– Хрена лысого 14-й что-то сделает со мной! – фыркнул седовласый, высунув язык и будь у него возможность, он бы показал средний палец.
– Учитель, Вы – идиот! – орал взбешённый аки черт Аллен, такому же "пацифистически" настроенному Мариану.
Вороны готовы были взвыть. О бунтарском нраве ученика Кросса они были наслышаны. Чего только стоили счета – в прямом и переносном смысле – на ремонт здания Европейского подразделения, после стычек двух "коллег по цеху". И если бы не сдерживаемые печати, которые с Джокера Бога так никто и не снял, – самоубийц здесь нет – парнишка давно бы раскидал кучку сопровождающих и вцепился в глотку своего учителя, чтобы, наконец, вытряхнуть из этой рыжей падлы всё дерьмо. И заодно выставить свои возмущения, путем занесения оных в челюсть, за все мучения времён ученичества.
Медленно, но верно, несчастной "стайке" Воронов, всё-таки удалось оттащить Уолкера в комнату, где его немедля оставили в гордом одиночестве, ибо да-ну-нах. Фыркая и матерясь, Аллен принялся снимать с себя белые тряпки, едва ли не разрывая ни в чем неповинную ткань.
Зайдя в душевую, которая нашлась в отведенной ему для переодевания комнате, Аллен без колебаний резко крутанул кран с холодной водой, надеясь таким способом немного охладить пыл. Но всё тщетно, ледяные струи воды остужали физически, но не морально, а тело наоборот напряглось от резкой смены температуры, лишь усиливая раздражение.
Вот что за дерьмо?!
Уолкер сжал зубы – давно он так не бесился, даже БаКанде редко удавалось довести его до такого градуса кипения.
– Да чтоб ты, сука, напился до такой степени, чтобы у тебя больше никогда не встал!.. – шипел сквозь зубы экзорцист, в процессе пожелания всего да по-больше своему дражайшему наставнику.
"Стой, я сказал... – почти неслышно пробормотал Уолкер отводя голову назад, чтобы в следующий момент со всей дури садануть лбом, по ни в чем не повинном Тимпкампи и запустить несчастного голема прямо в голову своего наставника. – Я сказал, подожди, ты, кусок идиота! – орал он во всю мощь своих легких" – проносились воспоминания после встречи с Кроссом.
– Грёбанная, рыжая скотина! – продолжал беситься парень, быстро шагая по тёмным коридорам Ордена.
Искатели, что изредка попадались Аллену на пути, оперативно вжимались в стену, стараясь слиться с ней или просто прикидывались предметом интерьера. А те, кто в силу своей нерасторопности или же идиотизма, всё-таки натыкались на Джокера, едва-ли не теряли сознание – взгляд Уолкера был крайне красноречив.
– Ааааа, чёрт! – взвыл Аллен, когда очередной искатель убежал от него с дикими воплями, в которых были слышны молитвы вперемешку с матами. – Так, всё, нахрен! Тим! – обратился он к своему товарищу. – У меня к тебе просьба.
Тимкампи, выслушав своего хозяина, лишь зубасто улыбнулся.
Канда задумчиво пропустил сквозь пальцы тёмные пряди, проверяя, хорошо ли он расчесал волосы перед сном. Удовлетворившись проделанной работой, он уже собирался залезть под одеяло и отправиться в царство Морфея, как вдруг дверь в его комнату резко распахнулась, являя взору седого на всю голову экзорциста.
По зданию Ордена пронеслись, ровным счётом, два грюка: 1 – Уолкер, будучи истинным джентльменом, дверь открыл "культурно" с ноги; 2 – Уолкер, не оставляя амплуа истинного джентльмена, дверь закрыл также "культурно" – ногой.
– Какого хрена, Стручок? – басом осведомился Юу, быстро приближаясь к коллеге по цеху, дабы вдолбить в эту светлую голову немного здравого смысла. И вот занесенный кулак уже стремиться к шрамированной щеке... Уолкер в последний момент перехватил кулак Канды и резко припечатал его к двери. Аллен в ответ лишь поднял на мечника взгляд, в котором безмолвно бушевала буря, и быстро сократив между ними расстояние, накрыл тонкие губы своими. Юу не знал что произошло, но взгляд мелкого был более чем красноречив. Канда жёстко схватил Аллена за волосы, отвечая на поцелуй, едва ли не насилуя его рот языком. От такого напора Уолкера ведёт и он со стоном подхватил Юу за бёдра, вжимая в дверь собственным телом, с упоением отвечая на грубые ласки.
У Канды перехватывает дыхание от всего происходящего. Внизу живота всё скручивает и горит огнем. Ощущения, как его крепко и властно держат, прижимая разгоряченным телом к прохладной поверхности, что так приятно холодит спину, привнося непередаваемый контраст – чёрт, ему кажется, будто он сходит с ума.
Уолкер подается бёдрами и вырывает из мечника стон. Плоть приятно трётся об слой ткани, разнося волны удовольствия по телу. Аллен отрывает его от двери и вслепую идёт к кровати, укладывая Канду на постель. Он терзает поцелуями шею, скользит языком по пульсирующей венке, слегка прихватывает кожу зубами, тут же зацеловывая укусы. Каждое прикосновение губ и языка, отдается разрядами тока до кончиков пальцев.
"Как там Мелкий говорил? Ловкость языка и никакого обмана, да?"
Не отрываясь от манящей кожи, Аллен руками скользит по внутренней стороне бедра поднимаясь всё выше, слегка сжимая его член, сквозь слой ткани, опускается поцелуями ниже – Юу судорожно вздыхает, когда мальчишка зацепляет зубами шнурок на штанах, не отрывая дерзкого взгляда от синих глаз. Он точно сведёт его в могилу, проклятое гороховое! И будто прочитав его мысли, Аллен резко стягивает с него штаны, удобно устраиваясь между ног.
– Я, надеюсь, ты ещё не упаковал смазку? – шепчет ему на ухо Уолкер, и от дыхания, что касается ещё влажной от поцелуев шеи, пробегает дрожь, опускаясь тянущим удовольствим в стоящую колом плоть. – Или, – Аллен отстраняется, медленно проводит языком по красным от поцелуев губам, глядя на Канду плотоядным взглядом, – мне смазать тебя по-другому?
Взгляд Юу от такого нахальства метал гром и молнии.
Чёртов мальчишка!..
Аллен вжимает его в кровать своим телом, в штанах всё горит огнём, руки скользят по соблазнительному телу, продолжают свой путь по косым мышцам пресса и сжимаются на чертовски соблазнительной заднице. Язык играет с сосками, накрывает один губами от чего Канда вздрагивает и из его груди вырывается глухой стон.
Уолкер хватается за последние крупицы самообладания. Форменные брюки больно давят на невыносимо ноющее возбуждение. Канда и так сводит его с ума, а сейчас, когда он обхватывает его бёдра ногами, потираясь о крепкий стояк, юноша едва соображая, сдерживает себя из последних сил, чтобы не взять мечника сразу без растяжки. Эмоции переполняют через край и оба понимают, что долго они так не протянут.
Юу обнимает одной рукой парня за плечи притягивая ближе, приникает к манящим губам, сразу раздвигая языком, вторгаясь в этот дерзкий рот. Вторая ладонь, опускается на выпирающую ширинку чужих штанов, поглаживает, сжимает, дразнит. Аллен низко стонет не разрывая поцелуя и Канда глушит его стоны яростно сплетая их языки.
– Издеваться удумал? – Уолкер дышет сбивчиво, тяжело, едва фокусируя взгляд на мечнике.
– Не я первый начал, – ухмыляется в ответ Юу, наконец-то, расстёгивает эти чертовы брюки и скользит рукой под бельё, охватывая тонкими пальцами крепкий стояк. – Сними их к грёбанной матери, – рычит он, с силой водя ладонью по горячему стволу.
– И как я, блять, должен это сделать? – Аллен низко стонет упираясь лбом в изгиб шеи Канды. Уолкер тяжело опирается на локоть, перенося на него вес, чтобы не придавить мечника. Левой ладонью накрывает руку Канды и прижав его ближе, заставляет обхватить уже их обоих, подстраиваясь под заданный Юу темп.
Дыхание срывается, стоны наполняют комнату лаская слух, доводят до исступления. Чертовски приятно, так хорошо, как не бывает никогда, ещё немного и край, можно просто сойти с ума.
Канда едва не с рыком изливается, его тело всё продолжает напряженно дрожать от накрытого оргазма, пока Аллен продолжает им надрачивать и сам уже подходит к пику. Уолкер утыкает в изгиб шеи Юу, пытаясь перевести дыхание.
– Ты грёбанный ходячий секс...
– Это ты так тонко намекаешь, что скоро я не смогу ходить? – ухмыляется блин, ох, уж эти горячие японские парни.
– Пресвятая Хевласка, Канда, неужели ты открыл для себя такое понятие, как "логика"?
– Ха-ха, блять, – фыркает мечник и тянется к тумбочке из которой извлекает небольшой пузырёк, и тычет им едва ли не в нос Уолкеру. Аллен не успевает рассмотреть, что за ёмкость ему впихнули, так как Канда резко переворачивает его на спину, подминая под себя. Коротко поцеловав его в губы, он сразу же склоняется к уху, прихватывает зубами мочку и скользит языком вверх по раковине, прихватывая губами хрящ.
Из Уолкера вырывается хриплый стон, он чувствует, как по его телу растекаются разряды удовольствия, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев – чёрт бы побрал этого мудака, хули он так к его уху присосался?
Тонкие пальцы, отпускают ворот безрукавки и медленно скользят по шеи к ключицам, смыкаются на собачке молнии и тянут вниз, оголяя торс. Губы перемещаются, исследуя, блуждают по открытой коже, оставляя красные следы. Ладонь очерчивает мышцы пресса, опускаясь ниже, обхватывает пульсирующий член и медленно начинает скользить по чувствительной плоти. Аллен сдавленно стонет и вздрагивает от дразнящих касаний, мечник поднимает на него взгляд. Ох, твою мать... Грудь Уолкера вздымается от тяжелого дыхания, глаза смотрят на него с неприкрытым желанием, расстегнутая безрукавка открывает вид на поджарый торс, усыпанный засосами, а ниже... так, сто-о-оп! Ещё не хватало кончить от вида мелкого гаденыша!
Брюнет скрипнул зубами, нахмурившись, но одна мысль пришедшая ему в голову, разглаживает складки между бровей, а губы растягиваются в ехидной ухмылке.
– Хочешь, чтобы я взял его в рот? – горячий шепот опаляет орган слуха, напрягая тело Джокера до дрожи.
– А без подсказок, сам сообразить не можешь? – сквозь зубы хрипло шипит Уолкер. – Ах, да, БаКанда же, – и нагло ухмыляется.
Мечник рычит от злости и резко опускается вниз – ощущения горячего языка на чувствительной плоти, мигом выбивают из лёгких Уолкера хриплый вздох. Канда довольно отмечает, как парень резко меняется в лице, открывая шире рот, чтобы вобрать больше кислороду, глаза полуприкрыты, взгляд туманный – чертовски охренительный вид.
Юу снова склонятся и проводит языком по всей длине члена, скользит кончиком по уретре дрязня головку, губы мягко смыкаются на чужом возбуждении и скользят по чувствительной коже.
Аллен чувствует, как остатки разума покидают его, – темная ладонь ложится на затылок мечника, пальцы судорожно сжимают черные пряди, ногтями царапая кожу на затылке, от чего японец вздрагивает и не сдержавшись, низко стонет.
"Мозг, прощай..." – светлая черепушка временно попрощалась с серым веществом, махнув на прощание седой шевелюрой на манер платочка.
Аллен резко тянет Канду за волосы, нетерпеливо накрывая губами этот дерзкий рот. Рука скользит по спине вниз, сжимая пальцы на подтянутой заднице, не давая Юу отстранится и на сантиметр. Уолкер, не разрывая поцелуя, скосил взгляд на пузырёк который всё ещё сжимал в ладони.
Абалдеть...
Аллен отстранил от себя Канду, предоставляя его взору ту самую ёмкость, – Канда... со вкусом зелёного чая? Серьёзно?
– Кроль как-то спросил, что бы я хотел в качестве сувенира. Потом начал пошлить, ну, я и сказал ему, найти именно такую смазку, ведь я не люблю сладкое, – Юу издевательски оскалился. – Видел бы ты его рожу в тот момент, мне показалось, что я одной фразой отомстил ему, за все года издевательства над моими нервами.
– Так ему и надо, – хмыкнул Уолкер, ведь Лави любил доставать не только мечника.
Он откупорил крышку и выдавил немного прямо на язык.
– Стручок, её, как бы, немного в другое место надо.
– Я – Аллен, придурок, – фыркнул тот.
"А вкус ничего так, только на языке горячо", – мысленно отметил он, проглотив её, тут же ощущая тепло в животе, что горячей волной расползалось по телу, как если бы Канды сейчас, ласкал его "там". – "Твою мать, только не говорите мне, что эта штука ещё и с возбуждающим эффектом!"
Больше Уолкер тянуть не стал. Он резко сел в кровати, крепко обнимая мечника за поясницу, скользкул смазанными в геле пальцами к сжатому колечку мышц, плавно проталкивая первый.
– Ммм!.. – Юу дёрнулся от неожиданности, плотно сжав губы, прерывая стон. Там, где касался его Шпендель, будто полыхало пламя, он чувствовал, как в него вошел первый палец, не было ни боли, ни дискомфорта; будто лава протекала в него, лениво растекаясь по всему телу, заставляя чувствовать нестерпимый жар удовольствия. Тело пробивала дрожь, руки самовольно уцепились за спину младшего экзорциста, оставляя ногтями красные следы.
– Больно? – уточнил Аллен, на всякий случай вытащив палец, добавляя ещё смазки.
– Нет... – выдохнул Канда, утыкаясь лбом в изгиб шеи Уолкера. – Странно... и жарко.
– Хорошо, посмотри на меня, – Юу отстранился, поднимая на него взгляд.
Аллен коснулся щеки Канды левой рукой, мягко огладил и плавно притянул его ближе, вовлекая в сладкий поцелуй, – то ли из-за геля, то ли из-за чего-то ещё, но губы его были сладкими – Юу немного расслабился. Он, конечно, не был напряжён или напуган, но ему всё это было непривычно. Чтобы он, Канда Юу, раздвинул перед кем-то ноги, ага, счаз! Но со Стручком иначе. Он не знал, что чувствовал Уолкер, когда Юу брал его, но самому Канде было немного не по себе.
Раздвигая губы этого упрямого придурка языком, Уолкер понимал, что его нужно отвлечь. БаКанда никогда не признает, что ему кто-то равен. Тогда, когда они были в ситуации с точности до наоборот, Аллену тоже было слегка некомфортно. Но тогда этот идиот отвлек его ОЧЕНЬ эффективным способом, сделав охренительный минет. Увы, но в нынешнем положении у Уолкера не было такой возможности. Но почувствовав, как пальцы, что расцарапали ему спину, перестали так нещадно сминать кожу, он плавно добавил второй палец, начиная осторожно растягивать мышцы. Ощутив это, Канда несдержанно застонал, разрывая поцелуй. Уолкер что-то зацепил внутри него, от чего всё тело прошибло волной удовольствия.
Аллен замер с силой сжав зубы на своей губе.
– Что-то не так?
– Канда, серьезно, следующий твой стон и я окончательно сорвусь.
– Что такое, Стручок, гормоны шалят? – усмехнулся Канда, хотя сам был очень напряжен. – Просто возьми и трахни меня, – прошептал он на ухо Уолкеру и собственной кожей почувствовал, как вздрогнуло тело парня.
Аллен с силой сцепил зубы, ну какого чёрта его уши настолько чувствительны?!
– Идиот, – прошипел он сквозь зубы, надавливая на простату, мышцы тут же сжались на это действие, плотно обхватывая пальцы. – Если не расслабишься будет больно.
– Сам бы... – хотел было огрызнуться Юу, но вовремя заткнулся. Канда отвел взгляд в сторону, нахмурившись. Помнится в первый раз он не особо церемонился со Шпенделем, чего уж там, он просто накинулся на него. И что он сказал на протесты Стручка: "Если изнасилование неизбежно, расслабся и получай удовольствие" – серьезно, блять?! Да как у него язык повернулся? Ведь, сейчас, когда они поменялись... ролями, Юу понимал всю соль ситуации. Он чувствовал себя виноватым, но ослиное упрямство ни в коем случае не позволит это признать, следовательно, Канда был крайне мрачен и зол.
Аллен, всё это время наблюдавший, как на смазливом лице одна злобная гримаса сменяется другой, примерно понимал, что сейчас творится в чернявой голове. И, – о Боги! – Канду грызет совесть. Это было бы смешно, да вот только японцу действительно не по себе. Даже если его тело получит удовольствие, морально он будет подавлен.
"Ну, точно идиот. Нашел, блин, чем грузится" – беззлобно фыркнул Аллен. – "Если бы у этого придурка была хоть капля мозгов, он бы задумался о том, что не устрой меня что-то, полетел бы он со своим стояком пробивать ближайшую стену!".
– Может, ты всё-таки продолжишь? – Канда сжал простынь в кулак и скрипнул зубами.
Ну, Уолкер, как бэ, пальцы так и не вытащил...
А в ответ тишина. Да ладно, Стручок и промолчал, где-то Граф сдох? – только Юу собрался открыть рот, для очередной колкости, как почувствовал левую руку Уолкера, что мягко огладив его щеку, скользнула дальше, зарываясь в смоляные пряди – Канда вздрогнул, когда темная ладонь прикоснулась к чувствительной зоне на затылке.
Аллен ненавязчиво повернул его лицо к себе, но тот упорно продолжал буравить взглядом стену.
– Канда, – позвал он его мягким голосом.
– Чт?.. – Юу запнулся на полуслове. Стручок... улыбался. Не скалился, не ухмылялся, не тянул дежурную лыбу – по которой так и хотелось съездить кулаком!.. Он просто улыбался: едва заметно, но так настояще.
Уолкер приблизился к его губам, целуя медленно, аккуратно, будто давал Юу выбор: хочет он большего или нет.
И Канда не выдержал. Несдержанно врываясь в чужой рот, диктуя свои правила. К чёрту всё! Если его что-то не устроит, то Стручок просто огребёт. Разве не так было всегда?
Аллен улыбнулся в поцелуй, немного наклонив голову, чтобы дать мечнику больше простора для действий и ввел третий палец, продолжая растягивать тугие мышцы.
Снова и снова его накатывала волна удовольствия, каждое движение Уолкера внутри, заставляло дрожать от напряжение и нетерпения.
– Грёбанный Стручок, – прошипел Канда, сдерживая стоны, что так и рвались из груди. Перед глазами всё плыло, дыхание никак не хотело восстанавливаться.
"Блядство! Хватит меня мучить, давай уже!.." – маячила мысль на краю сознания. – "Я блять не кончу снова, только после него!" – Канда схватил Уолкера за плечи и повалил на спину. Аллен несколько охренело уставился на мечника, но не до того было, когда Канда склонился над ним, несдержанно впиваясь в шею парня. То, что этот придурок что-то задумал, не стоило и сомневаться. И стоило ему об этом подумать, как Юу опустил руку на возбужденный член и...
"Только не кончи, только не кончи!" – мысленно вопил Уолкер. Он едва сдержался. Ведь, вид Канды, который сам насадился на него. Да как тут можно устоять?
Медленно опускаясь на член, Канда не чувствовал ни боли, ни дискомфорта. Плоть пульсировала и задевала что-то внутри, просто сковывая нестерпимым желанием.
Аллен ощущал, как миллиметр за миллиметром его охватывает горячее нутро. Так хорошо ему было только однажды, как тогда, с этим несносным придурком.
Юу остановился: тело его не слушалось. Хотелось сорваться, но тело было настолько напряжено, что он не мог двинуть и пальцем.
– Канда, прости... – Аллен прикрыл глаза тыльной стороной ладони.
– За что ты?..
– ...я больше не могу, – перебил его Уолкер и в следующий момент, он уже сам нависал над Кандой и одним плавным движением вошел до конца. Сдержать стон не получилось ни у кого.
– Да-вай, – выдохнул Юу, оставляя красные полосы на спине Аллена.
Снова это томящее чувство, снова этот нестерпимый жар, снова какое-то тепло в груди разливается от желанной близости. Да что же это такое? Когда они видят друг друга, сразу срываются, аки грёбанные психи! Это просто какое-то помешательство. Желание обладать и неважно как, главное – полностью завладеть, чтобы все и вся отошли на второй план, чтобы всё внимание было приковано только к глазам напротив.
Сумашествие, принадлежащее лишь им двоим.
Юу жадно вцепляется в кожу Уолкера ногтями, оставляя розовые полосы. Каждый толчок вызывает неописуемое удовольствие: напрягает мышцы до дрожи, сковывает наслаждением, что наполняет до краёв воспалённое сознание. Пальцы судорожно сжимаются на усыпанной шрамами спине. Сколько же они пережили за свои недолгие годы. Если бы не регенерация, Канда был бы ещё "краше" Стручка.
Нужно притянуть ближе, прижать крепче, войти глубже, сильнее. Чтобы наконец утолить жажду, которая охватывает, стоит им хотя бы встретится взглядом.
Невозможно...
Нестерпимо...
Спина Аллена нещадно ноет и он вжимается в мечника всем телом, крепко держа в своих объятиях, получая какое-то мазохистское удовольствие, достигает предела.
Канда чувствует, как внутри него становится влажно, горячо и содрогается в оргазме вслед за Уолкером.
– Ты... первый... – с трудом выговаривает он, пытаясь отдышаться.
– Срьёзно, блять?.. – Аллен тяжело вздыхает. – Я тебя как бы задней девственности лишил, а ты тут считаешь, кто первый "стреляет". Охренеть у тебя приоритеты. Может ещё откроем счёт "кто кого и сколь раз"? Кстати... – Уолкер похабно ухмыляется и в его глазах пляшут черти. – Знаешь, считается, что у человека три девственности: основная, анальная и оральная. Я тебя лишил всех трёх, а ты меня нет. Ведь минет я тебе ещё не делал. Хочешь это исправить, чтобы выровнять счёт?
Канда бесится и резко переворачивает Уолкера, попутно приложив его затылком об быльцу кровати. Аллен не успевает сказать ни одного матерного слова – Канда буквально набрасывается на него: пальцы вплетаются в седые пряди, не позволяя прервать грубого поцелуя. Свободная рука оглаживает грудь, скользит по рельефным мышцам пресса, опускаясь на так и не успевший опасть член. Канда разрывает поцелуй, склоняется к уху Аллена, начиная терзать его губами и языком.
Уолкер несдержанно стонет – чёртов придурок, он его что, замучить хочет?
Юу физически чувствует, как от хриплого, низкого голоса, внизу живота словно что-то скручивается в тугой узел и отдается пульсацией в стоящую колом плоть. Чёрт, как же он хочет этого мальчишку, хочет его полностью, чтобы он не думал даже о том грёбанном Ное, засевшему у него в голове. Ведь, пока Стручок с ним, он не страдает от тех чёртовых воспоминания своего недодетства; пока этот горох выносит ему мозг – мысли о ТОМ человеке отступают, даря временную передышку, чтобы потом двинутся дальше с новыми силами; пока этот проклятый полностью завладевает его вниманием, лотосы вокруг не кажутся каким-то больным бредом воспалённого мозга.
Если бы этот дурак знал, что Аллен и вовсе забывает о существовании 14-го, стоит ему вот так приблизится к Канде.
Словно глоток свежего воздуха друг для друга – на это осознание у психованной парочки ушел почти год. Пока они собачились, всему миру пришлось ждать, когда эти придурки изволят обратить на него внимание.
Тело Аллена сводит судорогами с каждым движением ладони мечника, что это становится невыносимо. Он с силой хватает запястье Канды, заставляя разжать ласкающую его руку и рывком поворачивает Юу, прижимая к стене.
– Стручок, какого хрена? – рычит парень пытаясь освободиться из захвата, но Уолкер лишь теснее прижимает его к холодной каменной поверхности. Канде категорически не нравится быть повёрнутым к Стручку спиной.
– Я – Аллен, – на удивление спокойным тоном шепчет он на красное ухо и проводит языком по шее, слегка прикусывая кожу в чувствительном месте. – Расслабься, тебе понравится.
– Я тебя сейчас уе!.. – ругательства застревают в глотке, когда Аллен резко входит в его тело и начинает размеренно двигаться: мучительно медленно выходит и резко толкается внутрь. Канда едва ли может сдерживать хриплые стоны, что так и рвутся из груди, его сознание плывет и он просто сходит с ума от удовольствия.
Но этого недостаточно.
Хочется быстрее...
Сильнее...
– Ещё... – на грани слышимости выдохнул Юу.
– Что? – Уолкер замер, не веря своим ушам.
– Быстрее, чёрт тебя дери! – гаркнул он.
Аллен перехватил его поперёк груди – сердце пропустило удар, когда ладонь легла поверх татуировки – второй рукой сжал бедро Юу и резко двинул бёдрами, вырывая из глотки Канды стон.
Ногти судорожно впиваются в сжатую в кулак ладонь.
Руки от запястье до локтя саднят при каждом толчке проезжаясь по стене, собственный голос звучал будто сквозь вату, заглушаемый бешеным биением сердца.
Колени щипало от трения об накрахмаленную простынь, ноги не держали и дрожали от напряжения, и Юу уже давно бы свалился, если бы Уолкер не прижимал его так крепко к своей груди. Чужой сбитый пульс, отчетливо ощущался спиной и подливал масло в огонь осознанием, что не он один в этом бреду; заставлял оголиться нервы и острее ощущать движения Уолкера внутри себя.
Аллен сходил с ума, чувствуя, как Канда сжимается вокруг него, как пульсирует вена под его губами, когда он оставлял очередную метку на манящей шее. Жаль, что следы его поцелуев быстро сойдут с этой сладкой кожи.
Уолкер сцепляет зубы на выпирающих позвонках шеи, широко проводит языком по собственно оставленным отметинам, зализывая укус. Канда дергается словно от удара током прошедшему вдоль позвоночника. Сдирает кожу от запястий до локтей, проезжаясь руками по жесткой поверхности стены. Он едва не теряет рассудок от смеси лёгкой боли и удовольствия, когда его с головой накрывает волна оргазма.
Аллен замечает кровоточащие раны на мечнике, замирает, стараясь немного успокоится и плавно выходит из желанного тела, которое очень хочется сейчас жестко оттрахать. Нет, хоть у Канды и регенерация, Уолкер не горит желанием причинять ему боль.
– Что такое? – Юу поворачивает к нему голову, глядя затуманенным взглядом и отмечает напряжение на лице парня. – Эй.
– Прости, я...
Канда хмурится, озадаченный этой фразой. Он провожает взгляд Стручка, который устремлен на его руки: "Вот же тупой горох" – парень честно старается не закатить глаза, но его бровь предательски дергается.
Юу отстраняется от Уолкера, чтобы потом схватить его за полы расстегнутой безрукавки и рухнуть с ним на кровать. Аллен только и успевает выставить руки по обе стороны от головы Канды, лишь чудом не придавив ему волосы.
– Оближи, – едва ли не приказным тоном говорит Канда, подставляя под губы Уолкера стёртую до крови кожу.
И, о чёрт!.. – Канда замирает, забыв как дышать. То, что у него было чувствительное тело с кучей эрогенных зон, они с Мелким выяснили. Ну, как выяснили, – куда ни тронь, тело отзывалось, недвусмысленно "твердея" ниже пояса. И сейчас влажный язык мягко проходится по слегка кровоточащим царапинам, аккуратно вылизывая потревоженную кожу.
"Да уж, язык у него что надо" – отмечает про себя Юу, когда его лёгкие начинают сокращаться от нехватки воздуха и кровь волнами разносит тепло по телу.
Аллена ведёт: пьянящий привкус металла с так и не полученной разрядкой, дурманят похлеще сомнительного варева Комуи. На задворках разума, он отмечает, что руки мечника уже зажили, когда проходится языком по уже чистой коже.
Канда садится, жестко хватает Уолкера за волосы и притягивает к себе.
– Чтобы я от тебя такого дерьма больше не слышал, – рычит он ему в лицо. – Я тебе не кисейная барышня. Мне не нужны все эти сопли, так что хватит ныть и займись делом. Помнится ты у нас ещё на треть девственник? Уравняешь счёт или так и будешь ходить мужиком на две третьих?
Эти слова подействовали на Аллена похлеще красной тряпки на быка. Он и думать забыл о всяких терзаниях.
Уолкер так же хватает Канду за волосы, прислоняясь своим лбом к его. Во взгляде Стручка отчетливо читались бешенство и вызов.
– Смотри чтобы мозги со спермой не вытекли, – угрожающе шипит Уолкер.
О, да. Как же Канда обожает выводить его из себя.
Как говорится: у женщин четыре губы, а у мужиков две головы.
В эту ночь Канда на личном примере выяснил, что через голову, которая у мужиков находится ниже пояса, действительно может вытечь мозг. Но, хрена с два, он скажет об этом Стручку! (От автора: "Пф, тоже мне откровение, будто Уолкер ещё в прошлом фанфике об этом не узнал. Но раз уж он такой же баран как и ты, то он так же упрямо молчит. Как вы меня заебали пока ебали друг друга! Идиоты, блять?).
***
– Комуи что-то нахимичил с теплоходом? – немного прийдя в себя, спросил Канда.
– Ась?
– Лина сегодня... вернее вчера, – ибо время было уже за полночь, – сказала, что вы отправляетесь в новое управление.
– А, ну да, я же через ковчег и пришел сюда, оставив Тима... – немного запнулся Аллен, – на стрёме... – тут Уолкер резко садится в постели и хватается за голову. – Чёрт! Линали! Они же с Джони меня ждут!
– Тупой горох.
– Молчал бы, БаКанда.
– Вали уже к своим ненаглядным.
– Свалю, только... – Аллен задумчиво оглядел Канду.
– Я не ребёнок, сам справлюсь! – фыркнул мечник и попытался встать... – Блять! – невольно вырвалось у него, когда при попытке подняться, его ноги предательски подкосились. И встретилась бы его многострадальная пятая точка с каменным полом, но Уолкер быстро ухватил упрямого япошку, усадив на себя.
– Канда, я понимаю что твоему упрямству позавидует и стадо ослов... – говорил Аллен, чувствуя приятную тяжесть в лице брюнета.
– И несколько вагонов гороха...
– Пошел на хер.
– Опять? Обломишься! – гаркнул Канда.
Уолкер удивлённо вскинул брови, а затем похабно улыбнулся.
– Извращенец, – хмыкнул Аллен, причем выглядел он при этом крайне довольным, что выбесило Канду вкрай.
В общем, с руганью и матами, в процессе транспортировки строптивого мечника в купальню и последующих водных процедуры, Уолкер вернул Канду откуда взял, доплатив за это кровью, синяками, парочкой новых царапин и свежих следов от укусов. А ведь он всего-то подставил гордому самураю плечо из чистой солидарности. Мечник же напоминал кота, которого заставили окунуться в чан с ледяной водой. И, наконец, уложив Канаду в кровать, Аллен понял, что ему, очевидно, пора в дурдом, ибо ему показалось такое поведение милым. Милым, блять! Парень мысленно схватился за седую голову. "Канда" и "милый", ну ни хрена не могут находится в одном предложении, и, тем более, быть взаимосвязанными.
***
– Аллен?! – воскликнула резко проснувшаяся Линали.
– Ой, – Уолкер от неожиданности вздрогнул, так и застыв с одеялом в руках.
"О Боже, мы всё-таки заснули" – пролетела мысль в чернявой голове. – А... а где мой брат и остальные?
– Они всё ещё говорят о чём-то снаружи, – да, перед тем как уйти к Канде, он оставил Тима на стрёме, чтобы тот сразу предупредил, если его начнут искать. – Линали, если ты продолжишь шевелиться, то разбудишь Джонни, – он всё-таки укрыл их и присел рядом.
– Твоё лицо немного опухло.
– Ага, учитель ударил меня, – нервно хихикнул Аллен, не стоит Линали знать, что это работа Канды, и тем более не стоит знать, что вмазали ему, пока он мыл эту строптивую сволочь.
– Ты в порядке?
– Да, – парень немного натянуто улыбнулся, уставившись нечитаемым взглядом в пустоту.
"Что... что-то изменилось" – Ли обеспокоенно посмотрела на товарища.
– Ничего серьезного, в самом деле, – поспешил он успокоить подругу.
И лишь на грани сна, лёжа на плече Уолкера, на задворках сознания пронеслась мысль: "От Аллен пахнет мылом Канды... Надеюсь они не подрались снова..." – если бы девушка была менее сонной, она бы задумалась, что до ухода экзорциста, ничего подобного не было и, что он никак не мог пересечься с Кандой в новом управлении – переезд был запланирован на завтра (вернее сегодня, если учесть, что время уже далеко за полночь), но Морфей утянул её в своё царство, оставив все мысли до лучших времён.
А уже под конец следующего дня, после долгого таскания всего-что-только-можно и постепенного "обживания" нового штаба, Лави, замученный после долгой ночи обмозговывания диалога Кросса с Уолкером, и не менее долгого дня, где переносил-перетаскал вещей больше, чем за всю свою прожитую жизнь. Лениво стягивая свои вещи перед принятием душа, он как-то заторможено огляделся: помимо него был только Уолкер, который вяло махнул ему рукой и принялся стаскивать с себя безрукавку.
Секунда, другая...
Лави протер глаз не веря своему зрению. Нет, ему не показалось.
"ЭТО. ЧТО. МЛЯТЬ. ТАКОЕ?!" – вопило его вмиг взбодрившее создание. На спине его 16-летнего! товарища красочно расползались яркие полосы от ногтей и фиолетовые точки синяков от чьих-то пальцев, будто в его плечи вцеплялся утопающий! Но наблюдательный взор книжника четко подметил, КАК именно Уолкер "позаботился" об "утопающем". Когда же Мелкий потянулся к шее, задумчиво почухивая кожу, зелёному глазу открылся вид на дорожку из лиловых засосов, что до этого скрывали седые пряди.
–
Аллен, а ты не видел коробку с последними отчетами о выполненных заданиях? – раздался голос Лины, идущий из золотого голема.
– Да, я её буквально пять минут назад отнес в кабинет Комуи, на подоконнике сле-е-е-ева... – смачно зевнул он.
–
Ох, прости, ты очень устал за сегодня.
– Нет, что ты, просто ночью... – замялся парень.
FINISH HIM!*
– ...поспать почти не удалось, – закончил он и загадочно усмехнулся, проведя ладонью по шее.
FATALITY!*
Что ответила девушка, Лави уже не слышал, его добило окончание фразы, после которой, у него язык больше не повернется назвать Аллен "мелким".
Ещё один нежданчик, блин.
*Для тех кто не в курсе, это фразы из видеоигры в жанре файтинга "Mortal Kombat": перед финальным ударом – "FINISH HIM"; после нанесения победной комбинации – "FATALITY".
– Наконец-то они кончили, блять! – автор сидя на балконе с телефоном наперевес, с матами гневно затушила последнюю сигарету, словно она виновата во всех невзгодах. – С этими придурками у меня скоро никотин из ушей польётся, а ведь нужно закончить ещё один фанф с ними. Да, блять! – страдальчески застонала автор приложившись затылком о стену балкона.
