Я люблю тебя.

Рабочий день в мафии заканчивался в двенадцать часов ночи, однако многие могли задерживаться на ней и дольше. Ацуши был одним из этих "многих", сидя в своём кабинете и дописывая отчёт об очередной успешной зачистке, которую возглавлял он сам. Закончив примерно к двум часам ночи, Тигр вытянул руки к потолку, потягиваясь и протяжно зевая. За сегодняшний день он слишком устал, и ему хотелось поскорее вернуться домой к своему возлюбленному, залезть в тёплую кровать и уснуть с ним в обнимку. Со вздохом поднимаясь со своего кресла, Накаджима решил, что занесёт отчёты боссу утром, а сейчас ему надо поспешить домой. Выйдя из кабинета в коридор, где царил полумрак – большинство ламп было уже выключено, так как многие ушли и освещать помещение было не особо нужно. Проходя по коридору, Ацуши резко повернул голову в сторону – тигриный слух дал о себе знать, он услышал томные вздохи и хлюпанье. Противное, омерзительное хлюпанье. В коридоре была развилка – можно было пройти прямо, а можно было завернуть налево в другой коридор. И именно в этом другом Ацуши разглядел две фигуры. И обе были до боли знакомы ему. Рюноске и.. Осаму. Рюноске прижимал второго к стене, закрывал рот рукой – чтобы Осаму не мог кричать очень громко и оставшиеся в здании сотрудники не могли их услышать – входил грубо, резко. Смотреть на это было больно. Слышать все те звуки было больно. И тигр мог бы пойти туда, разобраться, в чём дело, но не стал. Лишь с горькой усмешкой на устах продолжил свой путь. Этой ночью Ацуши явно не уснёт в объятьях того, кого полюбил своим чёрным сердцем. * * * * * * Чёрный тигр прекрасно знал, какими путями обладатель Расемона ходит домой, ибо не раз дотаскивал его пьяного как раз до самого дома. Всё из – за того что Осаму любил после рабочего дня, перед выходным иногда сходить и расслабиться – часто в компании этих двоих. Ещё чаще в компании одного Ацуши, что предпочитал не напиваться сильно с одним Осаму, и не пить вообще когда с ними был ещё и Рюноске. Однако, не об этом сейчас. Ацуши стоял в тени одного из переулков, одетый так, как никогда бы не оделся раньше: обтягивающие джинсы с подворотами, кроссовки, свитшот с капюшоном надетым на голову. И вся одежда была полностью чёрного. Облокотившись спиной на стену здания, вертя в руке биту, он дожидался того, кто решил посягнуть на святое – на его Осаму. Спустя пару недолгих минут послышались шаги, которые становились всё ближе и ближе.Ацуши аккуратно взял в руки биту и, дождавшись, когда обладатель Расемона подойдёт ближе – ударил его по затылку. Удивительно, что Рюноске не заметил Накаджиму в этом переулке, наверное, был слишком счастлив, что смог поиметь Осаму. Рюноске упал на живот с глухим звуком, и Ацуши, не желая медлить, перевернул того на спину, усаживаясь на его бёдра. Расемон? Нет. Акутагава не успеет – Ацуши куда быстрее активировал свою способность и занёс когтистую лапу для удара. — Как думаешь, мой дорогой напарник, Я ударю или нет? Или может спросишь "за что"? Хотя, не нужно слов. Я и так всё вижу в твоих омерзительных глазах. Отвечу: за то, что посмел притронуться к моему Осаму. За то, что сделал это с ним в коридоре здания мафии. За то, что Я это всё увидел. Именно за это всё ты поплатишься своей никчёмной жизнью. Но не волнуйся, мой дорогой Осаму будет видеть часть тебя ещё какое – то время. — Надменно усмехаясь проговаривал чёрный тигр, наблюдая проявление эмоций на лице Акутагавы: сначала это была ярость, потом непонимание, и вконце мелькнул страх. Рюноске открыл рот – хотел возразить – но было поздно, острые когти вонзились грудную клетку через одежду. Послышался крик полный боли. Как же Ацуши понравился голос Рюноске в этот момент – скорее всего с таким же наслаждением обладатель Расемона слушал стоны Дазая. Проведя лапой вниз, когти стали разрывать как и плоть, так и одежду. Крики, кровь, а так же уже видневшиеся внутренности – всё это до жути нравилось Накаджиме. Распоров от начала грудной клетки и до конца живота, Ацуши аккуратно "раскрыл" раны, открывая для себя ещё более прекрасный вид на органы. В частности на сердце – именно то, что интересовало парня всё это время. Отозвав лапу, Накаджима этой же рукой накрыл пока ещё бьющееся сердце Рюноске, и шепнув ему на ухо тихое "Прощай" – сжал сердце в руке, дёргая её на себя, вырывая. И Ацуши было совершенно всё равно, что только что это самое сердце сделало последний удар. Всё равно, что он сидел на трупе своего уже бывшего напарника. Всё равно, что он лишил мафию не такого уж и плохого сотрудника. Всё равно, что он весь в крови. И всё равно, что о нём может подумать его же возлюбленный. Тигру доставляло удовольствие держать в своей руке сердце своего напарника, чуть сжимать его и пробовать на вкус – он провёл языком по сердцу. Для него – по вкусу самой обычной свиньи, но уже в приготовленном виде, ведь сырую свинину парень пока не ел. Что ж , может оно и к лучшему. Взяв специально приготовленную банку для сердечка, Накаджима засунул его туда. Поднимаясь на ноги, парень достал с заднего кармана джинс свой телефон, набирая сообщение Осаму, которое гласило: "Как на счёт романтики? Жду тебя завтра в семь вечера у себя." * * * * * * Сегодня у них с Осаму романтический ужин – идея была Ацуши, он очень хотел сделать приятное своему возлюбленному. Но ещё больше ему хотелось поставить на стол главное блюдо, которое он с удовольствием "приготовил". Ближе к шести вечера в квартирке мафиози было всё готово: Свет был выключен, зато свечи были расставлены почти везде, дорожка из лепестков роз – удивительно что не из крови – ведущая от входной двери и до самого зала, приятный аромат всё тех же роз. Ацуши совсем не романтик – он убийца. И тем не менее, ради Осаму он постарался создать романтическую обстановку, пусть и такими банальными вещами как свечи и розы. Стол также был накрыт подобающе: Два бокала с красным вином, чуть ли не самым дорогим из коллекции Чуи – Ацуши умел уламывать, да и с Чуей они хорошо сдружились, так что одну бутылочку Накахара всё же дал тигру, но пообещал: "Это в первый и последний раз, когда я даю тебе своё вино". Тарелки, вилки и ножи – всё это также присутствовало на столе. Ровно в семь дверь отворилась, и в квартиру зашёл Осаму, он имел у себя ключи от квартиры Накаджимы, так же как и Накаджима от его. Осмотрев обстановку, мужчина остановил свой взгляд на Ацуши, что стоял в дверном проёме ведущему в зал, облокотившись на косяк. Тигр был одет в чёрные брюки и рубашку с рукавом три четверти, да и верхние пуговицы были расстегнуты. — Я ждал тебя. Спасибо, что пришёл. Проходи. — Улыбаясь своей самой обворожительной из всех улыбок, проговорил тигр и подошёл к своему возлюбленному. Он протянул руку, как бы приглашая. — Ну.. Я не мог отказать тебе в этом.. — Тихо промямлил Осаму, нежно краснея и вкладывая свою руку в чужую, но одновременно такую родную. Ему было приятно, что Ацуши постарался сделать это всё для вечера с ним. Они прошли в зал, Ацуши как истинный джентльмен помог сесть своему возлюбленному за стол, сам же извинился и удалился за главным блюдом. Вернулся он с не таким уж и большим круглым подносом, однако на нём отлично умещалось сырое сердце в середине, и четвертинки запечённого картофеля по кругу. Поставив это на середину стола, Накаджима сел на своё место за столом, напротив возлюбленного. — Как думаешь, чьё это сердце? М? — Уперевшись локтями в стол, сложив их в своеобразный замок, поинтересовался тигр. В его глазах блистали огоньки задора, а улыбка сменилась на ехидную. — Я.. Эм... Не знаю.. — Осаму честно был растерян. Он знал, что его Ацуши увлекается сердцами людей, но сам никогда не пробовал их, да что там – он их не видел в живую. Да , бывало Дазай ходил на зачистки, и убивал людей, но внутренности не рассматривал. — Хорошо. Я дам тебе маленькую подсказку: вчера вам было обоим очень приятно. — Накаджима буквально выплюнул эти слова, слегка скалясь и начиная медленно, но верно закипать, вспоминая, что он видел. И Дазай сразу же понял, о ком говорил тигр. Рюноске. Осаму изменился в лице: оно показывало ужас, страх. — Знаешь, Осаму. Я не буду устраивать истерики. Я не буду уходить от тебя. Скорее всего, он трахнул тебя силой, понимаю. Но тем не менее, он знал, что ты любишь другого и кто любит тебя. Он понимал, на что идёт. И если он думал, что Я никогда об этом не узнаю – ошибался. И вот теперь его сердце лежит здесь, на моём столе и ты можешь хорошенько его рассмотреть. Однако такое, — Ацуши указывает взглядом на лежащие на подносе сердце, улыбается и берёт руки Осаму в свои, чуть привставая, притягивая к себе и целуя костяшки. — Будет с каждым кто хоть пальцем тронет тебя. Я не позволю, чтобы хоть кто – то причинял тебе боль. Потому что Я люблю тебя.