Soulless?

Post Malone – Better Now

      Тёмные облака неспеша растягивались по небу, открывая и закрывая белоснежную луну, достигшую формы идеального круга. Прохладный ветер то и делал, что ерошил каштановые волосы юноши, стоящего на балконе, трепал футболку, норовя залезть под неё. Улицы современного города освещались яркими лампами, делавшими направления и объекты видимыми даже в столь позднее время. Арато упёрся локтями в поручни балкона, подпирая одной рукой подбородок, и задумчиво рассматривал спутник Земли.       За последние несколько дней на него много чего свалилось. И вот уже как три дня юноша ходит задумчивый, хоть и пытается напускать на лицо фальшивую улыбку. Однако она получается скорее грустной, чем привычной. И тому есть причина.       Эндо сегодня был первый раз за эти две недели в школе. После инцидента в аэропорту он то и дело, что ходил, разбрасываясь извинениями перед всеми, кому они доставили неудобства. Вдыхая прохладный воздух, шатен потянулся к столику, обхватывая чашку пальцами, и сделал глоток уже остывшего чая. Вещи стали меняться, представать в ином свете. А всё началось именно тогда, когда он встретил Ласию. Или же всё началось, когда выпустили ГИЭ типа «Ласия» и её саму?       За всю свою жизнь Арато не раз ловил на себе насмешливые взгляды, за своё отношение к андроидам. Парню до сих пор не понятно – почему все так жестоко к ним относятся? – И что с того, что они машины? – недовольно фыркнул шатен, сильнее нахмуриваясь, отставляя кружку обратно на стол. «ГИЭ и сами это прекрасно понимают. Ласия не раз мне об этом говорила, всё напоминая, что она всего лишь инструмент. Но… Не может всё это же быть всего-навсего простецкой оболочкой? Нет, не верю. Она не такая, – сильнее зажмуриваясь, так, что появилось множество складок вокруг глаз, Эндо встряхнул головой».       Наверное, не проходило и мгновения, чтоб за эти шестьдесят минут парень по нескольку раз не задумывался на эту тему. Сколько себя Арато помнит, он с самого начала относился к ГИЭ по-особенному, не воспринимая их как вещи. И не раз из-за этого над ним смеялись. Только Юка и его школьные друзья, Рё и Кенго, снисходительно усмехались, слыша подобное заявление, из разряда самых абсурдных. Такой расклад вещей устраивал всех… до недавних пор.       Арато начал всё больше задумываться над смыслом этого слова – «друзья». Так ли это? Почему, вдруг, оба посчитали своей обязанностью регулярно напоминать, о истинном определении ГИЭ? Регулярно напоминать и… показывать. Шатен до сих пор не устаёт поражаться, что своих-то «друзей» он, оказывается, и не знал вовсе. Не знал того, что Кенго всё это время помогал подпольному сообществу разбираться с ГИЭ. Неужели одно их существование определяет отношение остальных к ним? Тем не менее, опуская то происшествие, они продолжили общение. – Они так злы на меня, из-за того, что я отношусь к Ласии, как к настоящей девушке и так же ценю? – Арато улыбнулся лишь немного, уголками рта. – А ведь она и есть моя девушка.       Юноша до сих пор не верил, что Ласия ответила взаимностью. Нет, даже не так. Арато не может поверить, что он встречается с андроидом. Стали появляться противоречивые чувства. Паршиво признавать, но из-за частых упрёков со стороны всех и каждого, юноша всё чаще задумывается, смотря на Ласию – кого он действительно видит перед собой? Шатен всё время смотрел на неё трепетным взглядом, осматривал светлую кожу, необычайно светлые волосы, ярко-голубые глаза и… улыбку, такую живую и искреннюю. Парень уже в который раз прокручивает в голове момент признания в чувствах к Ласии - то, как она была потрясена, то, как изменился её взгляд. Возможно ли, чтобы так хорошо андроиды копировали эмоции людей? Цепляясь за это воспоминание, Арато продолжал твердить себе, что она особенная, не просто механизм или вещь, которую все считают «копиркой». Ведь… чем же тогда она мотивировалась? Какая была бы с этого выгода сверхумной «кукле», превосходящей обычного человека? Зачем отвечать на чувства? Простое следование программе? Да взять, хотя бы, сегодня – она не назвала юношу глупым, как это делают все, кому не лень, а указала на то, что, возможно, Эрика бросает пыль в глаза, описывая сказочное и «ванильное» будущее для него и Ласии. Поправка – будущее, что видит Эрика для них, а не они для себя. Так что было не похоже, что Ласия только получает собственную выгоду. Она проявляет… заботу о нём. Девушка сама поинтересовалась – какое будущее видит он для них? Банально, но в тот момент единственное, что приходило шатену на ум – сказать, что ему всё равно, лишь бы она была с ним.       А что если…? И тут в голове Эндо что-то отчётливо и громко хлопнуло, словно он осмыслил нечто, находившееся всё время перед носом, хотя так оно и есть. Зачем морочить голову всеми этими «Почему?» и «Если?», ведь Ласия точно дала понять свои намеренья. – Тогда, в серверной, – осипшим голосом прошептал парень.       «Тогда она вырвала устройство, что позволило бы ей зарегистрировать нового владельца… Теперь она не способна найти нового, да и вообще любого… Теперь она привязана ко мне, пока я не исчезну. Разве машина без чувств, следующая лишь программе и имитации, лишила б себя этого стратегического хода?» – Разве не это ли проявление чувств, а? – вырвалось у парня громче, чем следовало бы. Но шатен не обратил внимание на то, что произнёс слова не у себя в голове. Сейчас на лице юноши растянулась довольная улыбка от уха до уха, а счастье переполняло. Однако прилив сил так же ушёл, как и пришёл – быстро.       И причиной тому было то, что много чего произошло до того, как Арато добрался до серверной. Весь тот городок, где работал его отец, утром, как по команде, сошёл с ума. И по какой-то случайности – а случайности ли? – оказался с ним в этой передряге Рё Кайдай.       «Неужели я настолько глуп и наивен со стороны, что постоянно слышу это от Кайдай и Сугури? Откуда в вас столько ненависти? Почему вы считаете, что Ласия помыкает мной? – с досадой подумал Эндо и довольно шумно стукнул кулаками по перилам, разнося в темноту окружения вибрирующие звуковые волны».       Паренёк искренне не понимал всей ненависти, что люди испытывали к своим же творениям. Зачем вообще было их создавать?       Шумно выдохнув, юноша обернулся, обращая свой взор на прозрачную дверь балкона, убеждаясь, что он не разбудил Юку и Ласию, и отвернулся. Уложив голову на сложенные поверх друг друга предплечья, шатен уставился вдаль, на ночные улицы. Почему сейчас всё кажется таким тихим и ненастоящим? Пустым. Рё и Кенго сетуют на то, что Арато слишком наивен, а потому часто пребывает под аналоговым взломом. Нет, он мог отличить свои желания от навязанных; всё что он делал и делает – его собственная воля.       Смотря с такой точки зрения, Арато было жаль всех людей. Взять хотя бы эти улицы, освещённые искусственным белым светом. Они сейчас смотрятся пустыми, не живыми, но это не вызывает недовольства у окружающих. Они просто существуют. Так почему же человек испытывает ненависть к ГИЭ? Боится, что пропадёт из своей привычной среды, как вид? Что машины заберут себе право существовать, заменив людей, а от своих создателей избавятся? Эндо усмехнулся, ведь сейчас он видел в этом только спектр примитивных людских эмоций, порождёнными самыми обыкновенными страхами, завистью, злобой. Перечислять можно долго, но суть остаётся той же – человек просто собственник, что боится потерять своё предназначение в этом глобальном круговороте вещей, ровно так же, как и свою значимость для окружения.       Вероятно, по какой-то причине всех раздражает, что «неживой манекен» перекинет на себя роль человека, оттеснив того на задний план, если вообще не сотрёт. Шатен потянулся к чашке, возвращаясь взглядом к небу, на котором раскинулись множественные яркие точки. Забавно, но для чего тогда человек создавал ГИЭ, если прекрасно понимал, что в один момент андроиды достаточно поумнеют и, вполне вероятно, заменят своих хозяев. Потому и было принято, что люди заключают договор с ГИЭ, беря ответственность за действия тех. Кто-то скажет, что это для того, чтобы сверхумные машины не натворили чего-либо, ограниченные человеческими командами. Но думая про это сейчас, Арато сказал бы, что это не истинное предназначение данной процедуры. С такого ракурса она скорее смахивает на то, что человек всего лишь пытается уверить себя в том, что он всё ещё управляет всей ситуацией, создавая эту иллюзию контроля. Только вот в этой погоне за право быть «человеком»… человек-то проиграл.       Какой смысл было создавать ГИЭ, если сам же человек проявляет злобу и агрессию на своё творение? Почему большинство вещей или действий имеют так мало смысла в современном обществе? Шатен вновь взял кружку в руки и уставился на неё, словно она обретёт новую форму или иное предназначение.       «У всего есть назначение, но… – парень запнулся, смотря как плещется жидкость внутри. – А какого тогда назначение человека? Зачем тогда совершать какие-либо прорывы в науке или создавать что-то более совершенное, если потом ты на это же и набросишься? Разве это не бессмысленно? Почему нельзя просто это принять и помочь? – с каждой новой мыслью Арато всё больше хмурился, от того, что мысли метались из стороны в сторону, преобразовываясь в огромный поток. – Нельзя же к ним так относиться только потому что они не живые… Может, просто мы по натуре такие?».       Наверное, только сейчас юноша стал понимать, что есть в этом мире вещи, над которыми он не задумывался. И это было к лучшему, потому как думая про них сейчас, в груди начинало щемить от того, что всё, оказывается, намного проще. Просто люди – это люди.       И пусть кто-то будет доказывать, что человек особенен, но главный вопрос останется неизменным – чем же? Всё, что окружает его, имеет предназначение, цель, но… это предназначение предопределено человеком. А какое предназначение предопределено человеку? Если откинуть всё, то простое существование. Человек сам решает, что ему нужно или что интересно, а затем воплощает это в реалию. Но нет самой цели для него. Создаётся впечатление, что всё окружение – просто бессмысленный процесс, реалия, существующая просто потому что. Ведь хотелось же создать разумные машины – готово. Однако зачем? Когда люди начали автоматизировать большинство процессов, у них ста­ло по­яв­лять­ся боль­ше сво­бод­но­го вре­мени и воз­можнос­тей. А вместе с этим начала вылезать и истинная сущность человека.       Эндо меланхолично окинул взглядом ещё раз улицы и сделал несколько глотков холодного чая, опустошая кружку. Сзади послышалось движение, звук раздвижной двери прервал тишину, заставляя паренька повернуть голову назад. Придерживая дверь за ручку, в проходе стояла Ласия. Девушка стояла в ночнушке, но несмотря на это выглядела опрятно, не так, как человек после сна. «А спит ли она вообще?». Даже в такой темноте её глаза было отчётливо видно, радужка непривычно поблёскивала в свете луны. Она слегка склонила голову на бок и сделала несколько шагов в сторону парня. – Арато, – тихо молвила ГИЭ, сокращая дистанцию. – Почему вы не спите? – Ласия, а-а ты чего… не спишь? – слегка растерявшись от такого вопроса, шатен, понял, что и сам-то не сможет ответить на поставленный вопрос. Парень проснулся около двух часов ночи и сразу пошёл на балкон, и сейчас был без понятия о времени. – Я услышала, как вы проснулись два часа назад и пошли сюда, а с тех пор не возвратились, вот я и забеспокоилась, – спокойно отозвалась та, осматривая юношу с ног до головы. – Арато, у вас всё в порядке? Вы выглядите опечаленным, – сказав это, ГИЭ протянула руку вперёд, касаясь кожи на щеке юноши, заставляя того покрыться румянцем. – Я… э-э-э… – что-то пытался промямлить Эндо, продолжая смущаться, оттого что лицо девушки находилось близко к его собственному, пока та пристально следила за глазами своего владельца. – Я не знаю… – помедлив несколько секунд, юноша опустил взгляд. – Просто не спалось, вот и вышел подышать свежим воздухом и подумать… – О чём подумать? – Ласия пристроилась под боком у парня, облокотившись на поручни, слегка касаясь его плеча своим. – Ну… Случилось так, что обо всём и сразу, – слегка улыбнувшись, парень посмотрел на светловолосую, которая так и не отводила от него своего взора. – В основном о том, почему такое отношение к ГИЭ. – Вас это печалит? – учтиво спросила та, хоть и знала, каков будет ответ, аккуратно касаясь запястья юноши. – Да… – коротко отозвался Эндо и притих на какое-то время. – Как-то давно Кенго сказал мне, что не переносит ГИЭ, потому что из-за их появления к людям стали относиться… иначе. Ведь, действительно, ГИЭ стали неотъемлемой частью жизни почти каждого человека, а значит и смешались с обществом. – Хотите сказать, что отношение стало таким же, как и к инструменту? – уже уверенно положив свою ладонь поверх ладони Арато, Ласия переплелась с ним пальцами. – Угу… – задумчиво промычал шатен. – Но в этом же нет вины ГИЭ. Раньше и люди относились к другим, как к инструментам. Если помнишь, то мой папа говорил об этом тогда. А я думаю… Если сравнивать «сейчас» и «тогда»… Возможно, все просто забыли – как-никак сейчас двадцать второй век – но что, если такое поведение вызвано отрицанием? – Отрицанием чего? – рассматривая их переплетённые пальцы, девушка не подняла взгляда. – Отрицанием нашего истинного поведения. Все говорят, указывая на андроидов, что это всего лишь машина, то есть оправдывают своё жестокое поведение. Но не повод же из-за этого терять человечность… Всегда сильные давили и будут давить слабых. Либо если что-то человеку чуждо или вызывает страх… Тогда и начинает проявляться агрессия. – Арато, я не совсем понимаю к чему вы клоните, – с нотками сожаления протянула Ласия, переводя свой взгляд на юношу. – А, извини, – виновато улыбнувшись, шатен почесал затылок свободной рукой. – В тот день, к-когда… я… признался тебе… Мы с Рё ехали через город и попали в торговый центр… Там был мальчик, который плакал, из-за того, что потерял родителей. Ну, это был ГИЭ… И... Всё обошлось, – натянуто улыбнулся Эндо. – Но вот Рё… С самого начала он сказал, чтобы я бросил его, ведь это всего лишь машина, имитирующая поведение мальчика. Но я… не смог. Несмотря на то, что он был прав. И… с того момента я задумался… А что, если бы это на самом деле был ребёнок? Просто отбрось всё и увидишь насколько человек может быть жесток к себе подобным. Такими вот поступками, закрывая глаза на каждый такой случай, человек всё больше становится… не человеком, – парень опустил голову, делая измученный вздох, говорящий о том, что он уже не раз за последние пару часов думал об этом. Ласия продолжала молчать, анализируя слова. – Просто потом сами люди удивляются, почему стирается грань и почему к людям тоже относятся, словно к инструменту… Сами же в этом виноваты… Виноваты в том, что, жестоко относясь к ГИЭ, начинают вести себя ровно так же по отношению к самим себе. Никак и не отменяется факт того, что человек своенравен и эгоистичен. Откуда берётся столько жестокости? – Арато, мне приятно, что вы так обеспокоены несправедливостью к таким, как я. Я очень хочу, чтобы вы спланировали такое будущее, которое видите самым лучшим. А я помогу, – серебрянноволосая мягко улыбнулась и уменьшила дистанцию между их лицами, наблюдая за взглядом Арато.       Юноша же заворожено смотрел на неё. Что-то необыкновенное было в этом взгляде. То, что являлось отличительной чертой любого ГИЭ, если человек внимательно присмотрится, больше всего притягивало паренька. Радужка глаза была испещрена мелкими линиями, тем самым поглощая и затягивая. Несмотря на то, что этот взгляд принадлежал андроиду, именно этот факт заставлял Арато восторгаться. Большинство находят это пугающим, что неживая машина имеет столь человеческий взгляд. Но шатена этот взгляд затягивает, ему он кажется таким глубоким, словно смотря в него несколько часов, сможешь познать всё, что угодно. Эндо отказывается верить, что столь осмысленные и красивые глаза просто бездушны. А бездушны ли? Все так уверены, что ГИЭ имитируют все эмоции человека, а на свои не способны. – Почему? – непроизвольно слетело с губ. Ласия замерла, видя, что юноша, уже в течение нескольких секунд, не моргая, смотрит, словно сквозь неё.       В голове паренька эхом отзывались всё, что говорили ему раньше Рё и Кенго. На какое-то мгновение Арато сам засомневался – действительно ли это нормально, быть с ГИЭ? Но это сразу же пропало, растворилось в новом потоке мыслей. Пусть большинство и говорят Эндо, что он глуп и наивен, но лучше быть таким, чем бесчеловечным и холодным. Все не согласны, потому что видят мир по-своему, в соответствии с общепринятыми порядками, из-за чего всеми силами стараются навязать своё виденье реалии. От этого и идёт вся агрессия. Всё, что идёт вразрез с чужими идеалами или порядками общества – воспринимается в штыки или высмеивается. Разве уже это не свидетельство человеческой жестокости и самолюбия? Разве плохо, что взгляд одного человека может быть различен с общей массой? Неправильно это – быть тем, кем тебе говорят.       Слабое движение в районе щеки заставило парня опомниться. Ласия неспешными круговыми движениями большого пальца поглаживала щеку Эндо. Парень несколько раз проморгался, фокусируя свой взгляд. Осознав что рас­сто­яние меж­ду ни­ми не та­кое уж боль­шое, юноша немного покраснел. Девушка ласково улыбнулась. Эта улыбка всё расставила на свои места. – Я спроектирую для нас счастливое будущее, – уверенно прошептал Арато, подаваясь чуть вперёд, неловко касаясь мягких губ Ласии, и прижимая её к себе.       «Эта улыбка. Такая… живая. Не может бездушная машина иметь столь человечески-реальную улыбку. Мне всё равно, что думают о тебе другие. Для меня ты живая. Мне всё равно, что металлический каркас скрывается за твоими мягкими губами».