Было время...

Зеленый таежный лес вокруг чудесных садов, где раздается пение птиц, цветут цветы и кустарники, раздаются детские голоса, да белочка-торопыжка спешит с грибочком куда-то. Яркий солнечный свет играет бликами на серебристой глади озера и маленькой речушки, а из домов пахнет медом, свежеиспеченным хлебом и луговыми цветами.А километрах в пяти перед ними, разгораживая собою вход в прекрасное селение, группа парней и девушек верхом сидела, перед войском врагов, ощетинившихся мечами и копьями, одетыми в железную броню и с непроницаемыми лицами… А парни и девушки лишь улыбались слегка, по два меча всего были в руках у каждого из них, и на крепких, подтянутых, загорелых парнях не было кольчуги, громоздких лат, шлемов, и даже рубашек; только Солнце играло на их гладкой коже. И девушки, под стать им, стройные и гибкие, с легким румянцем не щеках и уверенным, смотрящим в душу человека чистым взглядом, были облачены лишь в льняные платья с красной вышивкой, да они распустили свои густые косы до пят. И будут стоять они до конца, за родных своих и за прекрасные сады, что раскинулись за их спинами. Никто не говорил им зажигающих речей о любви к Родине и своем долге перед ней. Даже сомнений не было ни у кого о предательстве и страхе. Вражеский военачальник отдал приказ, и взметнулась пыль из-под копыт коней, древляне тоже послали своих скакунов перед. Смешались строи, предки русичей легко владели обоими мечами, ловко отбивая врага атаки. Три часа длился страшный бой, но, уставшие, стеной стояли древляне, словно и не люди они были, и не смог враг пробиться, не смотря на численность свою превосходящую. Как и потом, через тысячу лет, у искренне любящих свою Родину никто нее отнять не мог. Не смог отнять и у их потомков. *** - Братья мои! – седовласый князь-богатырь на вороном коне ехал медленно вдоль своей дружины и заглядывал каждому в глаза. Ни у кого он не заметил страха, воины смело и даже чуть дерзко смотрели на приближающееся войско, но у некоторых, все же, он замечал проскользнувшую тень сомнения. «Враг так силен, – читал он в глазах молодых – Сумеем ли одолеть его? Не случится ли так, что мы поляжем здесь, а враг продолжит топтать нашу землю?». Сомнение росло, грозя превратиться в страх, а тот в панику… - Ваши отцы, ваши деды и прадед жили на этой земле! На этой земле они возделывали огороды и сады, эти леса - наши леса! Они помнят их еще маленькими детьми, и всех их любили, как и вас любят. А если враг приходил, все прародители ваши вставали стеной! И не меч, ни стрела ту стену пробить не могли, и бежал враг, объятый страхом! Неужто, вы уже и мысль в себе допустили, что чужаки пройдут на нашу землю, что хуже вы отцов и прадедов ваших? Не бывать такому! Не было и не будет! А головы здесь сложим, так снова на землю на свою придем, родимся, окрепнем, и прогоним гостей непрошенных с нашей земли! Громкий и уверенный, но не злобный, а заботливый голос князя летел над дружиной, и исчезала тень сомнения в душах у воинов, словно тьма отступала от света огня. Они, вскоре, по сигналу, бросились в бой, уверенные в своей победе, с песней предков и молитвой на устах. И побеждали. Побеждали молодые воины умелых рыцарей, плечом к плечу и спина к спине стояли русичи и враги, сколько бы их не было, становились не страшны. Лишь через несколько часов страшной битвы возвращались воины домой, и мудрый, их великий князь ехал впереди, везя победу. *** Потрескались пересохшие губы, окровавленной рукой держал парень свой меч, а вокруг кипел ад: гигантские кони мчались вперед, рвали зубами и лягались, а на них восседали закованные в железо люди. Свистели стрелы, падали окровавленные тела, сверкали мечи. Вот отец с сыном стащили рыцаря на землю, лишив возможности передвигаться. Люди, странные люди, что Европейцами назовут себя потом, почему вы считаете себя умнее и лучше? Решили, что можете русичей в плен угнать? Да не бывать такому! И встал молодой парень, врага удары ловко отбивая, хоть и знал что не продержится он долго... и так не повезло ему, удар в бок резкий почувствовал, земля из-под ног ушла, и занес враг уже над головой меч окровавленный... Но рухнул как подкошенный сам, а за его спиной... невольно ахнул парень молодой, спасителя увидев своего. Ведь там жена его красавица стояла, волосы ее, из-под плточка выбившиеся, в ярком пламени заката развивались, платье легкое льняное в чужой крови перепачкано было, и с меча вражеского кровь капала, но на бушевавшее сражение смело она смотрела, взглядом карих глаз его словно прожигая. А потом, улыбнувшись, над мужем своим склонилась. - Тебя я искала, милый. Все сражение искала. Вставай же скорей. Одолеем мы врага вдвоем. Две половиночки мы и ничто нас на разлучит более. Победу вместе мы одержим, а коли нет, к предкам уйдем вместе... Спиной к спине стояли муж и жена, обвенчавшиеся еще недавно. И понимали оба, что умри один из них, не сможет больше жить второй. Всегда в те времена людей влюбленных вместе хоронили, такой вот сильною была любовь, что не было жизни без половиночки своей. Ранен парень сильно был, но выжили. И победу одержали. Легко рана зажила, когда любимая его лечила. *** Мчались казаки единым строем, обнажив шашки, и даже в глазах их коней, перенявших настроение хозяев, горел яростный огонь. Развивались гривы на ветру, развивались кудри храбрых бойцов, когда их строй врезался в ряды турков. Равны примерно были армии по силам, в глазах и тех и других пылала ярость, ненависть и желание жить. Не слышно ничего было уже почти за лязгом мечей, ржанием коней, да людских криков. Вот крепкий боец, вздохнув последний раз, упал с пробитой головой, и осадил рядом своего коня казак чуть помладше, очень на убитого похожий. - Я отомщу за тебя, братишка! - прошептал он, сжимая руки в кулаки. Не слезы, а ярость проступила на красивом его лице – Жизнь одна, да дорого она продается! Пошла, родимая! И, послав вперед свою лошадь, бросился в самую гущу сражения… *** - Будем жить! – прошептал крепкий старик, лежа на мокрой и липкой от крови земле – Будем жить!!! – повторил он чуть громче и рассмеялся. Страшным, сумасшедшим смех этот был. – И пускай не я, но Русь наша будет жить! Это все равно наша земля, и она все помнит! – Старик сжал в кулак слабеющую руку - Помнят эти поля и леса, что русичи жили здесь, а значит и будут жить! Жить!!! Как и их предки, что эту землю любили, так и их потомки будут люби… Толстый поляк, брезгливо сморщившись, пронзил сердце безумного старика, и тут же вытер о траву меч, словно испачкал его в чем-то непотребном. В стране бушевало страшное смутное время, никто не стал бы слушать таких стариков, даже если бы понял его слова. Русичи… мало кто думал, тогда что останется на планете еще такой народ. *** Уходили все даже вглубь Российской Империи гусары и корнеты, уходили простые солдаты и генералы. Запылает скоро ярким пламенем Москва. Потомки былых воителей склонили головы, раздумывая. Не было в их глазах уже прежнего огня, не было богатырской силы, и уверенности в своей победе, уходили они, раненых на себе неся, и питаясь чем придется, и зная, что некоторые «братья»-русские уже встали на сторону врага… Но так же знали они, что большая часть людей не сдалась! Пусть не умеющие сражаться, с вилами и серпами, и отголосками былого огня в глазах, простые крестьяне встали против врага, и, гибнув тысячами, партизанили, не давали врагу двигаться вперед, и дети и женщины шли в леса, ведь все они так равно верили в победу! Не важно, что будет дальше, после нее, но победа будет, будет, им всем есть что спасать и за что сражаться! *** Прошли страшные сражения, уставший солдат, потерявший руку в боях первой мировой, шел по знакомой с детства дороге в свою деревню, улыбался родным березкам и маленьким пташкам, но сердце сжимало странное чувство тревоги. Вот и дом, родной деревянный дом, что они строили вместе с женой и сыном, а рядом цветет яблонька, что вместе они сажали, и шелестит ветвями рябинка у окна, запахи окружают такие знакомые и приятные… Только где же они, его родные и любимые? Почему не встречает никто своего героя? Неужто забыли? Воин бросился в дом, но непривычно тихо было там. Валялись на полу черепки каких-то горшков, стояла на столе заплесневелая каша, приоткрытым остался сундук, и все покрывал слой пыли, на котором только явно были видны крысиные следы… Он опрометью бросился из дома, не смотря на полученную рану, пробежал по деревне немолодой уже человек, чью голову коснулись седины, наконец, заметив на лавочке пасшую гусей престарелую соседку, подбежал к ней, и, схватив ее за руку, твердил лишь одно: «Где же они, где?». Та покачала головой, сморщив свое и без того сухое, испещеренное морщинками лицо. «Нет их больше, милок. – одними губами сказала она – Нету…» Без цели, без тропинки брел куда-то солдат. Селяне, зная о случившимся, расступались на его пути. Наконец, подойдя к реке, тот обнял березку и впервые за пятьдесят лет заплакал. Горькие слезы одна за другой скатывались по его грубым, покрытым щетиной щекам. Он многое прошел, видел страшные сражении, и, не щадя жизни сражался с немцами, сражался что бы увидеть счастливой свою родину… Но не немцы отняли у него семью. А русские. Люди, ради которых он рисковал своей головой. Наверное, это его сын – горячая кровь, встал на сторону революционеров… А может быть и против них… Но разве это теперь имеет значение?! *** А потом шли бои, охваченные злобой и верой в счастливое будущее, крестьяне поднимались на революцию, свергали тиранов, часто в неравных по численности боях погибали, предавали отцов и братьев… А белогвардейцы, вернувшиеся с первой мировой войны, шли в психическую атаку, шли единым строем, под пули, и тысячами умирали, но не победить было их целью, а доказать русским, своим же братьям, что бессмысленна эта война, чтобы одумались они, остановились… Но охваченных ненавистью, злобой и страхом мужиков, парней, и даже девушек, остановисть, наверное, невозможно было уже… *** Ввысь взлетали клубы огня, дыма и пыли, рядом догорала машина на которой их везли, а в небе, с ужасным ревом, проносились над ними немецкими самолеты. Два брата-близнеца, перепачканные в крови и грязи, потерявшие свои винтовки, в ужасе смотрели на все это. Оба рыдали от ужаса, смерть была рядом, вокруг валялись окровавленные тела, а им повезло. Пока что повезло. А для чего? И снова, как много веков назад, враг пришел на их родину, снова всех и вся уничтожить стремился, но в грязи и пыли лежали русичи, потомки тех великих воинов. Не помнящие не подвигов своих предков, не любящие и не понимающие так свою землю, как делали они. Не вспомнить им, как действуя единым целым, и понимая с полужеста своего светлого князя, русичи летели навстречу воинственным монголам, диким кочевникам, и напыщенным рыцарям-европейцам, и без страха смерти врезались в их ряды. Как мудрые волхвы могли силы природы призвать на помощь, как даже простые люди всегда в битву за собой влекли верных зверей, что чувствовали каждую мысль своих хозяев. Историю они учили из скучных учебников, а не из уст дедушек и бабушек, ученые, переписавшие историю на свой лад ведь больше знают, верно? Им внушили, что дикими варварами были их предки, и даже знать о них не стоит. Даже молится не могли два брата, давно говорили им что Бога нет, и те поверили… Только повезло двум юным бойцам, немцы улетели, не заметили, что двое выжили, и те рванули в лес. Есть ли смысл сражаться? Есть ли у них хоть единый шанс на победу? Но, отлежавшись пару дней в лесу, выйдут они оттуда и страшные картины открылись их глазам - увидят они заваленное поле трупами, трупами русских, молодых ребят, которым не повезло так, как им, и на бледных лицах мертвецов застыл ужас. Немцы уж своих унесли. Русским уже не до мертвецов было. Силен, слишком силен враг - и техника, и обученные, выдресованные солдаты есть. Дымятся русские танки, дымятся остатки самолетов. Горят поезда и там останки детской ножки выглядывают из вагона... И, зная что шансов у них нет, но видя ужасы войны, соберут они тех кто остался, деревенских ребят и даже стариков и в лес уйдут. Слишком многое поставлено на кон чтобы о себе, о жизнях своих думать, родину спасать надо. " А если не мы, то кто?". Узнают скоро они что больше никто не ждет их в родном доме, да и нет этого дома больше. Брат брата умирающего оставить вынужден был на сырых болотах, чтобы не погубить других, и даже на могилку прийти больше не сможет, не будет по тому что никаких могил. Друзей хоронили каждый день, ковыряя мерзлую землю, но один из них дойдет до Берлина, и, не помня себя от радости победу отпразднует. Всю жизнь он будет вспоминать и видеть во снах своих друзей и родных, но счастлив будет от того, что на свободной земле живет и русскую речь слышит вокруг себя. *** По набережной, выложенной серо-красной плиткой, шла девушка с парнем. Она была в короткой джинсовой юбке, розовых колготках в сеточку, яркими алыми губами, в черных очках и с банкой энергетика в руках, а он в легкой белой рубашке и темных брюках. Голос у девушки был громкий и разносился далеко над водой: - Я русская? Ну и че! Гордится? Мне стадно, что я родилась здесь! Мои предки сражались? Героями, говоришь, были, и многие погибли? Да плевать я на них хотела! Построить русские вечно ничего не могут, те, кто против врагов сражался явные идиоты! Я желаю что нас не захватили немцы или еще кто-нибудь, мы жили бы тогда хорошо! Они погибли ради твоей жизни, милая. Я знаю, сохранить память и уважение к ним сложно, очень сложно к тем, кто жил задолго за тебя, но хотя бы, раз тебе выпал шанс жить, постарайся сделать ее счастливой. И, может быть, улыбнутся забытые предки, с любовью глядя на тебя...