Последний ряд

      Полная темнота. Где-то впереди пара хрустела обжаренными зёрнышками кукурузы. Больше в зале никого не было, кроме голубков на первом или втором ряду и двух парней на последнем… Что сказать, этот фильм уже больше двух недель крутили, так что не мудрено. — Я же говорил, не надо было на него идти… — Ты вечно ворчишь, Юнги, перестань, – пихая локтем своего хёна, задумчиво проговорил Чимин. — Лучше бы ко мне зашли, — пробурчал Мин, скорчив недовольное лицо, — ты прям так тянул меня сюда, к… — Тс, — перебил его Пак, — тебя ждёт сюрприз, потерпи немного. — Хах, кинозвезда выпрыгнет из экрана, что ли? — с сарказмом сказал Шуга. — Нет, жди, — Чимин явно дал понять, что больше не будет разговаривать, и сел с улыбкой предвкушения на лице. Чего он ждал? Никто не мог знать.       Какая-то дурацкая комедия, казалось, тянулась целую вечность. Мин уже не знал, куда себя деть: во-первых, он вообще не любил ходить в кино из-за постоянно шумящих людей, во-вторых, подобный жанр просто ненавидел. Вот на хоррор или боевик Юнги с большей радостью согласился бы. Но этому рыжему солнцу разве откажешь? Пара с первых рядов постоянно заливалась смехом, а Шуге приходилось всё терпеть: не мог же он бросить тут своего ненаглядного. В общем, Мин уже минут 40 ёрзал на своём кресле, пытаясь сесть поудобнее, да всё никак не мог, поглядывал, не уснул ли Пак, но тот сидел всё с той же самодовольной улыбкой. «Что-то он задумал», — только решил Юнги, как Чимин повернул к нему голову и резко приблизил свой рот к уху хёна. — Готовься сдерживать стоны, любимый, — возбуждающе прошептал тонсен прямо на ухо блондину. Всё это время младший ждал хлопка двери, едва уловимого из-за звуков фильма, который означал, что киномеханик вышел прогуляться (Пак специально узнавал у друзей про привычки этого парня), и теперь за ними следила только камера наблюдения. Но Чимин считал, что, раз лента уже почти вышла из проката и в зале всего две калеки, охранники не будут так рьяно всматриваться в свои мониторы...       Не успел Шуга придумать ответ на такой дерзкий шёпот (у него не укладывалось в голове, как этот ангелок мог соблазнять его, да ещё и при людях), а Пак уже соскочил со своего места, резким движением раздвинул ноги хёна и сел между ними на пол. Проворные пальцы Чимина тут же принялись за ремень старшего, но Юнги понял, что происходит, и начал отчитывать любимого тонсена. — Ты чего выдумал? Мы в общественном месте… Тут люди, вообще-то! Поднимай… — Мин не смог закончить, потому что Пак закрыл его рот своими губами. Младший знал, что ему предстоит делать, поэтому находился уже в возбужденном состоянии, да и необычная обстановка ещё больше раззадоривала. Чимин не мило и нежно, как обычно, целовал Юнги, а развратно, соблазняюще, облизывая то верхнюю, то нижнюю губу, посасывая язык, прикусывая его. И это ещё больше сводило обоих с ума. Шуга, конечно, ещё не смирился до конца с тем, что младший собирается вытворить, но он явно не сопротивлялся больше. Пак сделал усилие, чтобы оторваться от рта Мина и произнести: — Ты хотел разнообразия? Значит, не ворчи.       На эти слова Юнги только улыбнулся и откинул голову назад. «Что он творит? А если кто-то зайдёт?.. Да и чёрт с ними!» — мысли Шуги на этом закончились, и он погрузился в наслаждение. Рыжий закончил-таки с ремнём, расстегнул чёрные джинсы и достал уже стоящий член Шуги. У Чимина прям слюнки текли от вида интимных частей хёна, он готов был просто целовать, облизывать, обсасывать его целиком и полностью. Так что, оставшись лицом к лицу с сокровищем, Пак без промедления отдался своей буйной фантазии. Чим никогда раньше не показывал возлюбленному «такую» сторону, он всегда был нежным, девственным, в общем — ангелом. Но в последнее время рыжему стало скучно в этой маске, и он решил показать истинного себя Мину. То есть Чимин не собирался вдруг из пассива превращаться в актива или что-то подобное, нет. Он просто хотел сделать что-либо без дозволения хёна. Самостоятельно.       Пак приблизил лицо к члену, облизнулся, выдохнул так, что горячий воздух заставил Шугу вздрогнуть и напрячься, и взял головку в рот. За этим последовал лёгкий стон старшего, на что тонсен сразу же закрыл его рот рукой, а глазами так и говорил: «Мы всё-таки не дома, сдерживайся», — Юнги понял это и, убрав кисть младшего на своё колено и сплетя пальцы с пальцами Чимина, закусил и без того красную губу, чтобы не дать вырваться новому звуку. Рыжий тем временем показывал, что умеет: он, держа головку во рту, водил по ней языком, что в какой-то степени было даже щекотно для Юнги, а щекотка — худшая пытка. Хён просто ненавидел щекотки, потому что не умел их терпеть. После того как Пак наигрался с верхней частью члена, он приступил к остальному. Младший оставил немного слюны, провёл рукой вверх и вниз и, разжимая и сжимая ладонь, распределил смазку по всему стояку. — Ах-х, м-м... — Шуга снова и снова закусывал губы, чтобы не разоблачить себя. Как же его возбуждала эта атмосфера тайны. Юнги уже представлял, что сделает со своим невинным дома. Ох, какие позы, игрушки, словечки приходили ему на ум. Но Чимин не давал хёну сосредоточиться. Тонсен теперь перешёл к режиму «довести до пика и остановиться»: уж очень он хотел послушать мольбы старшего. Пак держал губами головку, втягивал щёки (что произвело нереальное впечатление на блондина), ещё и надрачивал в это время рукой. Чувствовалось, что Шуга на пределе. Он схватился рукой за волосы младшего, всаживая тому глубже в горло. Чимин принимал без сопротивления, хоть и давился, но терпел. Хорошо, что в кинотеатре всегда громко, да ещё и на комедии: ведь в них всегда герои ржут, как кони. Если бы парни пошли на какое-нибудь «Тихое место», то стоны, причмокивания, гортанные звуки — всё это сразу бы раскрыло тёмные делишки влюблённых. Но Пак это продумал. Так что им нечего было бояться.       Чимин почувствовал лёгкую дрожь в теле Юнги, потом старший, сильнее схватив волосы тонсена, запрокинул голову, приоткрывая сладкие губы и закрывая затуманенные глаза. «Он сейчас кончит. Ну уж нет, не в так быстро», — рыжий в последний раз взял так глубоко, как только мог, подержал член во рту пару секунд. Мин уже подумал, что сейчас всё закончится, но нет... Пак кольцом обхватил рукой основание члена, не давая тем самым кончить, и выпустил его изо рта. Лицо Шуги надо было видеть. Он просто находился сейчас на самой высшей точке наслаждения перед оргазмом, и не хватало буквально одного движения, чтобы сладкое чувство разлилось по всему телу. Юнги всё ещё держал голову младшего; глазами он пытался уговорить тонсена продолжить, но тот лишь смотрел с самодовольной улыбкой. — Умоляй, — переведя дыхание, произнёс Чимин с некой жестокостью в голосе. Сказать, что Юнги был убит этими словами — ничего не сказать. «Этот... Этот... Даже не знаю, как назвать его... Ещё говорит, чтобы я умолял... Ну нет», — тем временем мурашки снова пробежали по коже старшего, и он понял, что, отдаляя момент последнего движения, можно вообще потерять настроение и не кончить. «Чёрт, он заставляет меня играть по его правилам. Но ничего, дома это ему с рук не сойдёт...»       Шуга резко поднял к лицу голову младшего, больно потянув за волосы, чего тот совсем не ожидал, прикусил свои опухшие губы и прошептал: — Прошу... — Чимин после этих слов облизнул языком рот старшего, поцеловал в нижнюю губу, сказав: «У тебя кровь была», — и сразу же до основания взял член блондина по самое горло. Пак пару раз подвинул головой вверх-вниз, и сперма излилась в его рот. Её было настолько много, что бедный Чим чуть не подавился, но всё-таки устоял, надо же было показать, что он многое умеет. К Юнги наконец пришел долгожданный оргазм: ноги сами по себе подогнулись, рука сильнее сжала рыжие волосы, голова запрокинулась, глаза закрылись, пробежали судороги, а с губ всё-таки сорвался последний стон.       Проглотив всё до последней капли, Чимин посмотрел на Шугу, ожидая его реакции. Хён, немного отдышавшись после того, как кончил, застегнул джинсы и показал Паку на кресло, чтобы тот сел. Младший послушался. Юнги протянул руку к румяной щеке рыжеко, нежно провёл по ней, тонсен же, как игривый котенок, следовал головой за рукой, опуская веки. После блондин приблизил к себе Чимина и поцеловал. Поцеловал нежно, как бы благодаря за все, что только что произошло. — Ну что, как же ты до дома теперь дойдёшь? — поинтересовался хён, обратя внимание на штаны Пака, в которых явно был нехилый такой стояк. На это Чим только потупил голову. Но через несколько секунд он поднял горящий новой идеей взор на старшего и сказал: — А может продолжим, не доходя до дома? — Где же? Фильм скоро закончится, — со свойственной прямотой сказал Шуга, даже не догадываясь, что задумал младший. — Какой ты недогадливый, — с той же хитрой улыбкой на лице прошептал Чимин. В этот момент кинолента закончилась. Включили свет, Пак вскочил со своего места, схватил за руку хёна и помчался в неизвестном для Шуги направлении.