we are the happiest

Патрику было девять, когда он познакомился с Джерардом совершенно случайным образом. Из-за сильного ливня и тумана ночные улицы мегаполиса становятся ещё более пугающими и спутанными: даже если Патрик и бывал здесь когда-то до этого, из-за пелены слёз, заслонившей его глаза, разглядеть, где он находился, становилось просто невозможно. Светловолосый мальчик, накинувший на голову капюшон от ярко-желтого дождевика, шёл вперёд буквально вслепую, тихо всхлипывая и закрывая лицо ладошками. Как бы банально это ни звучало, но за несколько часов до этого Патрик засмотрелся на витрину магазина, а теперь он потерялся, не имея ни малейшего понятия, в каком направлении ушли его родители, которые, наверняка, уже подняли пол города, пытаясь найти своего единственного и горячо любимого сына. —М-мама... П-папа! –уже скорее шепчет, чем кричит мальчик, честно говоря, ни на что не надеясь. Мимо проносятся машины и пробегают запоздалые прохожие, никому и дела нет до его беды. Слёзы без остановки струятся по щекам, шаги становятся медленнее и нерешительнее, сил идти практически не остаётся. Всё, о чем мечтает Патрик — поскорее очнуться после этого кошмара, оказавшись в ярко освещённой гостиной рядом с своими родителями. Но, к сожалению (или к счастью), происходящее — вовсе не сон. Незнакомая, но вовсе не пугающая фигура вырастает прямо перед потерявшимся мальчиком совершенно неожиданно, но в самый нужный и подходящий момент. —Я... П-потерялся. –очередной громкий всхлип. —П-помоги... –нерешительно поднимая голову, Патрик понимает, что парень, стоящий напротив, на пару лет старше его, поэтому тут же исправляется. —Помогите. М-мне. Пожалуйста? –мальчик произносит это с вопросительной интонацией, дрожа от холода, страха и непрекращающихся рыданий. —Конечно, конечно... Идём. –незнакомцу приходится взять Патрика на руки, так как тот лишь плачет, трясётся и ничего толком не может сделать. Парень, которому на вид чуть больше тринадцати, усаживает заблудившегося на лавочку под козырьком подъезда, чтобы тот не намок ещё больше, после чего подушечками пальцев стирает слезы с его щёк. Оказавшись на свету, Патрик рассматривает длинные угольно-чёрные волосы и темные глаза, по-доброму сияющие и внушающие доверие. —Меня зовут Джерард. Сейчас я позвоню твоим родителям и отвезу тебя домой. Помнишь их телефон? –подросток доброжелательно улыбается. —Не бойся, со мной ты в безопасности. –именно эта фраза, сказанная Уэем, запомнилась Патрику надолго, ещё очень много раз оправдав себя в будущем. Патрику было 14, когда Джерард пообещал всегда быть рядом с ним. —Я просто не могу понять, почему... –начинает было Патрик, указывая на одну из теорем, о которой говорится в учебнике, но замолкая. Джерард, самостоятельно вызвавшийся помочь лучшему другу с домашним заданием, сидит рядом с ним и уже готовится провести весь вечер в спальне Патрика, объясняя ему абсолютно всё, что только может вызвать затруднения. Так уж вышло, что он старше своего друга на четыре года, однако, никого из парней это никогда не смущало: Уэю нравилось давать советы, заботиться о светловолосом, как о своём младшем брате, помогать со всем и во всем, поддерживать; сам же Патрик более, чем просто ценит тот факт, что в его жизни его такой человек, как Джерард — он живет один, к нему можно в любой момент прийти и начать жаловаться на родителей или на сверстников, с ним можно отправляться на длинные вечерние (или даже ночные прогулки), ему можно доверить все свои секреты без остатка. —Не могу понять почему они надо мной издеваются! –единственной причиной того, что Стамп не плачет, является тот факт, что он выплакал все слёзы накануне. —Чёртовы племянники, век бы их не видел! –Патрик пытается скрыть грусть и обиду за пеленой неискренней злобы, и Джерард замечает это, когда младший утыкается в его плечо, тяжело вздыхая и сбивчиво дыша. —Потому что они идиоты, которые ничего не понимают, Патти. –почти шепчет Уэй, так как знает, что его голос лучше действует на друга, когда он становится тише. —И пошли бы они на все четыре стороны, раз так к тебе относятся. –Джерард заранее был готов успокаивать блондина, так как его отношения с племянниками всегда оставляли желать лучшего. —Сначала они вваливаются в мою комнату, критикуя всё, что видят... –Патрик говорит спокойно, его голос почти не дрожит, чему старший несказанно рад, ведь он терпеть не может видеть своего лучшего друга грустным. —Затем они задают глупые вопросы, на которые мне неприятно отвечать, комментируют мою одежду, прическу, наши с тобой общие фото. А потом один из них выдаёт... –Стамп самодовольно хмыкает, очевидно, пытаясь пародировать своего племянника. —Ну ясное дело, почему у тебя нет девушки, Пат! Ни одна стоящая на тебя никогда бы не взглянула. –Джерард хотел было открыть рот и высказать все, что он думает насчёт племянника и его поведения, хотел убедить и без того неуверенного в себе Патрика, что тот ни за что не останется без второй половники, однако, светловолосый не позволяет ему сказать ни слова, как-то стыдливо шепча и отводя глаза, изучая пол. —Я гей, Джи. –прямо как в тот вечер, когда нынешние друзья впервые встретились, Патрик закрывает лицо ладонями, пряча выступившие слёзы. Несколько секунд Уэй смотрит на Патрика и даже не может пошевелиться: нет, он вовсе не испытывает отвращения или непонимания, просто не ожидал такого поворота событий, не более того. Джерарду бы и в голову никогда не пришло унижать кого-либо из-за их ориентации, и он бы уж точно не стал делать этого со своим лучшим другом, однако, Стамп, шмыгающий носом и мелко дрожащий, видимо, не был в этом так уверен. —М-мне нравятся парни, Д-Джи, я не шучу. –всхлипывает Патрик, ещё раз произнося и без того очевидные для брюнета вещи. —А я тебя поддерживаю и люблю точно также, как и раньше, и я тоже не шучу, представь себе. –Уэй придвигается ближе к светловолосому, заключая его в объятья и обещая впредь защищать ото всех, кто только посмеет сказать что-то негативное в его сторону. Не проходит и пары минут, как слезы на щеках младшего высыхают, сменяясь улыбкой, отражавшей счастье и доверие: успокаиваться рядом с Джерардом уже стало привычкой. —Я тоже тебя люблю, Джи, очень. –Патрику хватает сил лишь на то, чтобы произнести эту фразу у себя в голове, хотя она могла бы быть весьма к месту, и уж точно не была бы воспринята старшим неправильно. —Я всегда буду рядом с тобой, Патти, что бы ни случилось, и для меня совершенно неважно, что скажут твои племянники или кто-либо другой. –Стамп не хочет признаваться в этом даже самому себе, но от этих слов что-то внутри него переворачивается, будто делая сальто, а по всему телу разливается приятное тепло. Когда Патрику было 16, он впервые узнал о том, что такое ревность. Школьный двор уже давным давно опустел; пятничным вечером все ученики, у которых ещё пару часов назад закончились занятия, поспешили по домам или на вечеринки, разбежались по уютным кофейням и шумным торговым центрам. Пожалуй, единственный, кто все ещё находится на территории школы — это Патрик, подобно шпиону, спрятавшийся за углом здания и наблюдавший за двумя влюблёнными, сидевшими на лавочке прямо за забором. Нет, Стамп вовсе не был любителем нарушать чужое личное пространство, его никогда не интересовали сплетни и не заботили отношения, складывавшиеся у окружающих. Наоборот, он даже считал такого рода «шпионство» неуважительным и отвратительным, однако, ничего не мог с собой поделать, глотая слёзы ревности и зависти лишь по одной единственной причине — парнем, рядом с которым симпатичная шатенка выглядела настолько счастливой, был никто иной, как его лучший друг. —Джи, почему? –Патрик произносит это практически беззвучно, однако, все ещё боится, что его могут услышать. Он вовсе не удивлён и не разочарован, ведь вполне логично, что у привлекательного и очень умного двадцатилетнего мужчины рано или поздно должна появиться вторая половина. Не будет же Джерард сидеть и терпеливо ждать, пока его друг-подросток признаётся ему в своих чувствах, верно? Патрик далеко не глупый и уже даже не наивный, он прекрасно понимает, что того, о чем он так мечтает, просто не может произойти. Понимает, но всё ещё надеется. В голове светловолосого без конца снуют мысли, каждая из которых причиняет ещё больше боли, чем предыдущая. «Он нашёл тебе замену» –девушка придвигается ближе к Джерарду, опуская голову на его плечо, а Патрику приходится на несколько секунд зажмуриться, затем снова открыв глаза, чтобы окончательно убедиться в правдивости происходящего. «Он предал тебя» –ладонь Уэя ложится на колено его спутницы, и как бы Патрик ни старался оставаться на стороне здравого смысла, у него не выходило. В глубине души он осознает, что ему еще с самого начала следовало обьяснить себе, что они с Джерардом никогда не будут чем-то большим, чем просто друзьями, но вместо этого он старательно хранил в своём сердце ложные надежды и наивно-детские мечты. Они ещё пару лет назад достигли того самого этапа дружбы, той самой «мертвой точки», после которой взаимная влюбленность просто перестаёт быть возможной. У большинства людей надежда умирает последней, а у Патрика, так по-детски влюблённого, она, кажется, не исчезнет никогда, ведь Джерард вселяет её в сердце своего друга с каждым словом, с каждым мимолетным и случайным прикосновениям. С самого первого дня их общения Уэй давал Патрику надежду и веру в лучшее просто тем, что был рядом. С тех пор абсолютно ничего не изменилось, да и не изменится — Джерард привык заботиться о милом и немного неуклюжем светловолосом мальчике, но он даже не подозревает, что тот влюблён. «Однажды я решусь и скажу ему обо всем, глядя прямо в глаза, а затем поцелую его» –обещает себе Патрик, судорожно протирая глаза, когда Джерард, распрощавшись с девушкой, подходит к нему и опускает ладонь уже на его плечо. Да, однажды он обязательно решится, только вот пока на вопрос Джерарда о том, что же случилось, приходится лишь шмыгнуть носом, пожать плечами и прошептать сдавленное «Небольшие проблемы в школе, не бери в голову, Джи» Джерард держит Патрика за руку все двадцать минут, что они идут до дома, который арендует старший. Внутри младшего фейерверками поочередно взрываются тысячи положительных эмоций, а следом за ними неизбежно начинает теплиться новый огонёк надежды... А ведь Джерард взял его за руку лишь потому, что расстроенный Патрик, совершенно не смотрящий себе под ноги, мог бы с лёгкостью поскользнуться и упасть. Патрику было почти 17, когда он, находясь на чердаке дома Джерарда, произнёс вслух то, о чем так долго мог лишь размышлять. В небольшом помещении, располагавшемся прямо под самой крышей, чересчур душно и немного тесно. Патрик завороженно наблюдает за пылинками, летающими в воздухе, которые стали заметны из-за солнечного света, пока в нос не ударяет едкий запах дыма — Стамп ни с чем его не спутает. —Джи, ты снова...? Разве ты не пообещал мне бросить ещё месяц назад, мм? –Уэй стыдливо смотрит на друга, после чего невинно улыбаясь, мгновенно заставляя Патрика, тихо кашляющего из-за дыма, заметно смягчиться. —Пообещал, пообещал, но ты представить себе не можешь, как трудна взрослая жизнь, Патти. –почти шепотом говорит парень, чьи волосы пару недель назад стали ярко-красными. —Курение хоть немного расслабляет меня. –Патрик не может отвести глаз от тонких и бледных пальцев, вертящих сигарету. —А ещё, каждая сигарета забирает примерно десять минут твоей жизни, поэтому... –Стамп поудобнее устраивается на плече друга, ведь никого из парней уже давным-давно не смущает тот факт, что они лежат прямо на полу. —Расслабляйся как-то по-другому. —По-другому? И как, например? Тебе же не нравится, когда я пропадаю вечерами с Фрэнком или Питом... –Патрик лишь фыркает, вспоминая свои попытки дозвониться до лучшего друга, пока тот был в клубе. —И вообще, ты, кажется, просто злишься из-за того, что ещё несовершеннолетний, и пока не всегда можешь развлекаться со мной вместе. –подросток, некогда практически засыпавший на плече старшего, мгновенно встрепенулся. —Нет, Джи, я не злюсь, это во-первых... И, во-вторых, я вовсе не спешу взрослеть. –Патрик слегка отстраняется, убирая голову с плеча Джерарда, из-за чего тот замирает в предвкушении серьёзного разговора. —Я просто переживаю за тебя и твоё здоровье, вот и всё. –тихо и немного нерешительно говорит младший, будто Уэй сейчас в чём-то его обвинит. —И раз уж твои родители тебя ни в чем не ограничивают, да и девушки у тебя нет, то... Должен же быть кто-то, кто хоть немного будет тебя приостанавливать время от времени? –красноволосый кивает, после чего тушит ещё почти целую сигарету. —Спасибо, малыш. –Джерард говорит это, даже не смотря Патрику в глаза, и слабо улыбаясь, однако, он делает это настолько непринужденно и искренне, что внутри младшего всё переворачивается с ног на голову, как и в тот вечер, когда он впервые осознал, что влюблён в собственного лучшего друга. Стамп прекрасно понимает, что это безумие и чистой воды сумасшествие, что это спонтанно, что Джерард вовсе не обязан отреагировать так, как хочется Патрику... Он вовсе не глупый, а скорее, даже наоборот, иногда чересчур вдумчивый, но в тот момент все запреты и барьеры, что стояли на его пути к цели, с треском рушатся, а его голос даже ничуть не дрожит, когда он произносит то, о чем раньше мог лишь мечтать по ночам, стыдясь даже этого. —Я люблю тебя, Джи, потому и забочусь. –на чердаке повисает тишина, которая, в принципе, должна быть напряженной, однако, атмосфера лёгкости и непринуждённого общения никуда не исчезает, как и влюблённый, теперь ничуть не скрытный взгляд Патрика, наблюдающего за тем, как солнечные лучи отражаются в изумрудных глазах. —Только вот, я люблю тебя не как друга, а как... Я не знаю. Когда я только осознал, что ты мне нравишься, я пытался с этим бороться, пытался спрятаться от этого... –Уэй молчит и не смотрит младшему в глаза, всвязи с чем светловолосый решает высказать абсолютно всё, так как терять ему, по большому счету, уже и нечего. —Я люблю тебя так, как мои родители любят друг друга, как мои одноклассники любят своих девушек... –Патрик произносит всё это чересчур быстро, словно он боится забыть какую-то деталь, однако, ему приходится на пару мгновений замолчать, когда Джерард, до этого лежавший на спине и смотревший в потолок, резко изменяет своё положение и вполне решительно накрывает губы парня своими, делая это так, будто давно был к этому готов. —Единственное отличие в том, что я люблю тебя намного сильнее. –шепчет Патрик, покраснев до самого кончика носа и пытаясь отдышаться, приведя ритм биения сердца в нормальное состояние. —И даже если у нас ничего не получится, Джи, я просто хочу, чтобы ты... —Тише, даже не продолжай. –Джерард заставляет Патрика замолчать, переплетая их пальцы. —Потому что всё у нас с тобой получится, и мы будем самыми счастливыми. —Вернее, нет, не так... Мы уже самые счастливые. –голос Джерарда убаюкивает младшего, снова устроившегося на его плече и обхватившего руками за талию. Патрик находится в довольно странном состоянии, граничащим со сном, и он ещё никогда не чувствовал себя настолько спокойным и расслабленным. Джерард рядом с ним, как и обещал всегда быть, и теперь Стамп знает, что он не просто в безопасности. Его любят, его ценят, им восхищаются, о нем заботятся, но вовсе не по-дружески. День близился к концу, а нежные солнечные лучи спустя некоторое время сменяются поблескивающими звёздами, которые можно отлично рассмотреть через небольшое окошко. И Джерард бы обязательно разбудил Патрика, чтобы тот взглянул на потрясающее ночное небо, если бы у них впереди не было своей собственной вечности, полной ещё тысячи таких вечеров.