Дарина.
***
— Знаешь, я приятно удивлена тому, что ты пытаешься развить наши отношения. Правда, ты выбрал странный способ... — сказала девушка, держа в руках телефон и смотря на открытую вкладку сайта "Фикбук", — Я бы не сказала, что этот фанфик эталон превосходства, но... Все не так плохо. Правда, тебе не хватает опыта, поработай немного. — Что?! — от неожиданности он вскочил с дивана. — Подожди, ты сейчас серьезно? Я-я не ожидал того, что ты обратишь свое внимание на эту писанину... Что сейчас творилось у Ильи в голове — было загадкой, но выглядел парень крайне смущенно. На это Кеша лишь усмехнулась, поманив Романова за собой. Парень, ошарашенно смотря на Иннокентию, последовал за ней. Дорога до кабинета главного администратора была довольно длинной, и на протяжении всего пути Илья громко возникал, не давая девушке и слова сказать, а тем более вести разговор. Это крайне надоедало. А ещё хозяйку этого места бесил тот факт, что этот человек не может выслушать, не может принять что-то очевидное, не может смириться... Но скоро это изменится. Она научит его держать себя в руках. И плевать, что этот урок будет последним в его жизни.***
Иннокентия предлагает Илье присесть на черное высокое кресло, обитое кожей, и встает рядом, нежно смотря в глаза юноши. Романов садится, и, не понимая, что происходит, глядит на Кешу в ответ. Девушка аккуратно берет его правую ладонь, будто боясь уронить, подносит к собственной покрасневшей щеке. Илья не понимает, что происходит, но пытается улыбнуться и тщетно убедить то ли Розенштейн то ли себя в том, что все в порядке. Иннокентия все так же расслаблена, и парень старается сделать вид, что Розен просто дурачится... Однако, вопреки ожиданиям парня, её взгляд становится стеклянным, мертвым и холодным, устрашающе уверенным и одновременно строгим. Своим видом девушка дает понять, что она настроена абсолютно серьезно, и явно не на что-то хорошее. Илья нервно сглатывает, и к нему приходит осознание того, что все заходит дальше, чем просто игра. Еще более жутко осознавать, сидя в холодном и темном помещении, что приближается нечто страшное. Ему становится не на шутку жутко. Романов резко вздрагивает. В мыслях начинается полнейшая неразбериха и непонимание того, что делать дальше. Разумнее всего сейчас, в состоянии шока, встать с этого ставшим до жути неудобного кресла, сбежать из чертового дома и больше никогда не возвращаться. Парень ошибочно считает, что сработает эффект неожиданности. Он старается освободить руку и встать, на что Кеша сжимает его запястье сильнее. Илья смотрит на дверь и пробует вырваться еще и еще раз, но после нескольких таких тщетных попыток ярко покрашенные ногти впиваются в кожу, оставляя багряные следы. Илья поднимает глаза, в которых ясно читается ужас и мольба о помощи, но на лице темноволосой все та же строгость и безразличие, да и кажется, что она в принципе не обращает внимание на старание выбраться. На него Розенштейн лишь все сильнее царапает бледную плоть, на которой выступают кровоподтеки и сильные царапины, вскоре начинающие больно жечь. До брюнета наконец-то доходит, что Иннокентии уже абсолютно наплевать, поэтому парень, тяжело вздыхая от боли и грусти, перестает вырываться из цепких лап ее превосходительства. Вместе с этим прекращается и раздирание кожи парня. "Хоть что-то до него дошло", - проносится в голове девушки, но эта мысль тут же заменяется планом следующих действий. — Я начну с твоей правой руки, хорошо?.. - несмотря на ненависть, пылавшую в глазах темноволосой, ее голос был мягок и давал крохотную надежду на то, что она все-таки одумается. - А затем перейдем к самому интересному, если ты, конечно, не сдохнешь в агонии раньше, мелкая дрянь. Ее голос... Он был уравновешен и спокоен. Она будто рассказывала четкий план работы на день. Это наводило слишком много паники. Парень начал дышать еще тяжелее, появлялись мысли одна хуже другой, и у Романова просто не хватало сил продолжать смотреть в эти безжизненные глаза, выражавшие лишь ненависть. Он лишь сейчас осмелился опустить голову. Когда парень посмотрел вниз, он увидел, что пол практически полностью заляпан бордовыми пятнами, ярко выделявшимися в мраке комнаты. Последние надежды на то, что это все шутка, развеялись в прах, когда в темноте блеснуло острое лезвие окровавленного тесака. Оружие, явно использованное на слишком поздно понятых свои ошибки вроде Романова, с удовольствием помещалось в миниатюрной руке Кеши. — С-слушай! — Илья отчаянно взвыл и из его глаз брызнули слезы. — Я все понял! Давай поговорим! Прости меня! К-Кеша!.. Иннокентия отложила топор и засучила чуть было запачканные рукава своей кофты, после чего быстро натянула на руки синие медицинские перчатки. Затем она подвинула парня и села рядом с ним, мягко взяла его руку и положила к себе на колени, ладонью фиксируя длину, по которую будет резать. — Пустая трата времени, милый, — она ласково посмотрела ему в глаза, — разговоры с тобой не приносят никаких результатов, а после них я лишь из раза в раз делаю печальные выводы. Ты не меняешься, а это, знаешь ли, прискорбно. Есть вещи, которые нужно осознать до вот такого вот момента, понимаешь?.. — после робкого кивка Розенштейн довольно откинула голову в сторону, наводя еще больший беспорядок в разуме Ильи, — Давай-ка по кусочкам разберем твою работу до третьей главы, которая станет последней, м? А после этого ты лишишься ручки, чтобы ты больше ни разу, не дай Бог, не смел писать фанфики. Илья вздрогнул, когда Кеша взяла в руки телефон. Она наконец-то отложила тесак на пол, но всё равно продолжала держать руку парня, иногда задерживая ладонь на уровне локтя. — Я закрою глаза на описание, так уж и быть, хотя после него мне уже не хотелось даже смотреть на эту работу. Итак, "Моя любимая игрушка". Заманчивое название, но мы не об этом, верно? Продолжим. Первая глава "Союз", — глаза мигом пробежались по небольшому предисловию "Для тех, кто в танке", если это, конечно, можно так назвать, — С алкоголиком я полностью согласна, даже возражать не хочу, но... с каких пор КАФ стал королевством, а я королевой, если ты изначально пишешь "...приходит в КАФ, местный КЛУБ", — Кеша выделила это слово особенной интонацией, — "по интересам и укрытие для многих несчастных людей"? Хорошо. Едем дальше, — она пролистала чуть ниже, — Слушай, а подвал - не чересчур ли странное место для разбора бумаг? Или ты там, видимо, бухаешь ежедневно? Ах да, точно. — девушка засмеялась, читая следующее предложение, — "Во-первых, ты будешь работать не на меня, а на благо страны, а во-вторых, по-моему это будет лучше чем бухать и смотреть в окно несколько лет, согласись." Судя по тому, что офис находится в подвале, они и так бухают. Кстати, какая, извините, нахуй, династия и благо страны? Ладно-ладно, пускай это будет твоим хэдканоном, окей? — пролистав ещё совсем немного, девушка нашла то, что надо было, и продолжила, — А теперь самое интересное. "...а желание исследовать человеческую натуру вблизи ведь это куда интереснее и лучше, верно?". Опустим пошлость данного высказывания. К слову, ты, должно быть, заинтересован, почему это самое интересное? Правильно, потому что в скором времени именно этим мы и займемся. Илья так и не поднял голову. Он был не в состоянии посмотреть в глаза главному администратору. — Не кисни, дорогой, — она улыбнулась. — Идём дальше: глава вторая с очень интересным названием. "Монстр". Смотрю, у тебя превосходная память, раз ты за ночь успел прочитать и выучить абсолютно все нюансы в сфере КАФ'а. Странно, что "способности" узнаются с помощи драки. Мне казалось, что изначально нужно давать испытательный срок, следить за тем, как человек общается с другими людьми... ну ты понял. И да, "бой" меня слишком смущает. Опа, тут еще и магия появилась! Так же мне чертовски нравится концовка главы, не думаешь? Надеюсь, что дальнейшие действия оправдают рейтинг, который ты поставил. Кеша прикоснулась к светящемуся в мраке экрану и перешла на третью главу. — Так, так, так. "Бойся своих желаний". Вот я и нашла интересную тему для новой статьи, ибо не совсем согласна с этим выска... — она посмотрела на Илью. От него настолько веяло отчаянием, что темноволосая нервно вздохнула, продолжив, — Ой, прости, я совсем забылась.. но тема действительно интересная! И так, начинается все с клетки... неужели сейчас будет то, о чем я думаю? Ха! — вдруг вырвалось у девушки, и эхо от громкого смешка быстро залило пространство, — Бинго! Я неожиданно становлюсь одержимой психопаткой, как же без этого! Так, что дальше?.. "Каблук ее балеток..." — темноволосая неожиданно прыснула, а затем засмеялась, — Господи! Становится всё веселее и веселее! Хотя, на этой веселой ноте мы и закончим! — сквозь смех сказала девушка. Розен отключила телефон, грустно посмотрела на Илью, убрала гаджет в карман, а после, томно вздохнув, продолжила свой монолог: — Ну? Я думаю, что вывод ясен... Грезишь, что снова можешь стать администратором, да? Хах. Знаешь, мне показалось посвящение на должность очень странным, но тем не менее тут есть доля правды. Однако, знаешь... Я ни за что не позволю тебе метить на место одного из хранителей КАФ'а, пока руковожу тут. Извини уж, сладкий, но среди нас не место кому-то вроде тебя. Романов, прямо сказать, закипел. Он не мог поверить в то, что некогда добрая и всегда готовая помочь Иннокентия сейчас хочет убить его из-за какого-то текста в Интернете, который был написан даже не ради чего-либо. Брюнет осмелел, и решил, что раз уж сейчас будет его конец, так пусть он будет не молчаливым и бессмысленным. Романов неожиданно сам для себя поднял голову, посмотрел прямо в пустые и томные глаза и вскрикнул, нарушая тишину помещения: — Да нахуй мне твой КАФ нужен! Сдались Вы мне тут все! Это просто фанфик, чёртов текст, набор бессмысленных букв и символов, которые ничего не значат! Я... Я... Да нет! Ты! Ты, Иннокентия Розенштейн, ненормальная! Психованная мелкая фанатичка! И твой недо-клуб не сдался никому! Все администраторы давно лежат на дне! Пошли вы все! Понятно?! Парень так отчаянно срывал голос, от чего встрепенулся даже паучок в углу этого помещения. Но Кеша будто не слышала слов Ильи, которые задели за больное, или же не хотела слышать. Никто. Никто не смеет так говорить о ЕЁ семье. Девушка наклонилась, подняла оружие, что так удобно помещалось в сомкнутой ладони, и строго посмотрела на Илью. Она схватила тесак одной рукой, другой же нежно и аккуратно, будто боясь дотронуться до молодой кожи парня, пробежалась по бледной ткани кофты, слегка открывая ее и тем самым оголяя кожу Романова. Илья изумленно смотрел, не зная, что говорить или делать. Ему оставалось только ждать и надеяться на лучшее, хотя сам он и осознавал, что лучшего уже не будет.Взмах.
Острое лезвие резко входит в кожу так глубоко, что задевает кость, а затем тут же меняет направление в сторону Кеши, разрезая плоть насквозь. Розенштейн чуть приподняла оружие для удобства следующих действий. Несмотря на сорванный голос, Илья заорал еще сильнее, чем раннее, слёзы непроизвольно выступили из глаз. Во рту начала обильно выделяться слюна, стекая по подбородку и шее. Мерзкое зрелище, не правда ли? Но администратор лишь издевательски усмехнулась, смотря на Илью. Слишком долго она тянет. Кровь красиво стекала по руке, и Иннокентия не могла не заметить эстетичность несмотря на то, что алая жидкость запачкала колени хозяйки этого места, окрашивая одежду в смесь всех трёх цветов: венозной, капиллярной и артериальной кровей. — Поехали, — она подмигнула. Весь подвал охватил дикий, душераздирающий крик, издаваемый из последних сил. Но Кеша, не смотря на ненависть к слишком громким звукам, понимающая. Она не сделает замечание. Темноволосая поступит капельку иначе. Розен с небольшой силой надавила на лезвие, потянув его на себя, и неровные, неаккуратные куски кожи слетали с руки несчастного парня, который уже не мог даже плакать. У Ильи перехватило дыхание, казалось, что он не может даже моргнуть. Это было слишком больно. Она продолжила избавлять кость от кожи и, возможно, мяса, ведя топор к запястью. Нет, она не была садисткой. Да, ей вообще не нравилось приносить людям дикую боль. Да и вообще любую боль. Она просто сорвалась, и сорвалась именно на Илье, который сейчас был в состоянии болевого шока. Ведь всем иногда надо снимать напряжение, не так ли? Глаза парня были широко распахнуты, зрачки сужены, голова запрокинута назад, а все тело билось в конвульсиях. Это был именно тот результат, которого ожидала Кеша. Вдруг она остановилась. Окровавленная, уже не относящаяся к телу рука пачкала колени Розенштейн, а небольшая, пока что свежая горка кожи и мяса лежала неподалёку, еще больше шокируя Илью. Он не мог узнать, что с ним произошло. В тот момент, когда Иннокентия вонзила лезвие, перед глазами парня пронеслась вся его короткая жизнь. Романов вспоминал о тех приятных моментах, проведенных в КАФ'е, о счастливых лицах КАФ'орцев, многие из которых ушли. Даже в последний момент парень вспоминал Дарину и ее нежную улыбку... В этот трагичный момент до Ильи доходит то, что должно было дойти еще с момента первого ухода одного из участников. Наконец-то. Боль заставляет думать. Смерть - тем более. Холодное лезвие резко пронзает теплое, едва бившееся, сердце. Последней, кого видел Романов, была Дарина, только что вбежавшая в подвал. Затем последовала лишь вечная, одинокая и непроглядная тьма.***
— Все кончено, — Розен села на последнюю ступеньку лестницы, ведущей ко входу в здание, не обращая внимания на назойливый дождь, который только и делал, что портил прическу и настроение. Вика сидела на сырой земле, читая наставления и копии новых правил. Девушка была очень нервной и вздрагивала от любого звука. Она шевелила одними губами, заучивая пункты наизусть. Ей стало совсем не до дождя, когда Кеша сказала, что пора гулять. А если Кеша сказала, то лучше сделать так, как того хочет она. Алан стоял около большого дерева, хоть немного защищавшего юношу от дождя, с опущенной головой и задумчивым выражением лица. — Что с ним делать? — Дарина подошла к Кеше, держа в одной руке прозрачный пакет с кишками, некогда принадлежавших Романову, а в другой вилку, на которую было нанизано глазное яблоко. — Скормим собакам, — Розенштейн повернула голову, смотря на красноволосую, — Надеюсь, ты не думаешь, что я это сделала из-за какого-то там фанфика. Мне, если честно, плевать, да и критик из меня никакой, ибо я все время придираюсь ко всем словам, которые мне не нравятся, хех... - Иннокентия нервно усмехнулась, стараясь, разрядить обстановку. Через пару секунд молчания она продолжила, - С-смышленый был парень, да неаккуратный. — Нет, что ты! Я ничего такого не думаю! — Ладно. Хватит с меня этого дерьма, — Кеша встала на ноги, выпрямившись, — Сколько их осталось? — Одиннадцать. — Отлично. Открываем новый набор. Кеша подошла к Вике и грубо выхватила один из множества листов из дрожащих рук последней. Бумага, несмотря на дождь, была сухая, очень плотная и на ней аккуратным почерком были выведены правила. Большую ее часть занимала надпись: "DIL: НОВЫЙ НАБОР УЧАСТНИКОВ".