my family

      Бэкхен разглаживает складки на домашней футболке, кое-где испачканной детским питанием или красками, которые в последние время очень полюбились его маленькому сыну. Парень как-то виновато улыбается другу, который что-то беспрерывно ему рассказывает, смешно разводя руки в стороны и загибая пальцы, даже не думая, что друг, скорее всего, вряд ли поймёт его, но все равно настойчиво объясняет. Смотря на друга через монитор небольшого ноутбука, в сердце Бэка вновь возникает это тупое, ноющие чувство в груди, вызывая тоску и пьянящее отчаяние, что затапливает с головой.       — Я все говорю и говорю, — усмехается Лухан, закусывая от смущения губу. Такая идиотская привычка друга немного веселит и всего на мгновение успокаивает. — Рассказывай, Бэк. Как там у вас дела? Последний раз ты мне четыре месяца назад звонил. Я ведь тоже беспокоюсь.       — Лу, у нас все хорошо. Тэен растёт как на дрожжах, — хихикает Бен, слыша мужской голос из другой комнаты и детский визг, смешивающийся со смехом. — Я собирался его в садик отдать, но тут планы немного поменялись.       — Случилось что?       — Не совсем. Чондэ роль предложили в новом мюзикле и участие в парочке шоу.       — Ну так это ж хорошо, — восклицает Лу, хлопая в ладоши. Сзади парня проскальзывает тень, в которой омега с лёгкостью узнает Чонина.       — Конечно же, это хорошо. Но для этого ему придётся переехать в Корею как минимум на год, понимаешь? Я не могу его одного отпустить, так что через месяц мы возвращаемся в Сеул.       — Серьёзно? — Чонин тычет своим лицом прямо в камеру ноута, довольно улыбаясь и светясь словно звезда новогодняя.       — Ох, Кай, похоже что я шучу? Этот переезд меня сводит с ума. Мы решили, что на время нашего отсутствия квартиру сдавать будем. Чен, конечно, зарабатывает достаточно, но деньги ведь никогда лишними не будут? Да и Тэен сейчас растёт. Шумный ребёнок требует слишком много.       — Ты прав, — кивает Лухан, слегка пихая своего парня в бок, чтобы тот не мешал им общаться. Альфа лишь цокает языком и выходит из комнаты. — Вы уже нашли квартиру?       — Менеджер Чена уже что-то подобрал, но я пока даже на фотографиях квартиру не видел. Одно радует — рядом с домом детский садик есть. Переживаю я, Лухан, на счёт Тэ.       — Ты о чем?       — Вдруг он болезненно переезд перенесет. Новое место, садик и все такое. А если он детишкам не понравится? Или они ему? Чёрт бы побрал этот тур Чена.       — Я все слышу, — доносится сзади, а после руки альфы слегка приобнимают Бэка за плечи. — Привет, Лу.       — Привет, Чен. Поздравляю с новой ролью.       — Спасибо, — улыбается Ким, а после слыша недовольный крик сына, мягко целует омегу в щеку и выходит.       — Бэк, у вас с Чондэ все хорошо?       — А? С чего это ты спрашиваешь?       — Просто вы так быстро поженились, ребеночек вон. Тем более Тэ для него чужой. Он хорошо к нему относится?       — Чондэ очень хороший отец. Мы с ним ругаемся иногда из-за пустяков, но знаешь, даже во время ссоры или злости он никогда не упрекает меня сыном. Он любит Тэена, как родного и меня это вполне устраивает.       — Мы ведь все знали, что ты Чанелю небезразличен. Но, кажется, это было решение судьбы, что вы друг другу не подходите.       «Или всего лишь моя глупость»       — Лу, это было давно. Сейчас у нас разные жизни и семьи. Мы остались хорошими друзьями. — Друзьями? — хмыкает омега, почесывая затылок. — Возможно, ты и прав. Зачем ворошить прошлое? — Лухан, я позвоню тебе вечером, хорошо? Нужно Тэ покормить.       — Ладно, — кивает парень, улыбаясь на прощание. Он прекрасно знал, что тема эта для омеги слишком щепетильная, но ему все равно не давала жить спокойно мысль, что в тот день, когда Ким сделал Бэку предложение, между Паком и Беном появилось нечто особенное, но что это было и хорошее ли это «особенное» он не знал.       Бэк медленно опускает крышку ноутбука, делая глубокий вдох. Всего лишь на мгновение его настроение пришло в норму, но сейчас, вновь думая о Чанёле или вспоминая моменты жизни в Корее, сердце неприятно сдавливает, а в горле появляется этот уже привычный ком грусти и отчаяния.       Бэкхен никогда ни кому не рассказывал, как ему на самом деле плохо в душе, но каждый раз переживал и мучился в одиночку, ругая за такие опрометчивые и глупые мысли, за которые его можно смело отправлять в Ад. Омега, который обрел семью и теплую любовь, не должен жалеть о том, чего даже не произошло, но именно это Бэк и делал каждый день, представляя, как там, под алтарем, мог стоять рядом с Чаном; как сейчас бы они растили Тэёна вместе и каждый день просыпались в объятиях друг друга. Если бы омега не был бы так глуп и наивен… Такие детские мечты мгновенно улетучивались, столило лишь вспомнить о том, что у Пака сейчас своя собственная семья, в которой, омега был уверен, он счастлив и любим. Бэкхену бы не следовало грустить по таким смешным вещам, но даже пусть и находясь с человеком, который совсем не волнует его сердце, омега счастлив. У него есть сын, что заставляет просыпаться папу с улыбкой на лице каждый день, веселя такой детской и беззаботной улыбкой, что хочется прижимать и не отпускать этого ребенка как можно дольше: Тэён единственный свет, который не дает ему закрыться в себе.       Был бы омега чуть смелее, то давно бы рассказал Чондэ о том, что «настоящей» любви, которую он так часто дарил взамен на искренние поцелуи и объятия, между ними никогда не было, а вся симпатия основывалась лишь на когда-то школьных чувствах. Но Бен продолжает играть роль любящего мужа, который не видит ни кого кроме возлюбленного альфы и маленького сына, успокаивая себя тем, что так будет проще им обоим. Бэку всего лишь нужно свыкнуться с мыслью, что как прежде больше никогда не будет, но даже так, ему все равно не запрещали мечтать.       Омега вышел из комнаты, слыша как в детской комнате сын что-то усиленно объяснял Чену, а тот лишь мычал довольно неразборчиво на лепет младшего альфы. Бэкхен вздохнул, хватая с кухонного стола пачку кукурузных хлопьев, которые так полюбил Тэен, и осторожно зашел в комнату. Сын сидел возле своей кровати, медленно и со всей серьезностью рисуя карандашами на белом листке. Чондэ читал, скорее всего, очередной сценарий, который в течении следующего месяца ему предстоит выучить.       — Эй, солнце мое, — Бен садится рядом с сыном, протягивая ему шуршащую пачку хлопьев, но альфа лишь смотрит на неё пару секунд, а после отрицательно мотает головой. — Ты не хочешь хлопья? Ты не заболел у меня?       Омега в шутку целует сына в лоб, прикладывая теплую руку и проверяя температуру. Тэ только хмурится и убирает ладонь папы, кладя её к себе на коленку.       — Эй, Тэен, что такое? У тебя болит что-то?       — Нет, — ребенок продолжает рисовать что-то незамысловатое, но Бен, обеспокоенный поведением своего любимого ребенка, забирает все листки, поднимая голову сына за подбородок. — Папа! Я лисовать хотю!       — Тэен, расскажи мне, что случилось, — Бэкхен пронзительно смотрит в глаза своего сына, но тот лишь опускает взгляд на свои ноги, закусывая губу. — Если ты сейчас не скажешь папе, что случилось, то останешься без парка аттракционов, в который ты так давно просишь меня сходить.       — Нет! Папочка, я хотю в палк!       — Тогда говори, — омега усаживает своего сына перед собой, целуя того в макушку.       — Отец сказал, что мы сколо уедем отсюда, — бубнит альфа, но Бэк прекрасно его слышит, бросая раздраженный и удивленный взгляд на своего мужа, который продолжает делать вид, что усиленно работает.       — Верно, — кивает омега, беря маленькие ладошки своего сына и целуя по очереди каждый крохотный пальчик. — У твоего отца появилась новая работа, поэтому нам придется уехать отсюда ненадолго.       — Отец сказал, что там ты будешь меньше пловодить со мной влемени.       — Почему же? — восклицает омега, хмуря брови.       — Потому что я буду ходить в садик. Папочка, я не хотю ходить в садик! Хотю быть с тобой дома! — Альфа утыкается своим лицом папе в грудь, сдавливая своими ручками хрупкую талию омеги.       — Эй, солнце, — Бэкхен целует сына в висок и макушку, прижимая его как можно ближе, — когда мы переедем в другое место, я буду проводить с тобой еще больше времени, хорошо? — Не хотю ходить в садик! Папочка, можно я буду с тобой дома сидеть? Пусть отец один едет в длугое место. — Тэён, — Бэкхен бросает взгляд на уходящую спину мужа, который осторожно прикрывает за собой дверь комнаты. «Сам виноват, что теперь сын говорит такое! Нечего было ему вообще рассказывать, идиот. " — Отец не может поехать без нас, понимаешь? Он ведь любит нас, поэтому будет очень сильно скучать и плакать в одиночестве. В садик каждый ребенок ходит, так что перестань плакать.       — Папочка, ты тозе в садик ходил?       — Конечно, а как иначе? Там ты познакомишься с новыми людьми, которые затем станут твоими друзьями. Тэен, ты ведь умный мальчик, поэтому перестань грустить, ладно? Я всегда буду рядом с тобой, — омега улыбается, целуя свое чадо в каждую щечку и маленький носик. Ребенок хмыкает, слезая с коленок отца и садясь рядом.       — Я узе большой, поэтому должен плисматливать за своим папочкой, да? Я буду твоим лыцалем!       — Хорошо, — кивает Бэкхен, поднимаясь с пола. — Давай сегодня сходим в парк, а? Было бы неплохо покормить уточек.       — Да! Хотю колмить уточек!       — Отлично, — Бэк показывает пальцами «ОК» и выходит из комнаты, направляясь в зал к мужу. — Чондэ!       — Что, Бэхкен?       — Знаешь, у меня даже сил с тобой ругаться нет, но изволь мне объяснить, какого хрена ты сказал Тэену? С чего это я «буду проводить с ним меньше времени»?       — А разве не так? Бэк, он уже взрослый и должен понимать все правильно.       — Взрослый? Ты больной, что ли? Да ему и трех лет не исполнилось!       — В этом возрасте я уже ходил в различные кружки и секции, а ты его все время рядом с собой таскаешь. Хватит обращаться с ним, как с карапузом в подгузнике!       — Господи, ты сам-то слышишь себя, Чен?! Он ребенок еще и я не хочу, чтобы в свои два с половиной года он тратил детство на всякие кружки и секции! У меня не было нормального детства, так пусть хоть у моего сына оно будет!       — Твоего сына?! — опешил Ким, отбрасывая ноутбук в сторону и вставая рядом с мужем. — Ну раз у ТВОЕГО сына ненормальное детство, то воспитывай его как хочешь, ясно?       — Чондэ…       — Отвали, Бэкхен. Эта тема обсуждалась уже больше тысячи раз и каждый раз ты тыкаешь мне тем, что он и не является моим сыном. Ты сам-то решил, Бэк? Вышел за меня замуж, а теперь спустя три года совместной жизни, в которой мы вместе воспитывали Тэена, ты говоришь, что он и не мой сын вовсе? Определись сам, а потом уже скажешь мне, хорошо?       Альфа бросил последний взгляд на своего мужа и скрылся в спальной комнате, оставляя омегу одного. Бэкхен выдохнул весь скопившийся воздух, садясь на диван. Чондэ был полностью прав. Даже спустя три года совместной жизни омега продолжает думать, что Тэ на самом деле не является настоящим сыном Чена. От таких мыслей ему каждый раз становится стыдно и скверно, но он уже ничего не может с собой сделать. Ким слишком хороший человек, чтобы заставлять его страдать из-за глупого Бэкхена, который до сих пор не определился в своей никчемной жизни.       Омега взял спрятанную ранее пачку сигарет и вышел на балкон. Ким всегда был против того, чтобы его омега курил, но Бэкхен ни как не мог себя перебороть. Едкий дым никотина расслаблял, убаюкивал и хотя бы на несколько минут заглушал растущую боль в груди, о которой он никогда никому не рассказывал. Запах проникал в каждую клеточку хрупкого и маленького тела омеги, заставляя забыться, но недавний разговор с мужем до сих не выходил из головы, а совесть давила на последние остатки здравого рассудка. Бэк ломает в руках только начатую сигарету и задерживает воздух в легких, в надежде, что их просто разорвет, но эта мысль тут же отступает, когда он слышит детский лепет из соседней комнаты. Омега выкидывает сломанную «смерть» и направляется к Киму, который лежит на кровати, что-то читая. Бэкхен садится на край кровати, кладя свою голову мужу на колени.       — Прости меня, Чондэ. Ты ведь знаешь, что я так не считаю на самом деле. Язык мой — враг мой.       — Дело даже не в этом, Бэк. — Ким откладывает книгу, запутывая свои пальцы в чужих волосах. — Я ведь вижу, что ты до сих считаешь меня чужим для Тэена.       — Это не так, Чондэ, — нагло врет омега, поворачиваясь на бок и смотря прямо в глаза своего мужа. — Ты отличный отец и муж, поверь, но я привык, что всю жизнь отвечал за свои поступки самостоятельно и чья-то забота для меня непривычна, поэтому, возможно, я просто не до конца проникся тобой.       — Тогда делай это побыстрее, потому что мне больше не хочется с тобой ссориться, — улыбается по-кошачьи Ким, увлекая омегу в нежный поцелуй.

***

      — Папочка, когда мы узе плиедем? — пищит альфа, дергаясь на коленях омеги. Бэкхен шикает на сына, поворачиваясь в сторону водителя.       — СоЧон, как долго нам еще ехать? — мужчина виновато наклоняет голову, смотря на омегу через зеркало.       — Не долго, Бэкхен. Минуты две еще, — произносит водитель, вновь обращая внимание на дорогу. — О, видишь синюю крышу дома? Нам туда.       — Он такой большой! — восклицает маленький альфа, подпрыгивая на коленках папы.       Машина останавливается возле высокого дома, который смотрится так непривычно и странно в этом районе, где каждый дом не имеет больше четырех этажей. Омега берет возбужденного сына на руки, выходя их машины. Мужчина ставит перед ним два чемодана вещей (небольшая часть тех вещей, которые они вообще взяли с собой в Корею) и помогает поднять их на шестой этаж дома.       — А где ключи? — спрашивает омега у менеджера Чондэ, но тот лишь удивленно поднимает взгляд на Бэка, глазами спрашивая: «Разве они не у тебя?». — Черт, Чен!       — Алло? — отвечает спустя несколько минут альфа, явно что-то жуя.       — Ты где ключи оставил, умный ты мой муж, — злится омега, ставя сына на бетон.       — Ох, прости, Бэкки. Я их у соседей сверху оставил. СоЧон мог легко их забыть, а тебе не хотел лишние проблемы создавать.       — Стоп, ключи у соседей сверху?       — Ага, они прям над нами живут, — усмехается Ким, что очень настораживает омегу, но он лишь кивает и отключается.       — СоЧон, присмотри за Тэ, ладно? Мне надо ключи забрать, — Бэкхен поджимает губы и поднимается по лестнице на седьмой этаж, находя нужную квартиру. От нетерпения и злости парень несколько раз нажимает на дверной звонок, а когда никто не торопится ему открывать, то и вовсе принимается стучать по двери. Через несколько минут слышится шарканье тапочек, а после дверь открывается, заставляя омегу замереть на месте.       — Бэкхен, — удивленно произносит Кенсу, не ожидая увидеть перед собой бывшего приятеля. Бэк молча хлопает глазами, совсем не зная, что сказать.       — Эй, Су, кто там пришел, — альфа выходит из комнаты, замирая в паре шагов от своего мужа. Глаза, которые и так являются не самых маленьких размеров, увеличиваются еще больше, а рот слегка приоткрывается, выпуская весь воздух из легких.       — Чанёль?