Сказка на ночь

      Слабый свет ночника создавал чудесное чувство уюта, нежности и просто любви. Именно в такие моменты больше всего хочется творить. Кажется, что вокруг тебя есть какая-то непонятная сила, напоминающая тебе детство. Хотелось того, из чего, кажется, уже давно вырос.       Оторвавшись от пустого холста и идя в сторону кровати, где уже лежал молодой мужчина и плавно покуривал сигарету, Инк надул губки и улегся рядом, прижимаясь к теплому боку, за что сразу же получил долю ласки: горячие губы коснулись его макушки, а сильная рука легла на спину, поглаживая ее. Паренек неприлично долго смотрел на возлюбленного, но таки добился своего, раз услышал очередной вздох. — Ну, чего? — Такой приятный мужской бас ласкал уши. — Эррор, а, Эррор? — Начал тот, все еще дуясь. — А ты меня любишь?       Легкий смешок и еще одна минута ласки, от которой так хочется мурчать. — Что натворил? — И еще один ехидный смешок. — Просто ответь, — нежно, но так тихо произнес второй.       Эррор немного задумался, не зная, что ответить и гадая, что же таки случилось. — Люблю, — завершил тот, еще раз целуя макушку белобрысого. — Тогда расскажи мне сказку! — Весело закончил Инк.       Этого-то и стоило ожидать. Каждая идея его мальчика настолько нелепа и проста, что хочется смеяться и просто затискать его от умиления, но когда действительно воплощаешь ее в реальность, то все кажется настолько волшебным, настолько прекрасным, что, хочешь не хочешь, а улыбаешься во все тридцать два и просто становишься счастливым. — Ну, Инк, какую сказку я-то тебе расскажу? — Усмехнулся тот. — Я сказок-то не знаю! — Ой, вот не надо мне тут «не знать»! — Надулся тот, отвернувшись от Эррора и имитируя всхлип. — Не любишь — так и скажи! — Ну ладно, хорошо, — Инк сразу же развернулся, а Эррор прокашлялся, поворачиваясь лицом к Инку и убирая сигарету в пепельницу. — Жила-была принцесса, и жила она в башне. Там же и сдохла от старости.       Лицо мальчишки перекосило: — Я тебя сейчас ударю, — прошептал тот. — Давай нормально, а? — Ну, ладно, хорошо, — вздохнул тот, обнимая парня. — Слушай:       «Давным-давно существовало королевство, где были ужасные законы и самый злой король. Местные люди были такими же злыми с ужасной, прогнившей от ненависти душой. Каждый в том королевстве был полон эгоистичных, похотливых желаний. Каждый хотел свергнуть короля, заполучить власть. И короля свергли.       Троном стала править женщина: черные, как смоль волосы, прекрасное румяное лицо, пухлые губы алого цвета и красивые глаза. Красивая она была, чудесная! Но только внешне, внутри же она была самым настоящим дьяволом.       И вот захотелось ей замуж, захотелось ей снова почувствовать себя молодой. И разослала она вести о том, что собирается замуж выходить, да вот только принца-то и нет, а некому править на троне. Быстро разлетелись вести о свободном троне, только не было известно о каком королевстве идет речь.       Много тогда собралось женихов, каждый был ослеплен красотой женщины и размерами королевства, что нередко и до убийства доходили дела. А королева только улыбалась, выдавая себя за прекрасную, уже познавшую горе вдову.       Выбрала она принца, сыграли они пышную свадьбу, принц величался уж не принцем, а королем. А еще позже узнали, что королева-то под сердцем дитя носит. «Дитя ночи» — величали его.       А ребенок-то прекрасным принцем стал: такие же черные волосы, румяное лицо, прекрасная улыбка, тонкие губы и яркие, выразительные голубые глаза, которые знали везде, которым завидовали. Принц был очень добр, уж так повезло ему.       После смерти родителей на престол взошел и он, полный какой-то странной для окружающих печали. Не хотелось ему править, хотелось другого совсем. Любви ему хотелось, но все только смеялись, думая, что со временем и это пройдет.       А когда прознал принц-то и про ситуацию в городе, и про ненависть, и про название-то его королевства, и про отношение других королей к нему, то решился вдруг исправить все, помочь, дескать.       Прознали про это и местные и сразу решили, что свергнуть короля надо бы, пока хуже от его помощи не стало, пока не стало меньше ненависти. Поймали они его, обвинили в колдовстве, в том, что с демонами контракт заключил, и устроили над ним жестокую расправу, забирая его жизнь.       А с того Света принц-то им и отомстил, наводя на город беду и проклиная. И погубили жители себя, и погубили детей своих, всю скотину свою.»       Эррор тихо выдохнул, замечая, что Инк не спит, а даже наоборот внимательно его слушает: — И все, что ли? — Возмутился перенек. — Ну вот, а говорил, что не знаешь сказки никакой. — А я еще и не закончил, — усмехнулся мужчина, щелкая Инка по носу. — Ну, так я весь во внимании, — блондин устроился еще удобнее, — продолжай. — А давай-ка я тебе в следующий раз расскажу, — заинтриговал Эррор, целуя лоб его мальчика. — А сейчас ложись-ка спать, как говориться «Утро вечера мудренее».       Печально выдохнув, Инк прижался щекой к широкой груди и закрыл глаза, тихо проваливаясь в сон. А Эррор так ведь и не рассказал самое главное: у королевства-то остались потомки.