Неучтенный фактор

Соулмейты. Величайшая загадка мира, ответа на которую не найдется даже у Шерлока Холмса. Как много может изменить одно мимолетное касание. Перевернуть жизнь, свести с тем, кого раньше ненавидел. Сломать, или наоборот дать новый стимул. Кинематограф пестрит драматическими историями о том, как предначертанные находят друг друга, продираясь сквозь ворох проблем, непринятие и собственные сомнения. Люди стремятся к сказкам. Мечтают о заветном прикосновении. К сожалению, шанс найти родственную душу, крайне низок. Шутка ли среди шести миллиардов искать только одного, идеально дополняющего? Пожалуй, даже иголку в стоге сена найти проще. У каждого с рождения есть две буквы, определяющие судьбу, лишающие возможности выбирать, и дающие надежду на то, что ты никогда не будешь одинок, как бы плохо все ни складывалось. Джон никогда не думал, что это случится так. Нелепо, глупо, неожиданно. У него на запястье вензельные инициалы: «JM». Мертвенно-серые, почти незаметные, особенно в полумраке. Уотсон всегда прятал их, прикрывая рукавами длинных клетчатых рубашек. Ему уже давно за сорок, и он не надеется повстречать родственную душу. Он не хочет этой неотвратимой зависимости, непреодолимого влечения к кому-то, и не важно, насколько хорошо им будет вместе. Доктор боится того момента, когда все принципы будут уничтожены, под давлением связи, когда выбора не останется, и он сам будет этому рад. Боится и ждет в той же мере. Уотсон был бы рад, если идеально дополняющей его половиной, оказался бы Шерлок. Гениальный, вечно скучающий консультирующий детектив. Он привлекал к себе внимание. Притягивал взгляд и восхищал. Джон правда был бы рад, если бы на его запястье чернели буквы: «SH». Их отношения, конечно, были бы сложными, неординарными, полными опасности и адреналина, но ведь именно это и нужно бывшему военному. Он жаждет проблем, трудностей и несовместимых с жизнью приключений. Скучная, обыденная жизнь не для него. Никогда не была. А разве может кто-нибудь дать ему все это, кроме Холмса? Уотсон правда пытался, когда встречал людей, чьи имена начинались с заветных букв. «Джосинда Мартинес», «Джанет Майрон», «Джеймс Менс», «Джейн Морстен» и еще много-много имен, таких многообещающих и разочаровывающих одновременно. Они ходили на свидания, общались, улыбались. И не находили в конце концов то, что так долго искали. Одно прикосновение, на последней встрече только подтверждало, то что оба давно знали. Они не подходят друг другу. Они не соулмейты. Джон устал от этих разочарований, все что ему хотелось, это надеть перчатки и никогда больше не пытаться. Но глупая надежда, на случайность, на то, что где-то человек с инициалами «JM» все же есть, и госпожа Удача устроит их встречу. И возможно, этот кто-то еще не готов попрощаться с надеждой найти родственную душу. А решать за двоих доктор не имеет никакого права. Уотсон до сих пор не видел инициалов друга. Интересовался, чего уж скрывать, но натыкался только на глухую стену раздражения, и пренебрежительные отмашки: «это все глупости, Джон, любая связь будет отвлекать. Я повенчан с работой». У детектива на руках перчатки, тонкие, кожаные, однотонные, вечно пахнущие то ли формалином, то ли землей. Доктора всегда поражало то, как Холмс работает. С какой легкостью видит то, чего никто не замечает. Шерлок был увлечен, не обращая внимания на происходящее, изучал подброшенные подрывником кроссовки. Он периодически восхищенно вздыхал, и с едва слышным фырканьем возвращался к микроскопу, позволяя наблюдать за собой. Скрип открывшейся металлической двери привлек внимание. Молли, милая влюбленная Молли, вечно неловко теребящая свой лабораторный халат, смущенно улыбающаяся на любое проявление внимания. Её запястье всегда перебинтовано, словно никому не должно быть известно вытатуированное там. — Удачно? — Нетерпеливо улыбаясь, она невзначай подошла чуть ближе положенного, удостоившись только приподнятой брови. — Ну, а как же? — И сколько самодовольства в этом ответе, оно буквально бьет через край в каждом слове. Впрочем, Холмс имеет право гордиться собой. — О, простите, можно? — Очередной хлопок, и в помещение вошел мужчина. Ухоженный, с непонятным блеском в глазах, он, не дожидаясь разрешения приблизился, томно улыбаясь. В сознании Уотсона что-то забило тревогу. Треклятое шестое чувство, иррациональное, но не раз спасшее жизнь. И кажется наконец поломавшееся, ну право, разве может быть в этом смущенном парне хоть что-то опасное? — Джим, это Шерлок Холмс, — Молли будто представляла всемирно известную звезду, чуть волновалась и едва не запнулась на последнем слове, зачем-то указывая рукой на увлеченного детектива, — а это… эм, простите. — Переведя внимание на Джона она неловко замолчала, силясь вспомнить его имя. — Джон Уотсон. — По-военному сухо улыбнувшись, он протянул ладонь для рукопожатия, отдавая дань вежливости. Словно позабыв о том, чем чреваты случайные прикосновения. Впрочем, Джим едва ли задумался о том же, внимательно следя за Холмсом, осторожно пожимая протянутую руку. Одно касание. Настолько легкое и невесомое, что, если бы не взрыв боли и горящее запястье, доктор бы его и не заметил. Пораженно зашипев, он перевел взгляд на метку, недавно блеклую. Та словно загорелась, становясь все ярче, пока не обрела угольно-черный оттенок. Они до сих пор держали друг друга за руку, не в силах разорвать контакт, потерять невероятное чувство установившейся связи. — Кхм, — наконец расцепив руки, Джим задумчиво склонил голову к плечу, на мгновение выпадая из образа, — кажется, нам стоит поговорить где-нибудь в другом месте. — В ответ Уотсон смог только кивнуть и, не обратив внимания на Шерлока, все это время молча наблюдавшего за разыгравшейся сценой, покинуть лабораторию.

***

Местом встречи оказалась столовая Бартса. За последние полчаса не было произнесено ни звука. Впервые в жизни Джон не знал, как заполнить тишину. Подходящие слова просто не находились, и все что ему осталось, это комкать в руках салфетку, надеясь на Джима, который в свою очередь разглядывал соулмейта из-под невыносимо длинных ресниц. — Итак, Джон, могу я вас так называть? — Мило улыбнувшись, он чуть подался вперед, заглядывая в глаза, о чем-то размышляя параллельно. Получив вместо ответа очередной кивок, программист невзначай протянул руку, касаясь пальцев, заставляя доктора замереть, ощущая легкое покалывание в метке. — Скажу честно, для меня все тоже было неожиданно. Но, — замолчав на секунду, он в восклицательном жесте вскинул свободную руку, — я с удовольствием продолжу наше знакомство, раз уж все настолько переигралось, возможно в этом есть смысл. — Уотсону показалось, или на последних словах его интонация и правда стала странно разочарованной и предвкушающей в то же время, такой, какой никогда не могло быть у милого мальчика Джима, или ему так только кажется? — Да, я согласен. Наверное, стоит попробовать. — Нервно проговорив это, доктор неловко отвернулся, старательно отводя взгляд. Это было странно. Восприятие искажалось, связь буквально давила, тянула к знакомому незнакомцу, оказавшемуся его судьбой. Его черты, недавно вызывающие недоумение, теперь казались самым прекрасным, из всего, что могло быть сотворено вселенной. Хотелось коснуться темных коротких волос, провести ладонью по теплой щеке. Терпкий аромат парфюма гипнотизировал, отпечатываясь в воспоминаниях на очень долгое время. — Тогда завтра? Вечером? — Схватив Джона за запястье, Джим резким рывком дернул его на себя, действуя слишком быстро чтобы успеть среагировать. Больно ударившись животом о стол, он оказался в опасной близости от лица программиста. Поцелуй оказался ярким. Губы Джима были пугающе горячими, словно раскаленная магма коснулась Уотсона. Переплетение языков, в глубоком, но ни капли не пошлом танце, было похоже на вальс. Быстрый. Чувственный. Незабываемый. Пожалуй, именно в этот момент доктор понял, что как раньше уже не будет. Все изменилось, и если природа решила, что именно вот этот милый парень со своими скелетами в шкафу идеально ему подходит, может так оно и есть? — Позвони мне. Сегодня. — Оторвавшись, программист проговорил это почти шепотом, теплым дыханием, с отчетливой ноткой мяты, касаясь лица. Поднявшись со своего места, он хищно улыбнулся, резко отворачиваясь от нежданно найденного соулмейта, на ходу набирая номер и звоня кому-то. И Джон может поклясться, что слышал, как тот говорил что-то вроде: «планы поменялись, отменяй последний пункт». Не придав этому значения, он наконец заметил небольшую прямоугольную карточку с набором цифр и от руки нарисованным улыбающимся смайликом. Подняв визитку, доктор хмыкнул, убирая её в нагрудный карман. Настойчивый писк телефона отвлек от размышлений. Прочитав сообщение, Уотсон только покачал головой и поднялся, отправляясь на помощь Шерлоку, только что решившему загадку подрывника.