Like A Mirror

      — Мистер Одинсон, с вами все хорошо?       Потерянный в собственных мыслях, Тор едва уловил вопрос дворецкого Старка. Он лежал, уставившись в потолок, а перед глазами мелькали картинки, существовавшие только в его голове.       — Да, Джарвис.       Вначале асу понадобилось некоторое время, чтобы перестать воспринимать электронный голос как чье-то темное колдовство, но вскоре он так сильно привык к этому звуку, к его имени, что верный ИИ больше не казался чем-то сверхъестественным.       — Ваши раны еще болят? На тумбочке есть обезболивающие, но в случае необходимости я могу вызвать врача или пригласить мисс Поттс.       Тор повернул голову. Рядом с кроватью стоял стакан воды, а возле него лежали две круглых таблетки, которые, как успел узнать бог, мидгардцы использовали вместо мазей и горьких зелий, коими асы врачевали в Асгарде.       — Нет, я предпочту одиночество, — он потянулся к стакану, поджав губы, чтобы заглушить болезненный стон. Выпил воду, проигнорировав лекарства и лег обратно, ожидая, когда боль в животе утихнет. — Что слышно о моих друзьях?       — Жизнь капитана Роджерса вне опасности, он спит, как и мисс Романова. Доктор Беннер находился в тяжелом состоянии, однако ему удалось взять себя под контроль и сейчас он принимает душ. Мисс Поттс и мистер Бартон в изоляторе, пострадавших нет.       — Спасибо.       Он провел рукой по лицу, чувствуя чудовищное истощение каждой клеточкой тела. Его мучил груз поражения, горький привкус своего же провала, неизменно преследующий аса последние несколько лет. Порой в душу Тора закрадывался страх и вовсе никогда от него не избавиться.       Он потерпел неудачу.       Совсем как в тот дождливый день, когда Мьельнир его отверг.       Ты действительно хотел убить меня, брат?       Плоть, мышцы, даже поврежденные внутренние органы медленно, но верно исцелялись, движения почти не приносили боль.       Тор прикрыл глаза, чувствуя, как воспоминания о потерянном детстве утекают сквозь пальцы.       Неужели нет других путей к примирению? Неужели один из нас непременно должен погибнуть?       После обещания, данного матери, после клятвы себе искупить, исправить собственные ошибки, даровать Локи прощение, отвергнуть возможность воссоединения семьи было все равно что убить брата собственноручно.       Все равно что продолжить считать его сгинувшим в бездне. Новый Локи казался лишь чужаком, искаженным отражением пропавшего члена семьи. Жертвой безумия, отчаяния и ярости, слишком потерянным, чтобы позволить себя спасти.       Слова изуродованного смертного денно и нощно звучали в голове, а теперь они словно вырвались наружу и тихим эхом отдавались в комнате.       Правда хочешь в одиночку столкнуться с врагом, вселяющим страх даже в отца?       Часть его хотела отыскать Локи, перейти на его сторону, защитить от нависшей угрозы, способной уничтожить само Мироздание. Но глаза, в которых он отчаянно искал своего брата, отражали одну только боль. И гнев.       Пальцы сжались в кулак, Тор обреченно ударил матрас.       И на сей раз во всем виноват я.       Потому что позволил себе колебаться: недостаточно крепко держал в руках Мьельнир, не хотел убивать даже тогда, когда натренированный в бесчисленных боях взгляд быстро нашел слабое место противника. Тор был не способен отказаться от веры в новое начало, хватаясь за призрак любимого брата, потому что понял, насколько важен был для него Локи, только его потеряв.       А теперь товарищи по команде серьезно ранены, Тони Старк в плену, и вся пролитая кровь, все страдания и общая боль обрушились на голову неподъемным грузом вины.       Если бы один из них умер, внеся свое имя в список его личных провалов…       И пускай при одной мысли об этом сердце обливалось кровью, ас никак не мог позволить себе совершить ту же непростительную ошибку снова.       Он закрыл глаза, чувствуя, как решимость стала комом поперек горла.       Прости меня, матушка.

***

      Пеппер окончательно вымоталась.       Осмотревшись по сторонам, она мысленно отметила все повреждения, подсчитав примерную сумму расходов для ремонта, о котором рано или поздно все равно придется задуматься. Хотя сил пережить еще один день, когда все, чего ей хотелось — это закрыться в комнате, свернуться калачиком на кровати и просто рыдать, совсем не осталось. Но выбора не было.       По крайней мере, пока что ситуация оставалась под контролем.       Брюс принял предложение расслабляющего душа, Наташа по-прежнему спала, а сообщение Джарвиса о медленном исцелении Тора и Стива смогло немного ее успокоить.       Теперь, в глубокой тишине, они с Клинтом остались вдвоем.       — Как насчет кофе?       Лучник улыбнулся.       — Звучит заманчиво.       Несколько минут спустя, они сидели в общей кухне, обхватив ладонями чашки с дымящимся напитком и наслаждались приятной иллюзией нормальности, первым моментом спокойствия после борьбы с Локи.       — Итак, насколько хреновы наши дела, учитывая конфликт с Фьюри и всем остальным миром? — спросил Клинт, сделав первый глоток.       Пеппер допила свой кофе.       — Все не так плохо, как тебе кажется. С Фьюри мы заключили краткосрочное перемирие, поэтому вряд ли нам стоит ожидать нападения. По крайней мере, пока Тор и Стив до конца не излечатся.       Клинт кивнул, затем опустошил чашку и посмотрел Пеппер в глаза, на этот раз без тени улыбки.       — Ладно, давай внесем ясность. Я хочу доверять тебе и даже больше: хочу, чтобы Нат доверяла тебе. Она нужна нам. Но если ты не признаешься, благодаря какой информации держишь Фьюри в узде, наш альянс придется расторгнуть.       Пеппер молча вздохнула, глядя в пустую чашку так, словно надеялась отыскать там правильный ответ.       — Я не хотела скрывать это от вас, но преимущество над Фьюри было необходимо, — наконец пробормотала она.       — Что за преимущество?       Сказать вслух означало лишиться его. Она снова вздохнула, понимая, что на месте Клинта поступила бы точно так же. К тому же, в запасе еще оставалась пара мелких козырей, которые легко можно будет пустить в ход в случае новой необходимости шантажа.       В конце концов, шпионские секретики совсем не ее стихия.       — Фил.       Воцарившаяся тишина была настолько глубокой, что Пеппер буквально слышала слишком быстрое биение сердца в груди. Клинт открыл рот, потом снова закрыл, не издав ни звука, и только после этого заговорил.       — Что ты имеешь в виду?       Она вздохнула, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы расплести паутину лжи, в которой Фьюри держал их все это время, но прежде чем успела что-то сказать, в комнату ворвался Брюс: в полотенце, обмотанном вокруг бедер, с мокрыми волосами и в погнутых очках, но его взгляд был непривычно живым.       — Я знаю, как мы можем найти Тони.