Свой мирок

У них был свой мир. У этих троих был свой маленький мирок, в котором они жили, а не пытались выживать. И, может, двое из них пытались иногда убить друг друга, дальше небольших ссор, словесных перепалок и пары сломанных костей не заходило. Так что, можно сказать, жили они вполне себе нормально, а у всех эта норма разная. Электра не понимала, что Мэтт нашёл во Фрэнке: он грубый, неотёсанный, прямолинейный и скучный. Если грубость в сексе была даже возбуждающей, а прямолинейность помогала избегать недомолвок, то всё вместе вкупе с неумением себя вести и поверхностным мышлением создавало образ отвратительного мужчины, которого хотелось прибить на месте. Вот только Мэттью был в корне не согласен с ней насчёт Касла, разве что грубость за ним он признавал. Для Мёрдока Фрэнк был тем, чего ему не хватало раньше. Это посиделки на крыше, прогулки с собакой по улицам Нью-Йорка, китайская еда по четвергам и, чего уж скрывать, ахрененный секс. Фрэнк мало говорит, особенно о своём прошлом, но Мэтту вполне достаточно слышать ровное биение его сердца и иногда смех, который, если звучит, то звучит искренне и громко. Фрэнк почти перебрался к Мэтту жить. У него есть своя кружка, зубная щётка, листок с номером китайского ресторана на холодильнике и аптечка на тот случай, если лекарств Мэтта будет недостаточно. Зачастую, он спит вместе с Мёрдоком на кровати в его спальне, обнимая его и прижимая к себе, пока кости не захрустят под его руками. Он спит некрепко и почти не храпит, но просыпается либо от ехидных комментариев Электры, внезапно появлявшейся в квартире Мэтта за какой-либо мелочью или от скуки, либо от запаха кофе, который у адвоката получался весьма хреновым. Поэтому за завтрак почти всегда брался Касл. Он отлично готовил, но не любил тратить на это время, поэтому на обед и ужин у них было что-то простенькое или уже готовое, нуждающееся только в разогреве. Даже Электра признавалась, что ей нравятся сэндвичи Фрэнка, она сказала, что это одна из трёх причин, почему она всё ещё не убила его. Вторая — его связь с Мэттом. А третья же — это его борьба с плохими парнями. Фрэнк не знал, как относиться к Электре. Она была надоедливой и вездесущей сукой, которая в любой момент может прервать всё веселье одним словом или даже взглядом. И всё-таки, он не мог отрицать то, что дерётся она ахренительно. Но характер заставлял желать прибить её на месте, пристрелить, как раздражающую крысу, скребущуюся в углу комнаты. Но Мэтту она была дорога, а потому он не собирался выполнять своё обещание убить её при любом удобном случае. Мэтт чувствовал некоторую напряжённость в воздухе, когда стоял в одной комнате с этими двумя, но со временем она спадала, Электра не била посуду о Фрэнка, а тот не палил по ней в его квартире. Словесные перепалки остались — Касл продолжал угрожающе рычать при появлении Начиос и говорить ей о наличии у неё дома, а та — язвить на тему его грубости и неотёсанности, — но в остальном всё было в порядке. Относительном, как всегда.