***Земля***
Что ни ночь, то чудится мне: под камнем Я, и камень сей на сердце — как длань. И не встану я, пока не скажешь, пока Не прикажешь мне: Юноша, встань!
Юный принц, укрытый тёплым одеялом, был весь в испарине. Жар растекался по его телу, заставляя чувствовать огненные мучения. Однако Зуко не был подвержен физической болезни — он страдал от мук душевных. Внутри него боролись две силы, каждая по-своему сильная и желающая победить. Это было то, что понимал Айро и то, с чем он пытался бороться. Но его отвары помогали унять лишь физическую агонию, так как с духовной болью Зуко должен был справиться сам. Айро был на кухне и заваривал листья синего тростника в тот момент, когда из общей комнаты послышался сдавленный стон. Взяв со стола кувшин с холодной водой, Айро поспешил к племяннику. Зуко в агонии метался по деревянному полу, откинув в сторону одеяло, не открывая глаз и с силой закусив губы. Обнажённая грудь судорожно вздымалась, по вискам текли капли пота, и он сдавленно стонал. Айро опустился на колени рядом с Зуко и, достав из кармана халата тряпку, смочил её водой. Принц резко перекатился на бок и, стиснув руками виски, снова застонал. Айро положил пропитанную водой тряпицу на лоб юноши, но тот рваным движением свернулся калачиком на жёстком полу. Айро вздохнул — даже в болезни его племянник был невыносимо упрям. Не удивительно, что ему с таким трудом дается внутренняя битва, бушующая в душе. — Зуко, — позвал он негромко, не надеясь, впрочем, что юноша его услышит. — Тебе нужно попить. На его удивление принц внезапно открыл глаза и резко сел. От такого быстрого движения у него закружилась голова и он, не удержав равновесия, покачнулся. Айро поддержал его за плечо, не давая упасть. — Осторожнее. Вот, давай, попей и тебе станет легче. Айро протянул Зуко кувшин с водой, ругая себя, что отвар на кухне ещё не успел настояться, и племяннику может навредить принесённая холодная вода. Принц порывисто схватил подаваемый дядей сосуд и быстрыми глотками осушил его. Жёстко вытерев с губ ледяные капли Зуко огляделся по сторонам. — Где мы? — хрипло спросил он. Айро поднялся с пола и покачал головой: «Не годилось ещё, чтобы принц заболел от холодной воды. Ему и так с лихвой досталось за своё решение отпустить бизона Аватара». — Там же, где и были два дня назад — в царстве Земли. Накройся и лежи, сейчас я принесу тебе чай. Тебе станет лучше. Айро повернулся, чтобы выйти из комнаты, но Зуко резко подался вперёд и схватил его за подол зелёного халата. — Дядя! Айро повернулся к юноше, но тот уже отпустил его и обессилено опустился на покрывало: — Не уходи. Пожалуйста. Посиди со мной. Эти несколько слов так утомили молодого принца, что он закрыл глаза. Айро молча подобрал откинутое племянником одеяло и опустился рядом. С любовью укрыв его, он провел тряпицей по лицу и осторожно промокнул шрам на глазу, утирая капли пота со лба и шеи. Зуко облегчённо вздохнул. Ему не было стыдно перед дядей за свою просьбу. Айро был единственным человеком, ради которого Зуко старался быть лучше, и единственным, перед которым он мог показать слабость. Айро держал его за руку, и в этом жесте была вся любовь и забота, которых изгнанный принц был лишен в детстве. Если бы его отец был другим, если бы его мать была рядом, если бы его сестра не была такой злобной, то возможно Зуко не привязался бы так крепко к Верховному главнокомандующему морской армии народа Огня, человеку жёсткому в своих титулах и мягкому в своих делах. Но домыслы, догадки и неясные предположения — как говорил Айро — лишь рыбы в глубине вод. При мирной жизни они не тревожат спокойствия поверхности мыслей, но случись какому-либо событию — подобно камню, брошенному в самые глубины — они всколыхнут твоё спокойствие и тогда разбегутся бурные всполохи по поверхности воды. Айро сидел рядом с принцем до тех пор, пока дыхание юноши не выровнялось, а опаляющий жар на щеках и груди не затух. Брат Хозяина Огня аккуратно отпустил запястье племянника и поднялся с колен. Поспешив на кухню, он огорчённо вздохнул: как и следовало ожидать, листья тростника разбухли и больше не были пригодны к употреблению — шутка ли, пролежать в кипятке на двадцать минут дольше положенного. Айро снова вздохнул и принялся заваривать их заново. Привычные движения очищали разум, позволяя непрошенным мыслям, словно бесчисленному косяку серебристых рыбёшек, хаотично плавать по сознанию. Айро не переставал волноваться за Зуко. Конечно, это могло сказаться на приготовленном чае, ведь заваривать его нужно в душевном покое и с ясными помыслами, но как ни пытался он очистить сознание, мрачные рыбы-мысли не желали уплывать. А какие рыбы сейчас плавают в бурных реках разума Зуко? Как происходит противоборство в его душе? Какой облик приняли духи Света и Тьмы в его мыслях? Вопросы, на которые Айро не знал ответа, и получить его не мог.***Огонь***
Сон? Но, в лучшем случае — Слог. А в нём? Под ним? Чудится? Дай вслушаюсь: Мы, а шаг один! И не парный, слаженный, Тот, сиротство двух. Одиночный — каждого Шаг — пока не дух: Мой.
Темнота. Это всё, что сейчас видит Зуко. Но видит ли? Можно ли видеть темноту? «Вокруг так много Темноты. И не только вокруг, но и внутри нас. У каждого есть немного мрака внутри. И он вечно голоден. Но не пытайся бороться с ним. Просто зажги свой Свет, поддерживай его, и Темнота уйдет». Эти слова, словно сказанные дядей на самом деле, разнеслись по всему тронному залу Огненного дворца. Зуко оглянулся по сторонам. Теперь он смог понять, где находится, только это место слабо напоминало знакомый с детства дворец: слишком высокие колонны уходили прямо во тьму поднебесья, слишком горячие языки пламени плясали у трона. Трон. Зуко не мог оторвать от него взгляд. Величественный, выточенный из красного дерева, он притягивал и манил своей властью. Зуко смотрел на него немигающее и не ощущал жара, от которого на лбу выступили мелкие капли пота. Но вот солёные капли скатились по лбу и попали в глаза, и юноша моргнул, а затем протёр глаза. Опустив руку, он заметил, что на троне появилась фигура. Принцу не удалось её рассмотреть, и он подошёл ближе. Длинные чёрные волосы, злобный прищур карих глаз, одеяние Лорда Огня, чистое лицо без шрама. Зуко не сразу узнал себя в этом величественном юноше, сидящем на троне. — Принц Зуко, — насмешливо позвало его собственное отражение. — Какое счастье, что изгнанный наследник наконец-то посетил мой дворец. Да, да, ты не ослышался, это мой дворец. Голос его отражения чем-то напомнил Азулу. Может быть дело в ядовитой интонации, с которой младшая сестра разговаривала с ним, а может в истеричных нотах, проявляющихся, когда девушка была рассержена. — А ведь он мог быть твоим, если бы ты не был таким расхлябанным идиотом, а был бы истинным сыном своего отца. Озай дал бы тебе всё! Но ты выбрал иной путь. Зуко молчал, хмуро глядя на своё отражение. Если Духи избрали путь очищения, в котором он должен сражаться с самим собой, точнее, с тёмным «я» в себе, то он на это не согласен. Слишком тонка эта дорога, ведущая в никуда, слишком хорошо помнит Зуко слова дяди о равновесии, слишком въелись в сознание уроки гармонии, в которых каждый заучивал истину о неразрывности Инь и Ян. Его отражение вдруг повышает голос, и визгливая интонация безумия стучит в нём подобно гонгу: — Айро! Это всё он! Он виновен в том, что ты сейчас никто — беглый изгнанник в Ба Синг Се! Зуко бросил недовольный взгляд на кричащего двойника, но продолжал молча стоять у трона, рядом со своим злобным двойником, не понимая собственный сон: «Мне бы сейчас пригодился дядин совет…». Безумие, горящее ярким факелом в глазах сидящего на троне юноши, вдруг сменилось холодным презрением, знакомым принцу с детства. Да, именно так смотрел на него Озай, которого он даже мысленно не называл отцом. — Приведите его! Хищная улыбка, искривившая тонкие губы и напоминающая драконий оскал, заставила сердце юноши неосознанно сжаться в нехорошем предчувствии. И даже понимание, что всё это происходит у него в голове, не помогло избавиться от липкого ощущения реальности и безумия происходящего. Слишком всё это было страшно, слишком странно, и у Зуко нет сил выдержать собственное Инь. Поэтому он спрятал лицо в руках, зажмурил глаза и попытался очнуться, но спасительное пробуждение не пришло. В тишине раздался звук шагов. Неторопливая, старческая поступь негромко разнеслась по пустынному коридору, пока в неярком свете не появился её хозяин. Зуко поднял голову и посмотрел на своего дядю. Он словно был весь осыпан пеплом сражений: густые седые брови, посеребренные волосы, аккуратно собранные на затылке, и недлинная белёсая борода, опрятно разместившаяся на груди. И только карие глаза ярко выделялись среди этого снежного покрова. — Что вам угодно, Лорд Огня Зуко? — негромко спросил дядя, поклонившись и неподвижно встав перед троном. — Ничего, — безразлично пожал плечами юный принц на троне. — Я позвал тебя, что бы ещё раз напомнить тебе, что ты — никто. Теперь я — главный правитель страны Огня, а ты — лишь никчёмный старик, который когда-то портил мои планы. Сердце Зуко болезненно сжалось от грубых слов и непочтительности, но он не мог вмешаться, не мог подойти ближе и увидеть эти глаза, в которых боялся прочитать упрёк и сожаление. Айро молча смотрел в пол, не поднимая головы, словно не обращая внимания на своего высокомерного племянника, посмевшего насмехаться над ним. Зуко внимательно рассматривал своего дядю, пытаясь понять, что же не так: Айро выглядел иначе. Однако на нём была та же самая бордовая накидка с чёрными отворотами, в которой он ходил во дворце. «Дело не в одежде, — запоздало сообразил принц. — Дело в его осанке». Генерал Айро всегда держался прямо, уверенно, смотрел вокруг с добрым взглядом, но внимательно замечая опасность. Сейчас же он стоял, опустив плечи, поникший и будто бы придавленный тяжёлым грузом событий. Именно сейчас он явственно выглядел стариком, измученным долгой жизнью полной бед, лишений и утрат. — Странно, что именно я сижу сейчас на троне, да, Айро? А как же твой сын и право первородства? Ах, да, — будто вспомнив, осёкся Тёмный Зуко. — Он же умер. Злобно сощурившись, принц дёрнулся вперёд, подогреваемый разом вспыхнувшей злобой. — Этот трон Ваш по праву, мой Лорд, — глухо произнёс Айро, и Зуко отступил, с силой прикусив щёку изнутри. Зуко, сидящий на троне, похоже, тоже не доволен столь сговорчивым дядей, поэтому снова ухмыльнулся какой-то своей мысли и произнёс: — Мой трон и моё право быть Верховным судьей каждого жителя Страны Огня. И именной сейчас мы будем судить тебя, Айро, бывший наставник малыша Зуко, — выпад в его сторону не остался незамеченным, но Зуко повторил тактику дяди и промолчал. — Ты обвиняешься в затравлении мальчишки глупыми идеями о добре, чести и долге; о мирной жизни и отказе от титула Лорда Огня. В том, что настраивал Зуко против своего отца. Тебе есть что сказать, старик? Зуко распахнул глаза, услышав необоснованные и неправдивые обвинения своего Инь: «Что за глупость?» — Ваша воля истинна и неусомнима, Лорд Огня Зуко, — ответил Айро, и Зуко бросило в дрожь от этой смиренности и спокойствии: это не тот Айро, которого помнил юноша. — Кто-то хочет вмешаться и выступить оправдающим для нашего подсудимого? — весело спросил Лорд Огня Зуко и обвёл взглядом пустой зал, не задерживаясь на настоящем Зуко. — Никого нет? Ну ладно, тогда… — Я! — звонкий выкрик Зуко удивил его самого, но Айро так и не обернулся. Он будто не слышал его. — …тогда я выношу приговор, — продолжил Лорд Зуко, не обратив внимания на выкрик. — Виновен. Теперь наказание… Хм-м… Тёмный повелитель постукивал указательным пальцем по губе, сделав вид, что глубоко задумался, но пламя в его глазах пылало злобой. — Раздевайся! Зуко вздрогнул и с недоумением посмотрел на своего двойника: «Что за глупость? Едва ли это наказание. Скорее изощрённая попытка глумления». Айро медленно потянулся к завязкам на шее, и Зуко с омерзением понял, что ему это нравится. Нет, не то, что Айро сейчас будет раздеваться, а то, что он послушался. Без своих привычных нравоучений, причитаний и старых баек. Молча послушался. Алая туника упала на пол, кровавым пятном разлившись у старика под ногами, а под ней была надета нательная светлая, чуть испачканная подмышками и на спине. Тёмный Зуко поднял бровь вверх, продолжив с ожиданием смотреть на своего дядю. Айро верно истолковал этот взгляд и, тяжело вздохнув, снял через голову последний слой одежды. От открывшегося вида у Зуко вдох застрял на губах. Он-то думал, что его дядя давно потерял форму. И как только, путешествуя вдвоём столь долгое время, он не заметил, насколько крепок и силён Айро? Постоянно выпирающий старческий живот отвлекал и заставлял недооценивать соперника. Сейчас же он оказался сокрытой бронёй: металлический пояс защищал грудь и живот. По-прежнему ни разу не взглянув на племянника, старик отстегнул защиту, и она с грохотом упала на каменный пол. Тёмный Зуко поморщился, недовольный произведённым шумом, и эта гримаса испортила его лицо, и без того напоминающее жуткую маску. Видя, что Айро остановился, Зуко-двойник злобно усмехнулся, властно поднял руку и произнёс: — Я же приказал раздеться. Айро стоит ровно, и Зуко засматривается на то, как играют блики пламени на бледной коже его дяди. Сильные руки, широкая грудь с седыми волосами и крепкие мышцы пресса от длительного ношения брони — Айро выглядит воином, настоящим бойцом, по-прежнему готовым победить в любой схватке. Лишь в этой битве он не собирается сражаться. — Полностью раздеться. Зуко скрипит зубами в бессильной ярости на двойника. Теперь он понимает, кого ему так напоминает скалящийся Хозяин Огня — Азулу — его сестру, сумасшедшую принцессу Огня. То же безумное желание властвовать, та же издёвка и сокрытая в глазах тьма. Айро поднимает голову и смотрит прямо на сидящего на троне мальчишку. Зуко пробирает дрожь — он хорошо знает этот взгляд. Редко, очень редко дядя так смотрел на него, но этих раз было достаточно, чтобы принц слушался и прекращал дерзить. Но сейчас на дядю смотрит другой человек. — Нет, — произносит Айро, и Зуко вздрагивает. Это его голос, это и в самом деле он. Настолько реальный, что понимание нереальности отходит на второй план. — Я сказал: раздевайся. В мраке, обволакивающем трон, слышится негромкое рычание. Два жёлтых глаза возникают в темноте, и на свет медленно и грациозно выползает Синий дракон. Он недовольно ворчит, и темный Зуко, будто успокаивая, кладёт ладонь на его шею. Но Зуко видит, как впиваются пальцы с длинными ногтями в чешую, и слышит, как тихий скрип разъедает тишину. — Нет, — Айро стоит, широко расставив ноги подобно столпу, что не сдвинуть с места. Это понимает и Тёмный Зуко, который, склонив голову, усмехается: — Да. Дракон с ворчанием встряхивается, поднимается на лапы и хлещет длинным хвостом по земле. Синяя чешуя играет в бликах огня, превращая его в истинное воплощение своей стихии. Мощь и жар заполняют всю комнату, и Зуко, несмотря на ситуацию, чувствует нарастающее волнение: о драконах ходили легенды, их кровь возбуждала мысли и мечты, а в их пламени ковалась великая нация Огня. Дракон расправляет крылья, заполняя весь тронный зал, и поднимается до потолка. Зуко задирает голову, чтобы разглядеть всё величие огненного создания, и ощущает зарождающееся желание подчиниться. — Раздевайся. Голос Тёмного Зуко звучит тихо, опасно, притягательно. Айро делает шаг вперёд и тянется к поясу штанов. Зуко хочет закричать, чтобы он остановился, чтобы перестал, чтобы стал самим собой, но что-то его останавливает. То ли дело в том, что руки Айро не дрожат, то ли в том, что дракон шумно дышит, отчего комнату наполняют белёсые клубы пара, скрывая фигуры под белоснежным маревом. Жар обступает со всех сторон, и Зуко оттягивает воротник туники, чувствуя, как на лбу выступают капли пота. Айро развязывает шнурок на поясе штанов, и они падают на пол. Дракон шумно хлопает крыльями, будто празднуя свою победу, но поднятый им ветер ничуть не охлаждает горящие щёки. Зуко отводит взгляд, но всё равно видит своего дядю, стоящего обнажённым перед злобным двойником. Айро не сутулится, и от этого всё его тело выглядит ещё более выдающимся. Он коренаст и широк в плечах. Крепкие ноги широко расставлены, и поросль чёрных волос в паху тёмным пятном выделяется на его светлой коже. — Неплохо, — выносит свой вердикт сидящий на троне Зуко и поглаживает чуть подрагивающий хвост дракона. — А теперь… на колени. Нет, этого вынести Зуко не может. Он направляется к трону, намереваясь навести порядок: раз уж это его мысли и его сознание, то и ему командовать. Но дракон срывается с места и проносится прямо перед ним, сияя чешуей и шевеля длинными усами. — Стоять! — приказывает Тёмный Зуко и смотрит прямо на него. Настоящий Зуко покрывается потом, видя перед собой горящую бездну его черных глаз. Он останавливается, будто налетев на преграду, но потом осознаёт, что и в самом деле не может сделать шаг. — Ты слаб, — с презрением смотрит на него Лорд Огня. — Слаб и ничтожен. Дракон распахивает пасть, и обнажившиеся белоснежные клыки опасно поблёскивают в пламени свечей. Его морда опускается чуть ниже, приближаясь к Зуко, и липкий страх покрывает все тело принца. Дракон поочерёдно смотрит на него то одним жёлтым глазом, то другим и вдруг разрождается искусственным смехом. Зуко хочет заткнуть уши — ему слишком знаком звучащий сейчас истерический смех Азулы, исторгаемый Синим драконом. — Ты неинтересен, — мрачно подмечает Тёмный двойник, — но вот с ним… — Он указывает подбородком в сторону Айро, — с ним можно позабавиться. Зуко хмурится, но странное оцепенение не даёт ему пошевелиться. Лорд Огня встаёт со своего места, и на зал опускается тень его высокой фигуры. Несмотря на жар, которым пропитан тронный зал Огненного дворца, Зуко чувствует, как внутри всё покрывается льдом. Злобный двойник медленно спускается по лестнице, отчего тень становится всё больше и больше, пока полностью не заполоняет всё пространство, погружая зал во мрак. Единственным светлым пятном сейчас остаётся Айро. Его подбородок воинственно поднят, но в карих глазах Зуко видит усталость. — Повернись, — звучит приказ, и в руках Лорда Огня появляется огненная плеть.***Вода***
Ибо с гордыни своей, как с кедра. Мир озираю: плывут суда, Зарева рыщут… Морские недра Выворочу — и верну со дна!
— Сними! — нервно потребовал Зуко, судорожно дёрнув Айро за подол туники. — Зуко… — попытался остановить его дядя, не понимая, чем вызвана такая просьба. Принц только что пришёл в себя, но болезнь по-прежнему его не отпустила: Айро видел красные воспалившиеся капилляры в глазах, влажный от пота лоб и нездоровую бледность. — Покажи мне спину, — упрямо повторил свою странную просьбу юноша, так и не выпустив из пальцев толстую ткань туники. Одежда магов Огня отличалась от национальных одеяний народа Земли: она была мягче, тоньше, красивее. Но сейчас Зуко не обращал внимания на ткань — его волновал лишь его сон. — Ваше высочество!.. — попытался воззвать к его разуму Айро, но внезапно осёкся, увидев как помрачнело лицо принца. — Не называй меня так, — хмуро попросил Зуко, наконец-таки отпустив его. — И, пожалуйста, покажи мне свою спину. Айро с непониманием посмотрел на юношу — вежливостью и сдержанностью тот никогда не отличался. В какие глубины унесли его рыбы-мысли? Что показали они в водах сновидений? — Что ты видел? — вслух спросил Айро, поправив задравшееся одеяние. — Шрамы, — немного помолчав, ответил изгнанный принц. — Глубокие, незаживающие шрамы на твоей спине, что оставила безжалостная плеть Лорда Огня. Айро замер, почувствовав, как прошлое, утопленное глубоко в водах разума, колыхнулось у поверхности, желая напомнить о себе, как там, под толщей воды покоилось тёмное нечто, готовое пробудиться ото сна, но пока что сливаясь с синевой вод. — Это всё сны, — отмахнулся от его слов Айро, постаравшись, чтобы его голос прозвучал как можно более буднично. — Они лишь блики на воде. Столь же красивые, сколь неправдивые. Давай я принесу тебе чай. Ты по-прежнему болен. Но вряд ли ему удалось обмануть племянника: взгляд Зуко не потерял своей подозрительности. — Нет, спасибо. Сначала я хотел бы убедиться, что они действительно неправдивые. Пожалуйста, будь так любезен и сними одежду. Зуко внутренне поморщился, услышав себя со стороны. Да, он не приказывал, не грубил, но всё-таки чем-то напомнил Тёмного себя, с которым столкнулся в болезненном сновидении. — Мне кажется, что Вам сейчас лучше поспать, принц Зуко. Айро старательно произнёс это как можно мягче, но юноша услышал, как изменилось обращение и как отдалился от него дядя. И это было мучительно. — Я хочу знать правду. Айро тяжело вздохнул и грустно посмотрел на молодого принца. «Правда всегда болезненна и неприятна, поэтому ложь, которую ткут чёрные паучки-хамелеоны, прозрачна, искусственна, но сладка». Мужчина медленно развязал широкий коричневый пояс, неторопливо снял с плеч зелёный халат и остался в нательной рубашке. Зуко старательно отводил взгляд, ощутив чувство дежавю. Даже без дракона это было неправильно, и от чего-то было душно. Юноша почувствовала липкие капли пота, выступившие на шее, и протёр её рукой. Айро повернулся спиной, будто прячась, на несколько секунд замялся, а затем, будто решившись, скинул одеяние с плеч. Дракон. Синий дракон. Взору Зуко предстала широкая спина с рельефными разработанными мышцами, украшенная большой татуировкой Синего дракона. Он был точно таким же, как и во сне: тот же злобный оскал, те же жёлто-опасные глаза и тот же блеск сапфировой чешуи. Изображение поражало своей достоверностью, и Зуко, не отдавая себе отчета, потянулся, чтобы коснуться длинных белых усов, напряженно изогнувшихся у самого плеча. — Дракон Запада, — благовейно прошептал Зуко, проводя рукой по шероховатой чешуе. «Стоп». «Шероховатой?!». Айро повёл плечами, будто ему холодно, и Зуко смог разглядеть что скрывал рисунок. Уродливые шрамы, мелкие и длинные, толстые и тонкие, затянувшиеся и покрывшиеся грубой корочкой, они были незаметны под рисунком, но Принц хорошо помнил, как они выглядели без него. «Это был не сон», — понеслась ужасающая мысль, и Зуко отшатнулся с криком: — Нет! Я не… Это не я! Айро резко развернулся к нему, успокаивающе протягивая руку: — Нет-нет, Зуко, мальчик мой. Не переживай. Это было давно. Но юноша был бледен и будто не слышал его. Он обхватил себя руками, сжавшись в комок, и безостановочно шептал: «это был не я». Айро попытался настроиться на юношу, чтобы прочувствовать и понять его состояние. Он закрыл глаза, позволяя чужим эмоциям проникнуть в него. Страх, который испытывал сейчас Зуко, был тёмным и заглатывающим, как болото. Сердце Айро болезненно сжалось, и он рывком притянул племянника к себе, прижав к груди. Обнажённый принц прижимался к нему открыто и беззащитно. Плечи Зуко мелко подрагивали, а гладкая загорелая кожа пылала огнём. Этот огонь манил к себе, и Айро с тревогой ощутил, как колыхнулись тёмные воды, как проснулось синее чудовище и как потянулось оно к этому теплу. Как уставший путник, привлечённый светом костра и идущий к огню, так и Синий дракон Созина-разрушителя, живущий в его крови, не мог устоять перед жаром молодой кожи. Айро хотел было отстраниться, но Зуко сжал его в ответном объятии, не давая вырваться. — Я видел, как он делал это с тобой, — срывающимся голосом прошептал Зуко, прижавшись лбом к широкой тёплой груди. — Я это видел… Айро поджал губы, мысленно отругав Духов Света и Тьмы, решивших показать юноше образы прошлого. Но всё же что-то было не так. Зуко был сильным и физически, и духовно. И это наказание не могло так сильно пошатнуть его эмоциональное состояние. — Я это делал… — едва слышно признаётся Зуко, боясь закрыть глаза. Образ горящего кнута то и дело представал перед глазами, а в ушах отдавался свист рассекаемого воздуха. И тяжёлые вздохи, изредка прорывавшиеся сквозь упрямо сжатые губы дяди, камнем падали на сердце. Зуко помнит это всё отчётливо, но хуже всего — он помнит, что было «после». Он помнит, как, злобно оскалившись, Лорд Огня Зуко поднялся с трона. Как спустился к окровавленному Айро, стоящему на коленях, но с упрямо поднятой головой. Как провёл рукой, унизанной перстнями и золотыми браслетами, по седым и взмокшим волосам старика. Как усмехнулся и как блеснули в отблесках свечей белоснежные зубы, подобные клыкам дракона. Как неожиданно опустился на колени рядом с ним, и церемониальный наряд колыхнулся, будто вырвавшееся на свободу пламя. Как впился в губы Айро жёстким насильственным поцелуем. И как Синий Дракон, издав торжествующий рёв, опутал их кольцами своего тела, скрывая всё, что произошло потом. Зуко, не удержавшись, всхлипнул от бессилия, вновь ощутив ужас от того, что видел. Холодный пот выступил на плечах, а сердце бешено стучало. — Успокойся, — мягкая просьба раздалась под ухом, и Зуко открыл глаза. Айро сидел рядом, по-прежнему удерживая его в объятьях, но на расстоянии вытянутой руки. Светло-карие глаза смотрели внимательно, но, как юноша ни старался, увидеть в них отголоски прошлой боли или страданий он не мог. «Нужно поговорить». — Айро… — тихо позвал Зуко, но дядя сразу разгадал его желание и выпустил его из объятий, поспешно поднимаясь: — Пожалуйста, Зуко, оденься. Я принесу чай, ты выпьешь его до дна, и лишь потом мы поговорим. В ответ принц нахмурился, и его взгляд стал непривычно злым, но он промолчал. Лишь на кухне Айро смог свободно вздохнуть. Находиться рядом с Зуко, когда в его зрачках то и дело мелькает образ огнедышащего ящера, было тяжело. Пока юноша не определился, два дракона — две реки крови его прадедов боролись в душе юного принца Огня. Красный дракон аватара Року — доброго, честного и справедливого воителя нации Огня, достался Зуко от его матери, Урсы. И, хотя его влияние на принца было мало, Айро замечал, что некоторые поступки наследника были продиктованы тихим шёпотом Красного дракона. Но сейчас внутри принца властвовал Синий дракон Созина-покорителя, рычащий в крови Айро и его младшего брата Озая. Дракон, жаждущий крови и огня, злой, безжалостный и яростный. «Бедный Зуко, — с тяжелым сердцем подумал Айро, наливая воду в чайник. — Его духу предстоит тяжкий бой: выносить в своём сердце двух драконов, столь же различных как Инь и Ян — тяжелая ноша, которая не каждому под силу». — Айро, — прозвучал за спиной уверенный и ровный голос, и мужчина напрягся. Он стоял лицом к каменной печке и не видел Зуко, но мог с уверенностью сказать, что тот стоит в проходе, закрывая выход. «Закрывая путь к отступлению». — Что, племянник? Айро предусмотрительно отодвигает закипающий чайник с края печи: насколько бы ни был не в себе Зуко, вновь оставить на нём ожог он не хотел. — Почему ты не помогаешь мне поймать аватара? Айро скрывает тяжёлый вздох — в голосе племянника звучат интонации Азулы, а она давно решила, какого дракона выбрать в качестве хранителя. — Я не понимаю твоих обвинений, Зуко, — медленно ответил Айро, тщательно выбирая слова: ни к чему было будить дракона. — Я всегда был рядом, помогая и поддерживая… — Не помогая, — оборвал его Зуко. — Ты только болтал о важности духа, о чести. Попросту молол языком и ничего не делал! Это из-за тебя мне никак не удавалось его схватить! Из-за тебя отец меня ненавидит! Огонь в печи ярко вспыхнул под стать настроению Зуко, и Айро торопливым жестом успокоил возбудившуюся стихию. Пока они скрываются в Царстве Земли, им нужно держать под контролем свои умения и остерегаться любопытных соседей. Зуко недобро сощурился и взмахом руки вновь заставил огонь подняться. Жар раскалил каменную печь, и стоящий чайник запрыгал на месте. «Что же, если Зуко хочет противостояния, он его получит». Айро сделал пасс руками, призвав силу огня, и надавил на пылающее пламя, вынуждая его понизить свою разрушительную силу. Зуко нахмурился, почувствовав чужое давление, и встал в боевую стойку. Несмотря на всю опасность момента, Айро не смог не засмотреться на племянника. Непослушный юноша так и не оделся, и широкие штаны были его единственным элементом одежды. Точёный торс, аккуратные мышцы на животе и руках, блестящие капли пота — юный и открытый, Зуко стоял перед ним, как само воплощение стихии огня. Загорелая под солнцем кожа, чёрные, как угли, волосы и золотистые глаза. Такой горячий и такой манящий… Айро мотнул головой, прогоняя неуместные мысли, но зловещий смех Синего дракона уже раздался совсем-совсем рядом у поверхности. — Почему ты отказываешшшься от мальчишшшки? Он и сам жжжажжждет тебя… «Уйди прочь!» — приказал Айро тёмным водами своего сознания и повелел им вновь утянуть демона на дно. Огонь был его родной стихией, и только вода могла противостоять ему. Айро не принадлежал к нации Воды, но, как Инь и Ян, живущие порознь и не менее вместе, так и дух каждого мага Огня был неотделим от водной стихии. Об этом знали немногие, лишь те, кто полностью открылся мастерству Огненной магии. «Жаль, что я не успел рассказать об этом Зуко, — сокрушённо подумал Айро. — И не успел напоить его чаем…» Столб пламени взметнулся вверх, скинув чайник, и мужчина, не ожидавший такого, вздрогнул и дёрнулся в сторону. Айро бегло взглянул в сторону окна, проверяя хорошо ли задёрнуты занавески — ни к чему давать любопытствующим повод для новых сплетен. Этот мальчишка, Джет, и так слишком часто охаживается поблизости. «Но что же делать с Зуко?» — Позволь ему излить свой огонь. Айро тревожно сглотнул и бросил быстрый взгляд на Зуко, который стал медленно перемещаться в его сторону. «Это неправильно». — Это — правильно. Внутренний монолог не мешал Айро быть начеку и накапливать внутри магию, чтобы в случае чего выставить защиту. Зуко приближался медленно, почти незаметно. Его золотые глаза пожелтели, приняв сходство с очами Синего дракона, но это не украсило принца. — Покажжжи ему кто ззздесссь главный. Дракон внутри вновь перешёл на неприятные шипящие, и Айро хотел было отмахнуться от его советов, но сделать это было нелегко: всё внутри него рвалось навстречу молодой силе, горячей крови и этому пожирающему огню страсти. — Драконы должны сойтись в схватке. И победитель будет лишь один. Айро облизнул губы: «Сейчас бы чаю». Но времени помечтать о такой роскоши у него не было. Два противоборствующих дракона — старый и молодой — должны были сойтись в схватке, и лучшим выбором из этой обжигающей войны чувств была бы страсть. Битва бы принесла боль, но вот единение… …Но кто сказал, что их совокупление не стало бы таким же болезненным? Пожар рано или поздно затухает, и пепелище остается после него. Пустое и безжизненное, оно становится кладбищем для всех. И построить на нём новые отношения порой бывает невозможно. Как они смогут смотреть в глаза друг другу? Даже если это делается во благо Зуко, это не отменяет неправильности действий. — Усмири его, иначе… Дракон в его сознании зарычал, оборвав последние слова, и Айро, мгновенно поняв его, защитившись, отразил внезапную атаку племянника. Уровень Зуко по владению магией существенно повысился — значит, он пользуется помощью Синего дракона. Увы, это не тот советчик, которого стоило слушать. Бывший главнокомандующий нации Огня был вынужден использовать все свои навыки, чтобы не только отразить атаку, но и постоянно удерживать под контролем свою силу, дабы не навредить племяннику. И не привлечь внимания. Хорошо, что все дома в Ба-Синг-Се строились из камня, мало восприимчивого к огню. — Торопись, пока в его душе есть страсть. Скоро она сменится яростью, и тогда ни у кого не хватит сил покорить молодого дракона, — прозвучали на прощание слова Синего чудовища, и он, в последний раз взмахнув крыльями, скрылся в глубинах тёмных вод сознания. И Айро остался с Зуко один на один.***Воздух***
О, как воздух резок, Резок, резче ножниц. Нет, резца… Как жальцем В боль — уже на убыль. Редью, как сквозь пальцы… Сердца, как сквозь зубы Довода — на Credo Уст полураскрытых. О, как воздух цедок!
— Зуко, — позвал Айро, и юноша на миг поднял голову, послушавшись. Карие глаза вспыхнули узнаванием, но дракон в его крови набрал достаточно сил, чтобы управлять волей молодого наследника. Мгновение прошло, и сейчас перед Айро встал истинный сын Озая — повелитель Огня, жаждущий возмездия. — Опусти руки, — приказал Айро, зная, что это бесполезно. Зуко ответил ему злобным прищуром, не желая подчиняться. Дракон внутри него пророкотал, требуя покарать того, кто посмел ему приказывать. Айро запереживал — такая ситуация уже была в его жизни. Озай был младше, но уже заявлял свои права на трон. Тогда поставить брата на место Айро смог с помощью силы. Скорее всего, именно этот инцидент и положил начало вражде между ними. И только много лет спустя Айро понял, что утвердить своё главенство над Синим драконом брата ему не удалось. «Главное — не ошибиться сейчас». Использовать против Зуко грубую силу было бы кощунством — красный ожог на левой половине лица тому причина. Айро хмуро посмотрел на племянника, пытаясь взять себя в руки и собраться с силами. Усмешка искривила губы Зуко, правая рука чуть сжалась, и это помогло Айро понять, что сейчас будет атака. Он предположил верно — юноша резким движением выбросил ладонь вперёд, и огненная струя устремилась в его сторону. Айро уклонился, раздумывая, как долго сможет так бегать. Он уже не молод, а ждать, пока утомится «свежий» Зуко, у него нет времени. С каждой атакой дракон набирал мощь, и его власть росла. Зуко продолжал нападать, нанося резкие и частые удары-выбросы. Стихия буквально исторгалась из него, как пламя из пасти дракона. Комнату заполнил жар, и Айро стёр со лба выступивший пот. Этот танец Огня выпивал из него все силы, и дыхание уже стало прерывисто-тяжелым. Зуко тоже был напряжён. Его пальцы мелко подрагивали, и он, злясь на самого себя, сжал руку в кулак. Это была ошибка: поза Танцующего Дракона нарушилась, и стихия, не подчиняясь, вырывалась наружу бесконтрольным огнем, обжёгшим ладони принца. Пламя в поисках пронеслось по комнате и, остановившись, принялось «пожирать» деревянный стол, а Зуко, с тихим вскриком, опустился на колени, баюкая обожжённые ладони. «Твой шанс», — подсказал Синий дракон, и Айро мысленно кивнул. Он медленно приблизился к юноше и присел рядом. Зуко хмурился и крепко сжимал губы, не позволяя вырваться болезненному стону. Айро осторожно потянулся к нему и бережно взял в руки его ладони, стараясь не касаться искалеченных участков. Поднеся их к лицу, Айро аккуратно подул, и Зуко тяжело задышал. Духи были милосердны: кожа покраснела, но не покрылась пузырями. Заживёт. Зуко слезящимися глазами посмотрел на него, желая попросить помощи, но Тьма, тлеющая внутри, не разрешала ему опуститься до такой просьбы. Айро пристально посмотрел ему в лицо, будто спрашивая разрешения, а затем поднёс его ладони к губам и поцеловал. Принц вполне ожидаемо вздрогнул, но не отстранился. Айро почувствовал, как Синий дракон внутри Зуко с интересом посмотрел на него, ожидая дальнейших действий. Его спокойствие объяснялось тем, что дракону было любопытно, но пока ещё он не присмирел. «О боги, как же трудно и шатко всё!» Айро опустил ладони племянника и потянулся к его лицу, осторожно проводя по алеющему шраму. Обычный Зуко возмутился бы и отпрянул, но сейчас телом управлял Синий дракон, который гордился отметинами непокорной стихии. Айро понимал, что в его огрубевших пальцах нет мягкости и нежности. Знал, что ему не сравниться с ласками придворных девушек. Но Зуко так давно не был во дворце, а на момент изгнания был слишком юн для любовных забав… «Что же я делаю? Спасаю или же тяну ко дну?» Зуко будто бы почувствовал его смятение и сделал ответный ход. Здоровой рукой он провёл по широкой груди, ощутив, как Айро, подобно статуе, замер под его прикосновение, и как, словно насмехаясь над каменным напряжением тела, бешено застучало его сердце. Скользнул ладонью по плечу и прикоснулся к обнажённой спине, ощутив под пальцами ребристое изображение. Поднял руку, чтоб провести по шее, укололся об седую бороду и почувствовал учащённое дыхание на пальцах, горячее, как выдох дракона. Сухие губы прикоснулись к его виску, целомудренно и нежно, но Зуко заупрямился. Он понимал, что дядя пытается его отговорить, хотя оба видели его желание. И такой лаской его было не утолить… Жар просыпается в крови Зуко, будто Синий дракон вдохнул ему под кожу своё пламя (а может, так и есть?), и нежных прикосновений становится мало. Принц приподнимается с колен и тянется к дяде — ему нужно больше, сильнее, жарче… Айро, будто прощаясь, мягко проводит рукой по взмокшим волосам племянника и, схватив его за подбородок, рывком тянет на себя. Решительно прижимается губами к его губам, грубо, твёрдо, сильно, не давая ни шанса вырваться из этого плена крепких рук. Целует его, прижимаясь всем телом, лаская руками гибкое тело, вызывая постыдные стоны, вырывающиеся у девственного принца. Ненавидит сам себя, и сам же ни за что не остановится. Это мука, это пытка и это — высшее наслаждение. Кожа пылает огнём, и Айро покрывает остужающими поцелуями подбородок, шею и голую грудь принца. Кровь закипает и бурлит внутри, раскалённой лавой протекая в каждый миллиметр тела. Дракон внутри расправляет крылья и торжествующе рокочет, чувствуя, как сдаётся молодой соперник и признаёт чужое превосходство. Айро ощущает, с какой откровенностью прижимается к нему племянник, и, утоляя жажду, слизывает горький пот с его кожи, в котором смешалось слишком много — болезнь, страх, исступление. Воздух между ними потрескивает разрядами скопившегося электричества, готового вырваться наружу убийственными молниями, управлять которыми Зуко так и не научился. Ещё один стон — краткий, рваный, громкий — и Айро понимает, что останавливаться он не будет. Он перемещает руку туда, где это нужнее всего, и всхлип Зуко до конца выжигает его сомненья. Тонкие штаны — не преграда, и жар, требующий внимания, жжёт ладони. Кожа пылает, когда Айро, проскользнув рукой под шершавую ткань, сжимает разгорячённую плоть. Собственное сердце подводит, стуча колко и учащённо, и Айро не может вспомнить, как давно в нём разгорался подобный пожар. Он сдерживал себя слишком долго, и сейчас огонь желания неумолим. Айро толкает племянника в сторону стола, но тот сгорел дотла: когда они приблизились, хлопья серого пепла взмыли в воздух. Значит, останемся на полу. Зуко нервно елозит ногами — штаны ужасно мешают, и Айро, едва заметно усмехнувшись, помогает ему их снять. Свет от масляной лампы освещает обнажённое тело принца — упругое, подтянутое, состоящее из натренированных мышц, движущихся под лоснящейся кожей. Зуко тянется к завязкам на его халате, и Айро отталкивает его руку, отвлекая поцелуями. Но принц упрям даже в этот момент: когда ладонь дяди ласкает его напряжённый член, он вновь пытается дотянуться, дабы освободить его от одежды. Не заметить это невозможно, и Айро чуть сжимает пальцы, ощущая, как пылко задышал Зуко, не в силах выдержать наслаждение, приносимое твёрдой рукой. …Стоит ли говорить, что он смущается собственного дряхлого тела, посеревшей кожи с проступающими старческими пятнами и паутины морщин, окутавшей его с ног до головы? Только Зуко необузданная страсть застилает глаза, не позволяя увидеть нелицеприятную реальность. И он не чувствует ни малейшего сомнения, целуя складки на шее и колкие волосы на груди Айро. Зуко открыт — раскрыт — и в этот момент он любит дядю от и до. Он сам есть любовь. И его сухие поцелуи, и неосознанные царапины, и слабые укусы — всё выражает его чувства. Он не умеет наполовину, не может обманывать, не хочет скрывать — и Синий дракон лживого Созина исчезает, умирает, погибает в его крови. Ему не за что зацепиться, негде скрыться — душа Зуко чиста. Она выжжена пламенем страсти, обелена очищающим огнём и в ней нет места злу и тьме. И Красный дракон расправляет крылья, полностью сливаясь со своим новым хозяином. Айро ощущает изменение, произошедшее в племяннике, и облегчённо вздыхает: «Они справились. Теперь можно получить и награду». Ладонь делает последний рывок, сухой и жесткий, и на неё исторгается тёплая влага накатившего облегчения. Зуко живой статуей замирает в его объятьях, переполненный доселе незнакомыми ощущениями. И лишь дрожащие губы, с которых срывается рваное дыхание, и поблёскивающие на них капли слюны отражают его состояние. Айро, прощаясь, целует его в макушку, безуспешно прогоняя болезненную мысль о том, что сейчас он уйдёт. Очнётся, поймёт, осознает — и придёт в ужас. Принцу уготовано иное будущее и в нём нет места советующим ворчливым старикам. Черноволосой и черноглазой красавице Мэй — да, но не Айро. Синий Дракон внутри ворчит, бьёт хвостом по бокам и пыхтит, клубами едкого дыма заполняя образовавшуюся пустоту. Он недоволен тем, что его возбуждение оставлено без внимания. Айро смотрит на него грозным взглядом, призывая утихомирить свои эгоистичные помыслы, и Синий, продолжая ворчать, прячется в тени. Обессиленный Зуко сполз с дядиных коленей прямиком на деревянный пол. Его глаза закрылись, дыхание выровнялось — он уснул. Айро настроился на него, прислушиваясь к ощущениям принца. Убаюкивающая истома — тёплая (и больше не горячая) разливалась внутри принца. Красный дракон свернулся внутри кольцом и размеренно дышал, оберегая своего хозяина и наполняя его сны спокойствием и безопасностью. Айро улыбнулся — лучшего нельзя было предположить. Он аккуратно поднялся, стараясь не тревожить племянника, и сходил за одеялом, чтобы его накрыть. Постояв подле него пару минут, наслаждаясь видом умиротворённости на юном лице, Айро оправил одежду и вышел на улицу. На небе уже разлился рассвет: бордовые лучи восходящего солнца пронзили тёмно-синее небо, рассеявшись розовым светом над всем Царством Земли. Воздух терял последний остатки ночной прохлады, наполняясь утренним теплом. Айро потянулся, ощутив каждую клеточку тела: ночное напряжение давало о себе знать. Он тяжело опустился на стоящий у двери стул и, прикрыв ладонью глаза, стал всматриваться в небо. Синий дракон не прекращал негромко ворчать, укоряя хозяина в том, что следовало воспользоваться ситуацией и открытостью мальчишки. — И чего ты добился своими принципами? Всё равно случилось то, что случилось, — глубокомысленно изрёк дракон. — И как Зуко отнесётся к тебе, когда проснётся, я не могу предположить. Айро вздохнул, но отвечать не стал — ему нечего было сказать. Его внутреннее «я» вполне чётко высказало опасения, терзавшие самого мага огня. Сможет ли Зуко понять, принять то, что произошло? Сможет ли он по-прежнему видеть в Айро своего родного человека? Сможет ли он принять в себе эту слабость, вынудившую его желать ласку от своего дяди и ласкать его в ответ? Багряный свет растворился в небесах, окрасив их в нежно-голубой, и золотое сияние солнца распростёрлось над Царством Земли. Скрипнула дверь, и сердце Айро сжалось: он ещё не готов увидеть Зуко, не готов говорить с ним, он не собрался с силами… — Дядя, пойдём спать, — Зуко стоял в дверном проёме и слезящимися глазами смотрел на взошедшее солнце. Айро поднял голову и искоса взглянул на племянника, босоногого, переминающегося с ноги на ногу, со всклоченными волосами, но не затуманенным взглядом. Он не был сонным или отстранённым — Зуко прекрасно помнил всё, что произошло. И, тем не менее, он пришёл за ним. Пришел, чтобы увести за собой. Айро поднялся со стула и посмотрел прямым взором в карие глаза Зуко. Племянник ответил ему столь же открытым взглядом. Два равных дракона встали друг напротив друга. Два дракона — Синий и Красный, Инь и Ян, молодость и старость, ярость и спокойствие, неопытность и мудрость — двое, образующее одно целое. Двое, ставшие единым.В стихиях не найдя единства, В себе ответов не нашёл Я долго-долго к тебе шёл, Чтобы с душою твоею слиться.