Strawberries & Cigarettes

По возвращению домой, помимо постоянной головной боли ко всему прибавились «серьезные разговоры» по душам с матерью, о том, что Джено пора прекращать вести себя как ребенок. Но им ли это говорить. — Мы с отцом решили,— мать явно медлила, чтобы продолжить, потому что боялась последующей реакции сына, и не зря,— мы отправим тебя в лагерь на всё лето. — Что-что?— это его порадовало бы лет в тринадцать, когда есть желание запекать картошку в костре и рассказывать страшные истории вечерами, но уж точно не на пороге совершеннолетия,- Вы вообще себе представляете как это будет выглядеть? Я уже не ребенок, чтобы ездить по лагерям. Да меня засмеют! — Ты поедешь как вожатый, мы уже договорились,- тон матери был более, чем серьезный и Джено понял— она не шутит, они реально решили избавиться от него на два месяца. — Вожатый? Еще лучше! — Джисон тоже поедет, пусть развеется от городской жизни,— мать встала из-за стола, уходя в гостиную. Разговор был окончен и за Ли уже давно все решили. За них. Заперевшись в комнате, Джено выкурил по меньшей мере три сигареты подряд. Быть вожатым уж точно не входило в его планы на это лето. Пить, гулять и отрываться - да, а всё, что предлагает ему мать- совсем не его. До окончания учебного года оставалась неделя и Джено хотел, чтобы время замерло. К сожалению, не в человеческой власти останавливать время, поэтому с приходом лета, Джено уже паковал свои вещи в небольшой чемодан, все еще надеясь, что мать сжалится над сыном и заберет того спустя неделю мучений. Джисон в отличии от Джено был взволнован, считая дни до отъезда и представляя себе, что это станет его лучшим летом, Джено считал, что это лето будет его худшим. Лагерь находился в каких-то дебрях, в четырех километрах до ближайшей цивилизации в виде заправки с небольшим магазинчиком. Мать невозмутимо вела машину, посматривая то на Джисона, сидящего на заднем сидении, глядя изумленно в окно, ведь за все года родители ни разу не возили его куда-то дальше центра города, то на отвернувшегося к окну Джено. — Ты что, серьезно оставишь меня тут,— смотря на мать, сидящую в машине, Джено продолжал цепляться хотя бы за малейшую возможность убежать отсюда. — Да, серьезно, Джено. И не думай сбегать, иначе отправим тебя в военный лагерь. — Чего уж там, давайте сразу в тюрьму!— огрызнулся парень, хватая с зеленой травы сумку и чемодан, отдаляясь от машины. По поляне уже бегали дети, чьи родители как можно скорее сматывались, оставляя свои чада на попечения по сути тоже детей, они кричали и дрались между собой и Джено уже представлял, какой ад его ждет. Ад на земле для него выглядел именно так. Домик для вожатых оказался довольно приличным, со вторым этажом, на двоих, правда кто его сосед, Джено так и не знал, хотя чьи-то вещи уже были сложены на кровати, а на тумбочке красовался небольшой будильник, записная книжка, перевязанная красной тесьмой и простая шариковая ручка. Не то, чтобы ему хотелось узнать, с кем ему предстоит жить бок о бок почти две месяца, просто хотелось удостовериться, что его не будет раздражать его сосед. Лагерь был окружен лесом и горами, поэтому темнело тут достаточно быстро и уже в шесть часов на улице было по-настоящему темно. В шесть пятнадцать к нему в домик постучалась девушка, довольно приятной внешности, с длинными черными волосами, представилась Ханой и сказала, чтобы Джено в семь часов был в столовой для собрания вожатых. Нехотя он стянул с себя черную майку, переодеваясь в красную, с эмблемой лагеря, что лежала на его кровати, и кепку. С рваными джинсами он расстаться не смог, поэтому заправив майку в штаны, он вышел из дома, закрывая за собой дверь. Боятся, что кто-то что-то украдет тут не приходилось, поэтому без особого страха он оставил все свои вещи, взяв с собой лишь сигареты и телефон. Хэчан прислал фотографию, как они отдыхали на пляже Пусана, написав что скучает, но Ли знал, что им и без него неплохо. А вот ему без них хреново. Хуже стало лишь тогда, когда Джено, заходя в столовую после пятнадцати минут хождения между корпусами, наконец нашел нужное место, внутри уже находилось по меньшей мере десять человек, одетых точно так же как Ли, отличались лишь монотонным цветом волос, лишь один выделялся, натянув кепку почти на самые глаза. Джено подумал, что это его наказание- эта рыжая макушка, чей хозяин старательно вырисовывал что-то на большом ватмане гуашью. — Ты должно быть новенький?— темноволосый, немного худощавый парень подошел к Джено, протягивая тому руку,— Минхен, старший вожатый,- как-то слишком гордо сказал парень, для такого обычного дела. — Джено,- коротко ответил Ли, следя за реакцией рыжеволосого. Кисть буквально застыла у того в руках, парень стал медленно поднимать голову и янтарные глаза встретились с темными глазами Джено. Парень опять просиял своей фирменной улыбкой, от чего Джено еще больше скривило. Джемин точно наказание для Джено в этом чертовом мире. — Приятно познакомиться, Джено. Ты когда нибудь был в лагерях? Как общаться с детьми знаешь? — Ну, у меня есть младший брат и вроде что-то знаю. Думаю справлюсь. — Если что, обращайся,— парень дружески похлопал Ли по плечу и вернулся к остальным. С пол часа они бурно обсуждали разные мероприятия, которые собираются провести за долгих три смены. Джено особо добавить было нечего, потому что он ни черта не смыслил в подобных вещах. Собрание было окончено и все начали расходиться по своим домикам, Джено старался быстрее выскользнуть из столовой, чтобы не пересечься с На. — Джено,— знакомый голос окликнул его, но Джено продолжал двигаться вперед, стараясь добраться до домика быстрее, чем На его догонит. Парень оказался настырнее и уже поравнялся с Джено,— Не думал тебя здесь увидеть! — Я сам не ожидал себя здесь увидеть,— горестно ответил Джено, сложа руки в карманы, нащупав пачку сигарет. Надо спрятаться куда-то,— Ты тут много раз бывал? — Ну, да, каждое лето езжу, а что? — Где тут можно покурить?— Джено наконец повернулся к На, но встретил лишь холодное выражение лица, что было не типично для Джемина. — Тут не курят! — Я курю! У меня потребность, не будь гавнюком и покажи мне место, где я смогу сделать это спокойно,— Джемин глубоко вздохнул, понимая, что с ослом, вроде Джено спорить бесполезно, тихо пошел впереди, Джено за ним, и через какое-то время они оказались около дерева, которому было по меньшей мере лет сто, с раскидистой кроной, уходящей куда-то в небо. Днем будет идеально место, чтобы спасаться от жары, отметил для себя Джено, не заметив, как Джемин стал подниматься по лесенкам, вбитым в кору дерева. Вопросы были лишними, так как Джено уже заметил на высоте построенный деревянный домик, хоть и не большой, но на двоих вполне места хватило бы. Внутри был поставлен небольшой столик, стены были увешаны фотографиями и разноцветными гирляндами, а на полу валялись небольшие подушечки, на одну из которых сел Джемин, указывая Ли на небольшое окно. Парень понял, подошел к окну, присев на небольшое подобие подоконника и закурил. — Ты не думал бросить курить? — Думал, но не нашел повода это делать,— пожав плечами, ответил Джено. Вместе с сигаретным дымом он вдыхал свежий воздух, который заполнял его легкие. Привыкнув к городской жизни, постепенно забываешь, как приятны на вкус глотки свежего воздуха. — Ради матери не думал бросить? — Можно сказать - из-за нее и начал,— Джемин непонимающе вскинул бровь,— считай это протестом против них. — Против родителей? Но зачем, они же тебя вырастили? — Вырос я сам и без их помощи. Меньше знаешь, крепче спишь, На,— Джено затушил сигарету, оставив на светлой деревянной доске черную метку, сжав бычок в руках. — Но если я хочу знать?— Джемин сегодня не собирался отступать от своего и был готов либо получить ответы на свои вопросы, либо получить по щам за их чрезмерное количество. — Не набивайся ко мне в друзья, тебе совсем не понравится, узнав какой я,— отрезал Джено и стал спускаться вниз. До поляны они шли молча, каждый в своих мыслях. Дойдя до своего домика, Джено уже хотел обернутся и попрощаться с Джемином, как увидел его буквально за своей спиной, стоящем и смотрящим так же, как смотрел на него Джено. — Ты что, тоже тут живешь?— На легко кивнул, проходя в дом первым, разуваясь на входе. И как только Джено сразу не заметил лежащий на кровати телефон Джемина, чья задняя панелька была расклеена разными блестящими наклейками, скрывая царапины на корпусе. — Если не хочешь быть соседями, я завтра поговорю с главным вожатым,— опустившись на свою кровать, Джемин взял свою записную книжку, начиная в ней что-то записывать. Джено сделалось как-то не по себе, от того, что Джемин уже так не улыбается, как обычно, увидев совершенно другую сторону этого парня. — Да ладно, думаю не подеремся,— Ли выдавил из себя подобие улыбки, усаживаясь на свою кровать, следя за парнем. Тот тихо вырисовывал что-то на бледно-желтых страницах, челка его спускалась на глаза, от чего На постоянно ее поправлял,— Что ты там пишешь? — Меньше знаешь, крепче спишь, Джено,— На поднял голову и ухмыльнулся соседу. 1:1 Джемин! За первый вечер они больше не проронили ни слова, молча улеглись спать, а на утро, когда Джено проснулся, Джемина уже не было на месте, лишь идеально заправленная кровать и книжечка, перевязанная красной тесемкой. Интерес буквально распирал Джено изнутри и он уже было протянул руку до кровати соседа, но вовремя одернул себя. День прошел быстро: ему выделили небольшую группу детей от восьми до десяти, дали список занятий на день и отправили, перекрестив его, чтобы маленькие исчадия ада не вытрясли всю душу из нового вожатого. Пару раз к нему забегал Джисон, радостно рассказывая о том, как ему нравится это место и как он счастлив, что брат с ним, хоть и не его вожатый. Джисон буквально светился счастьем, а Джено большего и не надо было. Мать звонила два раза и оба раза были успешно проигнорированы. В перерывах между занятиями рукоделием и купанием в небольшом озере, Джено оставлял своих детей под присмотром Ханы, которая, кажется, уже влюбилась в Джено, чем, несомненно парень пользовался, и убегал к домику на дубе, чтобы покурить. Хэчан изо дня в день продолжал присылать сообщения другу, спрашивая жив ли он там и живы ли дети, за которыми тот присматривает, закрепляя всё это тем, что скучает по другу. С Джемином они особо не виделись, только в те времена, когда сталкивались в проеме дверей их домика, молча проходя мимо друг друга, или в столовой, когда их отряды кушали рядом, вечерами Джено старался задерживаться где угодно, лишь бы прийти домой, когда Джемин уже спит. В пятницу были очередные посиделки у костра для вожатых и Хана уломала Джено пойти туда, сказав, что один из них привез с собой пиво, которое они смогут распить и немного расслабиться. Перспектива выпить пивка и вспомнить былую жизнь порадовала Джено и он согласился, хотя напор девушки его настораживал. Когда блондин пришел к месту встречи, он не досчитался одного человека. — А Джемин где?— поинтересовался Ли у Минхена, тот пожал плечами, сказав, что якобы На плохо себя чувствовал, поэтому остался дома, но дома того точно не было, кому как не Джено знать. Весь вечер он сидел словно на иголках, дожидаясь, пока весь алкоголь будет выпит и все захотят разойтись по домикам. Хана попросила проводить ее до домика, на что Джено вяло, но согласился, получив поцелуй в щеку и надежду в глазах девушки. Зря. Дома по прежнему было тихо и пусто, Джемина не было, как его телефона и записной книжки. Спать не хотелось, поэтому Джено решил прогуляться, дойдя до дуба. Наверху горели гирлянды и Джено понял, что Джемин там, и не прогадал. Парень сидел на одной из подушек, как в первый раз, телефон рядом проигрывал Troye Sivan, композицию, чье название Джено не помнил. Из-за шороха Джемин повернулся, увидев Джено, медленно отвел взгляд, приглушая немного музыку. — Мне сказали, ты плохо себя чувствуешь,— На закрыл свою книжку, откладывая ее за себя, будто кто-то мог покуситься на нее. — Возможно. Тебе-то какое дело, Ли? — Мне? Никакого, просто остальные волновались,— соврал Джено, проходя через небольшую комнатку, усаживаясь на подоконник. — Волновались ли,— вздохнул Джемин, зарываясь руками в золотистые волосы. Они казались такими мягкими, что невольно хотелось их коснуться. А курить совершенно не хотелось. — Конечно. Ты же.. хороший, тебя любят. — А ты какой, Джено? — А я плохой, На. — Это ты сам так решил? — Это все так решили. — Я не считаю тебя плохим,— грустно ответил Джемин, поднимаясь на ноги и подходя ближе к Джено,— я правда считаю, что ты хороший человек, но ты упорно стараешься казаться другим. Сколько тебя помню, ты всегда помогал другим, может сам не понимая этого. Ты заботишься о своем брате, оберегая его. Плохие люди так не делают, Ли.— Джено не нашел, что ответить, он лишь проводил взглядом спускающегося Джемина, который вскоре пропал в ночной тьме. Домой он пришел только через час, когда Джемин уже сладко спал, обхватив руками подушку. В такие моменты он выглядел максимально мило, за что Джено ненавидел его. Потому что нельзя быть таким, На Джемин! Всю ночь Джено не мог уснуть, сомкнув глаза только под утро, а когда Джемин стал собираться уходить, тут же проснулся. Ему хотелось что-то сказать Джемину, но когда он открывал рот, слова буквально не связывались в логичные предложения. Но сказать все равно хотелось. За завтраков Джено продолжал наблюдать за Джемином, который внимательно следил за своим отрядом, иногда бегая на кухню за добавкой для одного из своих подопечных, кухарки, конечно же не могли отказать Джемину. После обеда они опять разошлись по разным сторонам, потому что у Джено по плану был волейбол, а у Джемина- урок выжигания по дереву. Хоть волейбольная площадка была прямо у здания, где проходили занятия отряда «Альфа», увидеть Джемина Ли не мог, потому что дети то и дело попадали друг другу в головы мячиком, пихались и вообще был полных хаос, что вылилось в несколько синяков на ногах у старшего, пока тот разнимал двух парнишек. Среди этой возни Джено не сразу заметил, что из домика напротив выбегают дети, крича что-то. Вскоре пошел дым из открытого окна. Ни секунды не медля, парень сорвался с места, добежав до порога буквально за считанные мгновения, но из-за скопившегося дыма, не смог толком ничего разглядеть, лишь слышал какой-то шорох в дальнем конце класса. — Джемин?— парень снял с себя кофту, прикрывая ею нос и рот, чтобы дым меньше попадал в легкие и зашел в класс. Парты, за которыми буквально полминуты назад сидели дети, были раскиданы в разные стороны, стулья хаотично валялись на полу и в самом дальнем углу сидел запуганные Джемин с мальчишкой на руках. В противоположной от них стороне валялась горящая доска, чье пламя начинало переходить на тюлевые занавески, поднимаясь к потолку,— Идти можешь?— Джемин лишь нервно кивнул, но не вставал, продолжая сидеть, сжимая мальчишку в руках. Понимая, что оставаться тут больше нельзя, Джено одной рукой подхватил ребенка, обхватывая его за пояс, а другой хватает Джемина за руку, которую буквально колотит дрожью,— Не дыши, Джемин. На улице уже столпилось большое количество людей, сбежались все вожатые. Когда на улице показались Джемин и Джено, несущий ребенка, все буквально разом выдохнули. — Где медпункт, Джемин,— руку Джено не отпускал, а по Джемину было видно, что он вот-вот рухнет и придется тащить сразу обоих,— Джемин! Мед пункт!,— парень вроде немного пришел в себя и указал пальцем свободной руки на возвышающееся над остальными домиками здание,— Пошли, тебя тоже посмотрят. На радость всем, пожар быстро потушили, Джемину посоветовали отлежаться, а к мальчишке уже приехали родители, которые всю дорогу нервно охали и ахали. Отправить ребенка с приступами эпилепсии в лагерь- не самая лучшая идея. Не сказать об этом ни одному из вожатых- еще более худшая. Ребенка благополучно забрали домой, остальные разошлись по своим делам, продолжая лагерный день, будто ничего и не произошло. На Джемине буквально лица не было, поэтому Ли согласился провести того до домика. Парень был действительно подавлен. Явно считал это своей виной. — Может тебе принести чего-нибудь? — Нет, Джено, не надо,— На дошел до своей кровати и буквально рухнул на нее, раскидывая конечности по сторонам, словно звезда. — Ну, тогда я пойду. — Нет. Останься. Прошу,— Джемин поднял голову, моля парня не уходить. Джено не мог противиться этому взгляду, он тут же сел на свою кровать, закидывая ноги на матрас. Захотелось разбавить тишину, поэтому Ли включил на своем телефоне его любимый сборник, откидываясь на подушку и прикрывая глаза. — Джено? — Ммм. — Спасибо,— с закрытыми глазами Джено почувствовал на себе взгляд На, поднялся, опираясь на локти. — Не за что, На,— та ли эта улыбка проскочила на лице у Джемина, по которой уже успел соскучиться Ли. От этого становилось теплее,— Пойду покурю, тебе точно ничего не надо?— парень пожал плечами, блондин расценив это как «нет», поднялся с кровати и вышел за дверь. В домике на дереве было пусто, поэтому Джено смог расслабиться, находясь в компании с любимым одиночеством. В лагере это было непозволительной роскошью, потому что каждую секунду кому-то что-нибудь да надо было от Ли. Обходя комнату кругом, он рассматривал висящие на стенке фотографии. На каждой был Джемин и какой-то парнишка, выше его ростом, явно старше того, с приятной, теплой улыбкой, почти как у Джемина. Буквально на каждой фотографии они оба светились, словно два солнца, согреваясь всех своим теплом. Джено не помнил, чтобы Джемин с кем-то когда-то общался в школе, он вообще не помнил, чтобы у парня были друзья, сколько он себя помнит, На всегда ходил один. — Я знал, что ты будешь тут,— На уже почти поднялся в домик, пролезая своей рыжей макушкой через вход в полу, он по своему обычаю прошел на свое место и сел, немного наклонив голову, смотря на ту же фотографию, на которую смотрел только что Джено,— это Хансоль,— в руках по прежнему была его записная книжка. — Друг? — Лучший,— Джемин улыбнулся, но как-то слишком грустно, будто разговор этот затягивал его в какие-то слишком болезненные воспоминания. Вспомнив, зачем сюда пришел, Джено занял исходную позицию у окна, выуживая из кармана джинсов пачку сигарет, в которой оставалось всего три. Месяц был тяжелым,— Почему ты таскаешь с собой эту книжку? Она так важна? — Да,— коротко ответил На, прижимая книжку сильнее в груди, будто это и правда было чем-то дорогим для него. — Что ты в ней пишешь? — Письма Хансолю. — А где он сейчас?— затягиваясь глубже, Джено даже не понимал, почему вообще продолжает этот разговор, но в первый раз в жизни ему было действительно интересно. — Далеко,— почти шепотом сказал Джемин, притягивая согнутые в коленях ноги ближе к себе, обхватывая их руками. — В другой стране?— Джено, кажется, не заметил резко сменившегося настроения парня, продолжая втягивать в легкие едкий дым. — В другом мире,— отрезал На и Джено пожалел, что вообще спросил. Ему всегда было сложно сочувствовать кому-то, потому что он никогда в полной мере не мог понять боли человека, и не мог понять, можно ли вообще помочь страдающему. Сказать «сожалею»? «Мне жаль»? Разве это действительно может помочь? — Прости, я не хотел. Не знал. — Ничего. Все в порядке,— но он совсем не был в порядке, продолжая медленно покачиваться, сидя на полу, сдерживая уже подступившие слезы,— Знаешь, он ведь был моим единственным другом во всем этом мире. И этот домик, он как напоминание о нем. Я ничего тут не менял, после его..— Джемин уже не мог закончить, потому что ком в горле перекрывал дыхание, слезы градом катились по немного загоревшим от солнца щекам. Джено просто не мог видеть его таким. Раньше только слезы Джисона могли пробудить хоть какие-то чувства у Джено, теперь к этому списку присоединился и На Джемин. Хотелось защитить этого мальчонка от всех земных невзгод, обнять, закрыть своими руками, согреть и чтобы он чувствовал себя нужным. Хотелось ли этого Джено? Возможно. Он еще не понял, но знал, что не может смотреть на слезы На Джемина. Джемин хотел что-то еще сказать, но голос будто противился этому, парень тёр рукавами толстовки щеки до красноты, стараясь стереть с лица признаки его слабости, признаки его боли, но слезы упорно продолжали катиться вниз, падая на пол и разбиваясь на мелкие осколки. — На, не плачь,— Джено опустился к парню, кладя руку на его колено, от чего Джемин немного дернулся, но почувствовав безопасность, стал понемногу успокаиваться, глядя своими янтарными глазами на Джено. Мир не остановился в это мгновение, он продолжал протекать медленно, тихо, ровно, но Джено хотел, чтобы сейчас время замерло, глядя на немного опухшее лицо Джемина, чьи глаза светились мелкими звездами. Хотелось ли ему сбежать? Да. Но тогда почему он до сих пор тут. — Брось курить, Ли. Прошу. — Обещаю, это последняя.