Ты никогда не решишься.

Неудобные балетки натерли ноги, но даже боль не была способна замедлить тяжелые, девичьи шаги. Нанами была сконцентрирована лишь на одной цели: поскорее плюнуть в наглую, мерзкую физиономию Акиры. Даже крутящийся и причитающий вокруг неё Кикуити не мог ей помешать. — Богиня Земли, если вы войдете в эту дверь, я уже ничем не смогу вам помочь — убеждал екай — Господин становится злее сотни демонов если прервать его вечернюю трапезу. Похоже она решила прислушаться. Остановилась перед столовой, но дверь открыть не спешит. Кикуити уже хотел вздохнуть спокойно, но не тут то было. — Стойте! — он бесцеремонно положил свою ладонь на её вцепившиеся в дверную ручку пальцы. — Я же сто раз повторил что это плохо закончится. Подождите хозяина в его каби… — Кикуити, лучше отпусти — грозно предупредила Нанами — Мне сейчас все равно на его дикие замашки и прочую ерунду. После того что он сделала, это ему нужно прятаться. Потому что если я его найду, то задушу собственными руками, и никто меня не остановит. — Пфф — послышалось за их спинами. Нанами и екай обернулись. — Госпожа Рин вы уже вернулись? — на лице Кикуити просияла улыбка. — Почему ты пачкаешь руки об этот мусор, который даже не знает своего места? — спросила девчушка, разрезая ножиком яблоко. — Ри… — заметив, как она сжала клинок Нанами умолкла. И почему этот потерянный ребенок весь пошел в папашу. На секунду Нанами ощутила себя инкубатором по вынашиванию демонов. — Знаю, у нас не было шанса познакомится, но для 4 летней девочки ты ведешь себя слишком неуважительно к тем, кто старше тебя. Немного вежливости бы… — Кикуити, пусти это назойливое насекомое к Акире. Вообще не понимаю какого черта ты держишь её здесь, учитывая, что у нас собаки голодные. Кинув презрительный взгляд в сторону Нанами, наследница Кровавого Короля медленной походкой пошла дальше по коридору пожевывая срезанные яблочные дольки, пока не скрылась за углом. — Причем здесь собаки? — к Нанами только теперь вернулся дар речи. До сих пор не могла поверить, что это адское дитя породила она. Впрочем, задумавшись о том, что за основу был взять наихудший генетический материал степень пораженности уменьшалась. — Хозяин скормит вас им за живо, — Кикуити невозмутимо смотрел на оторопелую богиню, и что-то подсказывало ей что он выражался не образно. Но тем не менее, после позора что испытала перед самыми дорогими людьми, уже ничего не может быть хуже. Поэтому уверенно убрав руку слуги в сторону, Нанами вошла и прикрыла за собой дверь. Акира едва проглотив кусок хмуро уставился на незваную гостью, посмевшую прервать его ужин. Он всегда ел в одиночестве и не позволял тревожить себя даже родной дочери. А тут сюрприз. Отложив столовые приборы в сторону, он утер рот салфеткой, размышляя как лучше наказать наглую девчонку. Однако не забыл, что перед тем как от чего-то избавляться нужно выжать максимум пользы. И Нанами сейчас должна быть очень полезной. — Я смотрю ты бессме… — Тебя забавляет издеваться над людьми, Кирихито? — бесцеремонно перебив его, богиня земли стремительно приблизилась к столу, за которым он продолжал невозмутимо сидеть. Невозмутимо только с виду, зато внутри были ощущения как после взрыва атомной станции. — Хмм — его попытка улыбнуться закончилась тем что на лице отчетливо отобразился лишь злобный оскал — Как интересно, девушка с шарфом. Влетаешь в мой дом. Прерываешь мой изысканный ужин. Да еще смеешь претензии мне кидать? — Претензии? — Нанами выпучила глаза и уперлась ручками в стол не побоявшись приблизиться к мистеру, который вообразил себя хозяином вселенной — У меня к тебе лишь одна претензия: почему ты вообще существуешь? Впервые я говорю это кому-то, но после того что ты сделал тебя мало на куски порезать, Акира. — Как необычно. Благородная дева, можно сказать прямо ангел во плоти толкает речи о кровавой расправе. Оказывается, не так-то мы с тобой и различны. — Что ты, Кирихито. Даже самый последний подонок на земле не сможет с тобой тягаться. Ты вне всякой конкуренции. — По крайней мере я такой какой есть. Всегда в одной поре и не прячу свое истинное лицо за маской невинности и напускной святости. — Действительно. Стараться быть лучше и вести себя как человек, а не дикое животное, это ведь совсем не про тебя. В столовой воцарилась тишина пока оба врага мысленно метали молнии друг в друга. Огромные часы на стене порой разбивали безмолвную идиллию своим раздражающим: тик-так. — У меня нет времени на игры сам дурак так что… — Что за гадость ты скормил мне и моим друзьям? — О так вот в чем проблема, — Акира дерзко ухмыльнулся — Так интересно, девушка с шарфом? — Что ты, Кирихито. Мне абсолютно наплевать на всякие сомнительные вещества, которые вынуждают меня использовать лексикон продажных женщин. — щеки богини побагровели от возмущения — И уж тем более мне не интересно что это вынудило меня скормить какую-то дрянь самым близким людям. — Какая жалость, человеческая богиня — Акира утер рот салфеткой и поднявшись со своего места обошел стол. Теперь говорить и даже дышать стало труднее, когда в шаге от тебя находится дикий, неистовый зверь. — Вот только я не намерен тебе что-то объяснять. Зато тебя послушаю с удовольствием. Еслибы можно было мысленно сразить человека, а точнее демона, наповал Нанами сделала бы это без раздумий. Снова его мерзкие, издевательские ухмылки отпечатались на ненавистном лице. Наглости ему не занимать, что не удивительно при тотальном отсутствии совести. Даже малейших её проблесков не наблюдалось. Это существо, лишь внешне похоже на человека. Будто самая черная сущность облачилась в телесную оболочку как в костюм. А ведь когда-то она кидалась в адскую бездну ради того чтобы спасти этого парня. Нет. Демона. Который сейчас стоит напротив и играет с ней как хищник со своей добычей. «Сколько можно Момодзоно? Сколько можно терпеть этого морального урода?» — Акира ты самый отвратительный и скользкий тип которого я встречала в своей жизни. Такого ужасного человека и правда не каждый день встретишь. Я бы с радостью задушила тебя. И слушай внимательно что я скажу. Слушай и запоминай Кровавый Король. Всю свою жизнь. До самого последнего своего вздоха я буду ненавидеть тебя всем сердцем и душой. А все потому, что моя ненависть к тебе бессмертна. Нанами хотела сказать это. Вложила всю свою неприязнь в каждое слово, которое произносила с максимальной четкостью. Пусть её всепоглощающая ненависть не оставит от демона даже мокрого места. Пусть он почувствует это с ней. Пусть тоже горит в черном адском пламени которое сжигает её. Но отрава в крови путала язык и подчиняла сознание заставляя говорить абсолютно противоположные вещи. — Акира ты самый очаровательный и сексуальный тип которого я встречала в своей жизни. Такого удивительного человека и правда не каждый день встретишь. Я бы с радостью зацеловала тебя. И слушай внимательно что я скажу. Слушай и запоминай мой господин. Всю свою жизнь. До самого последнего своего вздоха я буду любить тебя всем сердцем и душой. А все потому, что моя любовь к тебе бессмертна. Нанами знала, что разница между тем что собиралась ему выплюнуть в лицо и тем что сказала колоссальна. И тем не менее после того как мысленно вырвала из себя всю накопившуюся желчь, стало хоть немного легче. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Странно что он молчит и просто смотрит. Никаких изощрённых, издевательских штучек. Никаких колких, унизительных замечаний. Лишь взгляд багровых глаз. Жестоких. Животных. Похожих на солнечное пламя. « Наверно решает в своей демонической башке как получше меня с землей сравнять. Проклятое исчадье ада». От затянувшейся паузы, Нанами стало неловко, и она отвела взгляд в сторону первой. Не выдержала. Это как смотреть на сварку. Несмотря на красоту действа, лучше всего отказаться от просмотра. Световой поток настолько сильный, что и не заметишь, как лишишься глаз. Почему самая яркая обертка чаще всего содержит в себе полнейшую гадость? Внешнюю красоту не заметить невозможно, но внутреннее уродство убивает всякое желание созерцать. Прекрасная наружность, безобразное нутро — это коротко об отце её нежеланного ребенка. Акира продолжал смотреть на неё и после. Без улыбок. Без издевок. Серьезно и сосредоточенно, он будто изучал её под лупой как диковинное насекомое. — Так значит эта штука и правда действует — сказал Акира спустя пять минут. Его голос звучал неровно и немного хрипловато, но он тут же поправил это недоразумение откашлявшись. Их взгляды снова встретились. И столовая наполнилась уже привычным мраком взаимной неприязни. — А ты давал мне эту гадость даже не зная срок годности? — Нанами это уже не удивило. Время удивляться его поступкам закончилось. — Эта гадость как ты говоришь называется орс. — Акира повернувшись спиной направился к небольшому столику, на котором лежал хрустальный кувшин и стаканы — Мне его сделала одна тануки, когда я был еще в своем старом теле. Она была колдуньей, а в чайном домике не жалуют тануки с такими способностями. Я её встретил случайно. Собирался убить сразу, но она убедила меня в своей полезности и сказала, что будет преданно мне служить если я проучу ее сестер. — шум воды, льющейся в стакан сейчас звучал громче надоедливых стрелок на часах — Я проучил их, как она и просила. Взамен она очень преданно мне служила. Орс похож на мармелад, но тот, кто его съест не может противиться воле своего хозяина. — Ты мне не хозяин — сердито сказала Нанами. — Я стал им в тот момент, когда Орс еще только едва коснулся твоих губ. — Акира отхлебнув воды поставил стакан на край стола, а сам вновь возвратился к своей собеседнице. — Не буду рассказывать тебе каких трудов стоит его приготовить. Это и неважно. Но теперь гордая богиня земли, ты не более чем моя марионетка. Кукла которую я могу дергать за веревочки когда мне этого захочется. Нанами вздрогнула от его слов и даже не позаботилась скрыть это. Ей страшно. Страшно так, что лютый холод парализует конечности. — Это же… это же не правда — очередная глупость вслух. Ведь в глубине души она догадывалась об этом. Она не знала. Но чувствовала. — Это правда, девушка с шарфом — Акира еще на шаг сократил расстояние. Теперь они стояли практически в упор и это несмотря на то что в столовой полно свободного пространства. — Поэтому ты сделаешь для меня всё — его пальцы сомкнулись на ее маленьком подбородке и дальше он продолжил шепотом, едва слышно. — Если я скажу пойти в храм ты пойдешь, — глаза Акиры блуждали по её искаженному от ужаса лицу — Если скажу отказаться от Рин, ты откажешься, — он ощутил её дрожь под собственными пальцами — Прикажу предать друзей и ты предашь, — Нанами смотрела на него как до смерти напуганный кролик которого хищник прижал к стене. Страшно. Всё слишком странно. Всё совсем не так.  — И если сейчас я приказывая тебе поцеловать меня… Почему? Как так вышло? Когда её собственное тело, её предало? Губы тянуться к нему. Касаются его. Скользят. Плавно и медленно, без спешки. Едва уловимо будто ждут разрешения на большее. Нанами прошибает холодный пот. Лихорадит, но не холод тому причина. «Прекрати это делать! » — кричит та Нанами что заперта внутри себя самой. Но легкие касания, жар пропитанного спиртным дыхания, всё это продолжается. И продолжится ровно до тех пор, пока палец Акиры не касается её губ и его победное, триумфальное: — Ты поцелуешь… — заставляет окончательно понять свое растоптанное, незавидное положение. Её приговорили. И лучше бы к смертной казни чем к жизни в полном унижении.