I DON'T WANNA GO

— Мистер Старк, мне нехорошо… — дрожащим голосом шепчет Паркер; от этого голоса, от интонаций, пронизанных страхом и болью, внутренности Старка стягивает тугой узел тошнотворной паники ещё до того, как он успевает обернуться. Их взгляды встречаются; Старк холодеет, и в нарастающем ужасе ему удается выдавить лишь глупое: — Паучок?.. Ты в порядке? Нет. Конечно, он не в порядке. Обычно расплывающееся в тёплой улыбке при виде «мистера Старка» лицо Питера с этим его по-юношески наивным взглядом — теперь белее мела, губы — обескровлены, и только в глазах — в двух огоньках на умирающем лице — ещё горит дикое желание жить. Питер неуклюже ощупывает себя через костюм, пытаясь понять, что с ним происходит: обжигающее тепло пятнами расползается по его телу, заставляя чувствовать себя всё слабее и прозрачнее. Паркер силится сделать шаг, но ноги не держат его, и он буквально падает Тони в объятия и вцепляется в него так сильно, так крепко, как только это возможно. — Я… Я не знаю, мистер Старк, — пальцы Паука впиваются Старку в плечи, и он дышит часто и неровно. — Я не знаю, что происходит. Пожалуйста… Старк слышит, как кто-то кричит его имя, но звуки доходят до него приглушенно, словно он закатан в вату; единственное, что сейчас имеет значение — умирающий на его руках Питер Паркер. Его Питер. — Я не хочу умирать, — шепчет Питер. — Я не хочу умирать, мистер Старк… Я так не хочу умирать… Глаза Паркера — два океана бушующих эмоций, и Старк видит в них столько отчаянной надежды, что, Господи, сейчас бы он отдал всё, чтобы оказаться на месте своего подопечного. Действительно отдал бы свою жизнь даже за самый крохотный шанс его выживания. Четырнадцать миллионов к одному. Тони хочет сказать: всё будет в порядке, Паучок! И ещё: я всегда буду защищать тебя, Питер. Слышишь? Всегда. Но он молчит, ведь в сложившейся ситуации все эти слова окажутся ложью. Тони Старк, тот самый Железный Человек, подвёл единственного человека, который был ему настолько дорог. Не смог спасти, хотя клялся. Не смог уберечь, будучи сильнее, опытнее… И теперь он ненавидит себя за это, держа слабеющего и дрожащего парнишку у себя на руках. Старк судорожно сжимает его пальцы и читает по губам — у Паука больше нет сил говорить вслух, и все его слова в лучшем случае — приглушенный полушепот. Тони слышит: я люблю вас, мистер Старк. Это — как удар током. Старк чувствует себя так, будто Тор выпустил в него все молнии, что существовали во Вселенной с начала времён. Он весь — один оголённый нерв, который немыслимо болит. Старк делает то, чего не сделал бы, наверное, никогда: наклоняется слишком близко и целует холодные, как у покойника, губы. Паркер отвечает — чувственно, нежно, почти невесомо. Это их первый поцелуй, и Старк ненавидит себя за то, что так долго тянул с этим, ненавидит за то, что хоронил чувства в себе всё это время и пресекал любые попытки Паркера сблизиться. Тони не хочет верить в то, что их первый поцелуй — на самом деле последний. — Простите меня, мистер Старк… — в голосе Паркера столько сожаления, что Тони уверен, что никогда не сможет жить как прежде. Никогда не сможет жить без Питера Паркера. Последние сказанные слова обдают лицо Тони тёплым и слабым дыханием, и Старк пытается поймать этот последний вздох: он наклоняется, но не успевает коснуться тонких мальчишеских губ ещё раз. Рассыпаясь пеплом, Питер смотрит Тони в глаза до тех пор, пока весь не обращается в пыль, которую жесткий ветер тут же разносит по поверхности Титана. В последнем взгляде — вся немыслимая любовь, обожание и… прощение. Тони Старк уверен, что Питер простил его за то, что он не смог спасти его, глупого юного мальчишку. Питер простил, но Тони никогда себя не простит. Железный Человек опускается на колени и невидящим взглядом смотрит в оранжевое небо мёртвой планеты.