Держи меня за руку

Я даже не помню, от чего именно проснулась. От крика, шума или от токсичной гари. Кажется от кашля, а дальше я услышала крики. Вся моя квартира была в дыму. Всё словно в бреду. Кое-как я выбежала из квартиры и из дома. У дверей всюду сновали люди в панике, а к дому уже подъехали пожарные машины. Спасатели отводили зевак и пострадавших подальше от опасности. На удивление, жители верхних этажей выбрались быстрее, чем с нижних. Мисисс Чапкис, моя соседка сверху, успела даже своих двоих котов вынести. Из окна на втором этаже появился силуэт ребёнка, Майка, который не мог открыть преграду. Я иногда видела его с мамой, они прогуливались в соседнем парке. Оборачиваюсь в поиске его матери и вижу, как она пытается что-то объяснить спасателю. Не знаю, что мной двигало в этот момент, но я забежала внутрь. Какие-то щепки и осколки опаляли болью голые ноги, а дым щипал глаза. По пути пытаюсь завязать хвостик, что заплетала на ночь, в гульку, но часть волос всё равно выбивалась. Боялась что они сгорят, какая же дура. Мимо меня пробегают последние жильцы и пожарники, не обращая на меня никакого внимания. Быстро нахожу восьмую квартиру и прощупываю ключ за косяком. Даже странно, как легко открывается дверь. — Майк! Майк, сюда! — Кричу изо всех сил, срываясь на кашель. Ребенок в слезах выбегает ко мне и тут же бросается на руки. Не теряя времени и прижав к себе ребёнка, бегу вниз к свободе. Как в тумане, в этот раз образном, передаю ребенка первому попавшемуся пожарнику. Мать Майка что-то говорит мне сквозь слёзы, но я её не слышу. Из дома вновь слышится детский крик, но никто не реагирует. Почувствовав себя героем, я врываюсь снова в дом. Дышать тяжело даже сквозь ткань футболки, которой я зажимала нос. Я иду, спотыкаясь на ступеньках, по лестнице вверх, даже не понимая, куда именно мне нужно. Просто понимаю, чувствую, нуждаюсь в том, что я должна идти. Даже страх и непрекращаемый жар не останавливают. Со всех сторон слышаться десятки криков и ветер. Разве в пожар может быть сквозняк? В какой-то момент всё обрывается вспышкой боли и агонии. Последнее, что я видела в этой жизни — какие-то столбы и огонь, что обрушились на меня. Сквозь вечный огонь я слышала слова, а может и целые предложения, но потом их поглощала боль и страх. Кажется это и есть так называемая «геена огненная». — Попробуем её вывести из вечного сна. Если она не проснётся сейчас, то навсегда решила остаться в мире духов. Да будет благословлена она предками. В нос ударил резкий и очень неприятный запах, а легкие моментально обожгло чем-то. С криком выгибаюсь на кровати, жадно хватая воздух и открываю глаза. Всё немного расплыто, но вместо белого больничного потолка, вижу зеленый потолок с коричневыми узорами. - Во славу Киоши, она проснулась. После прохлады воздуха, снова пришла обжигающая боль и сухость в легких. — Погоди, милая. — Мою голову приподняли, а губ коснулось что-то прохладное. — Нужно выпить. Давай, ты сможешь. Вязкая жидкость была противной и мне хотелось выплюнуть её или увернуться, но меня удержали, заставляя выпить всё до капли. После я вновь погрузилась в агонию. Мой личный ад начался с первого вздоха. А может просто кошмар или бред. Семья, которая меня приютила, была одной из самых значимых и богатых семей острова Киоши. Чертового острова Киоши, которого даже не существует! Нет, я не спорю, возможно где-то в Азии и есть такой остров. Возможно он большой и значимый. Но его нет в том понимании, в котором меня пытаются убедить. Несколько недель я не могла сделать более десяти шагов, поэтому всё время проводила в постели, большую часть в бессознательном состоянии. Если верить старику, что проходил ко мне дважды в неделю - у меня сломана пара рёбер, вывихнута лодыжка, множество ссадин и опалены волосы. Лан, хозяйка дома обрезала их, чтобы они были одной длины. Лан прекрасная женщина средних лет с немного раскосыми глазами. Женщина была очень добра ко мне, но как мне показалось в первое время, немного больна разумом. Как оказалось позже, больны были все, кто заходил ко мне. Уверена, что сумасшедшей тут считают меня. Хах. Телефон и машины они считают ненормальным, а отсутствие антибиотиков и канализации это абсолютная норма. Ах, чуть не забыла. Я живу в семье потомков Аватара Киоши, мага земли. Я едва не засмеялась, когда Лан рассказывала мне обо всём. Лишь из благодарности, я внимательно выслушала всё, что она рассказывала мне о своём мире и мировоззрении. Даже записывала в блокнот, подаренный мне. Благо тут есть угольные карандаши, а не принуждают писать перьями. Маги земли, воды, огня, аватары, война и разделения на касты. Семья считала меня жертвой одной из банд или воинов огня, учитывая опаленные волосы. Это было красивой сказкой, пока, сидя на кресле у окна, я не увидела, как старший сын Тхай, крутанулся вокруг себя и не поднял гигантский камень даже не касаясь его. Он летал без чьей либо помощи! Тогда я начала действительно серьёзно относиться к этим рассказам. Не понимаю, как из пожара и мира технологий я попала в ЭТО. Но кто-то похлопотал, дабы я попала именно к этой семье. Это эгоистично, но в такой ситуации лучше попасть к состоятельным людям, чем к обычным крестьянам. — Знаешь, — начала Лан, расчесывая мои волосы, — я всегда мечтала о дочери. Но духи наградили меня семью сыновьями. Ты очень красива. Только я не могу понять откуда ты. Твои волосы, — сейчас по ним уже проходит ладонь, оглаживая меня, — никогда не встречала такого цвета волос. У нас редко встречаются даже светлые волосы, не говоря уже и про твой огонь. Откуда же ты? Про огонь она переборщила. У меня были самые обычные темно-рыжие волосы. Разве что кучерявые, вот и вся их необычность. — И твои рисунки. — Женщина чуть задирает рубаху, обнажая узор на левом предплечье. Ещё на мне есть несколько рисунков с цветами и животными. В целом их пять. После переезда от родителей, я позволяла себе всё, что мне запрещалось. Пирсинг, татуировки, алкоголь и никотин. О, Господи, как же мои родители? Как они примут мысль, что я затерялась в пожаре. А моя квартира? Пусть она и была съемной, я её любила. Там было всё, что я смогла нажить к двадцати двум годам. — Они не похожи ни на один знак, знакомый мне. В нашей религии татуировки это поощрения, обозначающие твои достижения в той или иной области. Но твои выглядят как украшения. Но ладно, не хочу тебя расстраивать. Может ты хотя бы вспомнила своё имя? Я его и не забывала, но как-то боязно было называть себя Анной в мире с азиатскими именами. — Нет. — Тогда назову тебя Ким. Золотая. Когда я смогла нормально передвигаться, Тхай и Тху попытались выяснить, есть ли во мне кровь магов земли, но всё закончилось лишь моим падением и нелепыми движениями. Даже не смогла высидеть в известной мне позе лотоса. Семья Когай занимала все важные ветви на острове. Выращивали овощи и фрукты, добывали уголь и другие полезные ископаемые, под началом Лан было несколько ателье. Мне действительно повезло. Спустя несколько месяцев обучения, я подняла вопрос о работе, во время семейного ужина, на который меня всегда звали. Ещё неделю после этого вся семья дискутировала об опасностях, что могут подстерегать меня. Отсутствие дочерей действительно сказывались на понимании заботы. У Лан и её супруга Сунана оно было обострено сверх меры. Так я оказалась в небольшой овощной лавке, которую держала бабушка семейства Хйун или Джомо. Старушка просто забрала меня к себе, причитая о том, что из меня сделают сахарную розу и не подготовят к миру и опасностям. Это было тяжело. Общаться с жителями было страшно и непривычно. Ко мне относились с опасением. Даже продажи упали в первую неделю, потому что горожане сторонились меня, но несколько ласковых слов от Джомо в сторону косых взглядов и неловкости как не бывало. — Не бойся, Ким. Старая Джомо не даст тебя в обиду. А на этих коряг не обращай внимания. Джомо была действительно хорошей, пусть возраст и давал о себе знать. Я убирала, готовила, носила ящики и иногда продавала товар, но это редко. В своём образе физическую работу было трудно выполнять, но я не жаловалась, ведь это всё ради моего блага. Я носила высокие сапоги, зелёные штаны и темную накидку поверх кофты, длинные рукава закрывали татуировки, а удлинения спереди и сзади делали мой наряд более приемлемым для здешних людей. И неотъемлемым атрибутом была косынка, которая закрывала мои волосы от всех. — Ким, сними с верхней полки ящик с яблоками. Они уже заканчиваются. — Да, Джомо. Подвигаю табурет и тянусь за деревянным ящиком, чтобы выполнить просьбу. Вроде бы ничего тяжелого, если бы не мой фарт на неудачи. Поддеваю кончиками пальцев ящик и тяну его на себя, когда я наконец удерживаю в руках этот ящик, табурет подо мной начинает шататься. Даже не успею ничего сообразить, как меня тянет назад. Лишь зачаток крика вырывается из моего горла и я слышу вскрик Джомо, но падения не наступает. Я так и стою, удерживая ящик на вытянутых руках, а сзади кто-то удерживает меня. Глупо, но в этот момент я думала лишь о том, как умна Джомо, придумав крышки для коробов и только поэтому ни одного яблока не выпало. Далеко не в первую секунду ко мне приходит осознание, что кто-то ведь меня до сих пор держит и это не Джомо, ведь та стоит у лестницы, схватившись рукой за сердце. Руки отпускают мои бедра и тянутся к ящику, который я послушно передаю. К моему удивление, спустя две секунды, уже для меня протянута рука, которой я безусловно пользуюсь, чтобы спуститься. Лишь когда ноги обретают опору, решаюсь посмотреть на лицо спасителя, ожидая увидеть одного из братьев, но нет. Передо мной, все ещё удерживая мою руку, стоял высокий юноша в традиционных одеждах, с тёмным ёжиком волос на голове. Юноша был красив, нельзя поспорить. Лишь одно омрачало его облик. И это не шрам, занимавший довольно большой участок его лица. Его немного злое, а может и смущённое, выражение лица. Но его тоже можно понять. Уверена, что у меня сейчас такое же лицо. — Ким, как же ты дожила до своих лет! — Джомо подлетела ко мне, отрывая меня от юноши и практически пряча меня за своей спиной. — Айро, который раз благодарю духов, что ты у нас объявился! И это я не только про чай у Пао, который перестал походить на мочу страусовой лошади. Джомо и господин Айро засмеялись словно старые друзья. А может это просто момент вежливости. — Не мог же мой племянник дать упасть твоей очаровательной сестре. — Старик улыбнулся бабушке, а та вновь разразилась хохотом от столь наглого комплимента. Парня, как и меня довольно смущает эта ситуация, это было видно по тому, как он рассматривал томаты. Сейчас он был повернут ко мне боком, показывая «чистую» сторону лица. Оставалось гадать, это совпадение или он действительно хотел скрыть свой шрам. Может я слишком явно на него смотрела? Но жители Ба Синг Се равнодушно относились к травмам нанесенных огнём. Такие были в каждой семье. — Вот что я тебе скажу, Айро. Ты наглый старый лгун. Но такой обаятельный. Чего пожаловал? — Ещё с той недели хочется твоих сочных персиков. — Я едва рот не открыла от столь недвусмысленной фразы, даже племянник вздрогнул и покосился на дядю, но быстро вернулся к рассматриванию томатов, заметив мой интерес к нему. С одной стороны стало стыдно, но я так и не смогла отвести взгляд. Что-то в нём приманивало. — Старый хрыч! Конечно, я тебе припасла полдюжины персиков. Ким, достань пакет из-под прилавка. Поклонившись, быстро забегаю за прилавок и достаю тот самый пакет. Джомо приготовила его ещё утром, когда Дуонг, третий сын, привёз товар на повозке запряженной страусовой лошадью. Удивительно страшным, но милым животным. На негнущихся ногах подхожу к своему спасителю и протягиваю ему этот пакет. -Спасибо. — Говорю, но не уверена, услышал ли он меня. Но юноша поднимает лицо и просто кивает. Обычный кивок и всё. — Ты всегда такой молчаливый или только сейчас? Даже не сразу соображаю, что это я сейчас сказала. Впервые с момента моего пробуждения в этом мире — я сама заговорила с кем-то не из семьи. И рассматривая ошарашенное лицо парня, понимаю, что и начинать не стоило. Даже язык прикусила, чтобы не сказать что-то ещё. — А в тебе всегда просыпается разговорчивость или только сейчас? — У него приятный низкий голос. Несмотря на грубость ответа, черты лица немного смягчились. — Только сейчас. — Даже странно, как нежно и невинно сейчас звучал мой голос. Юноша удивился и чуть отодвинулся, чтобы лучше рассмотреть меня. По старой привычке мне захотелось, чтобы я сейчас стояла накрашенная и с распущенными волосами. Сейчас бы душу продала за платье купленное на новый год. — Ким. Протягиваю руку для рукопожатия, чем ещё больше удивляю юношу. Может в этом мире не принято так знакомиться? — Зуко. — Парень ответил на рукопожатие, на что я едва не отдернула руку. Она была до жути горячей, словно бы Зуко был болен. Мужчины ушли, а Джомо занялась бумажной работой, изредка поглядывая на меня, контролируя работу. С несколько часов мы не разговаривали. Не то, чтобы обычно мы болтали без умолку. Но сейчас это молчание смущало меня. — Не влюбляйся в него. — Как-то я сегодня очень долго думаю, ведь и сейчас не сразу понимаю, что Джомо обращается ко мне. На мой немой вопрос она продолжает говорить. — Ты всё прекрасно слышала. Я понимаю, что ты уже давно созрела как женщина.—Думаю, даже уши у меня покраснели.— В твоём возрасте пора иметь взрослых ребятишек, но всё же не влюбляйся в первого шалопая подавшего тебе руку. Их будут десятки, поверь мне. С твоим личиком уж точно. Так что послушай нудную Джомо, она тебе вреда не желает. Всегда думай своей огненной головкой. — Обязательно, Джомо. Мерзкое создание выбежало из-под прилавка и прошмыгнуло под коробы с капустой. Нет уж, ты так просто не убежишь. Замахнувшись метлой бью по толстому хвосту и тварь с писком выбегает на своих восьми лапах прямиком на меня. Клянусь, я слышала от неё своё настоящие имя! С криком прижимаю к себе метлу и выбегаю из лавки отряхивая с себя невидимую паутину, которую в меня могла запустить паукокрыса. Уже несколько дней я не могу выжить её из своего дома. Обычно с паразитами справлялась Джомо, но она отправилась в особняк за городом, дабы уладить кое-какие вопросы, оставив меня за главную. Глупое хныканье вырывается из горла, когда я понимаю, что эта тварь победила. — Проблемы? — Из-за резких телодвижений я могла нанести себе вред метлой, но этого не случилась, так как у меня её попросту отобрали. За мной стоял Зуко, удерживая мою метлу. Не зная, куда деть руки, я попросту прижала их груди. — Да, то есть, нет. Или да. — В дверном проёме слышится шелест и жирная крыса пробегает через всю комнату. Новый писк вырывается из меня и одним прыжком оказываюсь у Зуко за спиной. Парень явно не ожидал такого, как и я сама. — У нас завелась толстенная паукокрыса. И я не могу выгнать её из лавки. Зуко хмыкнул и прокрутив рукоять метлы в пальцах зашел внутрь. Не желая смотреть на смерть бедного животного, отворачиваюсь лицом к улице. За спиной слышится несколько ударов и шум. Боковым зрением замечаю, что Зуко уходит в переулок за домом, явно чтобы выбросить труп. Не поднимаю глаз, пока в моих руках не оказывается метла, а сам парень уходит, не сказав не слова. Или нет. Он оборачивается, поняв, что я провожаю его взглядом. — У тебя красивые волосы. Руки в панике тянутся к голове, но на голове нет ни платка, ни даже ленты. Волосы в беспорядке колышутся на ветру. Озираюсь по сторонам, но людей на улице к счастью нет. Да восславится Киоши, что крыса вылезла лишь ночью. Когда я перестану улыбаться, как дурочка? Малолетняя влюбленная дурочка. — Почему ты не прячешь волосы? — Джомо удивленно смотрела на меня со второго этажа. Уже второй день я не надевала платок. Рука коснулась высокого пышного хвоста. — Рано или поздно люди увидят рыжую копну и лучше раньше, чем поздно. Так будет меньше вопросов. — Складываю высушенные полотенца аккуратно на столе, подгибая концы. — Возможно, ты и права, дорогая. Ох! — Резко оборачиваюсь на вздох Джомо и треск древесины. Как в замедленной съемке замечаю, что рукоять перила летит вниз, разбрасывая щепки, а сама бабушка едва не перегнулась через них. Разворачиваю торс вскидывая руки, словно пыталась подтолкнуть её или это могло как-то помочь. Лицо и руки обдает поток воздуха, и не только их. Поток движется к Джомо, ударяя её, откидывая ближе к стене и дальше от опасности. — Мой, Бог, Джомо! — Перепрыгивая через ступеньки, подлетаю к бабушке, падая перед ней на колени. — Прости меня, пожалуйста! Я не хотела. Я даже не знаю, как это получилось! Прости меня, прости! Джомо пораженно рассматривала меня и наконец провела рукой по моей голове, остановившись на щеке. Со слезами страха на глазах, прижимаю её руку ближе к щеке. — Как же мне тебя жаль, дорогая. Так жаль. Джомо стояла напротив, грозно уперев руки в боки, и не менее грозно смотрела на меня. Абсолютно уверена, что я сейчас была похожа на уставшую мокрую курицу, ведь пот стекал по мне ручьём. А я и не замечала, что если смотреть снизу, то Джомо довольно пухленькая, как для своих лет. Почему снизу? Ведь я сейчас лежала плашмя на полу, не в силах подняться. — Не валяй дурака и вставай, Ким! Ну же! - Джомо для убедительности топнула ногой, из-за чего я просто подскочила, с трудом справившись с равновесием.—Ты мой худший ученик. А их было ой как много! Хйун стала в позу, широко расставив ноги и руки. Она массивно переступила с ноги на ногу и в прыжке ударила воображаемую стену. Камушки под её ногами поднялись вверх образуя большой валун, который синхронно с её движениями полетел в стену, но обратился в пыль при столкновении с ней. -Возможно, я ошибаюсь, — пытаюсь в точности повторить её движения, но тщетно, — но причина этому лишь то, что я не маг. И физические нагрузки тут не помогут. Это было обычное совпадение. — Меньше слов и больше тренировок. Это была магия, милочка, и не обычная магия земли, а магия воздуха! — Мы уже столько дней тренируемся, а я не смогла сотворить и сквозняка. Это совпадение. — Вытираю лицо полотенцем, но оно и так уже мокрое. Больше недели Хйун пытается обучить меня магии, или думает что обучает. Джомо даже побывала у чернокнижников, но у тех не было никакой информации о магии воздуха. Всё-таки век, как это учение исчезло. А единственный носитель магии — Аватар. А мне до Аватара Аанга, как до луны. Обессилено вновь падаю на колени, опустив голову. — Нет и ты это поймешь, рано или поздно! Или во мне не течёт кровь Аватара! Духи знали, к кому тебя принести. — Джомо поднимает моё лицо и целует лоб. — Кто бы мог подумать? Моя внучка маг воздуха! Я хотела исправить бабушку и напомнить, что мы не родственники, но язык у меня не повернулся так сказать. Слишком многое эта семья для меня сделала и многого может лишиться из-за меня. После тренировки я использовала всю воду, что была в доме, а Джомо не любит, когда я так поступаю. Значит нужно принести воды, как бы сильно я не ленилась. Люблю вечера в Ба Синг Се тем, что после темноты на улицах было пусто. Создавалось впечатление, что даже преступники мило посапывали в своих койках. Источник находится слишком далеко, поэтому приходиться взять с собой деревянную дугу. С небольшим трудом закрепляю ручки вёдер на крючки и пролажу под дугой. Тяжело, конечно, но не так, если бы я несла их в руках. Едва не спотыкаюсь, заметив, как у входа в чайную Пао стоит господин Айро и на кого-то ругается. Было бы глупостью с моей стороны упасть сейчас. Во-первых постыдно, а во-вторых не хочется вновь возвращаться к источнику и набирать воду. Ещё больше удивляюсь и даже замираю, когда мужчина за ухо выталкивает своего племянника из чайной и в спину толкает того ко мне. Парень тоже замечает меня и краснеет пуще, чем мои волосы. Он хочет вернуться, но старик снова толкает его ко мне. Я пыталась сдержаться, но смех вырвался из меня. Зуко молча обошел меня сзади и перехватил у меня дугу. Я едва не задыхаюсь от такой близости его тела. Надеюсь, он не заметил этого. Где-то с квартал мы шли молча. Я не решалась начать разговор, а Зуко не хотел, как мне показалось. — Ты не должна носить такую тяжесть. —Едва не подпрыгиваю от его голоса. Не верится, что он начал разговор. — Так получилось. Обычно кто-то из братьев набирает мне и Джомо воду, но сегодня я использовала остаток, а Джомо расстроится, если утром не сможет умыться. А Джомо страшна в гневе. — Глупо хихикаю и тут же замолкаю, боясь показаться Зуко глупышкой, но лишь лёгкая улыбка тронула его губы. Легкость и приславутые бабочки наполнили моё естество благодаря лишь лёгкому изгибу губ. — У тебя большая семья? В какой-то момент хочется сказать правду, но страх наказания сдерживает меня. Не то, чтобы я не доверяла юноше. Но нельзя быть уверенной, что рядом нет посторонних ушей. — У Джомо большая семья. Я в ней приёмыш, так сказать. Меня нашёл умирающей их слуга и принёс в дом. Лан предполагает, что я стала жертвой кочевников или магов огня, но я ничего не помню. Совсем ничего. — Даже стыдно, но я не отводила взгляд от лица парня во время всего рассказа, словно ожидала что-то увидеть. Так и случилось. Он недовольно поджал губы и опустил взгляд, как только я сказала про магов огня. — Но это к лучшему, я думаю. У меня новая жизнь и я рада этому шансу. — Разве тебе не обидно? Не помнить кто ты на самом деле? Не помнить семью, знакомых, свои поступки. — Янтарные глаза наконец встретились с моими и теперь я уже отвела взгляд. Не помнить кто я? — Нет. Семья и всё что было не имеет ни малейшего значения в этом. Я та, кто я есть. Мои прошлые поступки не важны. Важно лишь то, что я буду делать в будущем. Звучит сумбурно, но я так чувствую. — Зуко поставил ведра у меня на пороге и повесил на крюк у дверей дугу. Я ожидала, что он уйдет, но парень так и стоял напротив, обдумывая мои слова. — В твоих слов есть какой-то смысл. И что, в ответ ты не хочешь спросить меня о чём-то? О семье или прошлом? — Зуко был чертовски красив в свете фонарей. Словно статуя или нимфа. — Зачем? Я ведь ничего не могу рассказать из этого. Если захочешь, то сам расскажешь. А если нет, то это твоё право. — Спасибо. — Удивляюсь его благодарности и неловкое молчание появляется между нами. — Тебе спасибо, что помог мне, Зуко. —Ненавижу свою импульсивность, ведь осознание происходящего приходить лишь тогда, мои губы отодвигаются от его щеки. Несколько раз моргаю, но ничего не проходит, я так же стою на носочках, а моя рука опирается о его плечо. Опускаюсь вниз и отпускаю его плечо, отходя на шаг назад. Теперь он точно в жизни со мной не заговорит. Зуко так и стоял замерев, а глаза его были столь широко раскрыты, словно там были вставлены соломинки. — Боже, прости, Зуко! Я не хотела тебя оскорбить или что-то подобное... Не успеваю закончить свою тираду извинений, ведь замираю на середине предложения. Закрываю глаза и зарываюсь пальцами в волосы Зуко, отвечая на его поцелуй. Губы парня были такими же горячими, как и руки на моей талии, которую сжимал юноша. Зуко судорожно выдыхает через нос, когда я проскальзываю языком сквозь его губы. Я так давно не целовалась, так давно. Казалось, что жар парня распространялся по мне от его губ и рук. Словно маленькие искорки разбегались по телу. Но всё заканчивается столь же быстро, как и началось. Парень отрывается от меня и отходит на несколько шагов. Грудь его тяжело вздымается, словно он пробежал марафон. Может это и не правильно, но мне нравился вид его опухших губ, взъерошенных волос и огня в глазах. — Спокойных снов, Зуко. — Спасая парня от объяснений я улыбаюсь и захожу в лавку, радуясь услышанному за спиной тихому: — Спокойных снов, Ким.