Убийственно-красный

Уже несколько часов прошло с того момента, как Шизо и Том вернулись с фабрики обратно в убежище. Второй, размышляя, успел задремать. Несмотря на опасную погоню, которая, казалось бы, должна была «зарядить» на весь оставшийся день, спать учёный всё равно в итоге захотел. А поскольку ничто уже (в том числе и шизофреник) не мешало ему это сделать, Диктор смог уснуть. В отличие от Шизика. Он снова не сомкнул глаз ночью. Режим сна у клона совершенно сбился. Не валился с ног он только по той причине, что являлся сумасшедшим и давно уже не понимал, что именно чувствует. К усталости это тоже относилось. Иногда он понимал, что следует вздремнуть. Или же, когда Бобы жили спокойно, ему это говорили они. Но сейчас Шизо несколько запутался. Именно поэтому снова не спал. Зато у него было время подумать. О том, что случилось и произойдёт в будущем. Они с Диктором так и не выбрались в город. «Моя вина... Мы попробуем снова. Вдвоём. Никто не узнает. Но не сейчас. Рано. Они считают, что я ненормальный, но я знаю, что делаю. Том верит мне. Он верит. Он согласен со мной. А значит, всё в порядке. Я не такой плохой. Я ведь не такой плохой? Ну конечно», — он даже немного поговорил с самим собой. Вполне естественное явление для сумасшедшего. Но что шизофренику не нравилось — то, что Джеймс решил оставить его с Перцем. Пусть это и предложил Томас. Больше сумасшедшего не устраивало именно будущее присутствие рядом с ним грубого клона, который может ударить за любое действие, что не устроит его. Шизику этого не хотелось. Не то чтобы он злился на Острого за его характер. Вовсе нет. Главную роль здесь играл страх. Шизофреник боялся, что ему могут навредить. Он успел сходить и немного перекусить. Совсем немного. Еды явно не хватало, но Боба это не беспокоило. Он не стремился забрать себе как можно больше — понимал, что в итоге еда понадобится всем, и если он один съест много, остальным может не достаться. Шизик ограничивался совсем небольшим количеством. Сумасшедший собрался уже вернуться к себе и разбудить Диктора, чтобы о чём-нибудь поговорить с ним (потому что теперь уже посчитал, что только тот и станет слушать), но вдруг услышал негромкий звук открывающейся двери. И в ту же секунду Шизо заметил Джеймса. Тот взглянул на шизофреника строго и слегка разочарованно. Шизо сразу понял, что пришло время для его наказания. Он отвёл взгляд и тихо кивнул, делая вид, что готов к тому, что произойдёт. Конечно, это было ложью. Но что ещё сумасшедший мог сделать в этой ситуации? Джеймс же не изменил свой взгляд. Кажется, после того случая со смертью Пустынного агент решил действовать более серьёзно и строго, чем раньше. — Вернись в комнату, Шизо. Сейчас за тобой начнут внимательный присмотр. А мы с Элем и Бойцом попробуем спасти ещё кого-нибудь, когда разработаем план, — потребовал Джеймс. — Хорошо... Но я не настолько плохой... — с этими словами Шизик поплёлся к себе. Он вернулся к себе. Экспериментатор до сих пор дремал после ночных приключений. Шизо присел рядом с ним. «Ничего, мы с тобой ещё что-нибудь придумаем. Ты поймёшь меня», — прошептал он спящему Ди. Тот не услышал. А дверь в комнату вновь распахнулась через пару минут. Распахнулась с резким и громким шумом, из-за которого шизофреник вздрогнул, а Диктор быстро открыл глаза — его явно разбудили. Оба увидели Перца, что торжественно улыбался, показывая, что такого и ждал. — Что ж, Шизо, теперь я слежу за тобой. Не смей вытворять свои ненормальные штуки. За это я могу и ударить тебя! — громко заявил он и приблизился к клону. — Боб... — ещё достаточно сонным голосом произнёс Том. — Не стоит лишний раз влезать в драку. Я понимаю, что ты задумывался таким, но советую тебе проявлять твою заботу о членах команды более простым способом. Твою агрессию все воспринимают именно как агрессию, а не как попытку помочь. — Чт... Отвали. С тобой я разговаривать не собираюсь. Что хочу, то и делаю. А тебе я вообще не доверяю. Как и все здесь. Ну, кроме этого психопата, который бы наверняка сдох, если бы я вчера не решил побежать на его поиски! — Твоя резкость может быть полезна в случаях чрезвычайной опасности, когда нужно действовать быстро. Не задумываясь, ты побежишь и сделаешь что-нибудь в порыве эмоций. Но сейчас ты только заставляешь себя терять доверие к своей команде. Прекрати. Это будет полностью твоя вина, если тебя отсюда выгонят, и ты в итоге попадёшь к Номеру один, который вполне может убить тебя, — спокойным тоном высказался учёный и усмехнулся. — Сам бы шёл отсюда... — тихо ответил Перчик. Дальше он не сказал уже ничего. Только лишь схватил Шизо за руку, что, к слову, оказалось слишком сильно — сумасшедший испытал небольшую боль — и оттащил его подальше от Диктора. «Буду следить ещё и за тем, чтобы вы тут не придумали никаких лишних планов», — усмехнулся Острый. Он усадил шизофреника на пол и проследил, чтобы тот остался в одном положении. От страха Шизик предпочёл даже не шевелиться. Запугивать Перец умел, поэтому сумасшедший уже решил, что если хоть немного шевельнётся, то обязательно получит сильный удар по голове. Томас сочувственно вздохнул. Он понимал, что вряд ли сможет что-то сделать с этим. Только остаться поблизости и не позволить Перчику погрузить Шизо в ещё большее безумие своим запугиванием и попросту жестоким видом. «Не хватало ещё, чтобы он стал вести себя так, будто подвергался домашнему насилию. В данном случае это выглядит примерно так. Что ж, к счастью, я могу в случае чего остановить его. Но сейчас... Сейчас мне лучше пойти перекусить. Но потом лучше присмотреть за обоими», — поразмыслил Ди и покинул комнату, перед этим мельком посмотрев на Шизика, во взгляде которого, несмотря на попытку скрыть его, виднелся страх. Оставшись с Острым наедине, Шизо испугался только сильнее. Поскорее он отполз в уголок и устремил взгляд вниз, чтобы не смотреть на того, кто пугает его. Перцу такие действия очень не понравились. Мало того, что так сильно запугивать сумасшедшего он вовсе не собирался, так ещё и чувствовал, что при таком раскладе его в самом деле могут выгнать из команды за слишком жестокое поведение. А оставаться одному, без укрытия и всего остального, Перчику не хотелось. Что-то недовольно пробурчав, он приблизился к Шизику. — Слушай, хватит меня бояться. Я кто, по-твоему? Сумасшедший Шрам? Или такой же ненормальный Диктор? Да я лучше их обоих. Вот уж я точно тебе ничего не сделаю. Напомню, что это именно я направился тебя искать, когда ты свалил с Диктором. И я испугался, что он убил тебя, когда ты был без сознания. Так что хватит считать меня чёртовым злодеем! — Извини. Я не думал об этом, — всё, что ответил Шизо. — А стоило бы. Думать надо не только о своих несуществующих голосах. Или что у тебя там. — Пока их нет. И я не хочу, чтобы они пришли. Они пугают меня... — Да-да, я понял. Помолчи, — выслушивать его Перец не собирался. Несмотря на намёки на то, что Перчик волновался и пытался помочь, становиться добрым и милым по отношению к Шизо он не собирался. Тем более после случившегося ночью он и вовсе подозревал сумасшедшего в предательстве. Острому не нравилось, что ночью они с Диктором улизнули, сбежали на фабрику, никого не предупредив, и пытались там что-то сделать. Абсолютно всё это выглядело подозрительно. Зато теперь Джеймс наконец-то позволил Перчику сделать что-то. Присмотреть за подозрительным клоном... и его «дружком» в очках. Тем временем агент раздумывал, что делать теперь. Спасать Бобов всё ещё нужно было, но при этом следовало создать план, как разбираться со Шрамом. Несмотря на приобретённую жестокость КБ, убивать его Джеймсу совершенно не хотелось. Ещё недавно они были друзьями, когда-то Номер один просил о помощи именно его, часто вместе (но, конечно, не только вдвоём) они выходили на задания. Теперь всего этого не было, и агенту приходилось думать самому. В одиночку. Он мог бы попросить о помощи Эль-Бобо, Бойца или даже в крайнем случае Перчика или Диктора, несмотря на недоверие. Но после случая с Пустынным Джеймс предпочёл думать самостоятельно. Его неуверенность привела к случившемуся. Так считал он. Эль, смотря на такого серьёзного и погружённого в раздумья агента, захотел помочь ему. «Хей, Джеймс, не беспокойся. Я могу помочь тебе с планами! И Пустынного мы тоже вернём!» — говорил он, но тот не слушал. И не собирался. Казалось, сейчас он был если не зол, то обижен на всех. И всё же ситуация была иной. Джеймс на клонов не злился, не обижался и даже не разочаровался в них. Всё это он чувствовал к себе как к новому лидеру. «Шрам бы такого не допустил! Он освободил нас, а из-за моей нерешительности только погиб Пустынный! И при этом мы никого не спасли. Так мы лишимся всей команды. Чёрт, может, Перец действительно прав, что я никуда не гожусь? Нет... Не время сейчас для самоненависти. Мне нужно думать. Думать, как всё это исправить. Как спасти клонов, как разобраться со Шрамом, как не допустить смерти кого-либо ещё», — в раздумьях он покинул комнату. Джеймс уже не замечал, что происходит вокруг него. Даже не взглянул в сторону обеспокоенного Эль-Бобо, не посмотрел на дверь в комнату Бойца и умершего Боба из пустыни, где первый сейчас по-настоящему переживал из-за потери второго, и даже не поинтересовался, что делает Диктор вне комнаты, предназначенной для него. Взгляд агента был устремлён словно в пустоту. Он был слишком занят размышлениями и внутренним волнением, чтобы обращать на что-либо внимание. Зато сам Ди обратил внимание на Джеймса. «Понятно, он всё ещё переживает. Думаю, ему следовало бы помочь. Тем более таким образом и планы могут появиться быстрее, и я вновь завоюю доверие среди них. Потому что мне не нужны лишние подозрения», — поразмыслил он. Агент же сел за стол. Опустив взгляд, он молча думал. Однако в этот момент размышления прервал Том, который сел напротив Джеймса. Тот отвлёкся и сразу посмотрел на учёного суровым взглядом, показывая, что сейчас ему лучше не мешать. И всё же Диктора это не напугало. — Уходи. Я сейчас занят. Мне нужно подумать. — К счастью, Боб, я могу помочь тебе с обдумыванием. Поверь, я всё ещё не желаю вашей команде смерти. — Не хочу верить тебе. Я всё сделаю сам. Я тут лидер команды. И не хочу доказывать, что из меня такой лидер, как говорил Перец. То есть плохой. Я со всем прекрасно справлюсь! И разберусь, что делать со Шрамом! — Скорее всего его придётся убить. Как вы сделали это со мной, — экспериментатор вздохнул, предчувствуя реакцию Джеймса на это. — Убить?! Но... Но ведь... А нельзя иначе? В смысле... Он теперь злой, но ведь... Разве нельзя сделать его прежним? — Я догадывался, что ты можешь так сказать. И могу обрадовать тебя. Частично. На самом деле... можно. Однако всё не так просто, как кажется. В любом случае, придётся сначала заточить его в кристалл. Но если после этого немного поработать с ним, почистить лишние воспоминания... Если просто: можно попробовать вернуть его сознание к тому моменту, когда он ещё не стал таким. Но из-за этого он потеряет часть своей памяти. Такое тебя устроит? — Ну... Да. Значит, всё равно придётся убить его? Пусть и... не совсем полностью. Что ж, это лучше, чем навсегда избавиться от него. Только надо разработать план. Это самое важное. И нельзя забывать о клонах. Не хочу, чтобы он убивал Бобов. — Что ж, это твоё дело. Понадеемся, что в следующий раз никто не умрёт. Джеймс промолчал. Томас слегка улыбнулся, чего тот даже не заметил, и вернулся к Шизо с Перцем. Как ни странно, сумасшедший пока ещё был в порядке. Значит, совсем разозлиться Острый не успел. В какой-то степени Диктора это радовало. Не то чтобы он беспокоился за Шизика, нет. Он лишь считал, что это не слишком честно — злиться и нападать на того, кто по факту слабее и вряд ли сможет противопоставить хоть что-то. А шизофреник вряд ли мог так легко защитить себя. В свою очередь, агрессия Перчика могла только ухудшить состояние клона. И такое вполне могло бы принести вред всей команде. Понимая это, Ди предпочёл присмотреть за происходящим. Не столько за Шизо, с которым он уже успел провести достаточно времени, чтобы понять его странности, сколько как раз за Перцем, из-за агрессии которого случилось уже достаточно бед. Учёный уселся на подобие кровати и стал присматривать за Бобами. Делал это это не слишком навязчиво, да и не особо заметно. Перец даже не заметил, что за ним наблюдают. Он стоял у стены, внимательно глядя на Шизика. Сейчас особенно внимательно. Когда Том пришёл в комнату, Острый понял, что псих может пойти к нему и снова придумать вместе с ним безумный план. Он не мог этого допустить! А шизофреник смотрел на Диктора. Внимательно. То ли что-то спрашивая взглядом, то ли по-настоящему требуя. А может, пытаясь мысленно донести что-то. Но читать мысли Ди не мог. Но снова он почувствовал на себе этот пристальный взгляд. Пустой, бесчувственный, смотрящий вроде бы и на него, но в то же время в никуда. Томас не боялся, нет. Но небольшое напряжение чувствовалось. А от осознания того, что Шизо почти не моргает, а лишь смотрит в одну точку, по телу прошёл небольшой холодок. «Очень уж... необычный у него взгляд. Не будь он здесь единственным, кто доверяет мне по-настоящему, я бы уже точно удалился. Но сейчас стоит проследить, чтобы на него не накинулись с агрессией», — тут Ди зевнул. Время тянулось крайне медленно, и ему нечем было заняться. Стало скучно. А Джеймс покинул укрытие. Никто даже не подозревал об этом. По крайней мере, агент думал так. Подумать ему точно не помешало... Бесцельно он стал бродить по свалке. Не пытался искать полезные вещи, не всматривался, ничего. Только лишь размышлял о том, что случилось по его вине и что должно случиться в будущем. Периодически клон поглядывал в сторону пугающего здания Bobsoc. Понимая, что сейчас, пока он ничего не делает, там погибают другие Бобы, Джеймс был готов даже ударить себя. Сказать «Займись уже делом! Шрам бы не стал вести себя так тупо!» и ринуться спасать их от смерти. Но пойти один агент не мог. Да ещё и без какого-либо плана. Ему уже хватило ненужной смерти. «Мы просто должны обезвредить Шрама. Превратить в кристалл. Но потом вновь оживить. Это ведь возможно! И тогда он вернётся к нам нормальный. Но пока... И стоит ли вообще спасать других Бобов... Может, лучше сосредоточиться на Шраме, а не на них? Но ведь они погибнут, а мы даже не попытаемся спасти их... Это плохо. Как же это сложно. Так, а как действовал Шрам? Собрал команду, а затем уже стал работать над планами. Но хватит ли нашей команды против него самого? Он слишком хорошо знает нас. Чёрт возьми, почему быть лидером так трудно?» — он разговаривал с самим собой. Никакой пользы Джеймс из прогулки не извлёк. Только больше занервничал и запутался в том, что стоит делать. Только единственный плюс и нашёлся во всём этом. Агент смог найти старую грязноватую бумагу и, пройдя ещё немного, карандаш. Теперь можно было написать план. Хоть какой-то толк. И всё равно Джеймс не был так уж рад. Он лишь понимал, что должен избавиться от лишней нерешительности, собраться и повести Бобов за собой. Они решили положиться на него, в конце концов! «Достаточно! Я сейчас вернусь к ним и сразу сообщу, кто что будет делать!» — внезапно для самого себя агент объявил это вслух и очень громко. Тут же опомнившись, он побежал назад. Однако добежать до укрытия он не успел. К удивлению, не из-за внезапной проблемы. Он вдруг услышал, как кто-то окликнул его: «Хей, Джеймс!» Голос принадлежал Бобу, а раз он ещё и знал имя агента, значит, неподалёку находился кто-то из укрытия. Джеймс осмотрелся. В этот момент из-за одной из куч мусора выглянул... Эль-Бобо. Агент слегка удивился этому. — Ты следил за мной? — спросил он с подозрением, напоминая сейчас Перца. — Ну, вроде того. Мне очень не нравится, как ты беспокоишься! Может, мы обсудим это или вроде того? Я всё ещё думаю, что ты можешь быть отличным лидером. Просто тебе нужно стать более уверенным! — Таким и буду. Уже готов. Мы с тобой и Бойцом сразу начнём продумывать планы. Я даже бумагу нашёл. На ней запишем, — агент говорил уверенным и серьёзным тоном, но при этом без капли оптимизма. Он имел в виду вовсе не то, как всё хорошо. Только лишь разъяснял дальнейшие действия с той самой уверенностью, которая, как ему казалось, от него и требовалось. — Отлично! Я... Я рад, что ты набрался уверенности, хе-хе, — последовал недолгий нервный смех. Эль прекрасно чувствовал, что Джеймс позитивно не настроен. Вместе они возвращались к остальным. Но тореадор всё равно беспокоился за друга. Однако это он предпочёл скрыть. Если уж Джеймс решил вести себя так, то, наверное, стоит ему позволить. Эль решил именно так. Посматривая на агента, он двигался вперёд. Ничего не говорил, не задавал вопросов и даже не улыбался. Беспокоился, что лишние радости будут только раздражать серьёзного Джеймса. «Надеюсь, таким, как Перец, он всё же не станет», — на секунду пронеслось у него в мыслях. Но Джеймс был не единственным, кто изменился после смерти одного из клонов. Пока он возвращался в убежище вместе с Элем, а Шизо, Перец и Диктор сидели втроём, присматривая друг за другом, чтобы никто не влип в неприятности, один в своей комнате находился Боец. Совсем один. Без Боба из пустыни. И даже выходить не хотелось. Боксёр чувствовал себя очень одиноко без ещё одного клона. Он понимал, что того так просто не вернёшь, и уже даже не надеялся, что это произойдёт скоро. Боец даже не собирался кого-либо винить. Да, он думал о том, что отчасти может быть виноват Перец, который сломал устройство, что могло бы спасти Пустынному жизнь. И понимал, что выбрал и отправил на задание клона Джеймс. Боксёр мог бы ударить их обоих и не удивился бы, сделай он так в приступе гнева, но что он и понимал, так это то, что избиение своих товарищей Боба не вернёт. Даже если Острый получит за всё, что натворил, даже если Джеймс испытает боль за своё никудышное лидерство — никому от этого лучше не будет. Это и сдерживало Бойца от лишних ударов. Он тихо выглянул из комнаты и заметил только что вернувшихся Джеймса и Эля. Оба сели за стол. Агент разложил на столе бумагу, схватил карандаш и сразу стал думать над планом. Боец хотел было спросить у него что-то, но вид клона слегка испугал его. Такой серьёзный взгляд, настолько собранный вид... Боксёру показалось, что агент сам ударит его, если он осмелится подойти чуточку ближе. Клон вновь спрятался у себя. Звук закрывающейся двери услышал Эль-Бобо. Поначалу он и сам не заметил Бойца, но по шуму понял, что тот что-то хотел. Оставив Джеймса, тореадор зашёл к нему. Собственно, агенту было всё равно. — Боец? Эм... Джеймс сейчас немного занят, — сказав это, он вновь издал нервный смешок. — Но я могу помочь тебе, если хочешь. — Да нет, нет, всё в норме! — он попытался выглядеть счастливым, но понял, что от Эля так просто ничего не скроешь. — Ладно. На самом деле я просто... Просто чувствую себя, мягко говоря, плохо. Из-за смерти Пустынного... Конечно, он ещё может вернуться, но вот когда? Когда мы теперь сможем вернуть его из кристалла в обычное состояние? Чёрт возьми! — А, ну да, это... Не переживай! Ну, то есть, ты, конечно, можешь переживать, но... Эх, прости. Я знаю, что моя поддержка сейчас вряд ли поможет. В любом случае, когда-нибудь всё же случится хорошее. Наверное... Хех, на самом деле я сам слегка сомневаюсь. Н-но! Э... — подобрать слова не получалось. Тореадор растерялся. — В общем, всё будет в порядке. Вот. — Ты прав. И всё же... Чёрт. Вот если бы не этот придурок Перец, мы бы уже вернули его! Но надо же было ему что-то испортить! И Джеймс тоже хорош. Спланировал, называется! В итоге и не спас никого, и одного из живых клонов потерял! Джеймс услышал это. Он только крепче сжал в руке карандаш, в попытках придумать стоящий план. Его взгляд был сосредоточенным, мысли заняты только тем, как успешно пройти по фабрике и не умереть. Агент взял себя в руки. Он решил не обращать внимание на слова, которые сказал Боец. А Эль-Бобо вздохнул. Вид взбешённого друга волновал его. «Слушай, я понимаю, что ты злишься, но...» — договорить ему не дал сильный удар в грудь. Клон прикусил нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть. Конечно же, удар нанёс боксёр. Как он и думал — злость и раздражение повлияли на него. Опомнившись, он поскорее отдёрнул руку. Но не извинился. Лишь отвернулся, показывая, что больше не желает разговаривать. Эль понял намёк. Улыбаясь через силу, он ушёл. Джеймс на него даже не взглянул, поскольку был слишком занят. Тореадор вернулся в свою комнату и с печальным вздохом сел на кровать. Место удара стало болеть только сильнее. Неудивительно, если учесть, что ударил один из самых сильных клонов. Эль не выдержал. Из комнаты послышался тихий плач. Но никто не утешил его. Но, по крайней мере, ничего плохого сейчас не происходило у Шизо, Перца и Диктора. Сумасшедший спокойно сидел в комнате. Острый немного смягчился и уже не смотрел на него осуждающе, как раньше. Зла Шизику он не желал. Тем временем Том снова вышел. Решил взять им двоим немного еды, раз уж сами клоны выходить не торопились. Учёный заметил Джеймса. С бумагой и карандашом! Он сразу же позабыл про еду подошёл к агенту. Как он понял, тот абсолютно ничего не написал. «Можешь дать мне пару листов? Начерчу небольшой план хотя бы парочки этажей фабрики», — спокойным тоном попросил Томас у лидера. Он же молча протянул Диктору бумагу и карандаш. Молча. Без лишних слов. Он принялся чертить. Не слишком аккуратно, к сожалению. Ди отлично разбирался в чертежах, но сейчас не доставало многих инструментов для хорошей схемы. Хорошо ещё, что в данной ситуации он и так разбирался в том, что где расположено. Не запутался бы. И всё же, кое-что Том сделал зря. А именно оставил Шизо с Перцем наедине. Теперь второй мог сделать с психом что угодно. На самом деле мог бы и при Дикторе, но, как бы глупо это ни звучало, именно при нём не было повода. А когда он ушёл... Шизо смотрел в сторону выхода из комнаты, ожидая, пока Том вернётся. Он ничего от учёного не хотел, но ему важно было знать, что единственный, кто так много знает и верит Шизо, где-то неподалёку. Сейчас он ушёл. И оставил шизофреника с тем клоном, который легко мог ударить его. Снова. Ничего хорошего. Шизик быстро осмотрел комнату. Вдруг на самом деле Ди здесь, а он просто не замечает? Но нет. Никого, кроме Перчика, который вновь стал глядеть на Шизо с подозрением. — Может, хватит пялиться на выход? Вернётся твой ненормальный Диктор. Такой же ненормальный, как ты, — усмехнулся Острый, показывая, что он не столько пытается обозвать Шизика, сколько Тома. — Он верит мне. Он всё знает. И я знаю. Не злись на него. Он ведь ничего тебе не сделал... В этот момент Перец буквально поперхнулся воздухом. — Прости?! Может, ещё скажешь, что он вообще клонам ничего не делал? Может, тебе напомнить, кто именно заставил меня жрать перец, бросил стакан в лицо, накормил чёрт знает чем и просто практически убил? Представь себе, именно он. И из-за него же ты псих! — Но сейчас он плохого не делал. Он нам помогает. Правда. Он пошёл со мной на фабрику. Он не считает меня психом, — так считал шизофреник. Заблуждался, конечно. — Ну, то, что ты его так защищаешь — настоящее доказательство того, что ты настоящий псих! Лучше бы он тут и не появлялся. Как только вернётся сюда — ударю его. Достал. Сделает из тебя предателя. Уже сделал! — Нет. Не трогай. Он много всего знает. А ты ничего не знаешь, — Шизик стал слишком смелым, что решился спорить с Перцем. Однако звучал он всё ещё тихо и спокойно. — То есть я, по-твоему, ещё и тупее, чем он? Можно подумать, сам ты такой умный! Ну ладно, умник. Могу ударить тебя вместо него, — пригрозил Острый. Шизо даже не успел подумать над ответом, как получил ладонью по лицу. Он задрожал. Слёзы потекли из глаз. Перец в самом деле ударил его. Сумасшедший в страхе быстро отполз подальше от Перчика и закрыл лицо руками, начиная плакать лишь сильнее. Острый на самом деле не ожидал такой эмоциональной реакции. Привыкший к спокойному и будто бы бесчувственному Шизику, он думал, что тот просто промолчит. Теперь клону стало немного неловко. С недовольным выражением лица он ушёл подальше от шизофреника. А он теперь только больше боялся Перца. Мысли стали перемешиваться, и Шизо запутался, о чём сейчас думает. Теперь заболела ещё и голова. Он был готов упасть на землю из-за внезапно начавшихся проблем. Но тут дверь в комнату открылась. Диктор. Он услышал плачь, поэтому пришлось оторваться от попытки нарисовать схему. Он взглянул на Шизика и, убедившись, что плачет точно он, затем уже повернулся к Перцу. Тот сразу же немного отошёл назад. К счастью для Острого, первым делом Том подошёл к Шизо, чтобы проверить его состояние. Псих же, как он часто делал во время приступов, принялся уже не только царапать своё лицо руками, но ещё и слегка биться головой об стену, только увеличивая боль. С каждым ударом становилось всё хуже, и шизофреник плакал только сильнее. И тут же Томас схватил его, заставив таким образом прекратить причинять себе боль. Шизо посмотрел на него сначала с испугом, но спустя несколько секунд тут же затих. Лучше ему не стало, но он не знал, что ещё делать. Экспериментатор осмотрел его. — В чём дело? — спросил он, ожидая скорого ответа от шизофреника. — О-он... — дрожащим голосом прошептал Шизик и указал на Острого. — Как я и думал... Томас отошёл от Шизо и направился в сторону Перчика. Клон сразу же испугался. Он хотел было что-то схватить, чтобы защититься этим или даже попробовать угрожать, но ничего не было. Даже трости Острый давно уже лишился. Он попытался посмотреть на Диктора угрожающим взглядом, но то, как он твёрдо и уверенно подходил, заставляло Перца дрожать. Теперь он выглядел жалко. Ему повезло только в одном — он не видел серьёзного взгляда Ди, что был спрятан за тенью. Иначе бы Острый полностью унизился, выбежав из комнаты с криками. Но пока что с него хватило и паники. — Боб. Перец, если уж тебе нравится, что тебя называют так. Ты ведь понимаешь, что навредил члену своей же команды? Я могу рассказать об этом остальным — и тебя просто прогонят отсюда. За всё, что ты сделал. Но, так уж и быть, поскольку я сегодня добрый, ограничусь только... этим, — он усмехнулся. Следом за этим он уже ударил Перца. В ответ на то, что он сделал Шизику. Только сильнее. Острый промолчал. То ли потому, что не хотел привлекать лишнее внимание, то ли от того, что боль помешала ему подобрать необходимые слова. В любом случае, поскорее он отошёл от Томаса и прижался к стене, закрывая лицо рукой. Повезло, что кровь не пошла. Хотя, чувствуя жуткую боль, Перчик не мог утверждать, что это намного лучше. Теперь он определённо жалел о том ударе. Клон решил, что извинится перед шизофреником за то, что в очередной раз вспылил. Но позже. Когда боль утихнет. А заодно сообщит, что Диктор поступил жестоко, и следовало бы что-то с этим сделать... Ди ненадолго покинул комнату, но уже через несколько минут вернулся назад — во-первых, с лекарством, во-вторых — с бумагой и карандашом. Нести всё сразу было не очень удобно, но учёный стерпел это. Лекарство он поскорее дал шизофренику. Чтобы не было никаких приступов. Шизик и так уже выглядел не лучшим образом. Но разобравшись с этим, экспериментатор вернулся к чертежу. Джеймс позволил заняться им здесь. Перец продолжал стоять в стороне. Он поглядывал на шизофреника. И на Томаса тоже. Мысленно он проклинал обоих. Но с другой стороны, Острый понимал, что вёл себя слишком уж нагло и эгоистично. Клон решил попробовать успокоиться. И потом всем сказать, что ничего плохого не происходило. Так было бы лучше для всех, как ему показалось. Однако сейчас он не торопился делать что-либо. — Диктор... Ты всё ещё согласен со мной. Я это знаю. Мы с тобой знаем больше, чем все остальные, — Шизо произнёс это тихо. Затем так же тихо посмеялся. — Пожалуйста, не отвлекай меня. Тем более... Что ещё мне оставалось делать? Как я и сказал — это не в моих интересах — желать вам смерти, особенно в такой ситуации. Я не получу никакой выгоды с того, что кто-то умрёт. По крайней мере, сейчас. А вот когда верну фабрику... Впрочем, до этого ещё надо подождать. — У тебя есть бумага, — тут же перевёл тему сумасшедший. — Дай. Я хочу рисовать. — Я занят. Этой короткой фразы хватило, чтобы заставить Шизика подождать. Он остался сидеть рядом с Томасом и наблюдать за тем, что тот делает. Чертежи он не понимал, но от этого становилось только интереснее. Психу даже удалось позабыть о недавно случившемся. Об ударе, о том, что он успел навредить себе, о возможном появлении галлюцинаций. Только голова всё ещё болела, но Шизо старался игнорировать это. Ему захотелось посмотреть на то, что делает Том. В итоге он закончил с чертежом и отнёс его Джеймсу, попросив изучить самостоятельно. Оставлять Шизо с грубым клоном не хотелось. «Кстати, советую тебе убедиться, что... Что Перец никому вреда не желает. Не то чтобы он что-то сделал, но всё же», — намекнул Ди перед тем, как удалиться. Агент понял, что это не к добру. Он отложил листы и направился следом за учёным. Таким образом Джеймс тоже оказался в комнате. Увидел он нечто интересное: Шизо сидел у стены и смотрел на оставшиеся листы бумаги (но почему-то не рисовал), неподалёку стоял Диктор, а куда дальше от них уже и Перец. Джеймсу не очень понравилось, что последний достаточно плохо присматривает за шизофреником, стоя практически в противположной стороне от него, а не рядом, как стоило бы. Он посмотрел на всех по очереди испытывающим взглядом. Агенту нужно было знать, что тут происходит. Больше всего его появлению не обрадовался Перец. И теперь уже не было понятно, смотрит он на Джеймса со страхом или с презрением. К сожалению, выражение лица клона не спасло его от агента, потому что первым делом он подошёл именно к Острому. Он всегда был одним из первых подозреваемых, когда случались неприятные вещи. Только Перчик мог серьёзно навредить своей же команде. Конечно, Джеймс не отрицал и того, что виноват мог быть Диктор, но он был на удивление спокойным для виноватого. — Перец, это ты тут что-то сделал? — Нет. Это... Диктор ударил меня. По лицу, — он мог бы выставить Тома полнейшим гадом, но тут поймал на себе пугающий взгляд Шизо. Острому сразу стало не по себе. — Но... Ладно! Не просто так ударил. Я опять вспылил, хм. Я и сам успел тут подраться. Ударил Шизо. — Тебе пора прекращать. Скоро ты станешь для нашей команды опаснее, чем Диктор. Понял меня? А я больше не собираюсь быть размазнёй. Советую тебе извиниться, иначе... — механической рукой он схватил Острого за шею. Тот чуть было не вскрикнул от страха. Он быстро закивал головой, показывая, что извинится сейчас же. Только бы его отпустили. Джеймс перестал пугать его, и тут же Перчик подбежал к шизофренику, начиная извиняться. В своей манере, несколько грубовато, возможно, даже не искренне, но всё же он сделал это. Шизо ничего не ответил. Едва заметно кивнул, а потом вновь уставился на бумагу. Он взял в руку карандаш и начал рисовать непонятные каракули. Только сам Шизик и понимал, что это такое. Для остальных Бобов его рисунки часто оставались загадкой. Острый же остался рядом. Джеймс взглянул на Ди. «Думаю, ты понимаешь, что я просто пытался преподать ему урок. Но, похоже, ты всё равно не доверяешь мне», — подметил учёный. Агент утвердительно кивнул головой. Диктор пожал плечами. Доверять или не доверять — это был выбор Джеймса. Смысл в его недоверии всё равно был. Лидер и не должен доверять тому, кто по его мнению в прошлом просто ради развлечения убил множество Бобов. Он ушёл. — Наконец-то, он свалил. А то я даже испугался... — признался Перчик. — Возможно, я немного недооценил его. — Учись быть не таким грубым. Не сказал бы, что для тебя это будет легко, но возможно, — посоветовал Том. Перец промолчал и отвернулся. Весь день сегодня полетел к чертям. Ничего толком клон сделать не смог. Шизо особо не отчитал, за удар сам получил, да и не один раз, напугать кого-то так сильно, как он хотел, у Острого тоже не вышло. Да и ещё намекнули, что ему надо пытаться измениться. В этот момент взгляд Боба стал спокойнее и даже... грустнее. «А ведь из-за меня действительно много проблем. Может... Да нет, я не буду слушать этого садиста. И всё же... Может, действительно стоит попытаться измениться? Хоть как-то», — он задумался и перестал обращать внимание на окружение. Долгое время это продолжалось. В убежище было тихо. Джеймс изучал планы фабрики, Боец и Эль-Бобо сидели по своим комнатам, Перец пребывал в размышлениях о том, что же делает для команды, Шизо рисовал странные вещи, а Диктор просто наблюдал за ним. И вдруг сумасшедший позвал его жестом. Когда учёный подошёл поближе, он показал рисунок с каким-то непонятным существом. Взгляд Шизо показывал, что он ждёт реакции на свой рисунок. Томас видел, что рисунок этот не слишком красивый. Впрочем, как и во время эксперимента. Шизо, как и другие Бобы, никогда не умел рисовать достаточно красиво. А сейчас он нарисовал и вовсе некрасивую картинку. Ди мог бы и сказать ему это, но всё ещё помнил о том, что псих может устроить из-за такой реакции. Поэтому всё, что он сказал, было: «Неплохо. Выглядит... мило». Прозвучала фраза сдержанно и спокойно. Но зато... Шизо улыбнулся. Он положил листок с рисунком на землю и принялся за другой. Похвала немного вдохновила его на рисование. Томас усмехнулся. Он посмотрел на Перца и быстро указал на шизофреника, показывая, что можно даже соврать, но зато сделать кому-то хорошо. Острый отвёл взгляд. Намёк он понял, но не знал, сможет ли он сделать так же. И прислушиваться к Диктору не хотелось. Но наконец-то он задумался о своём поведении. День продолжился. Всё в той же напряжённой обстановке.