*****
Киришима жадно скользил пальцами по телу Кацуки, прижимая того к грязной стене. Он прерывисто дышал, словно ему не хватало кислорода, попутно водя носом по разгорячённой коже парня. Весь его вид выдавал сильное нетерпение и желание. Его карминово-красные глаза потемнели на тон, выдавая лихорадочное возбуждение. — Киришима, блять, успокойся, — раздражённо прошипел Бакугоу, пытаясь оттолкнуть парня. Его щёки немного запунцовели, выдавая лёгкое смущение вперемешку с возбуждением. Он слегка нахмурился, сердито ворча: — Ведёшь себя, как безмозглое животное. — Прости, — Эйджиро виновато улыбнулся, слегка отстраняясь, — просто я соскучился. -… Парни находились в каком-то глухом закутке, где давно не ступала нога человека. Осторожность давно стала второй привычкой, когда они выходили за ворота общежития. Скрываться — это конечно не почётно для героя, но на что не пойдёшь, чтобы скрыть свои «нестандартные» отношения. Эйджиро вновь потянулся к Кацуки, начиная жадно его целовать. Он вёл себя так, словно изголодавший пёс, дорвавшийся до куска сочного мяса. Осторожно пройдясь языком по нижней губе парня, он почувствовал неохотные движения в ответ, после чего нетерпеливо скользнул вовнутрь. Бакугоу шумно выдохнул, пытаясь держать себя в руках, что плохо давалось, учитывая звериный напор товарища. Долго сопротивляться у него не было желания, поэтому уже через минуту он самозабвенно позволял себя целовать, расслабляясь в чужих руках. Прошли те времена, когда парень до упора боролся за главенство и старался сам вести. Или вырывался при любой попытке посягнуть на его личное пространство. Теперь ему просто хотелось расслабиться и получать удовольствие, что, в принципе, он и делал, если бы… — Ай! — Кацуки невольно зашипел, отталкивая от себя Киришиму. — Ублюдок… И вновь Эйджиро настолько сильно увлёкся, что забыл про свои острые резцы, прокусив злосчастные губы. В который раз. Бакугоу в сердцах грязно выругался, попутно мутузя неуклюжего парня, проклиная того до седьмого колена. На губах вновь выступили капли крови, из-за чего кожа противно горела и покалывала. — Больше. Никаких. Поцелуев. С. Тобой. — Медленно отчеканил каждое слово Кацуки, вытирая кровь рукавом. — Но, Бакуг… — Ты меня понял? — Да. — Поворачивайся. — Что? — Повторять не буду. Киришима скорчил виноватое выражение лица, всем своим видом показывая вселенскую скорбь. Он понимал, что спорить бесполезно, да и не хотел. Ему, и вправду, было очень жаль, парень просто хотел получить прощение. Однако… Бакугоу был непреклонен.*****
Денки стоял рядом с Миной и Хантой, обсуждая новую игру, которая вышла буквально на днях. Они не заметили, как к ним приплёлся сонный Киришима, выглядя, мягко говоря, не очень. Он заразительно зевнул, вяло здороваясь с друзьями. — Доброе утро, — Эйджиро сонно потёр шею, поправляя воротник на рубашке. — Что обсуждаете? — Новую игру… Ого! Это что у тебя на коже? — Мина удивлённо округлила глаза, забыв, что хотела сказать. — Что? — Киришима посмотрел вопросительно на девушку, не понимая, о чём она говорит. — Обалдеть, ты похож на дикого леопарда, — Сэро широко улыбнулся, присоединяясь к подруге. — Киришима, сволочь, колись, где подцепил себе цыпочку? — Денки набросился на него с кулаками, не давая придти в себя. Эйджиро долго не мог понять, о чем друзья говорят, пока… Вот же дурацкая ситуация! — А-а-а, это я неудачно потренировался, — парень шутливо отмахнулся, пытаясь скрыть смущение. — Пойдёмте на урок. — Неудачно потренировался с чьими-то губами? Или напоролся на них случайно? — Ханта не успокаивался, толкая друга под бок. — Это как тебя угораздило-то. — Видно, что тренажёр был очень, кхм… страстным! — Ашидо не отставала, весело хихикая. — Как её зовут! — Каминари не терял надежды выпытать имя незнакомки. — Перестаньте, — добродушно улыбнулся Киришима, игнорируя подколы одноклассников. Мимо прошёл Кацуки, задевая его плечом. Если бы взглядом можно было убить — от компании не осталось бы и горстки пепла. Это значило одно — он услышал часть разговора и она ему не понравилась. Уж очень любил Кацуки оставлять всякие метки на Эйджиро, вынуждая того при этом не использовать причуду. Парень с ума сходил, когда на несокрушимом и мужественном Киришиме были его засосы, царапины и синяки. Это был его личный фетиш, хоть Бакугоу и понимал, что это неправильно. Но Эйджиро не жаловался, а за постоянно прокушенные губы — Кацуки вообще мог оторваться на полную катушку. Красноволосый и это бы с радостью вытерпел. К тому же ему нравилось, что на теле остаются отметины от Бакугоу, словно у них были общие тайны. Сейчас тот гордо прошёл мимо, игнорируя одноклассников, но покрасневшие кончики ушей выдали его с потрохами. Киришима незаметно усмехнулся, смотря юноше вслед. Ученики Юуэй много чего замечали, но и много чего не знали. Может так и лучше?