my family

      Вкус поцелуя казался удивительным. Такой долгожданный и нежный, что буквально сводило каждую мышцу в теле. Сравнить его было не с чем, но он явно с каждой секундой оставлял отпечаток в каждой клеточке организма. Альфа аккуратно поднял омегу на руки, все еще не отрываясь от сладких губ любимого омеги, и понес в сторону спальни. Парнишка даже не сопротивлялся, наоборот сильнее прижимаясь к горячему телу мужчины, вдыхая его терпкий запах одеколона, шампуня и чего то такого родного, что сводило зубы от удовольствия. В один момент эмоции нахлынули словно цунами, расползаясь по телу. Лоза наслаждения и щенячий нежности пускала свои корни все сильнее. Омега даже не почувствовал, как его положили на кровать, принимаясь аккуратно снимать каждую часть одежды, которая буквально, как преграда мешала чему то столь важному, что это пугало. На секунду Бэкхен вспомнил, что сейчас его сын и муж спят спокойно в кровати, видя шестой сон, пока он не может оторваться от альфы, которому так сильно хотелось отдаться полностью. Омега испуганно оторвался от чужих губ, смотря прямо в глаза напротив. Пак же, заметив быструю смену эмоций у парня, тут же остановился.       — Я не заставляю тебя, Бэкки, — прошептал альфа прямо в ухо, тут же оставляя мокрый поцелуй на шее.       — Знаю, — шепнул в ответ Бэк, обнимая шею Чанёля руками, — но я сам этого хочу.       — Уверен? Назад пути уже не будет, малыш. Я хочу что бы ты полностью принадлежал мне без остатка. Согласен на такое?       — Я уже говорил тебе, что давно принадлежу тебе, Ёль.       — Твои слова, словно мёд для меня, — хмыкнул Пак, вновь целуя алые губы омеги. Каждое прикосновение отдавалось внутри громким стуком сердца. Бэку казалось, что это невозможно так много всего чувствовать, но каждый поцелуй на коже горел сильнее чем любой костер. С каждой секундой хотелось лишь больше прижиматься к горячему телу альфы, припечатать его к себе настолько сильно, чтобы он стал второй кожей. Хотя он уже был словно второе дыхание. Стоны разносились по комнате все быстрее и громче, а каждый толчок будто звенел в ушах. Они наслаждались каждым мгновением, боясь, что в любой момент их могут прервать и эта, вроде бы, счастливая сказка закончится, окуная их в суровую реальность, где у каждого своя семья и жизнь. Не хотелось думать о таких вещах, но где то на подкорке у каждого в голове сидел этот липкий страх.       Омега проснулся первым, открыв глаза от яркого света, который пробивался сквозь тонкие шторы комнаты. Тут же услышав какой то подозрительный шум, Бэк понял, что Чанёль уже встал. Но голосов было несколько, что навязывало ужас. Парень тихо поднялся с кровати и осторожно открыл дверь, прислушиваясь к разговору.       — Кенсу, ты слишком рано вернулся. Я думал, ты останешься на несколько дней у друга.       — А что, ты не рад меня видеть? Я вообще то соскучился по тебе. Ты как обычно холодный и черствый со мной. Но это не важно… Мне нужно кое-что взять. — Омега услышал приближающиеся шаги, тут же оглядываясь в поисках укрытия, но ничего такого он не заметил. Паника сдавила горло, заставляя сердце бешено биться от страха. Единственное что он успел сделать, так это накинуть одежду. Услышав скрип двери, он обернуся на звук.       — Вот значит как? — тихо произнес Кенсу. Бэкхен видел, как тут же поник омега, а его руки плавно опустились. Парню хотелось провалиться под землю, но увы. Ему приходилось молча стоять и смотреть, как слезы скатываются по чужому лицу и как альфа тоскливо опускает голову, не находя слов.       — Я бы мог объяснить тебе, но думаю ты даже не захочешь меня слушать.       — Ты прав, — кивнул омега, вытирая слезы рукавом своей кофты. — Я не хочу слушать, но хочу знать причину. Но прежде чем ты хоть что то скажешь, посмотри на это.       — Что это? — альфа взял протянутый лист бумаги, внимательно вчитываясь в каждое слово. — Серьезно? Кенсу, это не шутка?       — Как ребенок может быть шуткой? Пока ты тут кувыркался с этим, — омега указал на Бэкхена, который до сих пор ничего не понимал, — я был в больнице. Срок семь недель, Чанёль. Но теперь какая разница, да? Ты сделал свой выбор.       — Кенсу, я ведь не знал.       — А если бы знал, хочешь сказать, что не изменил бы? То есть тебя останавливает не то, что ты любишь меня, а то что у меня от тебя ребенок?       — Я…       — Молчи, Чанёль. Ты мерзок и противен. Я никогда бы не подумал, что ты способен на такое.       — Кенсу, послушай… — Бэкхен хотел все объяснить, видя, как плечи альфы опускаются, а сам он становиться неестественно бледным.       — От тебя я вообще ничего не хочу слушать, Бэкхен. — Устало произнес омега, делая глубокий вдох. Удивительно, он не устраивал истерик, а лишь смотрел такими глазами на обоих, что хотелось тут же повесить себе петлю на шею. Бэк никогда еще не чувствовал себя настолько виноватым и отвратительным. — У тебя ведь сын и муж, а ты решил испортить и чужую семью?       — Прости меня, но я люблю Чанёля слишком давно. Да, я понял это очень поздно, но ничего не могу с тим поделать.       — Мне не за что тебя прощать, могу только поблагодарить. Спасибо, что показал мне насколько жесток этот мир, и что я не живу в сказке со счастливым концом. Я сейчас соберу свои вещи и уйду. Больше ничего не хочу слышать от вас.       Пока омега собирал все свои вещи в большую сумку, альфа сел на корточки, сжимая в руках белый лист бумаги, на котором прописан его смертный приговор. Бэку хотелось подбежать к нему, обнять и стереть с лица эту боль, но он лишь молча стоял, не зная куда себя деть. Парень даже не заметил, как Кенсу вышел из комнаты, лишь услышал как защелкнулась входная дверь.       — Чанёль?       — Я все испортил, Бэкки. Я вновь все испортил. — Прошептал альфа, дергая себя за волосы.       — Ну что ты такое говоришь, — омега присел рядом, кладя свои ладони на чужие плечи и слегка сжимая их. — Мы что нибудь придумаем, слышишь? Дай ему остынуть, а потом приди и проси прощение. Он ведь любит тебя, значит простит. Тем более, он ждет от тебя ребенка.       — Он не простит меня, Бэк. Такое не прощают, понимаешь? — Чанёль поднял свою голову, смотря прямо на омегу, а у самого слезы стекали по щекам. Но ведь слезами горю не поможешь. — Я так хотел, чтобы эти мучения прекратились, но за что судьба так со мной? Когда я вот вот обрел счастье, то снова все разрушил. Я ничтожество, Бэкки.       — Не говори так, мы найдем с тобой выход из этой ситуации.       — Да, ты прав. Я придумаю что нибудь. Но к нему я не вернусь, малыш, слышишь? Я ведь сказал, что принадлежу тебе. Без тебя я не смогу.       — Чанёль, ты не прав. У тебя ребенок и ждет семья. Мы забудем об этой ночи и будем жить дальше, понял? Я не дам тебе лишиться всего, что у тебя есть.       — Но у меня ничего нет, Бэкхен! Все что мне нужно, это ты, понимаешь?! Без тебя я пропаду!       — Я буду рядом, но мы не сможем быть вместе. Прости меня.       — Вчера ты говорил совсем по другому, когда прижимался ко мне. Значит опять ускользаешь, словно змея? — хмыкнул альфа, поднимаясь на ноги. — Уходи, Бэкхен. Просто уйди сейчас и мы забудем об этой ночи. Я сам разберусь со своими проблемами.       — Мне жаль, — Бэк последний раз взглянул на Пака и вышел из квартиры.       Омега все не мог выкинуть последний разговор с Паком, хотя прошло уже пару недель. Но альфа так и не появлялся, даже когда Бэк упорно ждал его возле подъезда, гуляя с сыном. Казалось, что тот просто в какой то момент исчез с радаров, делая все, чтобы парень начал думать, что Чанёль ему мерещился все это время. Омега переживал, что могло случиться что-то ужасное, заставившее альфу исчезнуть, но оставалось лишь тонуть в догадках.       Бэкхен поднимался на свой этаж, когда его резко кто-то схватил за руку, заставляя развернуться. Удивленно уставившись на Лухана, парень спокойно выдохнул, хотя слегка разочаровался.       — Ты чего так пугаешь?       — Прости, но я звал тебя, а ты не отвечал. И почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я звоню тебе весь день. Что-то случилось? — друг продолжал рассматривать Бэка, словно ища ответ у него на лице, но когда тот слишком печально вздохнул, Лу понял все без слов. Уже в квартире омеге пришлось рассказать всю историю полностью, поскольку скрывать уже не было смысла. Да и так хотелось выговориться кому-то кто поймет и даст совет, потому что сам парень уже явно не понимал, что ему делать.       — Это ужасно, — Лухан покачал головой, но тут же напрягся, смотря на друга как то странно. — Понимаю, что ты сейчас в полном замешательстве, но я как твой друг должен тебе кое-что рассказать. Правда я совсем не знаю, как ты к этому отнесешься.       — Ты о чем? Ты что-то знаешь про Чанёля?       — Не совсем, — парень почесал затылок, явно показывая, что нервничает и не знает, как преподнести информацию. — Понимаешь, с Чанёлем и Кенсу не все так просто.       — Ну не томи, Лухан. Рассказывай все как есть.       — Кенсу не мог забеременеть от Чанёля, понимаешь?       — То есть? Но он при мне показывал Паку результаты с больницы.       — Так то оно так, но ребенок не от Чанёля.       — А от кого?       — От Чонина, — выдал омега, смотря, как Бэкхен все больше округляет глаза от удивления. Его рот открылся в немом вопросе, но Лу уже знал, что тот хочет спросить. — Я знаю, что ты хочешь спросить, поэтому позволь мне объяснить. Я узнал об этот год назад. Оказывается Чонин является истинным альфой Кенсу.       — Но ведь парень Кая — ты?       — Точно подметил, — грустно хмыкнул парень, опуская глаза на свои сцепленные руки. — Я встречаюсь с Каем, но не являюсь его омегой. Кенсу год назад обследовался в больнице и там врач ему сообщил, что тот сможет родить только от истинного. Причины почему этот может быть только Кай мы не знаем, но Кенсу попросил не говорить Чанёлю об этом, так как не хотел рушить отношения. Но пару месяцев назад он заявился к нам домой в слезах. Жаловался, плакал у Чонина на плече, а потом попросил об одолжении.       — Ребенок?       — Да, — кивнул Лухан, сглатывая ком в горле.       — Но почему так резко? Что стало причиной?       — Из-за тебя.       — Меня? Но причем тут я?       — Кенсу сразу понял, что Чанёль до сих пор любит тебя, когда увидел вас первый раз вместе. Сам же знаешь, омежки такое чувствуют. Ну и у паренек ничего лучше не придумал, чем соврать про беременность. На что не пойдешь ради любви, да?       — Но как ты позволил Каю такое? Я не понимаю…       — Бэкхен, мы не любим друг друга. Живем под одной крышей лишь потому, что так привычно и удобно. Но у нас абсолютно разные жизни. Он признался мне, что любил Кенсу все это время, но не может быть с ним, потому что есть Чанёль. А что дело до меня, то я давно встречаюсь с другим альфой. Тайно правда, но счастливее меня уже никто не сделает кроме него.       — Господи… — Бэкхен закрыл лицо руками, пытаясь переварить все услышанное. Все что казалось в его жизни настоящим, было лишь большой ложью. Все что он знал, было иллюзией. И от этого было не по себе. Оказывается, вся та реальность, в которой существовал омега, была лишь его выдумкой. — Но почему ты мне раньше не рассказывал? Я ведь столько всего не знал. Плохой из меня друг.       — У тебя семья, Бэкки. Тебе нужно переживать о сыне и муже, а не о чужих драмах. Да и вижу у тебя тоже не все так уж и сладко. — Хмыкнул Лу, но тут же повернулся в сторону двери, когда раздался звонок. Бэк нахмурился, но встал и пошел открывать дверь непрошенному гостю.       — Привет, Бэкки, — произнес незнакомец, как только омега открыл входную дверь.