Прекрасен саван ее

Его руки были влажными и липкими. Он глядел на них, не в силах принять очевидное. На его руках была её жизнь. Застывшая, свернувшаяся и уже холодная. Он разделался с ними голыми руками быстро и жестоко, не позволив никому и вздоха. Вгрызался в их дряблую, гнилую плоть зубами, вырывал куски точно был волком. Одежда его пропиталась их зловонным духом, тело и длинные каштановые волосы с медовыми прожилками покрыло багровое влажное проклятие. Как они посмели притронутся к ней! Это его люди! Пусть Бездна поглотит его без остатка! Её глаза уже давно остекленели и больше не бросали одухотворенного взгляда на этот мир, не заслуживающий ни милосердия, ни пощады. Руки охладели, пальцы её больше не пройдутся по его горячей коже, принося с собой освободительную прохладу и желанную дрожь. Он не ощутит больше веса её тела, когда она взбиралась на него, одаривая хитрой ухмылкой, не почувствует на своей шее её жгучее и прерывистое дыхание, когда они предавались страсти. Солас нёс безжизненное тело Элланы в его собственный храм, чтобы никто больше не посмел осквернить её ни взглядом, ни словом, ни мыслью. Лишь вчера закончилось его строительство, Эллана увидит свою усыпальницу разве что в очередной своей жизни. Он аккуратно положил бледное тело на алтарь, окруженный свечами, и прогнал всех слуг из храма. Соласа не волновало, что о нем могли подумать помеченные эванурисами рабы — весь грязный, с головы до ног в крови, с телом одной из Господ на руках. Они ужаснутся, несомненно. Побегут к хозяевам. Пусть так! Пусть страшатся его! Её Волка. Грозного и Ужасного! Пусть лишь мысль о нем заставит стынуть кровь в их жалких жилах! Пусть его имя станет проклятием, меткой мщения. Ему уже все равно. Но она… Она была всё так же красива. Он подхватил ведро с чистой водой и поднес его к Эллане — омыл прохладной водой её прекрасное, застывшее со спокойным выражением лицо, смыл с кожи кровь и пот. Кто-то принес сюда воды в двух вёдрах не ранее, чем вчера — Солас чувствовал свежесть — как предусмотрительно. Девушка будто спала, маг не раз с замиранием сердца любовался ею. Казалось, она вот-вот откроет глаза, улыбнется одними губами, притянет Соласа к себе, прижмет к самому сердцу и прошепчет на ухо тихо-тихо: — Мой Волк, я твоя и я с тобой. Всегда. — Ты — мое сердце, — ответит он чуть слышно. Мужчина и сам не заметил, как действительно произнес это вслух. Я последую за тобой.