не волнуйся, Развалинка.

Санс не особо любил жизнь. Особенно свою. С самого детства он здесь, в подземелье. В самом первом таймлайне он был рад человеку, даже не волнуясь за жизнь друзей и брата. Тогда улыбка была настоящей. А сейчас? Сейчас он через силу улыбается разгневанному брату, шутит какую-то глупую шутку, над которой и сам смеяться не может, заходит в ванную и улыбка сама сползает с лица. Он смотрит в зеркало и не узнает себя. Под глазницами мешки, рот превратился в тонкую полоску. Но, приводя себя в порядок, он сказал шутку незваному гостю. Хотя, его сложно назвать незваным, ведь его никто не прогоняет. С самой первой встречи этот скелет показал все плохие качества. И что шокировало Санса, это то, что пришедший назвался именем белокостного. Как он сам сказал, другой Санс просто версия. И для удобства назвал свою кличку — «Рипер». Он объяснил это тем, что в мультиверсе все его так называют, пусть ему это ужас как не нравится. Смерть еще тогда раздражал оригинала, ну слишком приставучий он. Так еще его шутки про смерть, которые больше напоминают черный юмор. И его дурная голова даже придумала кличку для Санса — Развалинка. И сейчас, Жнец посмеялся с шутки. — Хах, Развалина, твои шутки меня в могилу сведут. Они слишком смертельны. Комик ухмыльнулся. Льстить эта кучка костей умел. И при этом обращать это все в шутку, с которой Санс не будет смеяться. Он ответит той же монетой. — Да что ты! Я просто разогревал кости. На это Рипер только сдавлено рассмеялся. Они любили так коротать время, отлынивая от работы, не делая ничего. За дверью послышались топот от обуви Папайруса. Рипер как всегда превратился в ворону ровно в тот момент, когда зашел высокий скелет. — Санс! Как можно так долго умываться?! Я не понимаю, — ворчал он. Вдруг, он заметил птицу, которая подлетела к старшему из братьев и села на его плечо. Папс нахмурился. — снова она? Походу, ты у нее любимчик. — Он, Бро, он. Это мальчик, — сказал шутник. Долговязый ничего не ответил, бормотая что-то на счет лени брата. Санс вздохнул и спихнул с плеча ворону. Тот, недовольно каркая, все же превратился обратно. — Ты совсем?! А если бы касание меня убило?! — шепотом выразил свое возмущение комедиант. Рипер усмехнулся, сидя на полу. — Но не убило же. Санс сжал зубы. Этот бог слишком много себе позволяет. Молча выйдя из комнаты, он накинул куртку и вышел из дома. Он просто уже в мыслях покрыл Рипера всеми матами, которыми он только владел. Жители снежного города взволнованно смотрели на шутника, который забыл натянуть улыбку и шёл к Водопадью. Никто не остановил его, боясь разозлить. Уже придя к водопаду, он успокоился. Все таки, было интересно узнать о других версиях себя. Он уже знал о защитнике Инке, о яблочных братьях Дриме и Найте, о Эрроре, о котором Рипер говорил как о «супер-пупер-злом-Сансе». Санс вспоминал все проведенные минуты с Жнецом. И признал, что влюблен. Любовь зла, полюбишь и козла. Красивого козла. Стараясь не сильно обижаться на Смерть, Санс старался пойти обратно и выслушать все претензии к лени брата Папайруса. Он натянул улыбку и пошёл назад. К началу Сноудина он видел прах. Неужели… Делать что-то не хотелось. Как и оставаться тут. Санс заметил красную ткань на снегу. Комик надел на шею шарф брата. Он знал, что будет дальше. Зачем утруждаться? Комедиант коротким путём прошёл в Хотлэнд. Рипера как всегда не было. Когда начинался геноцид он собирал души и появлялся к Сансу только после суда, когда человек выигрывал. Комик усмехнулся. Весь его мир держится на игроке, который решает кого пощадить, а кого убить. И так всегда. Он не думает, что простит свою убийцу. *** Зачем? Зачем он посмотрел записи? Сейчас, он чувствовал прилив решимости, из-за которой он плавился. Чёрный экран был повсюду. Рывок, и по телу расползлась красная линия. Он проиграл. Еле дойдя до поворота, он позволил себе упасть. Интересно, где Рипер? Наверное, он где-то рядом, ждёт смерти Санса. Но… Он не хочет умирать! Не хочет заканчивать это! Точно. Экран. *** Он обманул Смерть. Даже простил убийц. Кого он там любил? Р… Р… Он не помнил. Зато помнил брата и Чару. Все эти заботы выгнали из головы все воспоминания о Жнеце. И даже когда пришел он. — Ты меня не помнишь? — грустно спросил Рипер. — Уходи, сейчас же. Я люблю тебя, но не помню. — Не волнуйся, Развалинка. Я буду с тобой.