***
Якут поднялся по ступенькам на крыльцо, постучал по двери, на которой был нарисован знакомый ему «Весёлый Роджер» — опознавательный знак, который обозначал, что именно в этом домике живут две самые рыжие и опасные бестии всего лагеря — Алиса и Ульяна. В обычный день он вряд ли бы подошёл к этому домику близко, несмотря на то, что испытывал симпатию к Двачевской. Но сегодня был особый случай, ибо она сама позвала его, толком не объяснив зачем и почему. Через несколько секунд за дверями послышались шаги, и вскоре она открылась, а прямо перед старшим лейтенантом появилась Алиса. — Пришёл-таки, — она задорно ухмыльнулась, отойдя в сторону и давая возможность Яше зайти — Проходи тогда. — Ну, ты же меня и позвала. Зачем-то, — Урманов зашёл внутрь. — Ну, просто так я бы тебя не позвала конечно. Но у меня кое-что есть, — загадочным голосом сказала она, подмигнув Яше. — Да? И что же это? — Тадам!!! — резко крикнул она, доставая из-под одеяла…бутылку водки, которую она подняла на вытянутой руке к потолку. Урманов нахмурился. — Бутылка «Столичной»? — Ага, — с гордостью ответила Двачевская. — И зачем она тебе нужна? — Яша скрестил руки. — Как зачем? Чтобы пить её! — Тебе вчера разве мало было? — снайпер явно не разделял планы рыжей, — Итак полдня ты приходила в себя. — Ну подумаешь… Вчера я со злости напилась, и не знала меру… — Не ты одна, — подметил Урманов, — Вас вчера четверых с двух бутылок водки разнесло. — А сегодня у нас одна на двоих, — не унималась рыжая, — К тому же мы будем аккуратно пить, и не всё, чтобы расслабиться и отдохнуть. Или тебе что — слабо? Вот чего больше всего не любил в своей жизни снайпер — это когда ему бросали вызов. Гордая натура сибиряка прямо рвалась доказать обратное и утереть нос тому, кто посмел бросить ему вызов. Не зря же его в детстве сравнивали с Марти Макфлаем. Тот тоже постоянно принимал вызов, хотя после этого последствия были не самые приятные. А Алиса прямо хитро на него так смотрит, специально злит, как будто знает его слабое место. — Вижу, что слабо — Двачевская сменила тактику, на которую тут же клюнул Яша. — Нисколько. Спорим, что после этой бутылки я буду трезв как стёклышко, и выговорю любую скороговорку! — Не верю, — хоть Алиса и делала безразличный вид, внутри она радовалась тому, что смогла раззадорить его, — Но спор принимаю! — На что спорить будем? — Не знаю. Потом придумаем. Она одним движением кисти сняла крышку с бутылки, и разлила её содержимое по стаканам. — Погоди, — остановил её Якут. — Чего? — А откуда у тебя вообще водка? Ты же всю прошлой ночью выпила. — А, эту я из медпункта стырила. Подложила вместо неё пустую бутылку из-под лимонада… Услышав это, Яша сначала хрюкнул со смеху, стараясь сдерживать себя, но не выдержав этого, засмеялся во всю силу, рухнув на кровать. Недоумевающая Алиса посмотрела на него, как на идиота, не понимая причину столь резкого смеха у него. — Чё ты ржёшь-то? — Ох… Аха-ха-ха, — Урманов продолжал смеяться, — А ты…ха-ха… Попробуй её… Ха-ха-ха… — Ты совсем больной, — она взяла стакан в руки, — Водка как водка… Она залпом осушила стакан, и уже было приготовилась почувствовать во рту характерное жжение и вкус спирта, но вместо этого она почувствовала, что это была обычная вода из-под крана. — Это не водка, а вода, — она продолжала недоумённо смотреть на Яшу, который продолжал смеяться, краснея от смеха, — Откуда ты узн… Ах ты… Догадка тут же возникла в её голове, и она, разозлившись, кинулась на Урманова, сев на него сверху, прижимая тем самым его к кровати. Тот всё равно продолжал смеяться, а злое выражение лица Двачевской лишь ещё сильнее смешило его. — Колись, куда ты спрятал водку, хитрец, — она начала щекотать его, отчего тот ещё громче начал смеяться… — Ахахахаха… Не надо… Я щекотки… Хахаха… Боюсь… — Не скажешь, что сделал с водкой — защекочу. До смерти. — Ахахаха… Не… Ха-ха-ха… Надо… — он кое-как достал из кармана флягу, — Вот… Ха-ха-ха. Решил называется немного попробовать водки… Хах. ха-ха. Двачевская перестала мучать Урманова, взяла флягу, и, сняв с неё крышку, тут же почувствовала запах спирта. — Ну ты хитрюга конечно. — Ага. Ещё какой. Слил водку себе и вместо неё налил воды, — отдувался после долгого смеха Якут, — А ты ещё и бутылку стырила. Вот это мы конечно молодцы. Прямо Бони и Клайд пионерские. — А кто это? — Не важно… Рыжая встала со снайпера, залпом осушила второй стакан с водой, и разлила в них водку. — Ну что, пить будешь водку? Если это конечно она… — Она самая… Иду… — снайпер поднялся с кровати, и шагнул к столу, — Не, ну ты бы видела своё лицо. Такая умора… — Щас как бутылкой дам! — рассердилась Алиса. — Понял-понял, не надо… Снайпер взял стакан в руки. — Так, а за что пить будем? Двачевская задумалась. — А давай за это лето! Чтобы оно никогда не кончалось, и стало поистине бесконечным! — Давай. Хорошие слова… Они залпом опрокинули в себя стаканы, и поморщились, чувствуя, как горло начинает характерно гореть, а спирт ударил в голову. — Охоу, вот это да, — пришёл в себя Урманов, — Крепкая, зараза… — Ага, — ответила Алиса, — Ещё по одной? — Давай. Улики всё равно надо будет уничтожить. А то если узнают, что бутылку и её содержимое украли мы, то нам такое устроят… Яша сам разлил содержимое своей фляги по стаканам, наполнив их до краев. — Ну, — он поднял свой стакан, решив произнести тост, — За милых дам! — И прекрасных кавалеров! — поддержала его рыжая. Звон стекла, и вот, осушив эти стаканы, Урманов подумал, что эта водка оказалась куда крепче и хмельнее, чем ту, которую он привык пить. Вроде только второй стакан, но мысли и язык уже начали путаться, а стоять ровно становилось всё сложнее и сложнее. У Алисы было ещё хуже. Если Яша хоть имел опыт распития спиртных напитков, то пионерка, в силу своей молодости и любопытства, до вчерашнего дня ни разу не употребляла спиртное. Поэтому её уже начинало плавно раскачивать, как корабль в море. Поболтав фляжку, и, убедившись, что в ней практически ничего не осталось, старлей разлил её по стаканам. — Это…последнее… — выговаривать слова чётко и членораздельно становилось сложно. — Угу, — только и ответила ему Алиса, взявшись за стакан, — За любовь! — За… А давай, — поддержал тост Урманов, допивая остатки водки. Уже с большим трудом, небольшими глотками, они осилили остатки водки. Хмель окончательно добил их, языки сплетались, а Урманова то и дело пробивало на лёгкий смех, вспоминая, как забавно звучал его голос, когда он был совершенно пьяным. — Хууух… Ос.ик…силили… — выдавил из себя снайпер, сев на пол и прислонившись к кровати, — Вот… Это я понимаю… Водка… Од.ик.на…бутылка, а…разнесло так… будто весь лик.ликлёр…ликлеров…пфф, спиртовый завод выпил! Во! — Ага… — тяжело дыша, произнесла Двачевская, — Жарко здесь. Очень. И затем она начала расстёгивать пуговицы своей рубашки. Урманов, который до этого смотрел по сторонам, и пока не понимал происходящей действительности, замер на месте, а его взгляд упал на открывшийся вырез в груди. — Ты так во мне дырку прожжёшь… — Двачевская заметила, куда уставился пьяный лейтенант, однако сейчас её голос звучал не злобно и не угрожающе. — А? — не понял он, оторвавшись от созерцания её груди, — Оу, извини… Он поднял взгляд к потолку. — Если так интересно, то смотри, — рыжая уже полностью сняла с себя рубашку. Урманов опустил взгляд. — «Чёрт», — от увиденного он даже проглотил накопившуюся слюну, — «И почему я раньше не замечал, что без одежды она ещё красивее?» — Нравится? — тихо спросила Алиса. — Очень, — ответил он. Двачевская начала надвигаться на него. — А хочешь их потрогать? Она была также пьяна, как и он. Возможно поэтому они не отдавали себе полного отчёта того, что делают. Их разум был опьянён хмелем, гормоны давали о себе знать, а желание узнать что-нибудь запретное подстёгивало их обоих, хотя Яша уже был взрослым мужчиной. Поэтому, вместо ответа, он вытянул руки вперёд, схватившись за идеальный полушария груди третьего размера. Двачевская опять начала тяжело дышать. — Яша… — А? — А у тебя уже был… — Что был? — Ну…это? — она смущённо покраснела, а до Урманова только сейчас дошло, на что она намекает. — Да…нет… — чуть было не взболтнул о своих похождениях в прошлой жизни Якут. — А хотел бы? Вопрос заставил Урманова задуматься. — Да… Она села на его колени. Её грудь в лифчике практически упиралась ему в лицо, а сама Двачевская, закусив губу, сняла с себя лифчик, обнажив свою грудь, на которой уже торчали возбуждённые горошины сосков. Они были пьяны. И возможно не давали себе полного отчёта того, что они сейчас делали. А ещё они сильнее возбудились, дыхание стало тяжёлым и рваным, а сердце билось в бешенном темпе. Но первым сорвался Урманов. Алиса почувствовала горячий и страстный поцелуй на своих губах, от которого у неё буквально снесло голову. Сильные руки Урманова обняли её за талию, и начали опускаться ниже, к ягодицам, которые он тут же взял в свои руки, заставив её томно вздохнуть. Внутри неё появилось тягучее чувство в районе живота, а сидя на его бёдрах, она уже почувствовала, как на шортах в районе паха появился небольшой бугорок. Она буквально таяла в его руках, словно воск на жарком солнце. Из-за того, что всю инициативу на себя взял Урманов, ей лишь оставалось млеть от ласк. Но тут Урманов остановился. Алиса вопросительно уставилась на него, пытаясь узнать причину его остановки, и даже немного испугалась того, что она сделала что-то не так, но успокоилась, когда увидела его глаза и улыбку. — И всё-таки ты красивая, когда так смущаешься… И, не дожидаясь её ответа, вместе с ней встал на ноги, подошёл к выключателю, и погрузил комнату в темноту. Они оказались на кровати. Алиса тут же оказалась прижатой сверху, её руки были прикованы к кровати схватившего её Урманова. В темноте практически ничего нельзя было увидеть, но это лишь добавляло им остроту ощущений. Его горячее дыхание обжигало нежную кожу девушки, когда он ставил ей засосы на шее, руки юноши уже вовсю исследовали прелести её тела, сжимая её груди, и опускаясь ниже, забираясь под юбку и трусики. Девушка полностью отдалась новым ощущениям, поэтому лишь страстно стонала, тем самым поддерживая каждое действие лейтенанта. А потом он вошёл в неё. Быстро, сильно, и полностью. Но привычной боли Алиса не ощутила, а медленными движениями, поцелуями и и ласками, которыми он одаривал её, он делал ей ещё приятнее. И был в этом плане куда лучше Миши. Да и вообще он был во всем лучше его…***
— Лена. Лен, ты где? — Док осторожно открыл дверь её домика, но кроме непроглядной темноты внутри он ничего не увидел. — Странно. Где она? — он на всякий случай заглянул внутрь. Но стоило ему только сделать один шаг, как позади себя он услышал какое-то движение, и спустя секунду кто-то прыгнул на его спину, и закрыл руками глаза. — Попался, ненаглядный мой, — тихо прошептала на его ушко Тихонова, прислоняясь к нему ближе, отчего её груди тут же упёрлись в его спину. — Ну ты конечно меня напугала, принцесса, — с облегчением ответил Док. — Хотела тебе устроить небольшой сюрприз. — Если так, то он удался, — с улыбкой ответил Вова, — Чем займёмся, принцесса моя? У нас вся ночь впереди… — Хм, — задумчиво произнесла девушка, а затем легонько укусила парня в шею, заставив его тихонько зашипеть, — Думаю мы можем заняться этим… — Чем же? — опять спросил Вяземский, чувствуя, как с него слезает Лена. — Этим… Оказавшись перед ним, она потянула его за собой к кровати. Капитан безмолвно подчинился ей. И тут она резко повалила его на кровать, отчего даже Вяземский не успел ничего предпринять. Оказавшись сверху, Лена хитро улыбалась, и в свете полной луны, которая сегодня светила ярче обычного, её улыбка была немного пугающей. — Сильно, — оценил спецназовец, — И что же ты задумала? — Я? Хочу немного поиграть с тобой… — Лен, ну я как бы не совсем игр… — попытался ответить он, но тут же был прерван её поцелуем. Она склонилась над ним, полностью поглощённая процессом. Её руки безнаказанно гуляли по его телу, теплые ладони гладили то его грудные мышцы, то кубики пресса. А затем она отстранилась, и начала медленно и томно раздеваться. Из-под рубашки показалось кружевное бельё, которое было в цвет волос пионерки. — Эм… Ты что задумала? — невольно спросил Док с беспокойством в голосе, хотя отлично знал, чего хочет она. — Не волнуйся. Доверься мне, — тихо прошептала она, обнажая грудь и медленно задирая свою юбочку. Начала Лена довольно смело. Не было той былой скромности и зажатости, которая была присуща ей. Сейчас она была раскована, смелая и возбуждённая. Поэтому взяла практически весь процесс в свои руки. Капитану только и оставалось, что лежать на кровати, и смотреть, как её руки справлялись с ширинкой на шортах, освобождая немного возбуждённый член, который пульсировал в такт его сердцебиения. Если бы это была совершенно другая девушка, то Док ни секунды не сомневаясь прекратил бы всё это, поняв, что с ним хотят сделать. Но это была Лена. Его Лена, которая за эту неделю из зашуганной девушки с ножиком раскрылась, словно цветок. Она явно стала разговорчивее, открытой, смелой. И всё это благодаря ему, который явился к ней словно принц на белом коне. Поэтому, тяжело дыша, он лишь наблюдал за процессом в лунном свете, а в полумраке ощущения близости и похоти стали ещё ярче. И, уже вскоре Лена сняла свои трусики, и сама оседлала его, а эрегированный член начал медленно проникать в неё. Она тяжело вздохнула, также участилось её дыхание, а когда она полностью села, то издала тихий стон, и откинула голову назад. Вяземский в ответ начал сдавленно дышать, чувствуя, как пенис проник в лоно, а его руки оказались на бёдрах девушки. Привыкнув к новым ощущениям, которые ещё болезненно отдавались по всему телу, но уже постепенно размывались на более приятные, Лена начала работать бёдрами, отчего от каждого движения она тихо постанывала. Более опытный в этом деле спецназовец через пять минут притянул девушку к себе, отчего она буквально легла на него, отвлёк её внимание поцелуем, а сам начал работать бёдрами и тазом, входя в неё с нарастающей скоростью. Она не кричала от удовольствия, но её сладкие стоны говорили о том, что Лена была на пике удовольствия. Вяземский не отставал, и тоже получал наслаждения от этого процесса с молодой, красивой, и девственной пионеркой. Поэтому неудивительно, что спустя несколько минут они синхронно кончили, и Лена, протяжно вскрикнув, рухнула на грудь парню, который тоже отходил от оргазма. — Тебе понравилось? — спустя некоторое время спросила она. Такой вопрос заставил его задуматься, и более тщательно подобрать ответ этой впечатлительной девушке. — Да… Но ты как-то слишком резко начала… Я совсем не ожидал этого… — Но ведь это совершенно нормально — делать приятное любимым людям — спокойно ответила она, — Причём, мне самой понравилось это. — Нормально, но… — Что но? — Лена остановилась. — Но такое ощущение, будто ты сама не хотела этого. Будто тебя кто-то заставил, или взял на спор… — Считаешь, что это всё было не искренне? — было видно, как она начала хмуриться. — Возможно… В домике повисло напряжённое молчание. — «Только бы она не приняла всё это близко к сердцу» — подумал Вяземский. — Нет, — спустя время ответила Лена, — Я сама это сделала. Сама захотела попробовать, узнать, что это такое, и как можно таким образом выразить свои чувства. Так что всё это было искренне, потому что я люблю тебя. Ибо… Ты первый обратил на меня внимание. Первый, кто со мной говорил такое долгое время, проводил со мной свободное время, помогал. Разделял мои интересы, понял меня… Понял, что я не такая хорошая, как другие… Но не отверг, а принял меня такой, какая я есть. Так что я хотела показать… как я люблю тебя. Я слышала от других, что это вполне нормально, поэтому и решилась на этот шаг. Потому что ты — МОЙ! — Тихонова сделала акцент на этом слове, — И для тебя я сделаю всё, что угодно. Даже… Даже убью человека. Если это потребуется… — Воу-воу, полегче, — начал её успокаивать Док, — Вот в такие крайности опускаться не надо, хорошо? А то один на днях чуть не убил человека из-за Алисы. Лена тихо всхлипнула. — Опять я принесла тебе одни проблемы… Док тяжело вздохнул, прижал её к себе. — Нет, нисколько. Просто у меня ты такая дурочка… — он обхватил губами её шею, — Просто в следующий раз говори мне, что ты хочешь. И я обязательно это сделаю. — Но… Завтра ведь мы уедем, и… наверное больше никогда не увидимся. Поэтому, я ещё хотела запомнить этот миг… с тобой. — Ну, это не совсем так… — начал Вяземский. — То есть? — не поняла Лена. — Просто так получилось, что я с ребятами буду вынужден задержаться в райцентре. Как минимум на год. Внезапное изменение планов, так сказать. Лена замерла. — А как же отец, Москва? — Ну, это связано с ним. Точно не знаю, что случилось, но его перевели в райцентр по работе. Поэтому, я…можно сказать остаюсь тут… — придумал на ходу отмазку Док, понимая, какие сложности он создаёт себе сам с этой девушкой. А Лена, будто не веря этому, смотрела в его глаза, и спецназовец увидел, как они постепенно становились у неё влажными. — Правда? — спросила она. — Конечно, — уверил он. — Вова! — резко вскрикнула она, обнимая его самого, — Вова! Вовочка! — Ай… Задушишь ведь… — усмехнулся её реакции капитан. — Вов, я тебя со своей семьей познакомлю. С мамой, папой, сестрёнкой младшей. А потом погуляем по нашему скверу, парку. Я тебе всё-всё покажу, — скороговоркой, как Мику, выпалила счастливая Лена. — Здорово. Мне самому не терпится увидеть город, в котором я останусь жить, — погладив её фиолетовые волосы, ответил спецназовец.***
Лунный свет заливал всё пространство леса, а сама луна ровным кругом отражалась в озере, которое изредка рябилась от слабого ветерка. Змей, глядя на это, невольно вспомнил сказку про глупого мышонка, которому сказали, что светящая на небе луна, отражающаяся в луже — это сыр. А когда он выпил эту лужу, то на дне конечно же ничего не было. — И часто ты тут бываешь? — спросил он у Слави, которая и привела его сюда. — Довольно часто, — ответила ему блондинка, — Я заприметила это место, когда в первый раз приехала в этот лагерь. Поэтому люблю ночью искупаться в нём. В отличии от девушки, которая пришла к озеру в своей пионерской одежде, Слава подошёл к этому делу более ответственно. На нем был одет горный штурмовой костюм, а в рюкзаке, который он притащил с собой, лежал спальный мешок, фляга, наполненная компотом из столовой, средство для розжига костров, а где-то на дне в кобуре лежал пистолет, о котором за эти дни Змей и позабыл. — Понятно. Тебе не холодно? — поинтересовался прапорщик. — Нет, — с улыбкой ответила ему Славяна, — Давай лучше купаться. — Вот разведу костёр, тогда пойду, — он сбросил рюкзак на землю, — А то когда мы выкупаемся, согреться нам будет негде. Болеть то не хочется. — Ну ладно. Я тогда пойду плавать. Как закончишь, присоединяйся. — Хорошо, — кивнул ей Кобрин, ища глазами ветки и хворост. И украдкой нет-нет, да и смотрел на девушку, которая начала раздеваться, не смущаясь его присутствия. Славя, словно почувствовав, что за ней наблюдают, тут же взглянула на Славу, который мгновенно отвёл голову, будто бы на неё он и не смотрел, улыбнулась, и, раздевшись полностью шагнула в холодную воду. В свете луны её тело было прекрасным и манящим. Старший прапорщик, который опять взглянул на неё, замер на месте, не отрываясь глядя на то, как она медленно шла, погружаясь в воды этого озера. — Чёрт, как же она красива, — про себя сказал Змей, — И почему мне раньше такие никогда не встречались. Нет, не зря же я попросился к ней. Славя просто невероятна… Впрочем, ненадолго отвлёкшись от дела, он собрал ветки и хворост, а благодаря наличию спичек и скомканной бумаги смог развести неплохой костёр, который осветил пространство у лесного озера своим ярким светом. — Ух, ледяная, — поёжился спецназовец, заходя в воду, — И как ты в ней купаешься? — Также, как и всегда, — спокойно ответила ему пионерка, — Это поначалу она кажется холодной. А потом она будто принимает тебя к себе, и укутывает своим одеялом… Озеро было неглубоким, всего два метра в самом глубоком месте. Занимая площадь примерно с футбольное поле, из неё вытекала протока, которая уже впадала в реку, а в самом озере било множество родниковых ключей, из-за чего вода в нём было кристально чистой, и невероятно холодной. — В жару здесь купаться самое то, — подметил Кобрин, погрузившись по горло в воду. — Ну, когда у меня дел нет, я и днём сюда прихожу, — Славя подплыла к нему ближе, чмокнув его в носик, — Однако, это редко бывает… — Тут действительно красиво… А-а, э-э, Славь, а что ты делаешь? — Змей почувствовал, как девушка положила руку на его живот, и целенаправленно начала опускать её ниже, уже преодолевая «барьер» резинки плавок, — Мы же вроде пришли на звёзды смотреть… — Из-за такой луны их практически не видно. К тому же они никуда не денутся. А вот тебя согреть надо, — хитро усмехнулась помощница вожатой, ухватившись за его орган рукой. — «Во хитрая какая» — успела промелькнуть в его голове мысль, прежде чем блондинка не утянула его в поцелуй.***
Летние ночи всегда заканчиваются быстро, особенно в июне. казалось, что солнце только скрылось за горизонтом, а уже спустя пять часов оно снова показывается из-за горизонта, освещая своими тёплыми лучами покрытую утренней росой траву и листву деревьев. Природа просыпается, наступает новый, яркий и длинный день. Последний день смены в лагере «Совёнок», который стал для отряда специального назначения родным домом. Но пока в лагере ещё было только шесть утра. До подъема было ещё два часа, и поэтому ничего не подозревающие пионеры спали в своих кроватях. Шагая босыми ногами по траве, которая была мокрая из-за росы, Славя вместе со Славой шли под руку. Для них этот день не становился последним днём этой смены. Ведь после того, как автобус привезёт всех в райцентр, они не расстанутся, а продолжат путь до дома вместе. Поэтому Славяна всю дорогу щебетала ему о своей деревне, родителях, чем там занимается, и кто там живёт. Змей слушал её очень внимательно, запоминал каждую информацию, ведь ему не хотелось ударить в грязь лицом перед родителями своей возлюбленной. — А вот мой отец… — говорила блондинка, пока её вдруг не осёк остановившийся парень, — Что такое? — Слышишь? — нахмурился юноша. Девушка примолкла, и тоже напрягла слух. И, действительно, сквозь щебетание птиц она услышала тарахтящий гул тяжёлых, дизельных моторов. — Может это автобусы? — предположила она. — Слишком рано. Ольга Дмитриевна сказала, что они приедут не раньше десяти, — отверг её предположение Змей. — Ну, может что-то поменялось, и они приехали сейчас. Хотя, раньше такого не было… — Славя заметила беспокойство на лице парня. — Это не автобусы. Так звучит только дизельный двигатель «Урала» или БТРа*… — Слава скинул рюкзак на землю и, порывшись, достал оттуда кобуру. — БТРа? — не поняла она. Внезапно, со стороны лагеря раздался сильный гул, который эхом разлетелся по округе. Девушка вмиг притихла, а беспокойство Змея лишь сильнее усилилось. — Будь здесь, — повернувшись к ней, приказал он, — Я проверю, что там происходит… — Хорошо, — согласно кивнула головой девушка. Слава исчез в кустах. Внутреннее чутьё говорило, что что-то тут не так, поэтому, на всякий случай, он достал пистолет из кобуры и снял с предохранителя, подбираясь к кирпичной оградке лагеря всё ближе и ближе. Звуки работающих движков становились всё отчётливее, изредка можно было услышать чьи-то голоса. А когда Змей подобрался к лагерю ближе, то пришёл в настоящиё ужас, и поначалу не поверил своим глазам. Но постояв пару минут, и, убедившись, что всё происходящее сейчас в лагере — это не игра его воображения, он начал отступать назад, стараясь не шуметь и не попадаться на глаза. — Что там такое? — первым делом спросила Славя, когда Кобрин вернулся к ней. И, судя по его обеспокоенному лицу, там случилось что-то плохое. — Надо уходить, — он взял её за руку и повёл обратно вглубь леса. — Слава. Да что происходит? — Не кричи. Иначе нас услышат… — Кто услышит? Объясни мне, — блондинка начала выходить из себя, так и не получив чёткого ответа. Змей лишь тяжело вздохнул, повернувшись к ней лицом, и, глядя в её голубые глаза, ответил: — Там неизвестные вооружённые люди… Боюсь, что «Совёнок» захвачен… Продолжение следует…