Система

Адоф не выспался. Не выспался! Но организм, редко когда просыпающийся сам, в этот раз вырвал его из мира снов ровно в шесть сорок пять утра. Если считать, что уснуть Адофу удалось примерно в четвёртом часу, то, грубо говоря, три часа сна для Болчика — ничто. Оттого, чистя зубы, он клевал носом, борясь с дрёмой. Бросив щётку в умывальник, Адоф прополоскал рот и решительно направился к ванне. Включив душ и скинув пижаму, прыгнул под струи тёплой воды и теперь боролся со сном там, на мгновение задумавшись о том, почему он проснулся так рано. Ну и лежал бы, авось удалось бы поспать! Однако завтрак в восемь, его он пропустить не мог. Выйдя из ванной, первым делом глянул на часы. Круглые ходики показывали половину восьмого, и Адоф решил прилечь. К чёрту! Проспит так проспит, ну не может он никак проснуться! Но стоило Болчику подойти ближе к манящей его взор и душу кровати, как зазвонил телефон. Вздохнув, он свернул к комоду, снял изогнутую большую трубку и приложил к уху. — Доброго утречка, мой старый друг Адоф! — Бодрый голос Михаэля мог бы любого взбесить, но только не Болчика. Адоф долгое время задумывался над тем, отчего знаменитый раздражитель Верн-Республики действует на него положительно, но так и не нашёл логического объяснения. Даже когда Михаэль звонил ему в пять утра или приезжал в его дом без разрешения и предупреждения, Адоф всё равно не мог на него злиться. — Здравствуй, — обозначил приветствие Болчик лишь только для того, чтобы сказать другу, что он его слушает. — Что-то не так? Какой-то голос у тебя не слишком радостный? — продолжал веселиться Михаэль. — До двух часов ночи я писал рапорты и отчёты о проделанной нами работе, можно сказать, половину из этой писанины должен был делать ты. — О! С меня сладкие пончики. — Я их не ем. — Правда? — Да. Ты это знаешь. — Ну, зато их ем я. И мне, значит, больше достанется… — Потом я думал и уснул только в четвёртом часу. Проснулся в половине седьмого. — Адоф немного приврал и понял это только тогда, когда сказал. Но знать об этом Колошу не нужно. — О чём думал? — Я тебя слушаю, Михаэль. — Ладно-ладно, не злись… — Я спокоен. Вот и правда, можно было бы подумать, что Болчик раздражён, но он нисколько не разозлился, он просто хотел спать. Однако позвонивший Михаэль мог бы не просто отвлечь, а скоротать время до завтрака, чему Адоф и был рад. — В общем, сейчас звонил Штальц. Он тебе звонил? — Нет. Здесь с Адофа вся сонливость и сошла. Он вытер уголки глаз пальцами и проморгался. — На майора Лукис напали фанатики. Она дочь начальника таможни. Оказывается, она тоже бесплодна. Та ещё дама, характер скверный. Так вот, сегодня ночью на неё было совершено покушение. — Убита? — Ранена. Хотя и могла бы отдать богу душу. Если бы не два мутанта из спецгруппы, то её бы уже не было на этом свете. Правда, она ещё умудрилась обвинить мутантов в том, что они её домогались, — хмыкнул Михаэль, а потом злобно добавил: — Сука. — Зачем Штальц обратился к мутантам? — Людей мало, а бесплодных для его отрядов оказалось много. И по статистике самое большее число предполагаемых жертв — это представители элиты. Поэтому обратился к спецам. Три человека плюс два мутанта. И как итог: двое полицейских погибли, трое фанатиков тяжело ранены, один арестован. Лукис ранена в живот. На этот раз нападавших оказалась целая группа, предположительно десять человек. Они хорошо всё рассчитали, но мутанты — это тебе не письки на заборе, — Колош рассмеялся, но губы Адофа даже не дрогнули. Впрочем, Михаэль к реакции друга уже привык. — Они решили напасть на Лукис, а не доделать работу до конца? Или это другие? — По словам мутантов, один из нападавших был низкий и худой, но таких людей полная варежка. Я не знаю. Штальц мало что говорит, но, думаю, и он толком не уверен. И знаешь что, Адоф, Лукис — третья элита, может, всё дело в этом? Почему они не напали на… среднестатистического гражданина Республики? — Да, это вопрос. — Хотя, вероятно, могли действовать две группы. Может, те ребята, что напали на Рэйла, как ты и предположил — одиночки? Болчик задумался. Сон отступил, но мысли ещё не проснулись. Нужен завтрак: вкусный и аппетитный, который могла готовить только Долле. — Я к тебе заеду во второй половине дня. Сиди дома рядом с Рэйлом. Может, они специально пошумели у Лукис, чтобы отвлечь нас от Янока? — Не думаю. — Ну, мало ли что?! — буркнул слегка раздражённо Михаэль. — Ладно, я на планёрку, может, там что услышу, когда Штальц будет докладывать Вогейлу. Увидимся позже. Пока. Болчик положил трубку на место, посмотрел на часы, прошёл в ванную, взял расчёску. Зачесав набок волосы, он вернулся в комнату и вышел в коридор. Когда Адоф спустился в столовую, Виктора и Рэйла ещё не было. Долле раскладывала по тарелкам омлет, слушая тихую музыку и мурлыкая себе под нос. Прошла мимо Ники, поздоровавшись, тихо поднялась наверх. Адоф присел на стул и задумался над словами Колоша. Если так подумать, то, конечно, преступления, совершённые руками фанатиков, это не Болчика работа, однако в его интересах было закончить всё быстрее. Мальчишка уже вторую неделю прохлаждался в его доме и, несмотря на то, что врач выписал Рэйла, Болчик вынужден был запретить парню ходить в школу. Яноку подобное явно не понравилось, он, конечно, не высказал это вслух, но Адоф прочитал сожаление у него на лице. Это возмутило, но Болчик и не подумал высказать свои претензии Рэйлу, в конце концов, в том, что он живёт в чужом доме, виноват кое-кто другой. Но это позволило Адофу хорошенько задуматься о том, что было бы неплохо пригласить Янока на должность адъютанта. Пока на испытательный срок. Виктор на это место не подходил, о чём Адоф ни капельки не жалел. Ему претил сам факт того, что сын работает у него адъютантом. Болчик считал, что Виктор сам должен подняться на ноги: понять, осознать, споткнуться, упасть и потом уже найти. Адоф не скитался, но, прежде чем стать следователем, попробовал кое-что ещё. Спустившиеся к завтраку Рэйл и Виктор оторвали его от размышлений. Долле моментально поставила перед генералом тарелку с омлетом, салат, кружку, наполненную горячим чаем, блюдца, на одном из которых лежали две булочки с маком, а на втором — сливочное масло. Утро явно задалось! Завтрак прошёл в глухой тишине, впрочем, как всегда. Поглощая еду, Болчик вернулся к тому разговору, где он и Михаэль планировали сделать ловушку для фанатиков-убийц. Однако из-за произошедших событий, скорей всего, придётся отменить реализацию плана. И это Болчику тоже не нравилось. Когда вкусная булочка провалилась в желудок, а на дне кружки осталась лишь капля чая, Болчик поблагодарил Долле, встал и направился в гостиную. — Янок, — позвал он парня, который вышел из-за стола секундой ранее, — оденься для фехтования. — Хорошо, — буркнул Рэйл и собрался идти дальше, но остановился. Адоф уже переступил порог гостиной, когда Янок снова заговорил: — Прошу прощения, генерал, мне взять те документы, что вы дали вчера для анализа? — Да. Возьми, — после секундной паузы сказал Адоф. — Сначала я хочу послушать твою версию, а потом займёмся тренировкой. — А я могу прогуляться? — осторожно спросил Виктор, мелькнув перед взором отца. — Нет. Ты останешься дома, — твёрдо заявил Болчик и продолжил путь, не обратив внимания на жалобный выдох сына. Строгость и требовательность — вот воспитание, которое Болчик применял к Виктору, и считал, что делает правильно. Он не ущемлял его свободу, не старался навязать своё мнение, просто пытался воспитать его более приличным молодым человеком, но, кажется, у него это плохо получалось. Виктора он любил, правда, отцом всё же был не очень хорошим. В Викторе с каждым днём росло сопротивление и упрямство, и видно было, что подобное воспитание сын не принимал. Однако отдать его на воспитание Кристел Болчик даже и не думал, и сам Виктор при этом не спешил менять место жительства. И не потому, что Система и общество могли осудить Адофа, согласись он отдать сына на воспитание бабушке, а потому что это претило его самолюбию. Да и Виктор был частичкой воздуха, миром, куда Болчик мог в любой момент окунуться и разбавить свою серую рутину хоть чем-то или кем-то. К тому же детей должны воспитывать родители — это закон вселенной! Температура на улице опустилась ниже, говоря о том, что зима не за горами. Потому холоднее стало дома. Адоф выглянул в высокое окно гостиной и заметил, что с неба упала первая снежинка, она спокойно прошла через купол. Как у природы так получалось, Адоф не знал, но осадки в Верн-Республике были регулярными. Серые тучи и снег сейчас пришлись под настроение. Отойдя от окна, Болчик подошёл к камину, забросил несколько поленьев, выудил из стоявшего рядом ведра щепки, положил их между древесным топливом и чиркнул спичкой. Огонь разгорался с неохотой, и к тому моменту, когда пламя потихоньку начало овладевать дровами, в гостиную вошёл Янок. Некоторое время Адоф не замечал его, а когда огонёк пламени стал больше, повернулся к парню. Сейчас он точно был уверен в том, что взять Янока на работу в свой отдел и сделать его адъютантом — вполне приличная мысль. — Прошу, — протянул Рэйл синюю папку, которую Адоф тут же раскрыл, стоило опуститься на диван. Вчера вечером, чтобы сократить время работы над отчётом по делу о «Лотерейном маньяке», которое ему подкинул Колош, Болчик доверил Яноку важный элемент отчётности: разложить фотографии по временной шкале. А также составить небольшой анализ по общей картине. Медленно перелистывая фотографии, Адоф вглядывался в каждую, сверялся с предыдущей. А когда дошёл до аналитики, подхватил лист пальцами и, вчитываясь в каждое слово, ушёл с головой в написанное. Анализ составлен хорошо, аккуратно, без ошибок и упущенных моментов. Вернув лист на место, Адоф закрыл папку и поднялся с дивана. Рэйл сразу же вскочил с кресла. — Хорошо, — похвалил Болчик, подходя к камину и беря кочергу. — Обожди меня здесь, я отнесу папку и возьму саблю. — Да, — ответил Рэйл и вытянулся стрункой. Адоф на это обратил внимание, задержался недолгим взглядом на совсем юном лице Рэйла и только потом, вернув кочергу на место, направился прочь из гостиной. Отличный отчёт. Даже можно сказать — прекрасный. Адоф был доволен. По лицу и жестам не скажешь, Болчик на эмоции был до ужаса скуп. Многие называли его сухарём и скупердяем, но Болчику на подобное было наплевать, главное оставалось там, где он всегда хранил важное — в душе. В общем, можно точно сказать, что Рэйл для работы адъютанта ему подходил. По всем параметрам. Анализ составлен без сучка и задоринки, так как должен быть составлен, по всем фактам и рамкам, фотографии разложены правильно, оформлены в каждом файле, а не уложены в стопку. Адоф специально дал ему папку отдельно, а остальное потом, сверху, будто дополнение. Мальчишка хорош, стоит ли упускать такую возможность? Болчик точно знал — нет. Урок фехтования — так про себя определил тренировку Адоф — прошёл спокойно и даже с каким-то воодушевлением. Рэйл старался, и видно было, что опускать руки не собирается. Он не расстраивался, если Адоф брал верх, внимал словам, повторял движения и делал попытки. Вот только все старания сводились к нулю, что могло бы расстроить любого, но только не Янока. Отчаяние и разочарование тут же тонули в остром и диком желании победить. Подобные стремления казались удивительными, и Адоф сам чувствовал азарт. И вот сабля Рэйла прошла в миллиметре от бока генерала, чуть не задев его свитер. Ближе к концу тренировки Янок показал свои умения, и Болчик засчитал ему этот балл, на что парень даже улыбнулся. Снег разошёлся не на шутку, к середине дня уже начал валить большими хлопьями, заставляя тренирующихся поскальзываться, щуриться, фыркать, быстро смазывать тающие снежинки с лица. Пар изо рта, хрип и звон клинков. Азарт, который неожиданно захлестнул обоих, заставил их проторчать на улице больше двух часов. — Вы хотите заболеть, генерал? — слегка недовольный голос Долле остановил тренировку. Они отрабатывали сложный, но очень действенный приём, который всегда выигрывал. Правда, риск получить большую рану был велик. — Долле? — Холодно и снег, — женщина стояла в сапогах и пуховике, держа в руках два пледа. — Я бы посоветовала вам зайти в дом. Иначе оба сляжете. Некоторое время Адоф смотрел на Долле, с трудом её понимая. Болчик был распаренный, он тяжело дышал, сердце в груди гулко билось. Поймавший азарт и удовлетворённый сегодняшним днём, мокрый и на удивление похожий на мальчишку — бывает иногда во взрослых что-то неуловимо подростковое, что заставляет людей умиляться, — Адоф ни в какую не хотел заканчивать спарринг. Отчего-то желание ещё помахать саблей не отпускало. Долле улыбнулась, заметив в генерале эти маленькие перемены. Наверное, не имея рядом, под боком, своего вечно ворчащего, постоянно пропадающего в командировках супруга, влюбилась бы в Болчика вот именно сейчас. Встряхнув один из пледов, она набросила его на плечи Адофа и направилась к Рэйлу. Болчик посмотрел на Янока, отметил, что тот был похож на мокрую курицу, и молча согласился с Долле. И правда, как маленький мальчишка — снег, холод, а он саблей машет в одной рубашке и штанах. Ещё и парня заставил быть оппонентом. В доме было тепло. Камин уже прогорел, но Долле подбросила ещё несколько поленьев, отправив Адофа и Рэйла переодеваться и принимать горячую ванну. — Потом спуститесь, я вас чаем напою, — сказала она им в спины. Опускаясь в ванну, полную горячей воды, и откидываясь назад, он неожиданно ощутил неудовлетворение. Долле прервала такой… хороший момент. Нечто странное и до одури спокойное — Адоф давно такого не чувствовал. Сейчас это казалось необычным, оно заставило Болчика немного удивиться, но внезапно вспыхнувшие в груди ощущения правильности и какого-то умиротворения в звенящей тишине ванной заставили Адофа легонько улыбнуться и соскользнуть под воду. Замерев там на несколько секунд, он вынырнул и сделал довольный вдох. Но стоило Болчику спуститься вниз, где за столом уже сидел Рэйл, входная дверь отворилась, и порог переступила Кристел. Он так и встретил её у входа в столовую, одетый в тёмно-синий свитер и коричневые штаны. Вздохнув про себя, подошёл к ней. — Ты посмотри, как разыгралась непогода, — говорила мать, снимая пальто. — Ещё вчера погода была более или менее, а сегодня прямо с утра снег и температура опустилась до минус десяти. Кошмар. Такие перепады давления плохо сказываются на здоровье. Вот почему я сегодня плохо спала. Сменив сапоги на тапочки, закрутилась перед зеркалом. Матери на вид было чуть больше сорока. Осветлённые волосы, тёмно-синие глаза, аккуратный носик и полные губы, которые она красила розовой помадой. Она была одета в ярко-зелёное платье до колен с воротником стойкой и длинным рукавом, одежда очень хорошо облегала её изящную фигуру. Из украшений были серьги с чёрным агатом и ожерелье из него же. Красивая женщина. Глаз не отвести! Кристел без разрешения прошла в гостиную, но остановилась у входа в столовую. Впрочем, широкие дверные проёмы позволяли даже будучи в гостиной видеть часть столовой и наоборот. — Добрый день, молодой человек, — поздоровалась она с Рэйлом. Янок вскочил на ноги. — Здравствуйте, — ответил он, и Кристел, окатив его неприветливым взглядом, направилась в гостиную. Следом за ней Болчик, готовясь провести с матерью минимум час. — Я ненадолго, — тут же обрадовала его Кристел, присаживаясь на диван и поджимая под себя ноги. Она вдохнула тёплый воздух, шедший от камина. — Какая красота. Адоф, на улице кошмар. — А если бы я был на работе? — спросил он. Впрочем, этот вопрос был лишним. — Я позвонила, и Долле сказала, что ты дома. И долго будешь нянчиться с этим мальчиком? — Пока не поймаю преступников. — Ладно, давай о деле. — Кристел явно такой ответ не удовлетворил, и она с удовольствием вынесла бы мозг Адофу, если бы действительно не торопилась. — Вечеринка послезавтра. Я попрошу тебя надеть что-нибудь более яркое, твои тёмные тона меня слегка напрягают, и, думаю, старуху Колачко — тоже. Поэтому, будь любезен, приобрети что-нибудь интересное, благо, как я понимаю, у тебя сегодня выходной. Сел в машину и поехал, магазин модной одежды тут рядом, и стоит всё не так дорого, как твои мрачные тряпки. Далее — подарок. Я уже всё купила, она хотела набор для маникюра, педикюра и для укладки волос. Всё очень дорогое и фирменное. С девчонками я договорилась, никто подобного не купит. Так что подарю его от нашего имени. Но с тебя розы, только чайные. Желательно, большой букет, ты не обеднеешь. И попроси оформить букет в бумажную упаковку. Я прошу тебя, только не в эти фантики и прозрачные шелестящие пакеты. Оформление должно быть бумажное — яркое и красивое! Кристел задумалась. Адоф молча смотрел на мать и ждал конца её речи. Ждал, когда она уйдёт. — Пожалуй, это всё. А! У меня большая просьба, купи ещё небольшой букетик лилий, сам понимаешь, для кого. Юли очень их любит, я узнавала. И ещё, не опаздывай, ты же знаешь, как Колачко к этому относится. Начало в семь вечера, работа в лес не убежит. Ну и… я уже говорила, можешь прихватить с собой и этого милого мальчика. Там мы ему найдём… Дверь в дом отворилась слишком громко, потом с таким же громким звуком кто-то влетел внутрь. Массивная створка захлопнулась. — А-а, Адоф, вот это снежище! — послышалось из прихожей. Кристел быстро сунула ноги в тапочки и с важным видом вышла в холл. Следом за ней Адоф. Он был абсолютно спокоен. — И каким же ветром тебя сюда занесло? — съязвила Кристел, не обратив внимания на Долле, которая несла на подносе в гостиную две кружки с чаем, пиалку с вареньем и две булочки с маком. — Сегодняшним, — сказал довольно Михаэль, скидывая пальто, шарф и ботинки. За ним стоял Бут и спокойно всё это подхватывал, так как Михаэль был слишком уж энергичен. — Я бы посоветовала лететь куда-нибудь в другое место, — продолжила Кристел, скрипя зубами. — Не могу. Здесь живёт мой очень хороший друг. Я к нему на огонёк. Там, кстати, и правда ветер разыгрался. — Мам, — тряхнул пальто Болчик, и Кристел недовольно на него посмотрела. — Выпроваживаешь меня? — Нет. Но ты торопишься, — сказал Адоф, и Кристел сунула руки в рукава. — Может, генерал Колош найдёт себе другого «очень хорошего друга»? — спросила она, переобуваясь и глядя на Михаэля. — Нет, госпожа Болчик, Адоф Болчик — лучший, других таких нет. — И Михаэль улыбнулся широкой улыбкой, ещё сильнее раздражая Кристел. Подхватив сумочку, она посмотрела на Адофа и сказала: — Я закончила. Но ещё позвоню. Открыв дверь, Кристел вышла в пургу, села в машину. Заурчал мотор и авто тронулось с места. Проводив её взглядом, Болчик закрыл дверь, прошёл в гостиную. Следом за ним из столовой вышла Долле, неся поднос, на котором стояли кружки с чаем и тарелка с булочками. Рэйл к тому моменту уже ушёл.