Сидя на троне, Акира задумчиво читал трактаты о военном искусстве Сунь Тзы. Тщательно впитывая каждое слово, думал о том, как применить эти полезные знания в деле. Владеть лишь миром екаев - скука смертная. К тому же, что за жизнь без славной битвы. Это то, как он привык жить. Дело всего его существования. Завоевывать, подчинять, отбирать — мастерство, которым Кровавый Король владеет в безупречности. Однако кое-что все же поменялось. Пожив в теле человека и как человек, Акира открыл для себя очень много полезных и интересных вещей. Самым ценным открытием была кулинария. В отличии от демонов люди едят и готовят просто обалденно. Попробовав раз, уже ни за что не сможешь есть угощения из мира екаев. Ну, а дальше открытия пошли сами собой. В школе пришлось ознакомиться со многими науками. В этом году Акира даже получил диплом с отличием по окончанию школы, от чего мать была вне себя от счастья и гордости. А все потому что зубрил как заведенный. И не потому что кто-то заставлял, разумеется, а лишь потому что интересно.
«Воевать, не воевать, вот в чем вопрос», — пока Акира думал над этим, продолжая поглощать потрепанные странички, в зал вошел слуга.
— Го… Господин, — переминаясь с ноги на ногу и мямля так будто во рту жвачка, начал Ятори. — Вот, поглядите. Вам принесли это и велели отдать лично в руки.
— Что там? — Акира отложил в сторону книгу. Приблизившись к белому, будто полотно слуге, стал разглядывать внушительных размеров корзину в его руках. И тут бровь Короля удивленно приподнялась, заметив в ней спящего младенца. Впрочем, это было лишь секундное удивление, едва уловимое.
— Понимаете, господин, — начал свою невеселую повесть Ятори, — к воротам замка пришел хранитель богини земли. Тот с белыми бровями-щетками. Может, помните его? — судя по каменному выражению лица, вряд ли. — Ну так он сказал, что это ваша дочь. Велел вам о ней заботиться и ещё сказал… мм…
— Тут записка какая-то, — Акира с прежней невозмутимостью проигнорировал нетипичный рассказ и вытащил белый лист бумаги с кривым почерком.
«Мечтаю о том прекрасном моменте, когда смогу скормить твою плоть диким свиньям, Кровавый Мудак. Надеюсь, этот день не за горами, и я все сделаю для его приближения. Я обязательно отомщу за то, что ты сделал с моей дорогой, прекрасной Нанами. И вот возвращаю тебе то, чем ты её наградил. Больше не смей приближаться к моей госпоже ближе, чем на 1000 километров, скотина, иначе мы с Томоэ сотрем тебя в порошок раньше, чем ты успеешь вырастить этого маленького дьявола!
Постскриптум: Возьми ответственность и позаботься о своём ребенке, козлина!
С безграничной ненавистью, хранитель богини земли, Мидзуки!»
— Ха-ха-ха-ха-ха. Ты смотри, даже подписался в конце. Какой манерный мусор.
Еще немного посмеявшись над глупой писаниной, Акира сжег письмо в собственных пальцах, равнодушно наблюдая за черным пеплом, что испачкал каменный пол. Как ни в чем не бывало он вновь поднялся на свой любимый трон и присел, оставив беднягу ёкая стоять посреди зала с корзиной.
— Я голоден, прикажи слугам накрывать.
— Э… Эм. Да, Кирихито-доно, как прикажете, но… А что делать с этим? — Ятори пальцем показал на свою ношу.
Акира снова встал, выхватив корзину из рук слуги, поставил её на пол, а сам присел на корточки. Небрежно потыкал пальцем маленькое спящее тельце, и оно зашевелилось, открыло свои багровые глазки. Недовольное личико напряглось и стало пускать слюнявые пузыри.
— Так оно живое, — удивленно констатировал он, еще раз потыкав пальцем в пухлый молочный животик. Девочка ухватилась за палец и засунула его в рот. — Фуу… Эта тварь намеревалась сожрать мой палец. Теперь я весь в слюнях.
— Господин, это… Это ваша дочь, не знаю как это возможно, но, кажется, хранитель не солгал. Я и сам не поверил на слово, пока её не увидел. Глядите, это же ваши глаза и волосы, и даже нос. А еще она умеет делать искорки в руках, но змей сказал, что её надо хорошо покормить для этого.
— Моя дочь? — Акира язвительно ухмыльнулся, но все же присмотрелся к глазам и темному пушку на голове. — А еще чья?
— Ну… — Ятори примерно догадался, о чем такой размытый вопрос. — Я так понимаю, что её мать богиня земли. Как-то вот так.
— Да что ты? Вот так сюрприз, — сказал Акира, продолжая ухмыляться. — То есть ты пытаешься мне сказать, что я переспал с никчемнейшей из богинь, да еще и человеком, а теперь это вышло из неё? И оно тоже наполовину человек, а наполовину демон. Точь в точь как я, — посмеялся. Ещё громче. Затем ещё. На глазах от смеха уже выступили слезы. — Что за хрень тут происходит, Ятори? Шутка почти оригинальная, но она немного затянулась и уже действует мне на нервы.
Снова взглянул на багровые глазки малышки.
— Я бы никогда не сделал бы этого с той никчемной дурехой. Уж лучше повеситься на воротах собственного замка. Хотя… Поразвлечься может куда не шло, но потомством я не собираюсь обзаводиться, так и передай ей.
— Го… господин, я, разумеется, передам, но… Проблема в том, что это потомство уже у вас появилось. Понимаете?
Похоже, до Кровавого Короля от шока не доходило вообще ничего. Он не осознавал ситуацию, в которой оказался. Впервые за всю историю существования.
— У меня появилось потомство? За идиота меня держишь? — Ятори отступил на шаг, переливаясь всеми цветами радуги от страха. Такого лютого взгляда кто угодно испугается. — Припер в мой замок слюнявого, мерзко пахнущего гоблина, вставил ему багровые линзы, да ещё и назвал это моей дочерью? Ятори, тебе что, нахрен жить надоело? Какого черта ты мелешь эту тупую ерунду? Если ты пошутить вздумал, так я уже посмеялся. Но теперь меня начинает это изрядно подбешивать.
— Господин, клянусь, я тут ни причем! — взмолился ёкай. — Я думал сам разобраться с этой проблемой. Но… Но просто поскольку в этом существе течет ваша кровь, я счел необходимым доложить это вам лично! Я бы не посмел шутить с собственным хозяином. Я ваш покорный слуга, Кирихито-доно, и не позволил бы себе подобных вольностей.
— Так… — Акира ощутил, как вспотели ладони. Еще раз взглянул на девочку. Поднял её вверх. Взял за ногу, перевернув вниз головой. Потыкал пальцем, от чего дите недовольно насупилось.
Никакой это не переодетый гоблин с багровыми линзами, а самый настоящий ребенок.
Глаза Акиры широко распахнулись от ужаса, когда он заметил поразительную схожесть ребенка с собой. А ещё, положив девочку обратно в корзину, заметил, что когда она потирает пальчики, образуются огненные искры. Дела хуже некуда.
— Что за черт… — Акира присел на пол, устало свесив руки с колен. Ощутил легкую дрожь.
«Вот это уже полная хрень», — подумал он, стараясь унять поток несвойственного волнения.
— Господин, только не переживайте так, — пытался подбодрить слуга.
— Знаешь, что я тебе скажу, Ятори, — меховой шарик аж сжался, предчувствуя свою неминуемую гибель. Вот послужил свои пару годиков и хватит. — Ну-ка врежь мне.
— А? Кирихито-доно… — от такой просьбы у Ятори подкосились коленки, но он все же чудом устоял.
— Давай, — Акира встал перед беднягой. — Вмажь со всей дури. Не смей жалеть сил, больше тебе такого шанса не представится.
— Но го…господин…
— Хватит мычать, ушлепок. Выполняй приказ!
Делать нечего, раз господин приказал. Врезал. Из рассеченного носа закапала кровь на каменный пол. Не какая-нибудь, а королевская.
— Вам полегчало, господин? — ощутив молниеносный удар в ответ, бедняга и сам залился юшкой на пару с господином. А ведь знал, что просто так ему это с рук не сойдет.
Акира утер кровь рукавом, немного размял зудящие от удара по челюсти Ятори костяшки, а затем вновь посмотрел на корзину. Все еще тут. Похоже эта ситуация не сон, а жуткая реальность. И это еще отчетливее прояснилось, когда ребенок противно заплакал.
— Это хренова хрень в самом деле происходит, — констатировал он вслух. Происходящее доходило медленно.
— Господин? Хозяин. Умоляю, успокойтесь… — взмолился слуга, хлюпая разбитым носом.
— Какого черта? Как? Да, пару раз я высасывал божественную силу из этой дуры, но… Я ведь никогда не спал с ней! Тогда как? Не пойму, откуда? Ей что, ветром надуло, когда рядом со мной на приеме Оокунинуши сто…я… ла, — медленно закончил он фразу, застыв.
В голове зажглась лампочка. Прием у Оокунинуши. Точно. Тануки, с которой провел улетную ночь. Гладкая. Вкусно пахнущая. Без звериных ушей. С мягкими волосами. С нежным голосом и сладкими стонами. Да ещё и полностью невинная на тот момент. То-то удивился, что её кровь, оставленная на пододеяльнике, была слишком алой и совсем не похожей на кровь тануки, которая гораздо темнее, почти черная.
— Твою позорную мать. Боги… Какого демона я натворил своим членом!!! — заорал так, что в замке затрещали стекла, а младенец стал реветь пуще прежнего. — Так. Черт. Надо успокоиться. Я не мог так облажаться. Определенно не мог. Вуухх. Ладно. Надо подумать. Я все исправлю. Заставлю эту идиотку сделать аборт.
Ятори покрылся потом и открыл рот. Господин чокнулся.
— Э… Хозяин… Девчонка-то уже родила.
— Заткнись! Я сам заплачу лучшему гинекологу за эту нищенку. Только пусть пойдет и все исправит. Да. Так и поступлю. Для Кровавого Короля нет безвыходных ситуаций!
— Господин, прошу, возьмите себя в руки. Богиня Земли уже ведь родила, ей никакой врач теперь не поможет. Просто подумайте…
Акира присел около корзины, внимательнее стал разглядывать маленькую, но огромнейшую проблему.
— Не верю. Чёрт. Впервые я нахожусь в такой заднице. Что мне делать вот с этим?! — Акира устало потер лоб, скривил лицо от дикого раздражения. — Оно еще так мерзко орет. Ятори, какого хрена её глотка не затыкается?!
— Господин, откуда мне-то знать? — меховой шарик за эти минуты убил все свои нервы, но, похоже, веселье только начиналось. — Может, она проголодалась? Или пить хочет?
— И что теперь прикажешь? Может мне еще пойти готовить этому омерзительному комку?
— Не… Нет, хозяин. Разумеется, нет.
— Черт, оно и не думает затыкаться. Прикажи слугам притащить сюда какие-нибудь фрукты. Может, хоть жратва заткнет эту паршивую глотку.
— Э, хозяин, а может лучше покормить её мясом? Оно питательнее и дает больше сытости, а мы не знаем, насколько она прожорлива. К тому же, я тут подумал, Вы же любите мясо, а значит и дочка Ваша тоже любит мясо. Когда я был малюсеньким меховым шариком, моя мать постоянно кормила меня свежим мясом болотных ведьм. На вкус оно как та же говядина в мире людей. Давайте скормим её побольше мясо, и дело в шляпе.
— Возможно. Хотя, когда оно пыталось сожрать мою руку, я ощутил, что у неё нет зубов, даже человеческих. Все нормальные демоны рождаются с зубами, но это… Мать моя демоница, я ни черта не знаю о человеческих младенцах! Ладно… Напрягу память и включу логику. В борделе некоторые тануки кормили новорожденных тануки личинками насекомых. Это, впрочем, все демоны кушают. Нет! Оно ведь не тануки, да и на половину человек, как я. Так, из книг я читал только научные труды и фантастику, военное мастерство и стратегию. Мне не попадалось ни одной книги о детях. Может фильмы? Нет. Телевизор ненавидел, кроме одного канала "культура". Ммм… Новорожденные животные питаются в детстве молоком самки. Но что делать, если самка бросила детеныша, или если её убил хищник? Детеныш мог бы выжить, если бы его вскормила другая самка. Точно, корова ведь тоже самка, и её молоко вполне подойдет для детеныша. Я и сам его с радостью пью. Его проще простого купить в мире людей. Вот. Скажу Кикуити достать молоко, а ты пока отмой его. Оно дурно пахнет, — он посмотрел на растерянного Ятори. — Что смотришь?
— Господин, может, отнесете её Вашей матушке в мир людей? А что? Она ведь женщина и знает, что делать с человеческими детьми. Ваше тело она ведь вырастила?
— А как я объясню ей, что оно умеет делать огненные искры руками? — пытливый взгляд и ноль вариантов ответа. — Ятори, лучше заткнись. Твои советы такие же бесполезные, как и ты.
— Господин, а как на счет богини Земли? Пусть и она примет участие по взращиванию Вашего потомства. Эта ведь она доставила Вам проблем, так почему Вы один должны отдуваться? Отдайте ей обратно этот сверток, и дело с концом.
— Верно. Почему я сразу об этом не подумал? Мало того, что она залезла ко мне в постель, выдала себя за тануки, явила на свет это без моего согласия, а теперь прохлаждается, доставив мне кучу хлопот.
— Кирихито-доно, — Кикуити, тяжело дыша, ворвался в тронный зал. — Господин, не знаю в чем дело, но по пути в замок я наткнулся на хранителя богини Земли. Того самого с белыми бровями, похожими на унитазный ершик. Он мне такого наговорил, что я даже не знаю… — Кикуити взглянул на корзинку и орущее в ней существо. — Так это что, правда? У Кровавого Короля родился наследник?
— Не тяни кота за хвост, говори уже, что сказал этот идиот?
— Господин, он велел передать Вам, чтобы Вы не смели связываться с богиней Земли. Сказал, что если Вам не нужен ребенок, чтобы Вы отдали его кому-то, но не смели тревожить его госпожу.
— А я прямо взял и так и сделал, — Акира посмотрел на плачущего ребенка. — Черт, да когда оно уже заткнется, такое маленькое, а орёт хуже двадцати здоровых демонов в кабаке. Ятори, убери это отсюда. Оно меня бесит.
— Да, господин, уже. А куда мне её убрать?
— Вухх… Демоны преисподней, пусть эта распутная девка только попадется мне на глаза, и я засуну в неё это обратно!!! Убери это в одну из комнат. Или в замке мало комнат? А лучше просто выкинь к чертям. Меньше возни и проблем.
— Выкинуть? Но, господин, это же Ваша… Эмм. Я лучше поищу свободную комнату в замке. Придумаю что-нибудь.
— Делай, что хочешь. И помой его, чтобы оно не воняло так мерзко. Что за жуткий запах. Отвратительно.
— Господин, позвольте мне заняться вашим наследником? — Кикуити с глупой улыбкой склонился над плачущим младенцем. — Я очень надеялся, что когда-нибудь у Вас родится сын, и прочел специальные энциклопедии по уходу за детьми.
— Какой сын? — недовольно буркнул Акира, плюхнувшись на трон. — Эта тупая девка настолько никчемна, что даже нормального ребенка не смогла родить. На кой мне сдалось это бесполезное существо. Был бы еще мальчик, стал бы отменным слугой и воином. А "это" вообще ни на что не сдалось. Вообщем, убери с глаз моих долой и не показывай, иначе я точно прибью эту крикливую вонючку.
— Так это не мальчик? — в глазах Кикуити заблестели слезы счастья. — Это маленькая, хрупкая госпожа? Наша принцесса. Демоны преисподней, она вырастет настоящей королевой. Да, моя сладенькая? — сюсюкал шикигами, гладя малюткин животик. — Ну-ну, вытри слёзки.
Девочка дернула крошечными ручками и еще больше заплакала, а маска кота на лице шикигами вспыхнула ярким пламенем.
— А-ха-ха-ха-ха, — Ятори покатился со смеху, наблюдая, как бедняга отлетел от корзины и стал мордой биться об каменный пол, чтобы затушить маску. В панике он даже позабыл снять её. — Кирихито-доно, а ваша дочурка уже с пеленок дает Кикуити-куну хорошего нагоняя.
Акира невольно улыбнулся. Присел и пригляделся. Девочка умолкла. Остатки маленьких детских слезок текли по краешку её больших глаз.
— Что смотришь? — спросил он, грубо утерев слезки и сопли с её лица. — Любишь демонов подпаливать, вонючка? — ответа он и не ждал, однако младенец смотрел на него так, будто понимает. — Что же, тогда мне придется поднатаскать тебя в этом деле, — он развел огненный шарик в ладони. — Нравится?
— Господин, ей день отроду, она даже не видит еще нас толком, — Кикуити печально глядел на подпаленную пластиковую маску кота в руках.
Девочка задергала пальчиками. Пару искорок вылетело в корзинку и одеяло, что было на ней вдруг загорелось.
Акира напрягся, хотел уж было откинуть одеяло, но девочка ухватилась за горящий край и сжала его крошечным кулачком. Огонь погас.
Младенец определенно чувствовал ожог на ладошке. Она не плакала, хоть и куксила губки, будто терпела боль и пыталась не разреветься.
— Боги! Господин, простите, принцесса обожгла ручку. Это я недоглядел, накажите меня, никчемного, — с ужасом кричал Кикуити, стоя на коленях.
— Вы только поглядите, Кирихито-доно, — удивился Ятори. Присев возле Акиры, он так же удивленно рассматривал девочку, — ей ведь больно. Наверняка больно, только сказать она не может. Но почему-то это крошечное существо старается не разреветься. Кажется, оно плачет только, когда её раздражает крик или сюсюканье Кикуити-куна, но боль она терпит молча. Таких я еще не видел. Я бы сам разревелся, если бы рукой затушил огонь.
— Не сравнивай себя с ней. В ней же все-таки моя кровь течет, — Акира поднял девочку как котенка за ползунки. Взглянул на ладошку. Ожог потихоньку, совсем медленно начинал сходить. Тело человека, но с силой демона как-никак. А она все куксилась. Надувала щеки. Но не плакала, хоть слезы блестели в глазах. — Хм, пожалуй, для чего-то оно все-таки сгодится. Она ведь определенно моя.
***
И вот на следующий день для маленькой принцессы выделили комнату в замке.
— Вот, господин, глядите, — Кикуити восторженно показывал Акире плоды своих долгих поисков и выбора, — я купил самую красивую колыбельку в мире людей. Розовенькая и накидка видите, какая кружевная? А вот еще игрушки. Я взял их ей на вырост, поэтому некоторые отложил в сторону, пока их давать нельзя. А еще я лично выбрал одежду для маленькой госпожи. Смотрите, Вам нравится?
— Нет, — фыркнул Акира, сидя на своей кровати и качая на руках уснувшего ребенка. Рядом сидела служанка-тануки, которую он взял в качестве няни. — Что за мерзкие рюшки ты набрал. Белое, быстро запачкается. Я же велел купить что-то практичное. И за коим ей нужна эта розовая кроватка? Мог бы взять черную. А эти игрушки ей не нужны. Я сам выдам ей полезные игрушки, а не этот никчемный наборчик для слабаков.
— Но она ведь девочка, господин, — взмолился шикигами. — Девочки - это олицетворение прекрасного. Они любят все красивое и розовенькое.
— Кикуити, ты что, башкой треснулся? Что за бред ты несешь? — Акира недовольно нахмурился, застав слугу умолкнуть. — Мне лучше знать, что этому никчемному комку пригодится, чтобы стать кчемным.
Шикигами тяжело вздохнул, хотел сделать попытку поспорить, но внезапно его спину ударила открывшаяся дверь.
— Ай, черт, — он недовольно обернулся и увидел, как входит сияющий Ятори, а за ним еще двое незнакомцев.
— Кикуит-кун, вечно ты болтаешься под дверями. Заносите, — адресовал екаем, которые вошли прямо за ним.
— Что это? — спросил Акира.
— Это кроватка, господин.
— Что? — у Кикуити волосы стали дыбом. — Вот эта клетка с наружными шипами - кроватка? Господин, Вы только гляньте на это? Я даже детеныша тануки в такое не положу, а он это для маленькой госпожи…
— Хм…. — Акира передал ребенка на руки сидящей рядом няни. И так слишком долго её держал. Целых семь минут за все время её пребывания в замке. — И чем же эта кроватка лучше той? — пальцем указал на розовую колыбель.
— Кирихито-доно, это добро я достал у прохвостки Исохимэ. Эта кроватка принадлежала самому могущественному императору клана райдзю*. Когда он был маленьким, его хотели убить, чтобы он не занял трон, и вот лучшие мастера сконструировали эту удивительную вещь. Во первых, она сдерживала молнии маленького райдзю, и он не мог поджечь свою кроватку или пораниться. Во вторых, из этих шипов, которые вы видите, выпускается дымовой яд, который не причинит вреда младенцу, но зато любому, кто приблизится с плохими намереньями. Вы наверно хотите узнать, как это возможно? Всё просто. Лучшие заклинатели придумали своего рода сигнализацию, как в мире людей. Поэтому эта вещь чувствует ауру и может распознавать намерения любого демона. Фактически стоит только положить в него ребенка, как оно автоматически включает защиту. Неразумное существо не сможет причинить себе вред, и ему никто не навредит. Ну как я Вам, господин? А? Что скажите?
— Хе… — глаза Акиры загорелись любопытством и восхищением, когда он внимательно разглядывал вещь. — Что ж, Кикуити, смотри и учись. Не думал, что когда-то скажу это, но ты молодец, Ятори.
— Всё для Вас и ради Вас, Кирихито-доно. Вы же знаете, я рожден, чтобы служить великому Кровавому Королю. Вы номер один для меня и для всего мира ёка…
— Заткнись уже, бесишь, — Акира ненавидел, когда с Ятори приключались эти приступы раболепия, стоило только сказать ему хоть одно хорошее слово. — С кроваткой мы определились. А эту розовую муть можешь выбросить.
— Но господин, как принцесса будет спать в ней? Оно же больше походит на деревянную клетку для зверя, а не человеческого детены…
— Умолкни. Накидаем туда подушек, и ей будет очень даже удобно. Тем более безопасность гарантирована. Это отличная редкая вещь. Жаль, у меня такой не было. Зато этому никчемному комку все самое лучшее.
— Господин, смотрите, — Ятори, счастливый как никто, продемонстрировал Акире остальные труды сегодняшнего дня. — Я купил эту детскую одежду в мире екаев. Глядите, мини штанишки из драконьей кожи и кофточка из того же материала, а вот и варежки. Это не проткнуть никаким оружием. Я пробовал проделать дырку своими прутьями, но они все обломались. А рукавички будут сдерживать огонь.
— Ну, ты прямо сегодня в ударе, — Акира лишь едва улыбнулся краями губ своему слуге, а тот от счастья готов был завилять хвостом, если бы был собакой. — Что ж, со всем разобрались. Ятори, можешь просить любую награду, ты заслужил, а ты, Кикуити… Все твои покупки на мусор, только зря деньги потратил, чем ты вообще думал, и где была твоя голова? От этих рюшек меня уже тошнит.
— И меня, хозяин.
— А тебя никто не спрашивал, меховой придурок. Какого хрена ты перебил меня?
— Виноват, простите, Кирихито-доно.
— Твоя награда отменяется.
Ятори пожалел, что болтнул лишнего. Хозяин ведь и так зол из-за происходящего.
— Господин, Вы разве не собираетесь отдать маленькую принцессу богине Земли? — поинтересовался Кикуити.
— Я передумал. Самые тяжкие проблемы нужно уметь оборачивать в свою пользу. Глупая богиня Земли проклянет тот день, когда явила на свет этот комок, гарантирую. Ведь благодаря этой малышке я получу всё без особого труда.
Кукуити, Ятори и особенно нянечка-тануки ощутили, как по коже побежал мороз от недоброй ухмылки господина. И пусть он был прекрасен на внешность, но в подобные секунды его бы испугался сам дьявол. Слишком жутким он становился, говоря подобные слова со столь спокойным и холодным выражением лица. И ни у кого не было сомнений в том, что свою угрозу он непременно исполнит, ведь уже придумал как.
***
Прошел год, и малышка подросла слишком быстро. Демоническая сила и дух определенно влияли на рост, и в свой годик она уже выглядела и размышляла как трехлетний ребенок. Акира заранее предвидел подобную ситуацию, поэтому девочкой занимались лучшие мастера. Кровавый Король никогда не считал, что ей еще рано чему-либо обучаться. Он прекрасно знал: ребенок с демонической силой в разы превосходит интеллектом обычных человеческих детенышей. Однако оставалась одна маленькая проблемка нерешенной.
— Кирихито-доно, маленькой принцессе уже год от роду. Она прилежно обучается, хоть и немного капризна, — Кикуити решил не напоминать про вздорный характер малышки. — Вы не думаете, что пора бы дать ей имя? По человеческим меркам ей уже три года, но она гораздо умнее. Маленькая госпожа не раз спрашивала меня, почему у нее одной нет имени, когда у всех есть.
— Имя? — Акира впервые над этим задумался.
— Да, господин, Вы постоянно называете её «эй ты», «малявка» или «бесполезный комок», но это ведь не годится. Вы же понимаете? Когда госпожа начала говорить полгода назад, то считала, что её зовут « вонючка». Вы постоянно так называли её, Кирихито-доно. Для девочки это очень обидно, должен заметить.
— Ты мне что, мораль читаешь? — больше всего Акиру бесило, когда слуги забывали свое место.
— Эм, разумеется нет, господин. Простите.
— Мне плевать, как ты назовешь её. Раз так прикипел, то сам и называй.
— Я не вправе, господин. Как Ваш слуга, я не могу дать имя существу из вашей плоти и крови. Я не достоин.
— Хм. Ладно, назову её Хеннесси, это мое любимое виски, — Акира именно его и пригубил, сидя на троне, а имя родилось в голове от того, что перед глазами маячила бутылка с той самой этикеткой.
— Хеннесси??? — лицо Кикуити невольно скривилось. Маленькая принцесса и так больше походила с младенчества на спартанского воина, а тут еще и имечко полный трындец. У Кикуити уже сердце не выдерживало от того, сколько приходилось обливаться кровью за бедное дите. — Эм… Хозяин, не считаете ли Вы, что у дочери великого Кровавого Короля и имя должно быть соответствующим? Хеннесси, мм... Наверно, это не так уж подходит, учитывая Ваш статус.
— Понял и без тебя, — Акира, задумавшись, уставился в одну точку. — Её будут звать Рин.
— Рин? Э… Ммм, жестокий холод, наверно, это не лучшее значение для девоч…
— Ещё одно слово, Кикуити, и мне придется выращивать себе нового шикигами. А может отрубить твой язык, и нет проблемы? Немота будет тебе к лицу, если посмеешь еще раз оспаривать мои решения.
— Виноват, хозяин. Прошу меня простить, — Кикуити ничего не оставалось, как вымаливать прощения на коленях, кланяясь в самый пол.
— Свободен, и передай малявке её имя. Пусть теперь не хнычет.
«Толку от имени, если вы продолжаете звать её малявкой? Господин никогда не изменится!», — Кикуити, разумеется, не стал озвучивать свои мысли. Пользуясь милостью хозяина, убрался подобру поздорову, от греха подальше. С великим сожалением сообщил малютке её далеко не лучшее имя, но даже его он отвоевал с таким трудом.
***
Четыре года пролетело очень быстро. За это время Нанами успела и окончить последний класс школы, который пропустила по личным причинам, и даже поступить в университет на филологический. Иногда, очень редко она вспоминала тот день, когда друзья сообщили, что ребенок родился мертвым. Тогда она не ощущала особой грусти или боли. Материнские инстинкты спали. Из-за этого чувствовала себя виноватой. Нанами не понимала, почему отнеслась к этой новости так равнодушно, ведь носила малыша девять месяцев под сердцем. Но поскольку она ни разу не увидела ребенка, Нанами так и не смогла заставить себя по нему горевать. К тому же, Томоэ окончательно от неё отдалился. Он не мог смотреть ей в глаза, часто злился без причины, а один раз в ссоре даже выкрикнул: «После твоего предательства можешь не мечтать о прощении». Сколько раз она вспоминала эту ссору и те его слова, сколько раз просила его объяснить, однако лис молчал как партизан. Он продолжал ответственно выполнять обязанности хранителя, но больше ни разу не прикасался к ней без необходимости. От этого Нанами пролила гораздо больше слез, чем от новости о погибшем младенце. Она думала, что подобная потеря сблизит и сплотит их, но все вышло в точности да наоборот. Самым странным было то, что Микаге упорно просил Нанами никогда в жизни не упоминать при Томоэ об их умершем ребенке. И Мидзуки с тех пор тоже поглядывал на неё странно. Нет, все то же тепло было в его добрых глазах, однако в них порой будто проскальзывал немой укор. Да и Томоэ он стал поддерживать гораздо чаще, чем её.
И вот сегодня Нанами не посчастливилось случайно услышать разговор между заскочившими в храм тэнгу и хранителями.
— … сто лет не слышал и еще столько же лет готов не слышать об этом исчадье ада. Последние годы он притих, так что я рад, что мы сбагрили ему эту девочку, — говорил Мидзуки, вяло ковыряя свой рамен.
— Надеюсь, Акира её не убил. Даже факт, что она его родная дочь, не спас бы от него, — Томоэ произнес это слишком уныло и тут же опрокинул в себя рюмку саке.
— Девочка жива, хотя в мире екаев прошел слушок, что в замке Кровавого Короля живет маленький монстр, который беспощадно рубит все и всех без разбора. Так что его дочурка в добром здравии, — Курама покосился на хранителя, зная, насколько болезнена для него эта тема.
— Тоже мне новость, — буркнул Мидзуки. — Несмотря на то, что Нанами её родила, эта девочка уже с младенчества была отражением своего психопата-папаши.
— Похоже никто не в курсе, что она его дочь. Кажется, он её все же оберегает, ведь если б до божественного мира дошла подобная новость…
— Курама, рано или поздно боги все равно узнают об этом, — подытожил лис. — Хорошо, если это вскроется как можно позже, ведь иначе Нанами тоже пострадает.
— Вы не думали сказать небесной нимфе, что её дочь жива? — спросил Джиро.
— С ума сошел?! — Мидзуки чуть не подавился. — Я отдал этого "мини-я" Акире, чтобы спасти хозяйку, а ты хочешь, чтобы все мои труды насмарку пошли? Да и судя по слухам, у неё та еще дочурка. Не удивлюсь, если эта малышка перережет глотку собственной матери. Да и Нанами спятит от новости, что родила от Кровавого Короля. Не вздумай даже ляпнуть, тэнгу!
— Да угомонись ты, гаденыш, я просто поинтересовался.
В ту ночь Нанами так и не смогла уснуть. Слезы не заканчивались, дрожь пронизывала все тело. Она даже еле доковыляла до своей комнаты и закрылась на замок, чтобы никто не увидел её такой разбитой. И она вовсе не питала обиды или тем более злости на друзей, зато успела возненавидеть себя. Томоэ. Своим ужасным поступком, которому нет оправданий, она уничтожила их любовь и надежды на счастливое будущее. Теперь все стало понятно. Почему Томоэ все эти четыре года холоден, будто лед. Почему Микаге молил не упоминать о ребенке. Нанами проклинала себя, на чем свет стоит. Первые часы она ненавидела саму мысль о том, что носила под сердцем ребенка лютого врага своего возлюбленного. Нарыдавшись, она немного успокоилась, и тогда на смену гневу и негодованию пришел здравый смысл и эмоции. Её дочь жива, и она живет в замке Акиры. Да, пусть этот ребенок и вовсе не является плодом любви, скорее плодом лютой ненависти. Пусть Нанами и смогла жить без неё четыре года, считая мертвой, но теперь все изменилось. Она жива. В ней течет и её кровь тоже. И главная мысль: ребенок не виноват в том, что мать оказалось такой идиоткой.
Нанами вдруг вспомнила, как тяжело ей стало жить после смерти матери, и она вдруг подумала: а какого живется девочке с Акирой? Если Нанами не смогла узнать, что такое материнское тепло, то этому ребенку, который является их непростительной ошибкой, это неведомо. Все, что смог дать ей Акира - это лишь жестокость, а ведь малышке всего-то четыре года.
***
— Томоэ!!! Томоэ!!! Вставай, же скотина ленивая!!!
— Пшел вон, гаденыш, пока я не превратил тебя в горстку пепла, — лис толкнул его ногой, и бедный Мидзуки впечатался в стену.
— Вставай, идиот, Нанами ушла из храма!
— Как ушла? — Томоэ вскочил с измятого футона. — Куда она ушла?
— В том-то и проблема, что я нашел лишь это!
Томоэ выхватил записку:
«Томоэ и Мидзуки, это я. Простите за то, что не могу предупредить вас лично, но я очень спешу. Я покину храм на какое-то время. Вам не надо обо мне беспокоится и тем более искать. Я устала от мира богов и демонов и решила, что пора устроить себе каникулы. С этого дня я хочу жить как обычная девушка, с обычными людьми, поэтому никаких сверхъестественных существ. Это мой божественный приказ. В общем, наслаждайтесь пока свободой, пока я буду налаживать свою людскую жизнь.
P.S Томоэ, пока меня нет, не забывай поливать вишню на заднем дворе, и еще ты не мог бы заштопать мою белую юбку».
— Пфф, — фыркнув, Томоэ кинул клочок бумаги рыдающему змею. — Стоит ли так убиваться, гаденыш, этой эгоистке надоело плясать под дудку Микаге, вот и оставила нас тут одних батрачить. Пока она веселится с друзьями, ты тут так и будешь слезы лить? Вставай, и идем убираться. Микаге тоже меня бросал и развлекался, как и эта непутевая девчонка. Прямо дежавю.
Письмо было написано настолько беззаботно и в стиле Нанами, что хранитель даже не заподозрил неладное. Знай он куда на самом деле ушла его хозяйка, его серебряные волосы бы стали дыбом.
***
Огромные двери на воротах внушали страх. Мир екаев поистине ужасен, и лишь талисман невидимки позволял кое-как защитится и преодолеть весь этот нелегкий путь.
Тук-тук.
Уродливый одноглазый ёкай приоткрыл защелку.
— Чего надо? Хм, — никого не увидев, он собирался закрыть окошко, но внезапно появившаяся перед ним девушка не позволила это сделать.
— Мне нужен Кровавый Король. Я пришла забрать свою дочь.
