информации, слишком много воспоминаний и чувств, которые расталкивая друг друга локтями рвались наружу теперь, когда Эмма дала им волю, но сейчас не время для всего этого. В данный момент ей нужно думать о Генри и о том, что они собираются делать, чтобы вызволить его. Она освободит сына, все они вернутся домой и тогда она решит недоразумение с Реджиной. Эмма смотрит вперед, где мэр все еще разговаривает со Снежкой, и повторяет себе: "Да, я все исправлю..." но ее уверенность спотыкается об эти многоточия. Лагерь Тени и потерянных мальчиков - полная противоположность скрытого от глаз и защищенного укрытия обитателей Зачарованного Леса. Первые хижины видно аж за сто ярдов, никакой маскировки кроме естественного и неприметного цвета стен и ветвей на крышах. Подойдя на расстояние пятидесяти шагов, они оценивают около пятнадцати крошечных домиков, окружающих центральную площадку и огромный костер. Рядом с ним стоит самое большое сооружение, единственное, похожее на дом и крепость одновременно и как минимум с двумя этажами внутри. Предположение Филипа оправдывается и единственная «охрана» состоит из двух дозорных лет двенадцати, дремавших в обнимку со своими грубо вырезанными копьями у входа. По всему лагерю спят на покрывалах под открытым небом дети и почти нет взрослых. Люди Филипа, включая шестерых новичков, останавливаются у края деревни и позволяют Мулан творить ее собственную магию. Воин становится бесшумным и проворным призраком, двигаясь между ветвей деревьев. Она преодолевает последние несколько ярдов, отделяющих ее от часовых, перепрыгивая с дерева на дерево, но ее прыжки не создают ни единого звука. Она зависает над их головами и распыляет порошок перед их спящими лицами как раз в тот момент, когда дети вдыхают, как и приказывала делать другим. Втянув воздух, оба моментально падают на траву, не способные пошевелить ни одной мышцей. Люди Филипа ждут сигнала от своего лидера, за исключением прибывших из Сторибрука, которые неосознанно затаились чуть в стороне, как будто они состоят в своем собственном отдельном отряде. Эмма смотрит на своих родителей и видит решимость в их глазах. Все ранее пройденные битвы научили их быть твердыми и спокойными. Что разительно отличается от пирата, который нервно проворачивает по кругу свой крюк или от Румпеля, который опирается на трость тревожно покачиваясь. Реджина - совсем другое дело. Ее лицо жесткое и не выражает никаких эмоций, но поза и осанка вызывают гораздо больший страх, чем любой из вооруженный до зубов мужчин. В последнем моменте затишья, Эмма видит возможность поговорить с ней. Здесь, окруженная остальными, мэр должна хорошо себя вести... верно? Блондинка понимает, что припирает Реджину к стенке, но необходимость услышать ее голос побеждает в очередной раз. - Ты собираешься использовать магию? Ответ своим холодом пронзает всех, кто находится рядом с ними. - Против всего, что встанет у меня на пути. У них нет времени на большее. Мулан, проверив часовых у своих ног, смотрит на Филипа. Это сигнал, которого ждет принц. Подняв руку, он делит их на шесть групп и дает команду двигаться вперед. Сторибрукцы, все так же вшестером, двигаются в центре наступления не разделяясь, и с этой минуты царит полнейшая тишина. Больше семидесяти человек осторожно перемещаются между спящими детьми и подростками. С каждым вздохом они втягивают носами пыльцу с ладоней солдат и заполняют свои легкие парализующим порошком. Пока они идут, Эмма понимает, почему нигде не видно взрослых - хижины, которые не используются как хранилище для еды и для других хозяйственных целей, заняты некоторыми из них. Ее ярость только увеличивается от того, как здесь обращаются с детьми. Самые храбрые мужчины из их отряда заходят в домики и распыляют полные кулаки порошка на спящих взрослых, в то время как остальная группа продолжает движение. Почти треть лагеря уже спит и парализована одновременно, и их перемещение становится менее напряженным. Филип, по совету Мулан, учил всех, что они должны сохранять концентрацию и ни в коем случае не ослаблять бдительность. Тем не менее, один из самых молодых и отважных, которые заходят в хижины, не может не поддаться этому чувству спокойствия и уверенности. Все идет хорошо, нет никакой опасности и он распыляет очередную порцию порошка точно в лицо определенно суровому рыжеволосому мужчине. В этот момент рыжий не вдыхает, а выдыхает воздух, поэтому он чувствует, как что-то щекочет у него в носу. Дальше все происходит очень быстро: проснувшись от раздражающего чувства, первое, что видит мужчина - два больших испуганных глаза, в панике уставившихся на него. Он издает яростный крик, который эхом проносится по лагерю, хватая парнишку за шею. - ВТОРЖЕНИЕ!!!!! Все люди Филипа замирают, некоторые с пыльцой на ладонях, другие на цыпочках по пути к следующей жертве. Каждый из них пораженно молчит, пока они не видят, как рыжий вылетает из хижины, все еще держа молодого солдата за шею. - НАС АТАКУЮТ!!! ВСЕМ ВСТАТЬ!!! Ночь перестала быть спокойной и превратилась в чертово безумие. Дети, похожие на херувимов, просыпаются с таким выражением ярости и свирепости, которое не соотносится с их молодыми лицами. Около двенадцати мужчин выбегают из хижин и рыжий снова орет, когда молодой воин вырывается из захвата, пнув его в пах. - Взять их! - командует Филип, крича изо всех сил и поднимая вверх свой меч. Принц выступает во главе отряда и вместе со своими людьми атакует самых взрослых, начиная настоящую битву. За первыми ударами следуют другие и все вокруг внезапно превращается в какофонию криков, ударов мечей и получения первых ран. Некоторые воины сражаются в рукопашную с мужчинами и женщинами в тени, другие пытаются скинуть с себя озверевших детей, которые виснут на их плечах и ногах, стараясь не причинить им вред. Все происходит так быстро, что Эмма замешкалась, но у нее нет времени даже моргнуть, не то что подумать. Реджина проносится мимо нее как комета, рядом с ней Румпельштильцхен, и ее рык слышен даже сквозь адский шум битвы. «Вперед, шериф!» и Эмме не нужно повторять дважды - она послушно догоняет их и бежит рядом с пистолетом в руке. Шаги мэра кажутся решительными и неудержимыми, но Эмма понимает, что каждый ребенок, взрослый или подросток, который пытается прикоснуться к ним, получает удар магической энергии Румпельштильцхена, пока они целенаправленно пробираются к самому главному зданию на площади. Прежде чем они открывают дверь, Реджина оборачивается в первый раз за все это время и смотрит на Снежку, которая сражается с мужчиной, вдвое выше, чем она сама, но все же находит момент, чтобы тоже повернуться к ним. Они смотрят друг на друга не больше секунды, но этого достаточно. Реджина благодарит ее без слов, а Снежка с пониманием кивает. Кажется с ее губ даже срывается «Иди, достань их», прежде чем она возвращается к бою. Реджина распрямляет плечи и повторяет эту фразу для себя. - Давайте посмотрим, что у нас за дверью номер один, - бурчит Румпельштильцхен со спокойствием, которое не скрывает ярости в его движениях и почти фиолетовую и кровожадную решимость в глазах. Эмма делает шаг вперед, чтобы открыть дверь, но трость Румпеля останавливает ее. Выйдя вперед, Реджина поднимает руку, и дверь слетает с петель, уносясь внутрь помещения. - Потрясающе, Реджина, ты всегда была великолепна, - бормочет он с неподдельным восхищением, входя в помещение сразу за ними. Реджина не отвечает и осматривается вокруг себя в комнате, где звуки битвы почти не слышны. - Не позволяй никому войти, - бросает она и Эмма, каким-то образом оказавшись между ними, видит как Темный поворачивается ко входу и делает быстрый взмах руками. Один из взрослых, увидев как они входят, бросается к двери, но как только достигает отверстия, оставшегося вместо нее, он останавливается и оказывается отброшеным на несколько метров вглубь хижины. Довольный результатом, Румпельштильцхен забывает про дверь и обращает свое внимание к комнате, которую уже изучают глаза Реджины. Огромных размеров зал занимает почти все место и предоставляет вид на второй этаж, такой же как первый, с чередой дверей, которые тянутся почти до самого входа, за исключением пространства за их спинами. Вокруг них импровизированные столы-сундуки и деревенские койки, стоящие на единственном каменном полу, который они видели во всем лагере. Но если что-то и привлекло внимание Реджины, так это простая дубовая дверь с одной стороны. Эмма прослеживает ее взгляд и тоже видит эту дверь. На ней замок и она выглядит в три раза тяжелее и толще, чем все остальные двери вокруг них. Сердце блондинки подпрыгивает в груди, когда она рассматривает ее. - Там, - произносит Реджина. На этот раз дверь не взрывается и мэр рассерженно двигает рукой, ее магия поражает деревянное покрытие и отскакивает от дверного проема. Петли и замок тяжело сопротивляются силе Реджины, но наконец сдаются со звуком, похожим на хныканье. Дверь отлетает в угол комнаты, как будто весит пару грамм, и падает на пол с громким треском. Но им на это наплевать. Их волнует только одна вещь, нечто сжимающее сердца и удерживающее каждую унцию кислорода в легких. Эмма стоит чуть позади, но она теряет терпение и хладнокровие и первая заглядывает внутрь. - Генри! - крик тревожный и восторженный одновременно. Реджина и Румпельштильцхен становятся с обеих сторон от блондинки и тоже смотрят через дверной проем. Там, на коленях, прислонившись к каменной стене, сидит ребенок, с растерянным взглядом и абсолютно неподвижный. Но это Генри. Реджина растроганно улыбается и едва сдерживает потребность броситься к нему, обнять и никогда больше не отпускать. - Что, черт подери, произошло?! - голос этого придурка Оуэна рикошетит в зале. Над их головами, хватаясь за перила, которые ведут к открытому пространству у входа, появляются двое похитителей в пижамах и еще один незнакомец. Взгляд Реджины, наполненный ненавистью встречается с Оуэном и он сразу понимает, что происходит в его доме. - Как, во имя всех кругов ада, вы сюда попали?! Реджина свирепо улыбается, образуя на ладони огромный огненный шар и готовая объяснить и показать ему это со всеми мерзкими деталями. * * * Снежка и Джеймс бьются спиной к спине. Они наслаждаются синхронностью, которой могут достигнуть только два близких человека. Стрелы принцессы бороздят воздух в поиске самых жестоких врагов, а меч ее мужа сдерживает периметр вокруг них. Брюнетка бьет прыщавого подростка и надеется, что удара в грудь будет достаточно, чтобы остановить его. Лук снова поднят, готов к действию и направлен на рыжего мужчину, поднявшего тревогу. Джеймс краем глаза видит, как высокий человек падает, пытаясь вытащить стрелу из спины, и улыбается своей жене. Концентрация Снежки позволяет ей видеть все происходящее вокруг с необычайной четкостью. Враги двигаются как будто в замедленном действии и она успевает предугадать когда они нападут. Вот почему ее выстрелы так точны. Джеймс в свою очередь, источник чистой необузданной энергии, его рефлексы и сила стали почти сверхчеловеческими. Он дерется повинуясь инстинктам и даже улыбается, уворачиваясь от ударов и возвращая их обратно. И совместная битва становится такой великолепной, потому что они удивительно дополняют друг друга. Джеймс смотрит на все, что происходит внутри боя, и ничто не может нарушить сосредоточенность Снежки. Ничто, кроме надломленного крика Реджины, взмывающего над грохотом битвы. - НЕТ! И затем крик Эммы: - Аааааааааааааа! Снежка бежит, не раздумывая ни секунды, не останавливаясь, когда Джеймс выкрикивает ее имя или даже когда на ее пути возникает угрожающего вида женщина. Подняв лук, она бьет женщину по голове, не удостаивая ее повторного взгляда, пока та падает на землю, и продолжает бежать туда, где находится ее дочь. Приближаясь к хижине, она видит как более, чем один враг отлетают от двери, пытаясь проникнуть внутрь, поэтому она запускает стрелу в одно из окон. Стекло разлетается и она впрыгивает в дом, в самый эпицентр боя. Продолжение следует...