Марс в Деве, Козерог хрен знает где

-1- Парвати Патил знала о прорицаниях практически всё. И могла успешно это доказать: жаль только, никому в голову не приходило потребовать у неё доказательств. Ещё со времён войны Сами-Знаете-С-Кем (к слову говоря, это прозвище содержало в себе три слова, тринадцать букв, три заглавных буквы и два дефиса — подобное обилие троек, «чисел завершения дела», особенно в сочетании с двойкой, «числом объединения», совершенно не вязалось с Тёмным Лордом, и уже само по себе подобное противоречие служило дурным предзнаменованием!)... В общем, ещё с тех времён Парвати осознавала силу пророчеств, их возможность изменить мир, их важность и значение. Да, Сибилла Трелони могла быть плохим учителем, но именно её пророчество перевернуло жизнь Гарри Поттеру! Да и Невиллу Лонгботтому тоже. Ну и Сами-Знаете-Кому пророчество, прямо скажем, вышло боком, хоть он и пытался противостоять судьбе. А уж если просчитать прозвище «Тот-Кого-Нельзя-Называть»... в общем, предсказаний на этом можно было сделать массу, и Парвати совершенно не понимала, почему никто в магическом мире не озаботился ничем подобным — ведь это же напрямую связано с безопасностью! Впрочем, в магическом мире много кто много чем не заморачивался. Последствия, к слову, долго себя ждать не заставили, но магический мир всё равно ни на йоту не переменился. Осуществлять титаническую работу по изменению всей окружающей реальности Парвати не могла и не хотела — её фамилия всё-таки Патил, а не Поттер и даже не Грейнджер! — но вот облегчать жизнь конкретных людей могла и усердно этим занималась. Кто предупреждён — тот вооружён! О том, что Тёмному Лорду предупреждение не слишком помогло, Парвати старалась не задумываться. Он был плохим, вот! Плохим людям даже сверхсильное волшебство не поможет, у них карма нечистая и врагов слишком много. Вот помогать остальным — дело благое. И карма заодно чистится. Усвоив эту нехитрую истину, Парвати пошла работать. Увы, для настоящей прорицательницы нигде не находилось достойного дела, но её старинная подружка Лаванда недавно открыла брачное агентство, и отбоя от клиентов у героини войны, пострадавшей в битве за Хогвартс, пока что не предвиделось. А раз так, то любому уважающему себя брачному агентству, желающему стать международным, требуется хорошая прорицательница. Нет, даже не хорошая — лучшая! Такая, как Парвати. Учитывая, что никому больше пифия не требовалась, Парвати согласилась, не раздумывая. Зарабатывать любимым делом — о чём ещё можно мечтать? Заработок пока выходил не ахти, но жить и снимать небольшую квартиру на Ноктюрн-авеню вполне получалось. Падма, конечно, ворчала насчёт неподобающего жилья и неподобающих соседей, но она вообще ворчала довольно часто. Она работала в Министерстве магии, быстро шла вверх по карьерной лестнице — поговаривали о том, что вскорости станет заместителем Грейнджер в правовом отделе — и искренне хотела для непутёвой сестрички большого и чистого счастья. А слушать о том, что счастье у Парвати уже есть, не желала совершенно. С Лавандой было куда проще. Она всего лишь хотела получить прибыль с хорошего бизнеса. Каждое утро Парвати просыпалась, приводила себя в порядок и шла в офис. Там в основном упражнялась в прорицаниях, гадая на будущее Британии, на события в мире магглов и на заглавную песню в новом альбоме «Ведуний». Но пару раз в неделю приходилось делать прогноз совместного будущего очередных клиентов Лаванды. В основном те брали стандартный пакет услуг: астрология, прозрение с помощью магического шара, гадание на картах Таро и рунические предсказания. Ориенталы также заказывали гадание на И-Цзин, а уроженцы Африки хотели, чтобы Парвати разложила потроха чёрного петуха. Петухов, конечно, было жаль, но желание клиента закон, а курятину потом можно забрать домой и сварить неплохой суп. Сегодняшний день обещал быть таким же, как предыдущие. И слава Небесам! Жизни, в которой враги поджидали за каждым поворотом коридора, Парвати хлебнула вдосталь. Мирная работа предсказательницы, ежедневные рутинные обязанности — что может быть лучше! — Ты на месте? — Лаванда заглянула в крохотную каморку Парвати, и унизанные разноцветным бисером нити, служившие шторой, зашуршали. — Я всегда на месте, — Парвати рассеянно перевернула очередную карту. Кажется, выборы в маггловском мире обещали стать захватывающим зрелищем, нужно будет снова попробовать заставить работать эту штуку под названием «телевизор». — Новый клиент? — И какой! — Лаванда округлила глаза, оглянулась назад и заговорщически прошептала: — Тея Забини! — Та самая? Историю миссис Забини знали все — ну, почти все в магической Британии. Семикратная весёлая вдовушка, которую многие называли «чёрной вдовой». На самом деле, её так называли очень многие. Например, Парвати Патил. — Ой, ну конечно же, та самая, какая же ещё! — беспечно рассмеялась Лаванда. Вот уж кто даже после Грейбека не растерял оптимизма! Лаванда продолжала верить в свою счастливую звезду, и иногда Парвати ей искренне (пускай и по-хорошему) завидовала. — Что ей нужно? — Мерлин всемогущий, ну что может быть нужно женщине в брачном агентстве? Парвати, ты меня иногда изумляешь! — Ты меня тоже, — со вздохом призналась Парвати. — В любом случае, я подобрала ей кандидатов в мужья — их вышло ровно семь, к слову, забавно, правда? — и миссис Забини заказала полный спектр услуг агентства, включая услуги прорицательницы... Парвати слушала, как во сне. Цифры мелькали перед её внутренним взором. Семёрка, опять чёртова семёрка! «Семь — число священное», — говаривал когда-то Сами-Знаете-Кто. И семь мужей у миссис Забини уже было. Восьмой разрушит баланс... Забавно? Вовсе нет! — Погадай ей, и постарайся, ну, ты понимаешь, правда? Парвати закатила глаза. Это длилось с самых первых дней, когда Лаванда только-только наняла старинную подругу. Тогда клиентов было мало, и приход Захарии Смита в брачное агентство мисс Браун восприняла как манну небесную. Захария хотел знать, получится ли у него крепкая и долгая семейная жизнь с девицей младше него, только-только закончившей Хогвартс. Лаванда была полна решимости удержать перспективного клиента и доказать всей магической Британии, что сваха из неё получилась что надо. Среди прочего Захария заказал стандартное гадание. Парвати посмотрела на гороскоп — звёзды стояли паршивенько. Хрустальный шар постоянно туманился, а карты Таро несли всякую чушь, о которой приличной прорицательнице и рассказывать-то не хотелось. Извинившись перед клиентами, она отправилась к Лаванде. — А что такого? — удивилась та. — Не совсем ведь ужас, правда? Скажи им что-нибудь такое... обтекаемое. Про трудности, которые можно преодолеть, великую силу любви... — Эти трудности можно преодолеть только с помощью Империуса! — фыркнула тогда Парвати. — Или множественного Обливиэйта, накладывать каждый день, после еды, иногда вместо. — Ай, не драматизируй! Семейная жизнь — всегда дело сложное! Тогда они с Лавандой впервые поссорились, но Парвати удалось настоять на своём, и вместо «чего-то обтекаемого» она выложила пришедшей парочке всю правду. Захария и его спутница решили всё же положиться на «великую силу любви». Брак продлился почти два года, закончившись громким скандалом. Однако вместо судебных исков изумлённая Лаванда обнаружила у себя на столе благодарственную записку от Захарии: дескать, его честно предупредили, ваше агентство не побоялось потерять прибыль, можно ли теперь подобрать ему жену получше? Он жаждет повторно стать клиентом таких честных людей! Отказываться Лаванда, само собой, не стала. Второй брак Захарии оказался куда удачней, и с тех пор агентство мисс Браун твёрдо стояло на ногах. Ну и, разумеется, мисс Патил осталась в агентстве штатной прорицательницей, а слухи о её честности разошлись по всей магической Британии. Парвати это вполне устраивало. Лаванду тоже. Вот только удержаться от того, чтобы попробовать уговорить подругу «быть помягче», мисс Браун никак не могла. И вот теперь — Тея Забини. — Я скажу ей то, что увижу, — в сотый, наверное, раз повторила Парвати. — Но ты можешь сказать это в более мягкой форме! — Как получится — так и скажу. На сей раз глаза закатила Лаванда. Ответила, впрочем, вполне предсказуемо: — Ладно, поступай, как знаешь. Только давай поскорее, клиентка ждёт. Мадам Забини выглядела в точности так, как на многочисленных колдографиях в светской хронике. Удивительно фотогеничная женщина! Смуглая кожа, удлиненные карие глаза, нос с едва заметной горбинкой... Клеопатра, да и только! Рядом — вот незадача! — сидел Блейз. Весь в чёрном, словно не на смотрины собрался, а на похороны. А может, так оно и есть? Парвати одёрнула себя. То, что Блейз Забини слизеринец, дамский угодник, самый привлекательный (по мнению множества сокурсниц, но не самой Парвати!) студент на курсе и приятель Драко Малфоя — да, о том, что он слизеринец, Парвати упомянула? — не делает его монстром, своими руками отправляющим незадачливых женихов в пасть паучихи-матушки. Хотя... он же слизеринец... Ну да, Парвати не любила слизеринцев. А кто их, спрашивается, любит? Кроме слизеринок, разумеется. Некстати вспомнилась сестра, встречавшаяся сейчас с Монтегю. Наверное, это от любви к экспериментам. Да, именно так. Падма всегда была склонна ставить необдуманные опыты. Хорошо, если не придётся разгребать последствия. В любом случае, слизеринец там Блейз или кто (хотя, несомненно, он слизеринец!), миссис Забини — клиентка, и Лаванда абсолютно права. Нужно работать. Увидав Парвати, Блейз ослепительно улыбнулся (пришлось тоже выдавливать из себя что-то любезное), а миссис Забини встала, готовая следовать за прорицательницей. — На что будем гадать? — на ходу осведомилась Парвати. — На счастливый брак, — хищно улыбнулась миссис Забини, — а способ я оставляю на ваше усмотрение. — Тогда начнём с гороскопа, — кивнула Парвати. — Назовите, пожалуйста, ваше полное имя и дату рождения как можно более точно. — Клеопатра Тея Забини. Я родилась в небольшой деревушке к югу от Асуана, в час Быка... Парвати слушала, руки совершали нужные пассы, а маггловское чудо техники под названием «калькулятор», батарейки в котором нынче были заменены на двух гремлинов, честно производило необходимые вычисления. Мысли же витали далеко. Богиня Клеопатра! Ну надо же! Женщина с таким именем просто обязана нравиться мужчинам. И вполне закономерно, что мужчины рядом с ней попадают в беду. Понятно, почему миссис Забини скрывает первое имя: любой волшебник трижды подумает, прежде чем делать ей предложение. А может, и не подумает. Нынче много магглорожденных, которые плевать хотели на «дремучие суеверия», как они их называют. Да и волшебники из чистокровных родов начинают забывать старые традиции. Помнят только слизеринцы. Сама мысль об этом заставляла Парвати кривиться так, словно она только что уплела за обе щёки фунт лимонов. Гороскоп Клеопатры Теи вскорости был готов. Парвати совершенно не удивилась, увидав там... собственно, всё то, что должна была увидать. Сильная Венера, угроза мужчинам от Урана... — Теперь проверим кандидатов и вашу с ними совместимость. Гороскоп первого кандидата уже был готов — все они оставляли свои данные заранее, чтобы не ходить в агентство множество раз. Парвати соединила нужные линии... и проморгалась. Посмотрела ещё раз, не веря собственным глазам. Перепроверила, затем перепроверила ещё раз. Сомнений не оставалось. Смерть. Быстрая и безболезненная, на втором месяце совместной жизни. Ну просто замечательно! И как сказать об этом клиентке? Помнится, Лаванда просила «помягче»... — Этот человек... кажется, не очень хорошо вам подходит. Блейз, умудрившийся обойти стул предсказательницы и оказаться у неё за спиной, сдавленно хмыкнул. Мать посмотрела на него удивлённо; он пожал плечами и едва заметно кивнул. Парвати видела этот кивок в зеркале и он ей страшно не понравился. И вообще, нечего читать чужие гороскопы у неё через плечо! — Мистер Забини, пожалуйста, сядьте на своё место. Продолжим, миссис Забини, проверим второго кандидата... В конце концов, что может быть хуже внезапной смерти предполагаемого восьмого супруга? На примере второго кандидата Парвати убедилась, что хуже внезапной смерти может быть внезапная смерть от поцелуя дементора. М-да... Гадание внезапно из обычной рутины превратилось в чащу леса, где за каждым кустом сидел Пожиратель Смерти и готовился выпустить аваду. Третий кандидат... Извращённая смерть. Включённый маггловский кипятильник в задни... Парвати поперхнулась. Блейз непостижимым образом вновь оказался за спиной, присвистнул (от неожиданности Парвати подскочила на стуле) и убеждённым голосом заявил: — Мама, этот тебе точно не подходит. Я гарантирую. Мисс Патил, давайте поглядим на следующего. Интересно, откуда слизеринец Забини знает о принципе работы маггловских кипятильников? У Парвати хоть Грейнджер в знакомых, и вся семейка Уизли, в которой минимум пара человек повёрнуты на маггловских изобретениях... Парвати живо представила себе тишину и прохладу слизеринских спален (ничего, что она там не бывала, на то человеку и дано воображение!) и группку слизеринцев, тестирующих кипятильник. Почему-то группку возглавлял Малфой, а тестирование проходило на Гойле. Зрелище выходило исключительно непристойным. Лучше ни о чём подобном не думать, а сосредоточиться на гадании. Хотя ещё вопрос, что меньше бьёт по психике, непристойные фантазии про слизеринцев или суровая реальность, которую демонстрируют гороскопы. — Мистер Забини, я же попросила вас занять своё место! — в конце концов, когда у тебя за спиной слизеринец — это нервирует! А ещё это тёплое дыхание, от которого шевелятся волоски на шее! Ужасно нервирует. — Конечно-конечно, мисс Патил, — и улыбка у наглеца до неприличия обаятельная! — Простите моё... хм... неуместное любопытство. Смеётся над ней и над прорицаниями, даже не скрывая этого! Хотя... он ведь отсоветовал матери заключить брак с мужчиной, которого ждала столь чудовищная смерть. Или это потому, что смерть показалась проклятому слизеринцу недостаточно чудовищной? Ну в самом деле, что Забини может знать о маггловских кипятильниках! Парвати свирепо ухватилась за следующий гороскоп. Так-так-так, что тут у нас? Укушен змеёй во время секса. Волшебной змеёй. Впоследствии ею же съеден. Парвати охватил нездоровый азарт. А что ещё может случиться с женихами миссис Забини? Гороскопы не разочаровали. Варианты вырисовывались — один другого краше. Парвати даже не могла сказать, какой вызывает у неё больший душевный трепет — «разорван на части крокодилом в бассейне» или «защекотан насмерть обезумевшими садовыми гномами»? Клеопатра Тея Забини терпеливо ждала. — Боюсь, ничем не могу вас порадовать, — сказала в конце концов Парвати. — Мы, конечно, подыщем вам других кандидатов в мужья, но эти... — Не трудитесь, — выражение лица миссис Забини ни на йоту не изменилось. — Я вижу, что лестные отзывы о вашем брачном агентстве — не преувеличение. Вы действительно заботитесь о клиентах. Обо всех клиентах... Сделав едва заметную паузу, Клеопатра Тея внезапно усмехнулась: — Может, Блейзу у вас повезёт больше? Парвати с трудом сохранила профессионально-вежливое выражение лица. Блейз же широко ухмыльнулся: — Я подумаю об этом, мама. Почему-то при взгляде на ангельское выражение его лица Парвати пробрала нервная дрожь. Когда мадам Забини удалилась, волоча на прицепе Блейза (тот не слишком сопротивлялся, но всё время пытался оглянуться и улыбнуться), Парвати устало опустила голову на скрещенные руки и глубоко вздохнула. Предстояло самое сложное, по сравнению с чем гадание казалось сущими пустяками: требовалось объяснить ситуацию Лаванде. Вопреки опасениям, та не слишком ругалась. Бегло просмотрела составленные гороскопы, присвистнула на кипятильнике, округлила глаза на змее и восхищённо покачала головой на садовых гномах. Затем озабоченно спросила: — Тебе не кажется, что на клиентку наложено проклятье? Это ведь не самое обычное дело, согласись — семь умерших мужей, а уж что ждёт восьмого... — Лаванда ещё раз достала гороскоп с крокодилом в ванной и перечитала, старательно пытаясь не улыбаться. Парвати попыталась скрыть раздражение и старательно обдумала слова подруги. — А знаешь, не исключено. Даже больше скажу: уж скорее проклятье, чем добрая воля мадам Забини! Ну, если исключить, конечно, вариант с сумасшедшей колдуньей, проводящей тёмные ритуалы... Про себя Парвати подумала, что исключать этот вариант она бы лично не стала. В конце концов, зовут мадам Клеопатра Тея, а Тея — это, как известно, «богиня». Тут впору свихнуться и начать самой себе жертвы приносить! В некоторых религиях вполне себе естественная штука — ежегодно даровать богине нового супруга и убивать его ради процветания общины. На исторической родине Парвати такие культы существовали. — Этот вариант мы пока даже рассматривать не станем, — сурово отрезала Лаванда. — Наше агентство всегда выступает на стороне клиентов. По крайней мере, пока иное не будет доказано Визенгамотом. — Как скажешь. В любом случае, аврорат стоит уведомить. — Именно это я и хотела сказать! Сходи-ка ты, подруга, в аврорат с этим делом, — Лаванда ещё раз поглядела на гороскоп, согласно которому в первые два месяца семейной жизни клиент должен был умереть, сжевав в порыве безумия дверной коврик. Содрогнулась, отложила его в сторону. — У них там головы насчёт проклятий лучше варят. По крайней мере, должны лучше варить. Я тебе отгул оплачиваемый дам, справишься? Парвати сгребла гороскопы и кивнула: — Справлюсь. -2- Аврорат располагался там же, где и раньше: на цокольном этаже, сразу же под кабинетами министра магии и его вспомогательного персонала. Но, как и раньше, вход в министерство для сотрудников был расположен в сортире, а для посетителей — в телефонной будке, и сначала ты оказывался глубоко под землёй, в Атриуме, и лишь оттуда мог подняться наверх. Или спуститься ещё ниже, если тебе нужно было, скажем, в Визенгамот. Парвати всегда интересовало, что именно случилось с мозгом волшебника, который планировал здание министерства. То ли насмотрелся картин волшебника маггловского происхождения Эшера (к слову, летающие лестницы в Хогвартсе появились именно при нём — известный был законодатель мод), то ли выпил что-то галлюциногенное перед составлением плана «величайшего здания всех времён и народов», а дальше уже строители выкручивались, как могли. Ну или ни то, ни другое, а как говаривала Гермиона, «дурость, помноженная на слепое поклонение традициям». То есть, сначала здание было нормальным, а затем к нему сделали пристройку, к пристройке — ещё пристройку, а дальше всё обросло легендами и мифами. Ну и проклятьями — Парвати не сомневалась, что рядовые сотрудники министерства не раз и не два кляли идиотов, решивших усложнить им и без того нелёгкую жизнь. Взять хотя бы этот чёртов сортир. Падма каждый раз поминала его, стоило заговорить о министерстве. Ну казалось бы, сделай подставную фирму, устрой там нормальный камин — но нет! Трудности закаляют, а простые пути — не для чинуш из министерства! Так или иначе, Парвати прошла через телефонную будку, и лифт привёз её в Атриум. Кинув очередную монетку в золотой Фонтан Магического Братства (и вспомнив, как Гарри с Гермионой каждый раз фыркали, стоило им услышать это название), она подошла к дежурному и должным образом зарегистрировалась. Дежурный, зевнув, внёс её в список посетителей, проверил магическую палочку и запустил в комнату с лифтами. Аврорат всё так же занимал всего одну комнату. Тусклый свет из маленького оконца под потолком не мог рассеять полумрак, поэтому повсюду были зажжены свечи. Парвати одобрительно кивнула, увидев, что заклятье Неподжигания недавно обновляли: в комнате, заваленной кучей книг и свитков, пожар мог вспыхнуть буквально за секунду. Ходили слухи, что Лондонский пожар 1666 года произошёл вовсе не из-за оставленной пекарем-магглом непотушенной свечи, а из-за драки, произошедшей в Департаменте охраны магического правопорядка, в ходе которой опрокинули несколько горящих канделябров. Подтверждения у этих слухов не имелось никаких, но они всё же не исчезали. Унылый аврор с длинным носом и ранними залысинами принял заявление Парвати и некоторое время честно пытался вникнуть в достаточно простые гороскопы. Где он учился, кто ему преподавал? Парвати старалась объяснить всё буквально на пальцах, на элементарных вещах, даже составила простенький гороскоп самого аврора — но всё было бесполезно. Похоже, мозги к аврорским мантиям в качестве обязательного для работы артефакта не прилагались. В конце концов аврор устало спросил: — Мисс, кого-то убили? — Нет, но обяза... — Мисс, вот когда убьют — тогда и приходите. У нас ужасно много дел! В подтверждение своих слов он старательно зашуршал лежащим рядом пергаментом — в воздух взметнулось облачко пыли. Парвати слышала, что министр Шеклболт задумал глобальную реформу, и в первую очередь — правоохранительных органов. Любопытно, в какую камеру под Атриумом авроры забросили эту реформу? И как бы её оттуда вызволить? Сколько лет прошло после войны Сами-Знаете-С-Кем, а аврорат всё тот же! Погадать, что ли, на его будущее? Да и на настоящее не мешает — вдруг кто-то наложил на авроров проклятье массового бездействия! Пообещав себе заняться этим в ближайшее время, Парвати не удержалась от мрачной шуточки: — Замечательно. Когда меня убьют, я точно знаю, к кому приходить, аврор... — она сдула пыль с латунной таблички на столе аврора и прочла: — аврор Би Кей Хэмилтон. Би Кей Хэмилтон подскочил на стуле — пергамент оскорблённо зашуршал — и отчеканил: — Инфери запрещены Законом о недопустимых магических существах тысяча девятьсот девяносто девятого года! — Когда я умру и приду к вам, вам этот закон, несомненно, весьма поможет, — фыркнула Парвати и покинула аврорат, оставив за спиной негодующего аврора Хэмилтона. На душе было гадко. Думалось про разнообразные проклятья, причём от них одновременно хотелось избавлять магическую Британию и награждать ими семейку Забини, аврорат и всё министерство магии в полном составе. Разве что Падму можно помиловать. Ну и ещё Грейнджер, она в последнее время причёску в порядок привела, да и вообще, протестует против идиотской бюрократии. Гарри Поттера тоже проклинать не надо. Ибо бессмысленно. Ещё в тебя отлетит. Рассудив, что денёк выдался не из лучших и она действительно способна натворить Мерлин ведает какую глупость, Парвати остаток дня провела, улучшая настроение и чистя карму, а проще говоря — сходила за покупками и поужинала в милейшем ресторанчике молодого Фортескью. Новый хрустальный шар с подсветкой, конечно, был чистой воды расточительством, зато как мило он будет смотреться рядом с древней звёздной картой, ухваченной по дешёвке в маггловском вроде-как-антикварном магазине! В древности карты Парвати сомневалась, точнее, не сомневалась ни капли — дешёвая подделка под Яна Гевелия, но созвездия нанесены правильно, цвета красивые, яркие, а чего ещё желать от дешёвой подделки? И в комнате предсказательницы как раз имеется для неё место — там, где обои слегка выцвели от старости. Можно, конечно, заклятьем обновить обои, но лучше повесить красивую звёздную карту. Умиротворённая, Парвати отправилась спать. На следующий день она готова была любить весь мир и приносить пользу магической Британии ещё усердней, чем раньше — но ровно до той минуты, когда увидала в приёмной агентства Блейза Забини. Увидев Парвати, Блейз встал и разулыбался той самой неотразимой улыбкой, на которую (по слухам! только и исключительно по слухам! и ненадолго!) подцепил когда-то даже Джиневру Уизли. Но Парвати оставалась тверда и непреклонна. — Здравствуйте, мистер Забини. Мисс Браун скоро придёт, мистер Забини. Уверена, она окажет вам всю необходимую... — Вообще-то, я к тебе, Парвати. Или времена детства прошли, и ты теперь только и исключительно «мисс Патил»? — Не помню, чтоб мы с тобой когда-то за одной партой домашнее задание делали, — огрызнулась Парвати. — Целых три раза, — уверенно сообщил черноглазый нахал. Затем театрально прижал руку к сердцу: — Ах, эти счастливые времена позабыты! Впрочем, если ты так хочешь... Мисс Патил, я пришёл, чтобы заказать полный комплекс прорицательских услуг. С некоторого времени я остро ощущаю, что нуждаюсь в услугах хорошей пифии. — Издеваешься? — горько спросила Парвати. — Ничего подобного. Ты прекрасно видела вчера, что там творится у мамы. Думаешь, мне хочется иметь одного ребёнка от семи жён? Парвати глубоко вздохнула. В конце концов, если рассуждать здраво... — Думаю, не хочется. — А кому бы хотелось? — наглец, казалось, читал мысли Парвати. Может, и вправду учился у Снейпа легилименции? — Вот поэтому я к тебе и пришёл. Посмотреть, осталась у меня надежда, или ах, пиши-пропало, мне коротать век бобылём. Ну что, посмотришь? Отправить бы паршивца к кому другому, но... он ведь прав. Да и других прорицательниц (тех, что относятся к своему ремеслу серьёзно) в Британии раз-два — и обчёлся. Даже профессор Трелони недавно отошла от дел. А если ещё учесть, что скажет Лаванда, узнав, что Парвати отшила перспективного клиента... От этой мысли Парвати невольно содрогнулась, поймала удивлённый взгляд Блейза, помотала головой и серьёзно сказала: — Хорошо, идём. Наглецу только того и надо было. На его губах вновь расцвела улыбка, он галантно поклонился и пропустил Парвати вперёд. Может, для того, чтобы не замечать, как она закатывает глаза и насмешливо кривит губы. Да, именно для этого. Слизеринцам не нравится, когда их воспринимают не всерьёз. Свежекупленный шар Парвати распаковывать не стала: во-первых, его ещё полдня настраивать, а полдня в компании Блейза Забини — это очень, очень долго, а во-вторых, нечего ради него стараться. Обойдётся и старым, тем более что он пришёл не флиртовать, а получить предсказание. По крайней мере, по его собственным словам. Верить Блейзу Забини почему-то не получалось. Тем не менее, Парвати честно уставилась в шар, произвела руками необходимые пассы, разглядела в глубине шара огонёк магического ответа... — Ложись! Со времён Сами-Знаете-Кого на этот вопль Парвати всегда реагировала одинаково: сначала валилась как подкошенная, потом думала. Реакции не подвели и сейчас. Блейз упал на неё, прикрывая собой, и Парвати только хотела возмутиться, как над головой раздался взрыв. По всей комнате разлетелись осколки хрусталя, впиваясь в стены, разрезая бисерные занавеси, со звоном рикошетя и падая на пол. Когда всё затихло, Блейз встал на ноги, протянул Парвати руку: — Ты в порядке? — Кажется, да, — Парвати неуверенно потрясла головой. Пара мелких осколков вывалилась из причёски и упала к ногам. — А ты? Ой, у тебя кровь! — Мелкие царапины, ничего серьёзного, — Блейз достал волшебную палочку, остановил кровь. Над спиной, куда он дотянуться не сумел, поработала уже сама Парвати. — Ну надо же. У тебя часто так сеансы ясновидения проходят? — Вообще-то впервые. Н-да... Комната напоминала Хогвартс после битвы. Повсюду осколки хрусталя, в кактус вонзилось аж три, отчего тот стал непостижимым образом похож на Грозного Глаза (по крайней мере, на внутреннюю сущность Аластора Грюма, каковая доступна лишь провидицам), половина занавески срезана... Как же вовремя, однако, Парвати купила новый хрустальный шар! — Ладно, — сказал Блейз, — давай дальше? — Дальше?! — Парвати совершенно неприлично вытаращилась на него. — Ну да. Должен же я выяснить, в конце концов, что со мной такое! Могу, если надо, помочь с уборкой. Вообще-то по всем правилам полагалось сейчас прекратить сеанс прорицания и вызвать аврорат, но Парвати вспомнила вчерашнего аврора, его длинный, повисший нос... и решительно взмахнула палочкой, убирая осколки хрусталя. Блейз починил занавеску, а кактус по совместному молчаливому уговору решили пока не трогать. — Только давай что-нибудь не настолько травматичное, а? — Блейз обвёл комнату глазами. — Вот кофейник у тебя не взрывается, не знаешь? — Не взрывается, — уверенно ответила Парвати. Гадать на кофейной гуще она любила и умела. Кофейник не взорвался — он оплавился прямо на горелке, забрызгав её грязно-коричневыми потёками. Пока Парвати хлопала глазами, Блейз потушил огонь и деловито предложил: — Слушай, старые добрые гороскопы никогда ничего подобного на моей памяти не проворачивали. Не взрывались, не горели, вели себя пристойно. Составь-ка мне гороскоп, а? Парвати молча кивнула, недоумевая, когда это Забини стал командовать в её комнатёнке. Но сейчас происходящее казалось до того невероятным, что проще было согласиться с Блейзом, чем ввязываться в очередной бесполезный спор. Пришлось распаковать купленную карту. — Итак, твоё полное имя, дата и место рождения? — Блейз Александр Гелиос Забини, рождён в родовом поместье... Парвати кивала, чертила линии на карте, пыталась не думать о недавнем взрыве... Ей удалось — когда гороскоп составился полностью. Марс в Деве творил какие-то абсолютно непристойные вещи. Парвати даже расшифровывать это не пыталась: что там расшифровывать, всё и без того ясно. Козерог из гороскопа попросту исчез. Возможно, пошёл искать свою единственную и неповторимую козерожиху. Остальные планеты и знаки зодиака вели себя не лучше. — Сдаюсь, — сказала Парвати. Блейз смотрел на неё непонимающе. Парвати подтолкнула к нему свеженачертанный гороскоп и повторила: — Я сдаюсь. Я не знаю, как вырвать у судьбы предначертанное тебе, если она так явно этому сопротивляется. — Хм, — Блейз изучил гороскоп. Уголки его губ странно подёргивались, и Парвати поспешила убедить себя, что это нервный тик, а не желание расхохотаться. — Но послушай, должен же быть способ! Как-то ведь можно добиться внятного пророчества! Перед мысленным взором Парвати вновь встала Лаванда с неодобрительно поджатыми губами. Да Мерлин всё заешь, почему какой-то слизеринец Забини согласен рисковать, а она, Парвати, — нет?! «Слизеринцы всегда упорны в достижении цели», — шепнул внутренний голос, но Парвати предпочла его проигнорировать. Она разозлилась всерьёз. Действительно, должен быть способ, его не может не быть! — Ну-у-у... — протянула она. Блейз поглядел на неё с надеждой. По крайней мере, Парвати хотела верить, что с надеждой. — Обычно предсказания получаются более точными, если осуществляются в знакомой для клиента обстановке. Например, в его постоянном жилище. — О, ты напрашиваешься ко мне в гости? — тут же оживился невыносимый наглец. Парвати хотела достойно ответить, но Блейз не дал ей вставить ни слова: — Тогда жду послезавтра, скажем, к восьми вечера. Как раз начнётся полнолуние, самое благоприятное для гадания время. И не волнуйся — оборотней у нас в доме не водится! Пожалуйста, приходи! А мне, наверное, пора... — и прежде чем Парвати успела высказать всё, что накопилось у неё на языке, мерзавец Блейз аппарировал прямо из её комнаты. Высказаться Парвати всё же высказалась — подробно и обстоятельно, не пропуская ни единой мелочи. Жаль только, что стены комнаты были не слишком благодарными слушателями. -3- К визиту в особняк Забини Парвати не слишком-то готовилась — с чего бы? Она вообще хотела поначалу отправить сову с вежливыми извинениями, но потом передумала. Отчасти из-за Лаванды, которая искренне интересовалась, как продвигаются дела с гороскопом Блейза Забини, отчасти из-за привкуса тайны, которая просто-таки взывала к Парвати. Да, именно что «взывала». Кому ещё выпадет шанс разгадать тайну семейства Забини? Кое-какую информацию Парвати на пару с Лавандой всё-таки собрала — исключительно с целью получше узнать фронт работ. Лаванда раскопала всё про бывших мужей Теи Забини, а Парвати занималась остальным: биографией самого Блейза, деловыми связями его матери (романтические Парвати целиком и полностью оставила Лаванде: если она не сумеет их обнаружить, то не сумеет никто), причастностью семейки Забини к делам Пожирателей Смерти... Последнее, к слову, оказалось всего лишь сплетнями. По крайней мере, никаких материальных свидетельств этому найти не удалось. Видать, Тея Забини преуспела в сокрытии доказательств. Или, может, и впрямь не желала иметь ничего общего с опасными сумасшедшими — ей и своих-то грехов хватало, с семью мёртвыми мужьями... По всему выходило, что Тея — успешная бизнес-ведьма, владеющая активами по всему миру. Часть из них, разумеется, находилась в Египте, часть — в Британии. Злые языки поговаривали, что в юности Тея никакими дарованиями в сферах математики и коммерции не отличалась, но брак с преуспевающим дельцом Али Хасаном Эль-Гохари изменил её. После его смерти Тея уехала в Британию и вышла замуж за выдающегося нумеролога Генри Бертранда. За ним последовал Уильям Прендегаст, а четвёртым был Виктор Забини... Блейз с юных лет помогал матери, и многие считали его новым финансовым гением магической Британии, особенно после того, как Драко Малфой во всеуслышание объявил, что после смерти Люциуса продаст семейный бизнес и переедет в Австралию. Скандал после этого заявления поднялся тот ещё, насилу замяли. А ещё Блейз один раз приснился Парвати. Они шли вместе по пустыне, мантия Блейза была нараспашку, а под ней — совсем ничего, даже нижнего белья. Но потом из-за всяких невесть откуда взявшихся развалин начали вылезать мумии, и Парвати проснулась с криком. Весь день ходила сама не своя, мучилась от глупого стыда — как же так, оставила Блейза одного, наедине с кошмарными созданиями из гробниц! Блейз без нижнего белья, к слову, выглядел неплохо. Парвати впечатлилась, пусть дело и происходило во сне. К вопросу что надеть Парвати сначала подошла серьёзно, а затем плюнула и облачилась в рабочую мантию. Не на вечеринку идёт, в конце концов, а разбираться с проблемами клиента! — Я так и думал, — сказал Блейз вместо «здравствуй». Почему-то грустно вздохнул и пропустил Парвати из камина в комнату, обставленную, можно сказать, аскетически: большой каменный шкаф, стилизованный под усыпальницу, широкая кровать с жёлтым покрывалом, несколько книг на полке возле двери, а больше ничего. — Ты вытащил меня в спальню? — Парвати не верила собственным глазам, а потому тоже забыла поздороваться. Воистину, нет пределов человеческому нахальству! — Ну ты же сама говорила: легче работается там, где человек постоянно обитает. В этой комнате я провожу больше всего времени. И глаза у подлеца были такими невинными, а растерянная улыбка — такой простодушной! Парвати ни на секунду ему не поверила, но оставалось только кивнуть и разложить гадальные принадлежности. — Может, сначала поужинаем? — предложил Блейз. Парвати подумала — и согласилась. Это всё гены, решила она спустя полчаса, когда целовалась с Блейзом. Те самые гены, которые привели её сестру в Рэйвенкло, а её саму — в Гриффиндор. Сочетание дерзости и склонности к экспериментам. Блейз Забини продолжал оставаться всё тем же засранцем, каким Парвати его помнила, но это ничего не значило: она готова была попробовать с очередным засранцем. Некоторых жизнь ничему не учит, с ленивой усмешкой думала Парвати, подставляя губы и обнимая крепкие, широкие плечи, нежно скользя по ним ладонями. Не учит — и ладно. В конце концов, она ведь знает, как и чем придётся платить, и кому какое дело, если она сама готова стерпеть завтрашнюю боль ради сегодняшнего удовольствия? Целоваться Блейз умел. Видно, что часто практиковался. Обнимал мягко, но уверенно, готовый сдать назад при первом же протесте. Но протестовать Парвати не собиралась. Ей казалось сейчас правильным дойти до конца. Знала же, в чей дом шла. И если подумать, то знала, зачем... В этот момент в шкафу кто-то кашлянул. Сначала тихо, затем погромче. Затем дверца шкафа скрипнула, приоткрываясь. Парвати взвизгнула и тут же закрыла рот. Палочка сама впрыгнула в руку. Из шкафа медленно, шаркая и надсадно кашляя, вылезала мумия. -Ри... ри... ридикулус! Заклятье, обращающее боггартов в посмешище, не работало! Парвати охватила паника. Мумия, настоящая мумия, не разыгравшееся воображение и не боггарт! Чистые белые пелены обрамляли провал рта, а глаза... у этой твари были глаза, которые медленно ворочались в орбитах! — Ридикулус! Бомбар... Блейз в прыжке выхватил из пальцев Парвати волшебную палочку, заслонил собой мумию. — Что ты делаешь? — Парвати, прекрати! А ты, — Блейз обернулся к мумии, выставив палочку, словно учитель — указку, — ты мог бы и потерпеть в присутствии дамы, папа! Обязательно надо сразу лезть знакомиться? Я уже взрослый, если ты не заметил, и не нуждаюсь в практических советах! Папа? — Парвати, я тебе всё сейчас объясню... — Не надо, — Парвати выхватила палочку из пальцев Блейза — тот, впрочем, не протестовал. — Ничего не надо объяснять. Я ухожу. — Парвати... Блейз выглядел чрезвычайно огорчённым, но удерживать её не пытался. Вот и хорошо. Понимает, мерзавец, каково ей! Хотя, конечно, где уж там ему понять... Мумия что-то огорчённо скрипела, а Парвати решительно направилась к камину, на ходу складывая принадлежности для гадания в большую холщовую сумку. Тело била нервная дрожь. С ума сойти, мумия, натуральная мумия, подглядывающая за лучшим свиданием в её жизни! И эта мумия — отец Блейза! Ну и как такое, спрашивается, можно было просчитать? В голове что-то щёлкнуло. Просчитать... ну конечно же! — Блейз! — Парвати рванула сумку с плеча, лихорадочно начала в ней рыться. — Много ещё в твоём доме... их? — Семеро, — голос Блейза звучал огорчённо, но Парвати ни на миг не верила в его раскаяние. — Все мужья твоей мамы? — вот они! Нумерологические таблицы, пифагорова арифметика, основа основ! — Ну, в общем, да... Теперь, по крайней мере, стало понятно, почему сковывавшие движения мумии пелены содержались в таком идеальном порядке. Они просто были новыми! Или их регулярно меняли? — Давай всех сюда, — брякнула Парвати, сначала сказав и лишь потом испугавшись. Ну, сделанного не вернёшь, верно? Эх, а Блейз предлагал вина. Сейчас бы не помешало, для храбрости. Впрочем, нет. Заниматься прорицаниями спьяну — последнее дело. Профессионалы такого себе не позволяют. Зато потом можно будет написать в резюме, что она, Парвати, составляла гороскоп для мумий! Для начала, правда, его ещё надо составить. И не упасть при этом в обморок. Блейз повиновался, не задавая лишних вопросов. Когда надо, слизеринцы способны понять, что важно, а что — нет. Сохранение жизни, например, очень важно. Если бы Блейз взялся спорить, Парвати точно бы его прибила. Прямо на месте. И плевать, что настоящие профессионалы такого себе не позволяют! Мумии... Они окружили Парвати, и чтобы не закричать, пришлось собрать в кулак все остатки воли. А ещё Парвати непрестанно напоминала себе о крутой строчке в резюме, о том, что эти мумии, по сути, очень молоды, и что их посмертие будет длиться долго... достаточно долго, чтобы рассказать, у кого они составляли посмертный гороскоп. Она профессионалка. Она сможет. — Представь нас, — велела она Блейзу, и тот послушно принялся перечислять: — Дядя Али... ну, с папой ты уже знакома... дядя Генри... дядя Вильям... Мумии кивали и вежливо клацали нижними челюстями. Вместе с мумиями в комнату просочилась и Тея Забини. Сейчас на её лице не было ни следа бесстрастности: точёные ноздри нервно трепетали, глаза были испуганно расширены. Чего она боится? Или кого? Нет, вздор, не собственного же гарема! — Теперь — место и время рождения каждого. Нумерология — прекрасная наука. Только цифры и никаких эмоций. Когда Парвати хотела отрешиться от бренности бытия, она начинала считать. Хватало её, правда, ненадолго: бренное бытие слишком ей нравилось, чтобы оставлять его ради чистого и возвышенного мира чисел. Парвати совсем не удивилась, когда «дядя Генри» жестами попросил кусок пергамента, перо и чернила, взявшись помочь произвести нужные вычисления. Злые языки говорили, что Тея Забини знает чёрную магию, позволяющую ей высасывать из мужей все их умения, перенимать их после смерти супруга. Ничего подобного не было — просто усопшие мужья продолжали трудиться ради блага семьи. — Ты ещё не видела наше поместье в Асуане, — тихо сказал Блейз. — Там всем тётя Нефертити заправляет. У бабушки Хатшепсут было около десятка мужей... а ещё у прабабушки тоже... и все они там. — Вот и хорошо, что не видела, — пробормотала Парвати сквозь зубы, пытаясь управиться с особо заковыристым уравнением. — Мистер Бертранд, помогите, а? «Дядя Генри» с готовностью зашкрябал пером по пергаменту. — У тебя всё ещё боггарт? — дошло до Блейза. — После... всего? — А может, мне приятно, что у меня боггарт не какой-нибудь мерзкий Пожиратель Смерти, а милая, симпатичная мумия, — огрызнулась Парвати. — Мы с Лавандой, знаешь ли, когда с агентством переезжали в новое здание, замучились Грейбека по углам гонять! Чистая правда. Прямо-таки беспримесная и дистиллированная. В том здании пряталось целых три боггарта, и когда Парвати прикончила последнего, Лаванда была близка к истерике. Да чего там «близка» — она закатила истерику сразу же, как только убедилась, что больше в здании никого нет. Парвати тогда насилу её успокоила. Напились они с Браун в ту ночь вдрызг, и потом долго ещё огребали последствия: спьяну разослали сов всем друзьям и знакомым, рассказывая в посланиях, какой Грейбек козёл, а не волк. Невилл и Гермиона, помнится, даже к ним заявились, и Гермиона уверенным голосом будущего министра магии подтверждала: да, козёл, и рога налево заверчены. А Лаванда тихо плакала в Невилла. — Ты удивительно неделикатен, Блейз, — тихо сказала Тея Забини, и в кои-то веки Парвати от души с ней согласилась. Мумия дяди Генри застонала, привлекая внимание, и Парвати, внутренне содрогаясь от прикосновений к затянутым в хлопковые бинты пальцам, взяла лист с расчётами. Великий нумеролог постарался на славу. — В общем, так, — Парвати откашлялась, привлекая внимание. — Миссис Забини, о своём, ну, то есть, семейном проклятии вы знаете лучше меня. Один вопрос: зачем вы пришли в агентство? — Есть поверье, — Тея изящно пожала плечами, — что после седьмой смерти супруга колдун или ведьма из нашего рода освобождаются и могут дальше жить... с кем захотят. И детей заводить тоже могут. Блейз уже взрослый, как он сам всё время упоминает (хотя я могла бы с этим поспорить), вот и... Блейз дёрнулся, но смолчал. Воспитанный юноша, ага. — Увы, миссис Забини. Тут всё завязано на семёрку, сложный случай... Вы ведь седьмой ребёнок в семье, я правильно понимаю? — Седьмая дочь седьмой дочери, — вздохнула Тея. — Ну вот. Это всё и запутало. Вы невероятно сильная колдунья, но и проклятье на вас усилено семикратно. В вашем случае это означает, что для того, чтобы освободиться, вам надо извести семь раз по семь мужей. — Ну уж нет! — Тея содрогнулась. — Я согласна на ещё пару мумий, но вот так... Хватит с меня! — В общем, если вы снова выйдете замуж, запустится новый цикл семёрок, и вам необходимо будет выйти замуж ещё шесть раз после следующего замужества. Вы не сможете иначе, — Парвати чуточку виновато пожала плечами. — Вы просто не сможете. В первый цикл тоже ведь не смогли, хоть и пытались, верно? Глаза Теи наполнились слезами, но она не дала им пролиться. Лишь коротко кивнула — и отвернулась. — Проклятье можно снять, — Парвати задумчиво проглядывала начертанный дядюшкой Генри пергамент, — при этом вы потеряете значительную часть могущества, и все ваши мужья... ну... умрут окончательно. — Исключено, — свирепо отрезала Тея. — Мама... — Блейз поднял было глаза на мать, но та резко мотнула головой: — Могущество — глупости, влияние — тлен, но ребёнку нужен отец. — Мама, я уже не ребёнок! — Хочешь сказать, что отец тебе не нужен? Блейз снова заткнулся. А Парвати вспомнила, что мистер Забини-старший умер, когда его сыну едва-едва исполнилось два года. Каково это — всю жизнь воспитываться матерью и мумией отца? Саму Парвати это наверняка вогнало бы в дикий нервный срыв. Но Блейз... он просто другой. И каким бы ни был его боггарт, это наверняка не мумия. Достаточно посмотреть, как Блейз Забини тайком дотрагивается до отца, успокаивающе гладит того по спине, чтобы догадаться — отец Блейзу всё ещё нужен, и нужен будет долго, если не всегда. Вполне возможно, Виктор Забини хороший отец. Даже в посмертии. Парвати досадливо поморщилась. Она так старалась, чтобы её боггартом оказалась мумия, а не какой-нибудь паршивый Пожиратель Смерти! Так отчаянно рисовала в воображении всякие творимые мумиями зверства и бесчинства! Просмотрела кучу маггловских ужастиков по теме! И что теперь? Полтора часа в компании папаши Забини и шести «дядюшек» Блейза — и старого, годами лелеемого страха как не бывало! Вечно эти слизеринцы приходят и всё рушат. А восстанавливать не торопятся. Ладно, дело ещё не закончено. — Есть и хорошие новости, миссис Забини. Проклятье привязано к браку. Иными словами, если вы просто не станете выходить замуж, то сможете жить со своим избранником долго и счастливо. — А потом приедет бабушка Хатшепсут и лично всех передушит, — с лёгким смешком дополнил Блейз. Тея надменно повела головой: — С бабушкой я разберусь сама. Что ж, мисс Патил, вы снова подтвердили свою репутацию честной пифии, которая не гонится за деньгами, а печётся исключительно о благе клиентов. Не хотите пойти консультантом в мою компанию? — Благодарю за лестное предложение, но... — Я понимаю: вы верны своей подруге. Что ж, в таком случае я полагаю, что смогу отблагодарить ваше агентство хорошей рекламой, — Тея благосклонно улыбнулась, а мумии оживлённо заклацали челюстями, видимо, обсуждая произошедшее. Теперь, когда угар прорицания прошёл, Парвати снова почувствовала страх. Полнолуние, а она стоит в окружении семи мумий и одного слизеринца, и неизвестно ещё, кто хуже! Надо поблагодарить миссис Забини. Она действительно может принести агентству Лаванды Браун славу. Когда Парвати, запинаясь, выдавила из себя подобающие случаю слова, Блейз с тихим смехом произнёс: — Меня, как я понял, твоё пророчество тоже касается? — Несомненно, — кивнула Парвати. — И поэтому если ты предложишь мне замужество, я откажусь! Мерлин, зачем она это брякнула! Почему она это брякнула? Забини ведь известный ловелас, какое замужество, что за докси её за язык тянут? — Ни за что на свете не предложу тебе выйти за меня замуж, — торжественно пообещал Блейз. А затем наклонился, обдав щёку тёплым дыханием, и прошептал: — Если мне понадобится симпатичная мумия, я найду, кого позвать. — Только не клиентку нашего агентства! — тут же отозвалась Парвати. — Договорились, — Блейз был на диво покладист. И принимая очередной поцелуй, слушая шорохи погребальных пелен и щелчки суставов уходящих мумий, Парвати ещё успела мысленно похвалить себя за верность и преданность делу. Лаванда будет довольна. Интересы клиентов превыше все... После следующего поцелуя связных мыслей у Парвати уже не оставалось. Оторвавшись от её губ, Блейз немного насмешливо шепнул: — А ты не забыла одного из основных правил профессиональных пифий? Честно говоря, Парвати едва имя-то своё вспомнила! Но она тут же откликнулась, немного сварливо спросив: — Какого? — Никогда не гадать на себя. А то ведь может получиться что угодно, вплоть до взрывов и убежавших знаков зодиака. До Парвати понемногу начало доходить. — Так ты... — Ну да, я сразу понял, — немного хвастливо отозвался Блейз. — Это ведь касается и гадания на близких людей. Так что я посмотрел на мой замечательный гороскоп — профессор Трелони поседела бы, не находишь? — и осознал: я в твоей жизни всерьёз и надолго. Так и быть, я не против... Парвати шутливо пихнула его в бок; он ответил тем же. А вот интересно: если она не выйдет замуж за Блейза, их детям проклятье передастся? Всё-таки оно очень сильно связано с браком, то есть, вхождением в род... И, сама увлекая Блейза в очередной поцелуй, Парвати подумала, что она, кажется, совсем не прочь поставить этот увлекательный эксперимент.